– Говорят, сент Риверс лично возглавила операцию.
– Да, я тоже так слышал.
– Ну, тогда почему у тебя угрюмый вид? Теперь, по крайней мере, все эти убогие деревни будут дрожать от страха. Это отучит их служить и нашим, и вашим.
– Гарвин, уймись, – устало сказал Иоситаро. – Лучше пошевели мозгами.
– О чем тут думать, не понимаю? Они убивают одного нашего, мы – дюжину их. Это научит их тому, что нельзя помогать преступникам.
– Правильно, научит их. Тому, что надо идти в партизаны.
Гарвин зло посмотрел на друга:
– С чего ты взял?
– На самом деле все очень просто, – сказал Иоситаро. – Попробуй взглянуть на происходящее с точки зрения деревенских жителей. Мы приходим на полчаса и возвращаемся сюда, на свой остров. 'Раум живут бок о бок с ними. Крестьяне умеют считать. Полчаса – мы, двадцать шесть с половиной часов – они. Сечешь?
– Ну и что?
– А то… Если бы ты был крестьянином и хотел оставаться им и дальше… Живым, я имею в виду… С кем бы ты вел себя вежливее?
– Полагаю, с 'раум, – неохотно согласился Гарвин.
– Пошли дальше. Мы патрулируем холмы, собираемся принести сельским жителям закон, порядок и справедливость, так? И первое, что мы делаем, как только наш патруль подвергся нападению, – это посылаем отряд мстителей и вырезаем целую деревню. Прекрасная демонстрация того, что такое закон в нашем понимании, и отличный способ вызвать расположение местных жителей.
– Никто и не рассчитывал на их расположение. Иначе на кой черт нам выдают оружие?
– Думай, друг мой, думай, – продолжал Иоситаро. – После того как эта дуреха устроила там бойню, особого ума не требуется, чтобы понять, что к чему. На чью сторону ты встал бы, если бы оказался на их месте?
– Дерьмо. – Гарвин плюхнулся на койку Иоситаро. – Я как-то об этом не задумывался.
– Такое впечатление, что и все остальные тоже. Больше того. Спорю, никто и теперь не начнет думать. Уильямс не может отдать Риверс под трибунал, даже если бы захотел. Создается прекрасный пример для следующего идиота, который будет хвататься за револьвер и палить из него, если его соседу по казарме оторвут голову.
– Похоже, ты прав.
– Не похоже, а так и есть.
– Где ты набрался всей это премудрости? – спросил Гарвин.
– Я не умный, я хитрый, – ответил Иоситаро. – Копы могут позволить себе ошибаться, сколько им вздумается. Проходимцы ошибаются только раз.
– Может, есть смысл предоставить право думать тебе?
– Так будет, по крайней мере, безопаснее. И если уж на то пошло, я хочу сделать еще одно предсказание. Это дерьмо ничем не остановить. Нападения на патрульные отряды будут продолжаться, и очень скоро мы станем появляться в сельской местности только ради того, чтобы совершить акцию возмездия. И когда мы будем продираться сквозь джунгли, они начнут отстреливать нас поодиночке, убивая одного за другим.
– Я уже говорил, какой ты жизнерадостный сукин сын?
– Да, я такой, – ответил Иоситаро. Он снял очки, тщательно протер их и взял с дальнего конца койки фуражку. – Пошли. Так и быть, разрешаю тебе купить мне пива. Может, тогда я тоже стану улыбающимся и довольным жизнью идиотом, как все в этом проклятом Корпусе.
Три дня спустя была полностью уничтожена штурмовая группа, а через четыре дня после этого в засаду попала другая, проводившая «зачистку» в пяти километрах ниже Холмов.
При этом погибло всего трое 'раум, хотя в сводке сообщалось, что девяносто, и лишь семеро оказались в плену. С лица земли были стерты шесть деревень, где, как предполагалось, останавливались 'раум. Потом та же судьба постигла еще дюжину – за то, что там якобы были найдены оружие и другие запрещенные вещи.
Коул Уильямс сообщил об изменении тактики. Впредь Корпус будет проводить патрулирование подразделениями не меньше роты, оставаясь в джунглях на протяжении пяти дней. С непременной воздушной поддержкой, и рассылая во все стороны, но на незначительное расстояние более мелкие группки.
– Как только одна из этих маленьких групп заметит бандитов, мы сотрем их в порошок с воздуха или бросим в атаку основное подразделение, – заявил он. – Мы плохо используем свое преимущество. Наличие воздушных средств позволяет нам лучше координировать свои действия. В дальнейшем я намерен исправить эту ошибку. Пусть бандиты чувствуют себя как полевые мыши, которым все время приходится оглядываться через плечо, не летит ли ястреб. И обещаю – он будет тут как тут. Эта компания продлится самое большее один-два месяца, после чего здесь воцарится мир.
– По-моему, – мрачно сказал Гарвин, – Бог… или боги… возненавидели меня.
– Почему? – спросила Язифь. – И почему на экране все время возникают помехи?
– Потому что я говорю с тобой из общественной кабины, а не из нашей канцелярии. – объяснил Гарвин. – И на этой линии стоит миллион заглушек, чтобы помешать мне разболтать какой-нибудь секрет. С этой же целью, видимо, происходит некоторая задержка сигнала. А ведь на самом деле я ничего выбалтывать не собираюсь. Черт, я даже не знаю ничего по-настоящему секретного!
– Ну, и с чего ты взял, что боги возненавидели тебя? – спросила Язифь. – Так или иначе, ты же смог связаться со мной.
– Это все, что я могу сделать. Потому что… – На мгновение звук заглушили помехи, а потом, когда слова снова можно было разобрать, Язифь услышала: – … Понимаешь, почему я сказал это?
– Нет. Твой голос исчез.
– Наверно, я попытался выдать какой-то секрет. Ладно, дай мне подумать, как сказать то же самое другими словами.
– Это касается нас с тобой?
– Ну да.
– Может, насчет того, что мы не сможем увидеться в ближайшее время? – Звук снова исчез, но Гарвин просто кивнул. – Я так и подумала. Папа сказал, что… кое-какие важные персоны говорили ему, что так, скорее всего, и будет.
– Персоны… Похоже, всем на свете, включая 'раум, известно, что меня ждет в ближайшее время. Только я один ничего не знаю.
– Нельзя мне прийти повидаться с тобой? – спросила Язифь.
– Вряд ли. Всем нашим гражданским служащим велено оставаться дома, а они дублируют… – Звук опять исчез. – Мне очень жаль, Язифь. – Тон его был такой несчастный, какой может быть только у сексуально озабоченного парня двадцати лет от роду. – Я так надеялся… Ну, что… может, попозже… Ух, черт!
Некоторые время они молча смотрели друг на друга с экранов.
– Мне нужно идти, – наконец сказал он. – Здесь есть еще парни, которые стоят в очереди к ком.
– Гарвин, – еле слышно спросила Язифь, – ты все еще хочешь… увидеться со мной?
– Конечно. Ты же знаешь!
– Тогда пусть у тебя останется кое-что на память, пока ты не можешь сделать этого. – Она быстро расстегнула блузку и распахнула ее. Под ней ничего не было, и Гарвин увидел округлые, упругие груди. Она погладила пальцем сосок, и он встал торчком. – Мне хотелось бы, чтобы это делал ты.
– Мне тоже, – внезапно охрипшим голосом сказал Гарвин.
– Я бы показала тебе еще кое-что, но… наша экономка ходит где-то тут. Я скучаю по тебе, Гарвин. И примчусь по первому твоему зову. – Она медленно провела языком по губам и отключилась.
Гарвин сидел, глядя на опустевший экран. Кто-то заколотил в дверь кабины.
– Эй, хватит, выходи! У других тоже есть подружки!
– Но не такие, как у меня, – прошептал он. – Не такие.
Прошло два месяца. За это время погибли двадцать 'раум, сорок шесть было захвачено в плен, восемнадцать сдались сами. Корпус потерял тридцать восемь человек погибшими и примерно вдвое больше ранеными. Во время этих стычек были убиты семьдесят три гражданских, сожжены сорок шесть «незаконных» поселений. И никто в Корпусе, включая финфа Гарвина Янсму, ни разу не получил увольнительной.
– Смотри, – сказал Комсток Брайен, – мы на пути к победе. Потихонечку, полегонечку, шаг за шагом мы откусываем от них по кусочку. И притом безо всяких дорогостоящих авантюр, сторонником которых ты являешься.
На губах Джорд'на Брукса заиграла тонкая улыбка.
– Будем надеяться, брат, что избранный тобой путь приведет нас к успеху.
– Так оно и будет, – самодовольно заявил Брайен. – Настало время продемонстрировать им нашу возросшую мощь.
Спустя пять дней прямо из ниоткуда возникли примерно две сотни 'раум и захватили один из пригородов Леггета. В том числе и трансляционную холостанцию, что позволило им выйти во всепланетный эфир с заявлением, смысл которого сводился к тому, что 'раум должны быть уравнены в правах с остальными жителями Камбры. В противном случае, было сказано, все планеты системы утонут в крови. 'Раум захватили городское полицейское управление, повесили всех обнаруженных там чиновников и семерых полицейских. Остальные либо сбежали, либо погибли при попытке оказать сопротивление.
Были расстреляны тридцать девять гражданских, обвиненные 'раум в преступлениях против человечности. После этого нападающие исчезли так же бесшумно и быстро, как появились. Только спустя полчаса на место происшествия прибыло полицейское подкрепление, а еще через пятнадцать минут – первый отряд Корпуса.
Глава 25
Они высаживались из «грирсона – быстро, с бластерами наготове. Над головой, неразличимые в тумане, ревели двигатели трех „Жуковых“, круживших над зданиями, серыми в сером свете раннего утра.
Но они не обнаружили ничего кроме тел. Тел и мусфиев. Здесь было тридцать три чужеземца, целый взвод. Судя по боевому снаряжению, простые солдаты. Двигаясь парами, они переходили от одного человеческого трупа к другому, методически удостоверяясь в том, что те окончательно и бесповоротно мертвы.
Группа «Гамма» быстро образовала вокруг мусфийскон штаб-квартиры дозорное кольцо. Не далее двух метров от входящего в эту группу Иоситаро лежал один из покойников, в комбинезоне простого фермера, но в бронежилете Конфедерации и с бластером. В его груди была дыра размером с кулак. Иоситаро глянул на тело, отвернулся, но тут же посмотрел снова. Ему показалось, что в дыре что-то движется. Действительно, там извивались отвратительные беловато-серые черви, то и дело исчезая в прогрызенных ими норах. Иоситаро с трудом проглотил ком в горле.
– Это у них такое оружие, – хладнокровно объяснил Кипчак. – Капсула, ее бросают, она взрывается, выдирая у тебя чертовски большое клок мяса. Из капсулы вылезают вот эти самые черви и почти мгновенно загрызают тебя до смерти. Предполагается, что потом они умирают.
– Думаю, погибшему это как-то все равно, – заметил Пенвит.
– Заткнитесь! – рявкнул Гонсалес.
– Ваши люди могут не бес-с-спокоитьс-с-ся, – объяснил один из мусфиев альту Хедли. – Нападавш-шие погибли, мы проверили с-с-своими детекторами.
– Похоже на то, – сказал Хедли и оглянулся на высаживающихся из «грирсона» коуда Уильямса и его помощников. – Но у меня приказ.
– Тогда продолжайте впус-с-стую тратить время. Мне-то какое дело?
Хедли кивнул и двинулся в обход мусфийской базы. Судя по всему, 'раум дожидались вон в том ущелье, подумал он, глядя на распростертые тела. Те, что лежали дальше от зданий, были застрелены из бластеров. Их тела выглядели… пристойно. Но чем ближе к мусфийской базе, тем более отвратительный вид имели трупы. Просто какие-то окровавленные сгустки, расщепленные чем-то… кем-то…
– Хотите понять, что произошло? – Это снова был тот же мусфий.
– Хочу.
– Меня зовут Влснс-с-синг. Я командую с-с-солда-тами, которые уничтожили этих рас-с-стяп, если я употребил правильное с-с-слово.
– Почему растяп? Между прочим, меня зовут Джон Хедли.
– А как еще назвать тех, кто пош-шел в атаку и дал с-с-себя полнос-с-стью уничтожить, не причинив противнику ни малейшего вреда? Или я не прав?
– Да, – ответил Хедли. – Судя по результатам, вы правы.
– Это те, кого я видел по холо? Бандиты, так вы их называете?
– Да. Изменники-'раум.
– Я знаю, кто такие 'раум. Черви, которые прогрызают дыры в порядке, ус-с-становленном ваш-шей влас-с-стью. Они должны знать с-с-свое мес-с-сто. Нельзя допус-с-скать, чтобы они воевали с-с-с вами.
– Правильно.
– Это заставляет меня задуматься о… некоторых вещах, – продолжал Вленсинг. – К примеру, о том, нас-с-сколько хорош-ши в с-с-самом деле ваш-ши воины.
– Я мало что знаю о вашем оружии, – ушел в сторону от неприятной темы Хедли. – Вон те люди убиты из бластеров. А из чего эти?
– С-с-секретное оружие. – Вленсинг открыл сумку и достал из нее коробку с закругленными углами. – Я нажимаю вот эту кнопку и брос-с-саю ус-с-стройс-с-ство. Когда оно разорвется от удара, оттуда вылезут маленькие такие создания. Маленькие создания с-с-с… укус-с-сами? Или это не то с-с-слово?
– С жалами?
– Да. С-с-с жалами. С-с-смерть быс-с-страя, но не с-с-слишком приятная.
– Вы сказали, что это секретное оружие. Почему же вы рассказываете мне о нем? – спросил Хедли.
– Почему бы и нет? Это такая мелочь. Характерис-с-стики кос-с-смичес-с-ских кораблей, с-с-стратегия, ракеты – это да, военная тайна. Но прос-с-стое орудие убийс-с-ства? Это нелепо. Кроме того, пос-с-скольку я командую нашими воинами, никто не будет ос-с-спари-вать то, что я с-с-считаю нужным делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51