— У него плохие отношения с отцом?
— Они разной породы. — И Керриган, усмехнувшись, добавил:
— Лично я всегда полагал, что тут не обошлось без участия соседа. Теперь вы понимаете, почему в корпорации не хотят иметь с ним дела.
— Такое с ним часто случается?
— Если “часто” значит “всегда”, то — да, часто. Пластинка на проигрывателе закончилась. Раздались щелчки аппаратуры, и снова зазвучала музыка — на этот раз джаз-гитара. Я подошел к окну и стал наблюдать за тем, что происходит на площади Шеридана, которую как раз пересекал, направляясь к дому Пола, пожилой разносчик в переднике, неся в руке зеленый бумажный пакет с нашим заказом.
Он прибыл до того, как Айнхорн вернулся из ванной комнаты. Керриган расплатился, проводил разносчика и сказал мне:
— Схожу за Полом.
Я стоял у окна, глядя на улицу и слушая музыку, и вдруг поймал себя на мысли, что играю в игру под названием “Если бы я был...”. Это игра людей, которым трудно не замечать, какой невыносимой стала их жизнь, и в нее хорошо играть под музыку гитары на фоне сцен из жизни ночного города.
Что я делаю здесь, в этой печальной комнате, глядя на эту печальную улицу, слушая эту печальную музыку, вмешиваясь во все эти печальные жизни? Как здесь очутился?
Я попытался открыть окно, когда в гостиную вбежал Керриган с криком:
— Он удрал!
— Знаю, — ответил я, продолжая дергать оконную раму. — Он только что выскочил из подъезда.
Внизу Айнхорн, уже обутый, по диагонали переехал площадь. Не успел я распахнуть проклятое окно, как он, вытянув руку, остановил такси, нырнул в него и скрылся на Седьмой авеню.
Глава 16
— Надеюсь, мы не потревожим вашу супругу, — сказал я, обращаясь к Эрни Рембеку.
— Ее нет дома, — нетерпеливо произнес он. — Она ушла. Ну, рассказывайте.
Мы ему, собственно, все уже рассказали, вернее, рассказал Керриган по телефону из квартиры Айнхорна. Однако Рембек настоял, чтобы мы поехали к нему и сообщили все подробности. Поскольку мне и самому надо было повидаться с Рембеком, я согласился.
И вот мы снова были у него в апартаментах, куда нас впустил, как и в первый раз, все тот же одетый в строгий костюм телохранитель — бывший футболист. Но теперь нас проводили не в офис, а в комнату, похожую на рабочий кабинет или библиотеку, обставленную в несколько старомодном и строгом стиле, которая напоминала скорее залу какого-нибудь закрытого клуба, а не жилую комнату. Черные кожаные диваны и кресла, встроенные книжные шкафы темного дерева, высокие, от пола до потолка, длинные темные драпировки на окнах; здесь не хватало только двух-трех заснувших в креслах стариков завсегдатаев.
Рембеку непременно хотелось изобразить гостеприимного хозяина, и я не стал возражать против виски с содовой, а Керриган — против коктейля; напитки отправился смешивать все тот же футболист. У Рембека в руках была сигара и бокал бренди.
Когда все мы расселись, словно новоиспеченные члены клуба, Рембек вновь попросил меня приступить к рассказу.
— Но вам уже все известно, — уточнил я. — Вам все рассказали по телефону.
— Расскажите еще раз.
— Когда мы приехали туда, он был пьян. Керриган слегка надавил на него, чтобы привести в чувство. Айнхорн позвонил в бар, чтобы принесли кофе, и по совету Керригана отправился ополоснуть физиономию холодной водой.
Рембек бросил на Керригана тяжелый взгляд.
— Зачем? — спросил он.
Я ответил вместо Керригана.
— Он дал правильный совет, иначе это пришлось бы сделать мне. Айнхорну было необходимо освежиться, чтобы протрезветь. В общем, когда принесли кофе, Керриган пошел за Айнхорном в ванную, а того и след простыл. Я стоял у окна в гостиной, и как раз в тот момент, когда вернулся Керриган, увидел Айнхорна, который вышел из подъезда и сел в такси.
— Куда такси поехало?
— Это не имеет значения. По Седьмой авеню движение разрешено только на юг, но дальше могли повернуть куда угодно. Рембек сердито жевал сигару. Через минуту он спросил:
— Ну и что вы обо всем думаете?
— А что я должен думать?
— Черт возьми! Разве вам не кажется, что это он и есть? Что Айнхорн убил Риту?
— Не уверен.
— Но ведь так оно и есть! Он же сбежал!
— Он был пьян, — напомнил я. — И, как я понял, до смерти боится отца.
— Я пригрозил мальчишке, — поспешно объяснил Керриган, — что, если он не приведет себя в чувство, ты пожалуешься Майку и тот может забрать его домой.
— Идиоты несчастные! — с отвращением произнес Рембек.
— Кто? — спросил я. — Айнхорн и его отец?
— Нет, Майк Айнхорн с братьями. Неудивительно, что у него вырос такой сынок.
— Почему? Расскажите, в чем дело.
Однако Рембек, потеряв терпение, раздраженно воскликнул:
— Какая разница? Они же во Флориде, черт возьми! И Риту не убивали!
— Но, возможно, это сделал сын Майка, — возразил я. — Да расскажите же, что там делается во Флориде. Почему он так боится туда возвращаться?
Рембек глубоко вздохнул, пытаясь обуздать нетерпение, и взял себя в руки.
— Братьев Айнхорн трое, — начал он, — Майк, Сэм и Алекс. Они живут все вместе и считают себя очень крутыми парнями.
Этакими ковбоями из вестернов. У них дом с бассейном, и они целыми днями могут вплавь гоняться взад-вперед друг за другом. А могут притащить какую-нибудь шлюху из Майами и держать пари, кто на сколько раз больше за день воткнет в девку свою штуковину.
— Все трое очень волосатые и коренастые, — вставил Керриган. — Пол гораздо более хрупкого сложения.
— Где его мать? — спросил я. Рембек передернул плечами:
— Кто знает? Какая-то потаскуха женила на себе Майка, когда он напился до бесчувствия и не соображал, что делает, а потом сбежала. Пол был в ту пору еще младенцем.
— У меня записано, что он служащий авиакомпании. Что это значит?
— Да, работает в “Трансокеанских авиалиниях”. Менеджером по связям с общественностью.
— Это корпорация приискала ему работу?
— Нет. По-моему, он устроился туда сам, разговорившись с кем-то на вечеринке за коктейлем. Он же один из университетских хлыщей, которые всегда находят себе тепленькое местечко, где можно просиживать штаны. По связям с общественностью, или рекламе, или в отделе развития и тому подобное. Ну вы знаете этот тип людей.
— А с корпорацией он связан только через отца?
— Совершенно верно.
— Через него не идет контрабанда или что-нибудь подобное?
— Вы же его видели, — вместо ответа, сказал Рембек. — Вы бы доверили ему важное дело?
— Нет. — Ответил я. Рембек пожал плечами:
— И мы тоже. Он нам ничего не предлагал, и мы не напрашивались.
Керриган подал голос:
— Как-то раз он сделал мне одно предложение. Мы оба посмотрели на него.
— Когда это было? — спросил Рембек.
— Год или два назад, сразу после того, как он получил работу в авиакомпании. Как-то на вечеринке он подошел ко мне и говорит: “Если тебе что-либо надо из-за кордона, дружок, я все могу протащить через таможню, только дай мне знать”. Он был уже порядком пьян, поэтому я поблагодарил его, пообещал, что непременно дам знать, и больше на эту тему мы с ним не беседовали.
— Мне он вообще об этом не заикался, — сказал Рембек.
— Его отец и дяди уже отошли от дел?
— Кто, эти? Да в жизни вы от них не дождетесь! Они занимаются игорным бизнесом. Во Флориде много охотников до подобных развлечений.
— Но здесь они вообще не появляются?
— Может, раз в год, если не реже.
— Значит, с Ритой Касл они не были знакомы? Рембек фыркнул:
— Они? Я бы паршивых ублюдков и своей уборщице не представил.
— Ладно. Вы пошлете людей на розыск сына Марка?
— Уже посланы, — мрачно изрек Рембек.
— Откровенно говоря, — продолжал я, — сомневаюсь, что это тот человек, который нам нужен. Так что с ним можно бы и помягче.
— Не волнуйтесь, — успокоил он меня. — От парней, которых я послал, требуется только одно — разыскать его.
— Хорошо.
Рембек, отхлебнув бренди, отставил бокал и спросил:
— Вы еще что-нибудь за сегодняшний вечер успели?
— Кое с кем повидался, — ответил я. — Пока ничего толкового.
— Завтра утром мне доставят рапорты о допрошенных по алиби, тех, оставшихся шестерых, — сообщил он. — Прислать их вам в офис?
— Да. После девяти там кто-нибудь будет.
— Ладно. Я еще распустил слухи о вас, намекнул, чем вы занимаетесь. Если кто-нибудь что-нибудь узнает или обнаружит, он должен связаться с вами.
— Прекрасно. — Я поставил бокал на столик и продолжал:
— Я кое-что хотел с вами завтра обсудить, но, раз уж я здесь, мы могли бы и сейчас побеседовать.
— Выкладывайте! — обронил он.
— Я вам рассказывал, что ко мне явились двое полицейских из отдела криминальных убийств. Один из них высказал предположение, что вы наняли меня для отвода глаз, потому что сами убили Риту Касл. Я сказал, что не верю в это, и на самом деле так оно и есть. Однако это возможно. Она сбежала, вы ее разыскали, убили и отобрали деньги. Потом наняли меня, чтобы замести следы. Рембек с кривой улыбкой спросил:
— Разве это в моем стиле?
— Нет, — признался я. — Но я хочу прокрутить все возможные версии.
— И что это значит?
— Это значит, что мне надо получить и ваше алиби на ту ночь. Вы дадите мне его завтра утром вместе с остальными?
— Можете получить его прямо сейчас.
— Я имею в виду с доказательствами, — уточнил я. Он покачал головой:
— Доказательств вам раздобыть не удастся. Ночь на четверг я провел дома, в полном одиночестве. Даже Элеонора, моя жена, ничего не сможет подтвердить. Ее здесь не было.
— Где же она была?
— Навещала друзей, — коротко ответил он.
— Она и сейчас там?
— Она собиралась к ним недели на две, — уточнил он.
— Когда она уехала?
— Зачем вам это? Какая разница?
— Не знаю. Может быть, и никакой. Так когда она уехала?
— В воскресенье. Мне надо было ехать в тот день вечером в Балтимор на собрание, так что, когда я уехал, она отправилась.., она уехала в одно время со мной. И давайте оставим эту тему. Никакого отношения к делу она не имеет.
— Ваша жена не знала про Риту Касл?
— Нет, конечно.
— Вы уверены?
— Абсолютно. Я вам уже объяснил, какие чувства испытываю к своей жене. Я не посмел бы ее так расстроить.
— А ее брат не мог ей все рассказать?
— Фрэнк Доннер? Определенно нет. Он в курсе того, как обстоят дела.
— Хорошо. Остается Джордж Льюис, ваш друг с Западного побережья.
— А что с ним такое?
— Он был знаком с Ритой. Давайте удостоверимся, что он и в самом деле в ночь на четверг был на побережье.
— Сделаем. Еще что-нибудь?
— Пока нет.
Когда мы покончили с выпивкой, Рембек вызвал телохранителя-футболиста, чтобы тот нас проводил, а сам остался стоять в глубине своей библиотеки, похожей на клуб.
В холле я на минуту задержался, чтобы задать телохранителю-футболисту вопрос:
— Когда мистер Рембек вернулся домой в среду вечером? Он, удивившись, молча повернулся к Керригану, явно испрашивая у него разрешения. Керриган, нахмурившись, чуть поколебался, а потом отрывисто кивнул. И телохранитель-футболист ответил:
— Около четырех утра, сэр.
— Спасибо. Керриган сказал ему:
— Не стоит беспокоить Эрни и сообщать ему про этот разговор. Ясно?
— Да, сэр.
Выйдя из апартаментов, мы вызвали лифт. Пока кабина не поползла вниз, Керриган хранил молчание. Затем заговорил:
— Почему вы его спросили?
— У меня возникло ощущение, что Рембек лжет.
— На каком основании?
— Он слишком поторопился сообщить, что у него нет доказательств алиби. Будь это правдой, он сказал бы, что у него нет свидетелей, кроме телохранителя.
Керриган, нарочито тщательно выговаривая слова, предложил:
— Давайте уточним. Вы думаете, что он это сделал? Так считает ваш друг из полиции?
— Нет. По-моему, у Рембека другая причина лгать. Вы можете пойти со мной и помочь мне это выяснить?
— Конечно.
Мы прошли два квартала к дому Риты Касл. Когда мы были там в первый раз, я заметил, что швейцар узнал Керригана и, казалось, знал о его знакомстве с Рембеком. Поэтому теперь я попросил Керригана объяснить швейцару, что он может без опасений отвечать на мои вопросы.
— Ладно, хотя я и не понимаю зачем, — сказал он. Керриган переговорил со швейцаром, не вводя его в курс дела. Потом я сам обратился к нему:
— В начале недели мистер Рембек часто сюда приезжал, так ведь?
— Да, сэр, — подтвердил он. Пока мы разговаривали, он нервно моргал ресницами. Вероятно, был убежден, что, как бы себя в данной ситуации ни повел, ему все равно не поздоровится.
Я продолжал:
— Он приезжал в среду вечером?
— Да, сэр.
— Когда он приехал?
— В одиннадцать.
— А когда уехал?
— Кажется, часа в четыре.
— Кажется?
— Около четырех. Может, без пяти.
— Благодарю вас, — сказал я.
Когда мы шли по тротуару, Керриган пробормотал:
— Не понимаю.
— Эрни Рембек — гораздо более эмоциональный человек, чем хочет казаться. После того как Рита его бросила, он по-прежнему приезжал в ее апартаменты, чтобы посидеть тут и подумать о ней.
— Вы полагаете, он ждал, что она вернется?
— Не в этом дело. Просто он думал о ней, вспоминал. Бродил по комнатам, наедине со своими чувствами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23