– Боюсь, Дейрдра не согласится с твоим последним утверждением, – заметила я.
Колин вздохнул.
– Бедная девочка…
– Ты знаешь, что она отказалась стать королевой Света?
– Да, знаю. И также знаю, что Брендон, ей на зло, женился на Бранвене.
– Ты недавно разговаривал с сестрой?
– Не только разговаривал, но и виделся с ней в Безвременье. Странное дело, но, по-моему, она счастлива… Да, кстати. Я с самого начала хотел сделать тебе комплемент, вернее, констатировать факт, что сегодня ты прекрасно выглядишь. Ты вся просто сияешь от счастья.
Я улыбнулась ему.
– Ты верно подметил. Сегодня я БЕЗУМНО счастлива.
Колин не стал спрашивать почему. После короткой паузы он сказал:
– Может, положишь Дейрдру в коляску?
– Нет, не сейчас, позже. Я хочу ещё подержать её. Мне это так приятно.
– Ты очень любишь её, – произнёс он утвердительно.
– Ещё бы. Ведь это дочка Артура.
– Он до сих пор не знает о ней?
– Нет, но скоро узнает. Если не произойдёт ничего экстраординарного, то к утру по здешнему времени он уже будет в Авалоне. Ты собираешься помириться с ним?
Колин кивнул.
– Собственно говоря, мы никогда не были врагами, просто между нами возникли кое-какие недоразумения. Пришло время уладить их. Я не хочу из-за мелочных обид навсегда лишаться родины.
– И тебя не смущает роль отставного монарха?
– Нисколько. Ведь я добровольно отрёкся от престола и считаю это одним из самых разумных поступков, которые я когда-либо совершал. То, что сейчас делает Артур, мне было бы не по плечу. Мои нервы не выдержали бы такой огромной ответственности, и я потихоньку сошёл бы с ума. – Колин покачал головой. – Нет, это не для меня. Властвовать не моё призвание.
– И всё же мы обречены на власть, – сказала я. – Единственно лишь тем, что обладаем могуществом, которое позволяет нам влиять на судьбы миров. Ведь не зря во многих языках, например, в английском, могущество и власть – power – синонимы. И не зря в Экваторе Одарённых называют Властелинами. А мы, адепты Источника, – Властелины, возведённые в степень бесконечности.
– Однако я предпочитаю быть учёным.
– Я тоже учёный. В настоящее время я изучаю Источник, и чем больше узнаю о нём, тем больше обретаю могущества, а значит, и власти. Что же касается тебя, то ты своими открытиями…
– ЧУЖИМИ открытиями, – уточнил Колин.
– Это неважно. Ты совершил революцию в умах людей того мира, ты повлиял на развитие тамошней науки и, следовательно, на дальнейший ход истории. Ведь наука – краеугольный камень любой технологической цивилизации. Разве это не власть? Между прочим, как продвигаются дела с премией?
Колин усмехнулся – виновато, как бы оправдываясь.
– Боюсь, её мне присудят, несмотря на все мои старания избежать этого. Недавно я дал несколько скандальных интервью, в которых охарактеризовал моих коллег как бездарей, тупиц и невежд, но и это не возымело действия. Только и того, что меня стали считать нахалом и скандалистом, каких ещё свет не видел, а одна из газет назвала меня сукиным сыном – но чертовски гениальным сукиным сыном.
Еле сдерживая смех, я встала со скамьи, бережно положила Дейрдру в коляску, затем вернулась на своё место и лишь тогда позволила себе тихо рассмеяться.
– А может, ты преувеличиваешь, Колин?
– В каком смысле?
– Я хотела сказать, что, может, ты преуменьшаешь свои достоинства. Ты же говорил, что сделал некоторые обобщения.
– Верно. Мои познания в области теории поля позволили мне лучше понять Источник, что в свою очередь натолкнуло меня на кое-какие идеи. Я усовершенствовал теорию, немного изменил исходные постулаты, устранил очевидные противоречия… Но всё это – капля в море.
– Это всего лишь начало, – возразила я. – Ведь не мог же ты предложить свои НЕКОТОРЫЕ обобщения к теории, которой ещё не существовало.
– Я мог бы предложить их в том мире, где она существует.
– Так почему же не сделал этого?
– Именно потому, что начинал с откровенного плагиата, а те самые обобщения сделал уже позднее.
– Мы все начинали с плагиата, Колин, и перестань корить себя в этом. Лучше продолжай исследования, развивай теорию поля, подбирайся к Источнику с другой стороны. Я буду изучать его логическую структуру, а ты – физическую. У нас с тобой разные подходы, но они не противоречивы, а взаимодополняемы.
– Недостаёт третьей компоненты, – заметил Колин. – Возможно, самой главной – метафизики.
И мы не сговариваясь посмотрели на коляску, в которой безмятежно спала, ещё не сознавая своей исключительности, малышка Дейрдра – дитя Даны, Артура и Источника…
Taken: , 1ГЛАВА 8.
АРТУР
Следуя предварительной договорённости, делегация Света должна была первой покинуть Сумерки. Мы спустились в Зал Перехода Замка-на-Закате и в полном молчании подошли к Аркам. Настроение у нас было не из лучших.
Как я и опасался, переговоры Брендона с царём Давидом закончились безрезультатно. Налицо была добрая воля обеих сторон, желание предотвратить губительную войну, но все доводы здравого смысла оказались бессильными перед эмоциями. Гибель Рахиль требовала отмщения – а поскольку виновные так и не были найдены, то ответственность ложилась на всё Царство Света. Вдобавок массовые шествия по улицам Солнечного Града, а также провокационные заявления некоторых высокопоставленных лиц из союзных нам Домов накалили страсти в Израиле до предела. С другой стороны было воззвание царя Давида к своим подданным, составленное явно сгоряча и весьма оскорбительное для детей Света. Как король, Брендон не мог оставить его без внимания и должен был дать подобающий ответ. Одним словом, главам двух Домов не оставалось ничего делать, кроме как вежливо объявить друг другу войну, обсудить условия её ведения (это было единственным положительным моментом) и подписать пакт о начале военных действий.
– Ну что ж, брат, – сказал Брендон, остановившись возле Арки. – Вот и пришла нам пора расставаться.
Я вздохнул и ответил:
– Пора.
Мы немного помолчали, затем Брендон в сердцах произнёс:
– Чёрт! Ненавижу сцены прощания. Так тоскливо, что хоть волком вой… Ладно. Передавай привет Бренде.
– Обязательно передам. Скажу, что ты скучаешь по ней.
– Она и так это знает.
Брендон обнял меня, пожал руку Дионису и быстро шагнул под Арку. Не оборачиваясь, он вызвал Образ Источника, а мгновение спустя его фигура растаяла в воздухе. Другие члены делегации, отдав мне честь, вместе вошли в Тоннель и отправились в путь из Сумерек в Царство Света.
Нас осталось трое – я, Дионис и Джона. Семь моих друзей и родственников – четверо Сумеречных и трое детей Света – уже находились в Авалоне. Я передал их на попечение Бренды ещё до начала переговоров, чтобы они успели немного освоиться, прежде чем я официально представлю их при дворе как моих помощников, которые займутся подготовкой местных Одарённых к принятию Причастия. Я рассудил, что появление чужаков в таком небольшом количестве не вызовет недовольства, скорее напротив – новые учителя будут приняты с распростёртыми объятиями.
Что же касается Джоны, то вопрос о его статусе оставался открытым. У меня не было времени поразмыслить над этим, но постепенно я склонялся к тому, что там, где примут восьмерых учителей (включая Диониса), найдётся место и для девятого. Тем более что девять – магическое число.
Ещё в лифте я связался с Брендой и попросил её приготовиться. Теперь она сама вышла на связь и сообщила, что готова к приёму.
– Поехали, – сказал я Дионису и Джоне, и мы вступили под Арку.
По моей команде Образ Источника заключил нас троих в силовой кокон. Контакт между мной и Брендой обрёл в моём восприятии некое подобие нити, протянутой через бесконечность. Для пробы я сначала дёрнул эту нить, проверяя её на прочность, затем крепко ухватился за неё и велел сестре тянуть…
Вокруг нас вспыхнуло всеми цветами радуги ослепительное сияние, пол под ногами исчез, но за какую-то долю секунды появился вновь. Когда в моих глазах перестало рябить, я узнал неприхотливую обстановку моей ниши и увидел Бренду с Пенелопой, которые стояли рядом у стены, смотрели на нас и улыбались.
– Привет всем, – весело произнесла Бренда. – Наконец наша команда в полном составе.
А Пенни подошла ко мне, встала на цыпочки и поцеловала меня в щеку.
– Я рада, что ты вернулся, отец, – сказала она.
– А я рад тебя видеть, доченька, – ответил я.
– Я тоже рад, что ты здесь, Пенелопа, – вдруг отозвался Джона. – Иначе мне пришлось бы посылать за тобой.
Бесцеремонность, с которой он вмешался в наш разговор, его странные слова и не менее странный тон до крайности озадачили меня. А в груди я ощутил неприятную щекотку, обычно называемую предчувствием неладного.
– Что это значит? – удивлённо спросил я, повернувшись к Джоне. – Ты знаком с Пенелопой?
Он вызывающе усмехнулся. Куда и девался вежливый, корректный, хоть и излишне самоуверенный молодой человек. Теперь передо мной стоял нахальный тип, который смотрел на меня с откровенной неприязнью, даже ненавистью, и вместе с тем глаза его сияли каким-то сатанинским торжеством. Этот взгляд напомнил мне взгляд Харальда, только в нём было больше ума. Гораздо больше. Слишком много ума…
– Да, я знаком с ней, – ответил Джона. – Я познакомился с ней из чистого любопытства.
– Из чистого любопытства? – переспросила сбитая с толку Пенелопа. – Как это?
– Мне хотелось узнать, что представляет из себя дочь такого отъявленного негодяя, как Артур Пендрагон.
– Чёрт побери! – пробормотал за моей спиной Дионис. – Боюсь, кузен, ты пригрел на груди змею.
Джона опять усмехнулся.
– Ошибаешься, не змею. Ведь змей – символ Хаоса, а это… – над его головой возникло золотое сияние, – это символ Порядка.
– Янь!!! – воскликнула Бренда. – Он адепт Порядка!
Почти рефлекторно мы вызвали свои Образы, они метнулись к Джоне… и вдруг замерли, как будто увяли.
– Ну! – сказал Джона. – Чего медлите? Вперёд!
Но Образ не реагировал на мои команды, он отказывался вступать в схватку с Янь. Так же вёл себя и Образ Бренды.
– Что за чертовщина?! – выругался я.
– Это не чертовщина, а чувство самосохранения, – соизволил объяснить Джона. – Оно не чуждо Источнику. Он уже вычислил, кто я такой и что несу в себе.
– И что ты несёшь?
– Порабощение. Порядок долго копил силы, чтобы овладеть Источником, и, наконец, ему это удалось.
– Ещё посмотрим, удалось ли, – сказал я и грохнул изолирующими чарами.
Мой Образ и Образ Бренды улетучились, Пенелопа и Дионис утратили доступ к Формирующим… Но Янь Джоны не исчез!
Он громко рассмеялся.
– Глупо, Артур! Я не связан с Порядком, иначе ты сразу засёк бы меня. Я сам несу в себе Порядок, вернее, его мощь, призванную поработить Источник. Эта мощь всё ещё дремлет, я держу её под контролем, а мой Янь – лишь её полусонное проявление. Если же она будет пробуждена, то Источнику конец. Он понял это и потому отказался убить меня.
Мной овладели апатия и безразличие, порождённые отчаянием. Я опустился на единственный в моей «нише» стул, закрыл лицо руками и обречёно стал ждать конца света.
– Стало быть, – произнесла Бренда, не теряя самообладания, – Порядок сильнее Источника?
– Не сильнее, а глупее, – уточнил Джона. – Не зря говорится, что один дурак способен натворить столько бед, что с ними не справится и сотня мудрецов. Порядку чуждо само понятие самосохранения, его главный императив – экспансия. Он стремится овладеть вселенной, его цель – мировое господство, а потом будь что будет.
– Потом будет Ничто, – хмуро проговорил Дионис. – Потом воцарится Абсолют, ибо невозможно существование вселенной в отсутствие противоборствующих сил. Всё вернётся к исходной точке, к началу всех начал. Вселенная вновь возродится в огне Большого Взрыва – но уже без нас. Ты понимаешь это, безумец?
– Прекрасно понимаю. В структуру мироздания заложены две основополагающие тенденции – стабильность и равновесие, поддерживаемые Источником, и цикличность, движущими силами которой являются Порядок и Хаос. Их извечный антагонизм, их непрестанная борьба между собой – лишь проявление этой тенденции. Но в конечном итоге у них одна цель – уничтожение существующей вселенной и возврат к Абсолюту.
– Ты рассуждаешь слишком здраво для смертника-камикадзе, – заметила Бренда. – В уме тебе не откажешь. Но неужели ты умён до безумия и всерьёз полагаешь, что новая вселенная будет лучше нашей?
– Вовсе нет, – ответил Джона. – Она будет не лучше и не хуже, она будет такой же – но без меня. А я не хочу этого.
Я отнял руки от лица. В моём сердце зажёгся робкий огонёк надежды.
– Так почему же ты принёс с собой эту губительную мощь?
– Чтобы променять её на Силу Источника. Я одурачил Порядок так же, как одурачил тебя, Артур. Порядок вынужден был дать мне свободу и снять с меня свою печать, чтобы я мог незамеченным проникнуть в Срединные миры. Это было его ошибкой. Я не дурак и не фанатик, как Харальд, я не собираюсь жертвовать собой ради чуждых мне идеалов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46