– Вы находитесь в Общем отделении. Распорядок дня свободный. Вы обязаны пройти общий и индивидуальный курс обучения. По окончании – сдача экзаменов. Обучение самостоятельное. Посещение лекций добровольное. За две недели до родов вас переведут в Дородовое отделение.
Все это как нельзя более устраивало Пионтека и Розалин. Они наконец обрели долгожданную свободу. Общее отделение было просто огромным, и в нем можно было легко затеряться. Они выбрали квартиру как можно ближе к выходу из Дома, устроились в ней и приступили к осуществлению своего плана.
Одевшись в форму, они ходили по квартире, подражая походке фарфоровых куколок и обращаясь друг к другу: П" ек и Р" ек. Постепенно к ним возвращалась уверенность, и они решили, что готовы к пробной прогулке по Дому.
– Пионтек, а как же глаза? – неожиданно вспомнила Розалин. – Они же сразу выдадут нас. У всех куколок они темные и безжизненные.
– Ты у меня просто молодец. И решение этой проблемы ты уже давно нашла.
– Я не понимаю, о чем ты? Какое решение?..
– Помнишь нашу последнюю встречу в беседке, еще там, в Интернате?
– Конечно, помню, но при чем тут глаза?
– Ты играла с калейдоскопом. Разглядывала меня через разноцветные стеклышки и сказала, что сейчас у меня глаза, как у воспитателей.
– Да, помню.
– Нам надо раздобыть несколько калейдоскопов. Мы разберем их и попытаемся с помощью стекол изменить цвет наших глаз.
Члены Тайного Совета собирались в открытую, ни от кого не таясь. Единственное, о чем они заботились, – это каждый раз иметь подходящий предлог для встречи. В этот раз отмечали чей-то день рождения в загородном доме Т" ека, начальника Службы охраны симбиоза. Все присутствовавшие занимали значительные посты: В" ек, начальник Службы внешней разведки, Л" ек, управляющий космическими колониями, Д" ек, командующий десантными войсками, Ф" ек, начальник Департамента внутренней безопасности, и другие. Они уже давно не выходили из состояния симбиоза, нарушая закон, ограничивающий симбиоз десятилетним сроком. Подтверждая худшие опасения Хранителей, они не чувствовали себя головастиками и были готовы на все, чтобы отстоять свои привилегии и само существование в виде фарфоровых куколок. Они просто не могли себе представить возвращение в Гнездо простыми головастиками.
Вступление в войну даже не обсуждалось, элита была единодушна в этом вопросе. Они просто рвались в бой, тем более что самим им в боевых действиях участвовать не придется. Все это будет происходить где-то там, далеко, а они по-прежнему продолжат наслаждаться жизнью в своих кабинетах и загородных домах. Мысль о том, что война может их настигнуть здесь, даже не приходила им в голову. В одном были они единодушны с Хранителями и другими головастиками – в ненависти ко всем гуманоидам. Но при всем этом они неизменно проявляли заботу о тех гуманоидах, в кого вселялись. С одной стороны, потребность в них постоянно увеличивалась, ведь находиться в здоровом молодом теле куда приятнее, чем в старом, больном или изувеченном. С другой стороны, они уже давно перестали рассматривать необращенных как отдельную гуманоидную расу, приравняв их к пище, одежде и другим естественным потребностям: необращенные были для них просто поставщиками тел. Одна проблема при этом оставалась – фарфоровые куколки плохо усваивали информацию и с трудом обучались. Дополнительные знания в рамках своей повседневной деятельности они еще воспринимали, но освоение новой профессии для них было нереально, а грядущая война требовала много самых разных специалистов. После бурных дебатов согласились не только продлить пребывание в Домах материнства (с целью обучения), но и вывести из симбиоза дополнительное количество куколок и направить необращенных гуманоидов в специально созданные Дома обучения для получения военных специальностей. Следующим на повестке дня стоял вопрос об агентах Центрального Гнезда. Помимо К" ека под подозрение попали еще пятеро. Их решили пока не трогать, а только установить за ними наблюдение. Все они очень плохо выполняли свои обязанности и поэтому пока не представляли опасности. Итогом встречи стало решение временно не обострять отношения с Хранителями, а напротив, объединить усилия по подготовке к войне. Впервые прозвучала мысль, что конечной целью является полная независимость фарфоровых куколок (и прежде всего их элиты) от Центрального Гнезда, но на время войны, по крайне мере на ее начальный период, эта цель отодвигалась на второй план.
Через три дня Пионтек и Розалин, изображая из себя П" ека и Р" ека, одетые в форму, придирчиво осматривали друг друга своими темными, ничего не выражающими глазами. Калейдоскопы нашлись в большом количестве, и влюбленные потратили немало времени, чтобы подобрать нужные цвета и подогнать стекла по форме глаз.
Оставшись довольными своим внешним видом, они решительно вышли из своей квартиры, которая располагалась недалеко от проходной, и, сделав вид, что через нее и попали в Дом, направились к начальнику. Вошли в приемную, и секретарь, увидев их форму, бросился предупреждать своего шефа.
– Б" ек, начальник Северного Дома первого материнства, – представился тот, успев проделать полпути навстречу гостям.
– Служба охраны симбиоза, – протягивая удостоверение в полуоткрытом виде, так, что была видна эмблема всемогущей Службы, но нельзя было в него заглянуть, продолжил Пионтек, не давая Б" еку опомниться. – Внеочередная инспекция. Начнем с Дородового отделения и далее по всей цепочке. У нас мало времени. Выдели нам сопровождающего. Тебя мы больше не задерживаем.
– Секретарь проводит, – слегка опешив, засуетился начальник. – А там начальники отделений…
– Не надо их отвлекать от работы, – перебил его П" ек, в планы которого не входило знакомство с ними, – достаточно секретаря, – и, не дожидаясь ответа, направился к выходу.
Начальник сделал знак секретарю, слышавшему весь этот короткий разговор, следовать за незваными гостями. Еще по дороге П" ек и Р" ек начали свои расспросы и получили исчерпывающие ответы. Вся «инспекция» заняла чуть более часа. Отпустив сопровождающего, они направились к проходной. Убедившись, что за ними не наблюдают, свернули в сторону жилых помещений и через пять минут укрылись в своей квартире.
Почти два часа прогулки по Дому дались им нелегко. Постоянно опасаясь совершить ошибку и быть разоблаченными, они до предела измотали свои нервы. Оказавшись наедине, они, не дойдя до спальни, прямо на полу в гостиной, не раздеваясь, соединились в едином порыве. Нервное напряжение спало, и они стали способны подвести итоги своей вылазки.
– Ты заметил, что все обитатели Дома выглядят взрослее нас?
– Они старше нас примерно на пять лет. Пока ты гуляла по Родильному отделению, я расспросил администратора. Он подтвердил мою догадку: К" ек сильно поспешил, направив нас сюда. Я думаю, это одна из причин, почему мы смогли вспомнить свою жизнь в образе куколок. Срок симбиоза был мал, и наша память не стерлась.
– Я правильно поняла, что в нашем распоряжении больше времени, чем мы надеялись?
– Да. Примерно два месяца в Послеродовом отделении. Потом – индивидуальное обучение, от трех месяцев до года.
– Что надо сделать, чтобы задержаться на год?
– Год обучают тех, кого готовят для службы на кораблях. Я понял, что нас ждет в любом случае много военных дисциплин. Похоже, куколки собрались воевать.
– Как ты думаешь, их поражение в этой войне поможет нашему народу обрести свободу?
– Не знаю. Но победа точно похоронит все надежды.
– Что дальше? Попробуем выйти за пределы Дома?
– Надо навестить наши прежние квартиры. Там деньги, спецпропуска, и вообще без базы в городе нам не обойтись.
– Думаешь, квартиры еще за нами?
– Зная разгильдяйство нашего бывшего начальника, вполне вероятно.
– Когда мы пойдем?
– Я пойду один.
– Ну почему?
– Полдня вне Дома. Нас могут хватиться. Ты будешь прикрывать мое отсутствие. Если все пройдет успешно, на следующий день поменяемся ролями. Кроме того, существует опасность провала. Нам надо придумать пароль, чтобы ты была уверена, что вернулся я, а не фарфоровая куколка.
– Пароль не поможет. Если тебя обратят, то получат доступ к твоим мыслям и узнают пароль.
– Глаза! Не общайся со мной, пока я не сниму линзы и не покажу глаза.
Центральное Гнездо образовалось искусственно – со всех Гнезд собрали самых сильных особей, которые давно не вступали в симбиоз. Нужно было решить одну, но очень важную, с точки зрения головастиков, задачу – сохранить в первоначальном, нетронутом виде свой образ мышления, свою сущность. Защитить себя как вид от пагубного воздействия гуманоидов – побочного продукта симбиоза. Их стали называть Хранителями Сущности, сохранить которую они были призваны очень простым способом – никогда не входить в состояние симбиоза, то есть всегда оставаться головастиками, не превращаясь в фарфоровых куколок. С самого начала Центральное Гнездо стало могущественным. Оно оказывало влияние на все аспекты жизни головастиков, фарфоровых куколок и процесс симбиоза. Его решения стали обязательными к исполнению, а на любое решение, принятое вне Центрального Гнезда, Хранители могли наложить вето. Они довольно длительное время успешно выполняли свою функцию, пока не заметили новую опасность – перерождение. Головастики всегда с готовностью прерывали симбиоз и радостно устремлялись в родное Гнездо. Переродившиеся же отказывались превращаться обратно в головастиков. Они хотели навсегда остаться фарфоровыми куколками. Хранители поняли, какую опасность представляют для них переродившиеся, и не только для них, а вообще для всех головастиков, для их не-гуманоидной сущности. Вначале они попытались бороться с ними, принимая соответствующие законы. Попытались ограничить срок симбиоза, полагая, что переродившиеся, побыв длительное время головастиками, вернут свою сущность если не полностью, то хотя бы частично. Закон приняли, но проконтролировать его исполнение из Гнезда оказалось невозможно. Осознание этого заставило Хранителей пойти на крайние меры. Они решились частично вернуться к практике симбиоза. Чтобы обеспечить выполнение своей основной функции (сохранение сущности), Гнездо разбилось на две неравные части. Для подавляющего большинства его обитателей ничего не изменилось, и лишь небольшая часть стала снова вступать в симбиоз, причем, по возможности, тайно, то есть не ставя в известность ни другие гнезда, ни куколок. Таким образом они надеялись выявить переродившихся. Эту часть гнезда стали называть засланными. По поводу предстоящей войны среди Хранителей царило полное единодушие. Ненависть ко всем гуманоидам предопределяла их выбор. Они надеялись, что общий враг снова сблизит их с переродившимися, а выявив таковых, они смогут вернуть их в лоно не-гуманоидной жизни.
Ночью, накануне похода Пионтека на свою прежнею квартиру, Розалин была особенно нежна с ним и позволила более смелые ласки, чем обычно. Утром она придирчиво осмотрела его, одетого в форму и с линзами в глазах. Проверила, не забыты ли ключи, отдала все оказавшиеся в ее карманах деньги и наконец дала добро на выход. Убедившись, что Пионтек успешно миновал проходную, Розалин направилась в библиотеку готовиться к экзаменам, там она могла быть на виду и прикрыть отсутствие любимого, если его хватятся. Первые полчаса она никак не могла справиться с волнением и ничего не понимала из прочитанного. Затем к ней подбежала радостная Магнолин, и состоялась их первая встреча после перехода в Общее отделение. Немного поболтав с бывшей соперницей, Розалин окончательно успокоилась и вся ушла в учебу. Она собиралась встретить Пионтека у проходной и помочь ему незаметно вернуться в их квартиру. Обедать не пошла, чтобы потом появиться в столовой вместе. За сорок минут до назначенного времени она была уже у себя. Тревога за возлюбленного опять охватила ее. С трудом взяв себя в руки, за десять минут до срока она направилась к месту встречи.
…Простившись с Розалин, Пионтек как можно более уверенной походкой зашагал к проходной. Охрана, увидев форму Службы охраны симбиоза, вытянулась по струнке и открыла заветную дверь. Пионтек, оказавшись на улице, вздохнул полной грудью. Он был рад, что уже второй раз избежал необходимости показывать свое удостоверение. Пионтек очень надеялся, что любимым занятием К" ека по-прежнему является ничегонеделание и все их документы до сих пор действительны, но лучше поостеречься.
Северный Дом Первого Материнства располагался на окраине, и до него добирались обычно на служебном транспорте. Сейчас Пионтек был лишен этой возможности. Он направился к расположенной в двух километрах площади, где предстояло решить транспортную проблему. По пути он еще раз взвешивал все «за» и «против» своего выбора. Возможность воспользоваться общественным транспортом отпадала – его форма могла привлечь излишнее внимание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76