А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Во рту был привкус крови. Кровь была на его руках, на одежде. Только пока было непонятно, чья это кровь: его или ее. Голова раскалывалась, и он поднес руку к виску.
- Тот мальчишка не пострадал?
- Ничего серьезного, - ответила Блисс. Она поддерживала его за талию.
- А как девушка?
- Девушка? Можешь сам посмотреть.
Джейк посмотрел в направлении взгляда Блисс. Рой черных мух поредел, и он смог увидеть на асфальте нечто переломанное и потерявшее всякий человеческий облик. За этим куском человеческого мяса тянулся темный след, поблескивающий в свете яркого уличного освещения.
- Очень много крови, - сказала Блисс. Послышались приближающиеся звуки сирен.
- Давай-ка поскорей отсюда сматываться, - сказал Джейк. - Но прежде надо убедиться, что мы отделались от всех наших назойливых провожатых, черт бы их подрал!
У него опять слегка закружилась голова, и он немного постоял, собираясь с силами. Потом заковылял мимо ярко освещенного Адмиралтейского центра в темный переулок. Блисс поддерживала его за талию.
- Твой дом становится единственным безопасным местом во всей колонии.
Это утро он посвятил обходу недавно открытого крыла психотерапии в Институте психиатрии имени Сербского. Оно предназначалось для наиболее опасных политических диссидентов и непроверенных перебежчиков с Запада. Последние содержались в более комфортабельных палатах.
В задачи крыла входило изучение сознания диссидентов и ренегатов с целью установления истины: во что они в самом деле верили, что знали, с кем связаны, являются ли они теми, за кого себя выдают. Ну и так далее.
Ученые этого института разрабатывали новые методики, с помощью которых можно проникнуть в человеческое подсознание. Карпов, который убил два с половиной года, чтобы добиться разрешения на проведение работ такого типа и комплектование лабораторий новейшим галлюцинаторно-голографическим оборудованием, большую часть которого составляли опытные образцы, назвал про себя вновь открытое крыло "андроповским".
В этом обходе его сопровождала Даниэла, и ее присутствие делало это мероприятие еще более приятным для Карпова. В фойе их ждали трое психотерапевтов. В этом институте все помешаны на секретности. Все боятся, как бы кто не украл их методики. Лучше бы следили за меховыми шапками в гардеробе, подумал Карпов. Был такой конфуз здесь прошлой зимой, когда украли "пирожки" нескольких высокопоставленных чиновников, приехавших сюда по какому-то делу.
Встретившие их психотерапевты были людьми военными, все в ранге от подполковника и выше. Поэтому на вопросы отвечали по-военному четко и сухо. Без эмоций.
С должной торжественностью они провели Карпова с Даниэлой через стерильно-чистые приемные покои по длинным коридорам, тоже сверкающим чистотой и полировкой. Через лаборатории с умопомрачительным оборудованием, снабженным разными датчиками, регуляторами и прочими финтифлюшками.
Еще один коридор. Но на сей раз со стенами, выкрашенными в серый, казенный цвет. Сильные лампы дневного света под потолком, отбрасывающие на пол четкие тени проходящих людей.
Коридор заканчивался дверью, похожей на те, за которыми в банках располагаются денежные хранилища. Двое охранников с тяжелым взглядом и с пистолетами на поясе молча открыли ее для них.
- Здесь палаты для больных, - объяснили сопровождающие.
"Палаты" были снабжены сверхсложными запорами.
- Мы заперли в одну из палат инженера, придумавшего эти запоры. Когда дверь открыли через неделю, он там уже окоченел. Это убедило нас в надежности конструкции, - повторил один из психотерапевтов образец институтского юмора, который Карпов слышал уже не раз. Из приличия он тоже усмехнулся, когда врачи засмеялись.
Экскурсия продолжалась. Гостям сообщили, что в этом крыле есть разного типа "палаты", в зависимости от того, кто в них содержится. Есть здесь так называемые "мягкие комнаты" с обоями пастельных тонов, с диванами и креслами с прекрасной обивкой, - не хуже, чем в шикарных отелях Запада. Они предназначались Для "зарубежных гостей": перебежчиков-шпионов и дипломатов, попросивших у Советов политического убежища.
- Эта обстановка помогает в любом случае, - объяснил один из сопровождающих. - Если они искренни в изменении своей политической ориентации, то хорошие условия успокоят их, и в будущем они будут из кожи лезть, чтобы оправдать доверие. А если они засланы к нам с каким-то заданием, то неожиданно хорошее отношение ослабляет их бдительность и помогает нам разоблачить их.
Они прошли в другую секцию, где были так называемые "жесткие комнаты". Гости заглянули внутрь первой из них. Каменная клетка с толстой деревянной доской, вделанной прямо в стену, на которой лежит соломенный тюфяк. В середине комнаты - примитивнейший из туалетов в виде круглой дырки.
- Обратите внимание на потолок, - сказал один из врачей.
На покрашенном белой масляной краской потолке были укреплены прожекторы. Нажав пальцем на кнопку в двери, он включил их, и комнату тотчас же залил ослепительный свет, погасший так же внезапно, как и зажегся. Немного погодя свет снова зажегся. Врач объяснил, что опыты показали, что включающийся через каждые шесть минут свет не только нарушает сон, но и ослабляет волю пациента.
Они вышли из комнаты и продолжили свой путь по унылому коридору. Лампы дневного света невыносимо раздражали Карпова, который в конце концов достал из кармана темные очки в металлической оправе и надел их, защитив глаза от этого неприятного освещения.
Открылась одна из окованных железом дверей, и они вошли в комнату, похожую на те, в которые предполагалось поселить "зарубежных гостей": такие же кресла? с мягкой обивкой, такие же коврики на стенах и на полу. Стены нежно-персикового цвета.
- Это комната, зарезервированная для наиболее опасных больных: для изменников Родины, которых в доброе старое время просто ставили к стенке после того, как их хорошенько допросят в подвале здания на Лубянке, - объяснил один из сопровождающих их врачей, молчавший до сих пор. - Теперь у нас в руках более современные методы работы с такими людьми.
Карпов вопросительно уставился на доктора. - И какие же?
- Пожалуйста, товарищ генерал, - сказал тот. - Мы можем все это продемонстрировать, если хотите.
Он указал рукой на кресло в стиле Людовика XIV.
Карпов сел, и врач щелкнул потайным выключателем, вмонтированным в спинку кресла. Тотчас же стальные скобы обхватили генеральские запястья и лодыжки.
- Что это значит?
Рев наполнил уши Карпова. Стена напротив него зашаталась, и из нее начали выпадать кирпичи. В образовавшийся пролом хлынули потоки воды. Книжный шкаф превратился в какое-то жуткое существо, которое с ворчанием бросилось на него и принялось грызть его скованные лодыжки. Коврики на полу начали разделяться на полоски, каждая из которых на его глазах превратилась в шипящую и извивающуюся змейку. Подняв свои острые головы, они тоже поползли прямо на него. Пуфик с полосатой обивкой обратился в тигра, который повернул к нему свою оскаленную морду и зарычал.
Карпов пытался вырваться из оков, но не мог.
- Я не выношу неволи! Вы не имеете права...
Но он так и не докончил фразы, потому что комната вдруг наклонилась, и он уехал вместе с креслом в угол. Прижатый спиной к стене, он почувствовал, что на грудь его давит толща воды, которая все прибывает и прибывает сквозь пролом в стене. Он чувствовал холод морских глубин и видел подплывающих к нему акул, гигантских скатов и барракуд. Такого и в самом страшном сне не привидится!
Карпов открыл рот, чтобы закричать, и почувствовал, как в него вливается горько-соленая морская вода. Глаза у него выпучились, в голове творилось черт знает что. Его вырвало прямо на его генеральский мундир.
Даниэла наблюдала за всем этим через односторонне прозрачное стекло уже из соседней комнаты, куда ее проводили "психотерапевты", когда этот жуткий спектакль начался.
- Галлюцинаторная голография, - объяснил Лантин, материализовавшийся вдруг из теней за ее спиной. - Но отсюда не так впечатляет, как если бы мы стояли с ним рядом. Пациент становится центром поля, порождающего фантастические образы. - Лантин даже хрюкнул от удовольствия. - Наш друг генерал Карпов, кажется, сейчас получает донесение.
- С таким одновременным мощным воздействием на все пять органов чувств, пояснил врач, - можно и не такое внушить. Наш лазерный процессор способен создавать голограммы очень высокого качества. Поверьте мне, что для находящегося в той комнате они абсолютно реальны.
Даниэла и Лантин не могли не согласиться с ним, глядя на согбенную позу. Карпова.
- Но где нам действительно удалось сделать прорыв, так это в области тактильных и обонятельных стимуляторов. Человеческое сознание привыкло к обманам зрения, но ему трудно смириться с тем, что и с другими видами ощущений может происходить то же самое, и причем одновременно.
По другую сторону узкого окошка в сене Карпов пытался свернуться в комочек, вероятно, от страха. Его могучие мышцы были напряжены, и из-под стальных полос, стягивающих его ноги и руки, сочилась кровь. Хотя переговорное устройство с той камерой пыток и было отключено, они знали, что он кричит как резаный.
Лантин на него уже не обращал внимания. Сейчас он смотрел на Даниэлу, думая, до чего же она все-таки хороша как женщина. Вслух он сказал:
- Ты все-таки была права тогда, намекнув, что у меня духу не хватит расколоть жену Карпова. Я, конечно, понимаю, что радикальные меры всегда самые эффективные. Но не у каждого хватит характера, чтобы довести их до конца. Тут надо быть настоящим точильным камнем, как говорят американцы.
Даниэла видела в его глазах похоть, и впервые в жизни ей было неприятно чувствовать себя желанной. В этой ситуации, когда Карпов по ту сторону окошка медленно сходил с ума, когда трое психотерапевтов, холодные, как обслуживаемые ими машины пыток, стоят в пределах слышимости, томные взгляды Лантина казались ей просто неприличными. Этого подонка все-таки надо уничтожить, - подумала она. - Хотя бы ради того, чтобы спасти себя.
Так они и стояли, каждый, замкнувшись в звенящей тишине своего сознания, разглядывая сквозь окошко знакомую фигуру человека, которого специалисты из института Сербского поместили в ад, оборудованный по последнему слову изуверской техники, и теперь регистрировали на специальных мониторах становящиеся все более и более беспорядочными отправления жизненных функций генерала Анатолия Карпова, одного из руководителей советских оккупационных войск во время восстания в Венгрии 1956 года, героически подавившего начинающийся мятеж на Украине в 1966 году и прочая, и прочая...
Эндрю Сойер присутствовал на свадьбе духов, когда вдруг почувствовал, что его привычный мир рушится вокруг него.
Произошло это странным образом. Весьма странным, если учесть, что мысли его в этот миг были заняты совсем другим. Он думал о Мики и о ее будущем муже-духе. Семейство Ху, естественно, тоже присутствовало на церемонии. Большая семья: семь сыновой и шесть дочерей. Восьмой сын, Дункан, погиб под колесами автомобиля, когда ему было шесть лет. Шофер влил в себя несколько лишних унций спиртного, когда садился за руль той машины.
Сам-ку, которую подыскал Питер Ынг, свела Сойера с семьей Ху. Духи их давно умерших детей рыдали от счастья, которого было слишком мало в их короткой земной жизни.
Все Ху ужасно понравились Сойеру. Они так и излучали душевную теплоту и сердечность. Боль, которая не покидала его сердце с того самого момента, когда Мики явилась ему во сне, наконец прошла, когда он обсуждал с Ху вопрос свадебных подарков.
Одежда, вещи домашнего обихода, двуспальная кровать - все, конечно, из бумаги и миниатюрных размеров. Договорились также о сумме приданого в валюте Загробного банка, которую можно приобрести в магазине, торгующем подобной параферналией.
Церемония была организована сам-ку в даосистском храме в западной части Острова, на Лэддер-стрит, в выбранный для этого соответствующий день и час. Там она украсила должным образом алтарь и поставила на него две ярко раскрашенные бумажные куколки, символизирующие жениха и невесту. Вокруг них были фигурки богов и богинь загробного мира. Предполагалось, что они выступают в качестве свидетелей на свадьбе духов и дают им свое благословение.
Оранжевые клубы благовоний наполнили храм. Сам-ку начала читать литанию, обращаясь к жениху и
невесте. Ритуал, весьма сложный и абсолютно непонятный Сойеру, тянулся час за часом, пока всех присутствующих не начало подташнивать от запаха курений в монотонного повторения непонятных слов, имеющих, очевидно, магический смысл.
Волшебство творилось перед их взором. Даже гвай-ло Эндрю Сойер чувствовал это. Слова старухи, казалось, жили собственной жизнью. Казалось, что она не произносит их, а только открывает рот, и они сами, приобретая объемность и осязаемость, выходят из ее рта по своей собственной воле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов