Или…
Висячий замок… Герман снова стиснул замок и сказал:
— Рррррр!
— Кто-то едет.
— Это я рычу.
— Нет. Фары. — Келп выключил фонарик.
Герман оглянулся и увидел фары сворачивавшей с шоссе машины.
— Марч не может вернуться так быстро, — сказал он.
— Ну… — с сомнением проговорил Келп. — Уже почти четыре.
Герман уставился на него.
— Четыре часа? Я занимаюсь этим… Я тут уже… Давай, свети!
— Мы пока не знаем наверняка, что это они.
Фары медленно приближались, продвигаясь между погружёнными во мрак трейлерами.
— Да не нужен мне этот чёртов свет! — сказал Герман. Когда фары приблизились настолько, что можно было различить за ними очертания машины, когда она остановилась, и Марч выбрался наружу, Герман вскрыл замок на ощупь. Келп опять включил фонарик, но Герман уже убирал свои инструменты.
— Готово! — сообщил он.
— Получилось!
— Разумеется, получилось! — Герман злобно зыркнул на Келпа. — Чего это ты так удивляешься?
— Да нет, я просто… А вот и Стэн с Виктором.
Но прибыл только Марч. Он подошёл, указал на чёрный ящик и спросил:
— Ты его открыл?
— Слушай, — сердито ответил Герман, — если у меня не ладится с сейфом, это ещё не…
Марч испугался.
— Я просто так спросил.
— Где Виктор? — поинтересовался Келп.
— Едет, — ответил Марч и указал большим пальцем в сторону ворот кемпинга, возле которых описывала дугу вторая пара фар. — Он и впрямь тащится еле-еле, — добавил Марч. — Удивительное дело. Раз-другой я едва не потерял его.
Дортмундер вылез из банка, подошёл и сказал:
— Вы чертовски много болтаете. Давайте-ка потише.
— Мы открыли навесной замок, — сообщил ему Герман.
Дортмундер взглянул сначала на часы, потом на него.
— Хорошо, — сказал он, но и голос, и лицо его ничего не выражали.
— Слушайте, — воинственно начал Герман, но потом умолк, поскольку сказать ему было больше нечего, и просто стоял на месте.
Подошёл Виктор; он чуть пошатывался на ходу и выглядел ошарашенным.
— Ну и ну, — сказал он озираясь по сторонам.
— Давайте залезем внутрь, там можно поговорить, — предложил Дортмундер. — Сумеете всё тут наладить, ребята?
Подсоединять электричество, воду и канализацию собирались Келп и Марч. Келп ответил:
— Конечно, мы всё сделаем.
— Там есть погнутые трубы, — сказал Дортмундер. — Мы их выворотили, когда забирали банк.
— Это пустяки, — ответил Марч. — У меня в машине лежат трубы, я привёз. Что-нибудь придумаем.
— Только тихо, — добавил Дортмундер.
— Конечно, — ответил Марч.
Деловой настрой окружающих снова заставил Германа нервничать.
— Пойду займусь сейфом, — объявил он.
Дортмундер и Виктор отправились с ним. Дортмундер спросил Виктора:
— Стэн доложил тебе обстановку?
— Конечно. Сейф оказался сложноват для Германа, значит, нам придётся на время остаться здесь.
Герман набычился и злобно уставился в пространство, но ничего не сказал.
Когда они карабкались в банк, Виктор проговорил:
— А этот Стэн лихо ездит, да?
— Такая у него работа, — ответил Дортмундер. При этих словах Герман опять болезненно поморщился.
— Ой, — сказал Виктор. — Вы только попробуйте его догнать. Ой…
В трейлере Мэй и миссис Марч прикрепили фонарики к мебели и установили их так, что можно было работать при свете, какой ни есть. Теперь они пытались мало-мальски навести порядок.
— Похоже, у нас тут целая колода карт, — сообщила Дортмундеру миссис Марч. — Я только что нашла возле сейфа бубновую тройку.
— Прекрасно, — сказал Дортмундер и повернулся к Герману. — Тебе нужна какая-нибудь помощь?
— Нет! — прошипел Герман, но мгновение спустя добавил: — То есть, да. Конечно, разумеется.
— Виктор, пойдёшь с Германом.
— Само собой.
Мэй сказала Дортмундеру:
— Ты нам нужен, чтобы передвинуть мебель.
Когда Дортмундер ушёл помогать авральной бригаде, Герман сообщил Виктору:
— Я принял решение.
Виктор насторожился.
— Я намерен, — продолжал Герман, — действовать против этого сейфа всеми известными человечеству способами. Одновременно.
— Само собой, — ответил Виктор. — А мне что делать?
— А ты, — заявил Герман, — будешь крутить рукоятку.
Глава 26
— Честно говоря, — процедила Мэй, не вынимая из уголка рта сигарету, — я могла бы сварить лучший кофе даже из чёрного перца.
Она накрыла семёркой червей бубновую восьмёрку, с которой зашёл Дортмундер.
— Что было, то я и взял, — ответил Марч. — Единственное открытое кафе, которое мне удалось отыскать.
Он аккуратно вложил бубновую пятёрку под семёрку той же масти.
— Я тебя не упрекаю, — сказала Мэй. — Это так, в порядке простого замечания.
Миссис Марч поставила свой стаканчик с кофе, посмотрела на сдачу, нахмурилась и, наконец, произнесла с тяжким вздохом:
— Ну, что ж…
Она вложила бубнового валета и забрала взятку.
— Берегись, — предупредил Марч, — мама пошла вразнос.
Мать неприязненно взглянула на сына.
— Мама пошла вразнос, мама пошла вразнос! Только это и знаешь. Я была вынуждена забрать взятку.
— Ничего, — спокойно проговорил Марч. — У меня есть, чем тебя остановить.
Мэй сидела возле приоткрытой дверцы трейлера, где у неё была возможность выглядывать и видеть гудроновую дорожку до самого въезда в лагерь. Было десять минут восьмого утра и уже совсем рассвело. За последние полчаса отсюда уехали штук пять потрёпанных машин — жильцы отправлялись на работу, — но до сих пор никто не пришёл и не полюбопытствовал, откуда тут взялся новый прицеп. Не было ни владельца трейлерного парка, ни легавых.
Скрашивая ожидание, Мэй и миссис Марч затеяли оживлённую карточную партию в «уголке для завтрака», который они устроили возле двери в передней части трейлера, поодаль от сейфа. В заднем торце, за самодельной, от пола до потолка, перегородкой, сооружённой из разобранной конторки, кропотливо трудился над сейфом Герман, которому попеременно помогали то одна пара мужчин, то другая. Сейчас с ним были Келп и Виктор, а Дортмундер с Марчем участвовали в карточной игре.
В восемь часов они заступят на смену…
До сих пор из-за перегородки почти не доносилось звуков, за исключением двух тихих хлопков, когда Герман попытался устроить маленькие взрывы, которые так ничего и не дали. Иногда слышались визг электродрели, скрежет пилы да настырный зуд циркулярного резака, но пока, похоже, почти ничего не происходило. Десять минут назад, когда Дортмундер и Марч оттрубили свою часовую смену, Мэй спросила их, как идут дела.
«Не могу сказать, что он не оставил ни единой царапины, — ответил ей Дортмундер. — Уж царапину-то он оставил». И почесал плечо, поскольку провёл едва ли не весь предшествующий час, накручивая длинную рукоятку.
Тем временем банку придали более домашний и жилой вид. Свет горел, туалет работал, пол был подметён, мебель переставлена, окна занавешены шторами. Жаль только, что на заводе банк не оснастили кухней. Гамбургеры и пончики, принесённые Марчем из ночной закусочной, были почти съедобны, но кофе, вероятно, варили в обход законов о загрязнении окружающей среды.
— Видать что-нибудь? — спросил Дортмундер.
Мэй таращилась на улицу, думая о кухнях, снеди и кофе… Она снова взглянула на Дортмундера и сказала:
— Нет. Я просто задумалась.
— Ты переутомилась, — заметила миссис Марч. — В этом всё дело. Как и остальные после бессонной ночи. Я уже не так молода.
И она зашла с бубнового туза.
— Хо-хо, — сказал её сын. — И это называется не вразнос, да?
— Я слишком умна для тебя, — заявила мать. — Пока ты болтаешь, я сбрасываю ненужную крупную карту. — Она сняла свой шейный корсет, хоть сын и увещевал её не делать этого, и теперь сидела над своими картами, сгорбившись, будто охваченная азартом белка.
— Кто-то едет, — сообщила Мэй.
— Легавые? — насторожился Дортмундер.
— Нет. Думаю, управляющий.
В ворота завернул бело-голубой фургон и остановился возле маленькой белой дощатой сторожки. Из него вылез маленький человечек в чёрном костюме. Увидев, что он отпирает дверь сторожки, Мэй положила карты и сказала:
— Это он. Я сейчас вернусь.
— Мам, надень корсет, — велел Марч.
— Не буду.
Прицеп всё ещё не был снабжён лесенкой. Мэй неуклюже слезла на землю, выплюнула сигаретный окурок и зашагала к сторожке вдоль ряда прицепов, закурив по пути новую сигарету.
Человек, который сидел за колченогим столом в сторожке, выглядел тщедушным, нервным и иссохшим, как бросивший пить пьяница, готовый в любую минуту опять отправиться спать в подворотню с пинтой портвейна в скрюченных пальцах. Он устремил на Мэй полный ужаса взгляд и сказал:
— Да, мисс? Да?
— Мы вселяемся сюда на неделю, — объявила Мэй. — Я хочу заплатить вам.
— На неделю? С прицепом? — Похоже, его сбивало с толку всё на свете. Возможно, было ещё слишком рано, и он не успел толком проснуться.
— Совершенно верно, — ответила Мэй. — Сколько стоит неделя парковки?
— Двадцать семь долларов пятьдесят центов. А где… э… где вы поставили свой прицеп?
— В заднем правом ряду, — ответила Мэй, указывая пальцем сквозь стену.
Управляющий растерянно нахмурился.
— Я не слышал, как вы въехали.
— Мы прибыли вчера ночью.
— Вчера ночью?! — Управляющий вскочил, сбросив на пол стопку бланков. Сопровождаемый несколько удивлённым взглядом Мэй, он выскочил за дверь. Мэй покачала головой, присела на корточки и принялась собирать бумаги.
Минуту спустя управляющий вернулся и сказал:
— Вы правы. Я даже не заметил его, когда… Ну что вы, не надо этого делать.
— Всё уже сделано, — ответила Мэй. Она выпрямилась и положила стопку бумаг на стол, что привело к какому-то сейсмическому возмущению, поскольку другая стопа бумаг тотчас соскользнула на пол с противоположного края стола.
— Оставьте их, оставьте, — сказал нервный человечек.
— Полагаю, что я так и сделаю, — Мэй отодвинулась, давая ему пройти и усесться за стол, потом села напротив — на второй стул, имевшийся в комнате. — Итак, мы хотим остаться на неделю.
— Надо заполнить кое-какие бланки. — Управляющий принялся выдвигать и с грохотом задвигать ящики стола — чересчур быстро, чтобы успеть разглядеть, что лежит внутри, открывая их всего на несколько миллисекунд. — Пока вы будете заняты этим, — добавил он в угаре открывания и закрывания, — я пойду подсоединю коммуникации.
— Мы уже это сделали.
Управляющий так и застыл с разверстым ящиком и захлопал глазами.
— Но там же заперто, — сказал он.
Мэй извлекла из кармана кофты навесной замок, который оттягивал шерсть ещё ощутимее, чем обычно хранимая там пачка сигарет.
— Он лежал на земле рядом, — сказала она, протянув руку и положив замок на стол перед управляющим. — Мы подумали, что он, возможно, ваш.
— Он не был заперт?! — Управляющий в ужасе уставился на замок, словно перед ним лежала отсечённая голова.
— Не был.
— Если хозяин… — Управляющий облизал губы и с безмолвной мольбой воззрился на Мэй.
— Я сообщать не стану, — пообещала она. Нервозность управляющего передавалась и ей; не терпелось положить конец общению и убраться вон.
— Он может очень… — Управляющий покачал головой, опустил глаза на выдвинутый ящик и, казалось, удивился, увидев, что тот открыт. Потом он нахмурился и вытащил несколько листков. — Пожалуйста, — сказал управляющий.
Минут десять Мэй заполняла бланки. Она написала, что в прицепе живут четверо: миссис Ортензия Дэвенпорт (она сама), её сестра, миссис Уинфред Лумис (миссис Марч), и двое сыновей последней, Стэн (Марч) и Виктор (Виктор). По заполненным Мэй документам, Дортмундера, Келпа и Германа не существовало вовсе.
Шло время, и управляющий медленно успокаивался, словно мало-помалу свыкался с присутствием Мэй. Он даже отважился одарить её хилыми кривыми улыбочками, когда Мэй передавала ему последние бланки и двадцать семь с половиной долларов.
— Надеюсь, пребывание в «Уандерласт» покажется вам прекрасным, — сказал он.
— Благодарю. Убеждена, что так и будет, — ответила Мэй, вставая.
Управляющий внезапно опять впал в панику и задрыгал всеми конечностями, что привело к бурным бумажным подвижкам на столе. Изумлённая Мэй оглянулась и увидела, что комнату захлёстывает лавина полицейских из дорожного патруля штата. Мэй подавила нервную дрожь, хотя в этом и не было необходимости, потому что судороги управляющего отвлекли служителей закона.
— Что ж, пока, — сказала Мэй и направилась сквозь ряды полицейских (которых и оказалось-то всего двое) к двери. За её спиной раздался глухой стук: то ли навесной замок, то ли плохо подвешенный управляющий грохнулся на пол. Мэй не стала оглядываться, чтобы узнать, который из них упал, а торопливо зашагала по гаревой дорожке в сторону банка. Подходя, она вдруг увидела, как прицеп слегка качнулся и вновь замер. Опять Герман взрывает, — подумала Мэй, и мгновение спустя из отдушины на крыше трейлера вырвался клуб белого дыма. Кардиналы избрали папу, — усмехнулась про себя Мэй.
Дортмундер ждал её в дверях, чтобы помочь забраться в прицеп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Висячий замок… Герман снова стиснул замок и сказал:
— Рррррр!
— Кто-то едет.
— Это я рычу.
— Нет. Фары. — Келп выключил фонарик.
Герман оглянулся и увидел фары сворачивавшей с шоссе машины.
— Марч не может вернуться так быстро, — сказал он.
— Ну… — с сомнением проговорил Келп. — Уже почти четыре.
Герман уставился на него.
— Четыре часа? Я занимаюсь этим… Я тут уже… Давай, свети!
— Мы пока не знаем наверняка, что это они.
Фары медленно приближались, продвигаясь между погружёнными во мрак трейлерами.
— Да не нужен мне этот чёртов свет! — сказал Герман. Когда фары приблизились настолько, что можно было различить за ними очертания машины, когда она остановилась, и Марч выбрался наружу, Герман вскрыл замок на ощупь. Келп опять включил фонарик, но Герман уже убирал свои инструменты.
— Готово! — сообщил он.
— Получилось!
— Разумеется, получилось! — Герман злобно зыркнул на Келпа. — Чего это ты так удивляешься?
— Да нет, я просто… А вот и Стэн с Виктором.
Но прибыл только Марч. Он подошёл, указал на чёрный ящик и спросил:
— Ты его открыл?
— Слушай, — сердито ответил Герман, — если у меня не ладится с сейфом, это ещё не…
Марч испугался.
— Я просто так спросил.
— Где Виктор? — поинтересовался Келп.
— Едет, — ответил Марч и указал большим пальцем в сторону ворот кемпинга, возле которых описывала дугу вторая пара фар. — Он и впрямь тащится еле-еле, — добавил Марч. — Удивительное дело. Раз-другой я едва не потерял его.
Дортмундер вылез из банка, подошёл и сказал:
— Вы чертовски много болтаете. Давайте-ка потише.
— Мы открыли навесной замок, — сообщил ему Герман.
Дортмундер взглянул сначала на часы, потом на него.
— Хорошо, — сказал он, но и голос, и лицо его ничего не выражали.
— Слушайте, — воинственно начал Герман, но потом умолк, поскольку сказать ему было больше нечего, и просто стоял на месте.
Подошёл Виктор; он чуть пошатывался на ходу и выглядел ошарашенным.
— Ну и ну, — сказал он озираясь по сторонам.
— Давайте залезем внутрь, там можно поговорить, — предложил Дортмундер. — Сумеете всё тут наладить, ребята?
Подсоединять электричество, воду и канализацию собирались Келп и Марч. Келп ответил:
— Конечно, мы всё сделаем.
— Там есть погнутые трубы, — сказал Дортмундер. — Мы их выворотили, когда забирали банк.
— Это пустяки, — ответил Марч. — У меня в машине лежат трубы, я привёз. Что-нибудь придумаем.
— Только тихо, — добавил Дортмундер.
— Конечно, — ответил Марч.
Деловой настрой окружающих снова заставил Германа нервничать.
— Пойду займусь сейфом, — объявил он.
Дортмундер и Виктор отправились с ним. Дортмундер спросил Виктора:
— Стэн доложил тебе обстановку?
— Конечно. Сейф оказался сложноват для Германа, значит, нам придётся на время остаться здесь.
Герман набычился и злобно уставился в пространство, но ничего не сказал.
Когда они карабкались в банк, Виктор проговорил:
— А этот Стэн лихо ездит, да?
— Такая у него работа, — ответил Дортмундер. При этих словах Герман опять болезненно поморщился.
— Ой, — сказал Виктор. — Вы только попробуйте его догнать. Ой…
В трейлере Мэй и миссис Марч прикрепили фонарики к мебели и установили их так, что можно было работать при свете, какой ни есть. Теперь они пытались мало-мальски навести порядок.
— Похоже, у нас тут целая колода карт, — сообщила Дортмундеру миссис Марч. — Я только что нашла возле сейфа бубновую тройку.
— Прекрасно, — сказал Дортмундер и повернулся к Герману. — Тебе нужна какая-нибудь помощь?
— Нет! — прошипел Герман, но мгновение спустя добавил: — То есть, да. Конечно, разумеется.
— Виктор, пойдёшь с Германом.
— Само собой.
Мэй сказала Дортмундеру:
— Ты нам нужен, чтобы передвинуть мебель.
Когда Дортмундер ушёл помогать авральной бригаде, Герман сообщил Виктору:
— Я принял решение.
Виктор насторожился.
— Я намерен, — продолжал Герман, — действовать против этого сейфа всеми известными человечеству способами. Одновременно.
— Само собой, — ответил Виктор. — А мне что делать?
— А ты, — заявил Герман, — будешь крутить рукоятку.
Глава 26
— Честно говоря, — процедила Мэй, не вынимая из уголка рта сигарету, — я могла бы сварить лучший кофе даже из чёрного перца.
Она накрыла семёркой червей бубновую восьмёрку, с которой зашёл Дортмундер.
— Что было, то я и взял, — ответил Марч. — Единственное открытое кафе, которое мне удалось отыскать.
Он аккуратно вложил бубновую пятёрку под семёрку той же масти.
— Я тебя не упрекаю, — сказала Мэй. — Это так, в порядке простого замечания.
Миссис Марч поставила свой стаканчик с кофе, посмотрела на сдачу, нахмурилась и, наконец, произнесла с тяжким вздохом:
— Ну, что ж…
Она вложила бубнового валета и забрала взятку.
— Берегись, — предупредил Марч, — мама пошла вразнос.
Мать неприязненно взглянула на сына.
— Мама пошла вразнос, мама пошла вразнос! Только это и знаешь. Я была вынуждена забрать взятку.
— Ничего, — спокойно проговорил Марч. — У меня есть, чем тебя остановить.
Мэй сидела возле приоткрытой дверцы трейлера, где у неё была возможность выглядывать и видеть гудроновую дорожку до самого въезда в лагерь. Было десять минут восьмого утра и уже совсем рассвело. За последние полчаса отсюда уехали штук пять потрёпанных машин — жильцы отправлялись на работу, — но до сих пор никто не пришёл и не полюбопытствовал, откуда тут взялся новый прицеп. Не было ни владельца трейлерного парка, ни легавых.
Скрашивая ожидание, Мэй и миссис Марч затеяли оживлённую карточную партию в «уголке для завтрака», который они устроили возле двери в передней части трейлера, поодаль от сейфа. В заднем торце, за самодельной, от пола до потолка, перегородкой, сооружённой из разобранной конторки, кропотливо трудился над сейфом Герман, которому попеременно помогали то одна пара мужчин, то другая. Сейчас с ним были Келп и Виктор, а Дортмундер с Марчем участвовали в карточной игре.
В восемь часов они заступят на смену…
До сих пор из-за перегородки почти не доносилось звуков, за исключением двух тихих хлопков, когда Герман попытался устроить маленькие взрывы, которые так ничего и не дали. Иногда слышались визг электродрели, скрежет пилы да настырный зуд циркулярного резака, но пока, похоже, почти ничего не происходило. Десять минут назад, когда Дортмундер и Марч оттрубили свою часовую смену, Мэй спросила их, как идут дела.
«Не могу сказать, что он не оставил ни единой царапины, — ответил ей Дортмундер. — Уж царапину-то он оставил». И почесал плечо, поскольку провёл едва ли не весь предшествующий час, накручивая длинную рукоятку.
Тем временем банку придали более домашний и жилой вид. Свет горел, туалет работал, пол был подметён, мебель переставлена, окна занавешены шторами. Жаль только, что на заводе банк не оснастили кухней. Гамбургеры и пончики, принесённые Марчем из ночной закусочной, были почти съедобны, но кофе, вероятно, варили в обход законов о загрязнении окружающей среды.
— Видать что-нибудь? — спросил Дортмундер.
Мэй таращилась на улицу, думая о кухнях, снеди и кофе… Она снова взглянула на Дортмундера и сказала:
— Нет. Я просто задумалась.
— Ты переутомилась, — заметила миссис Марч. — В этом всё дело. Как и остальные после бессонной ночи. Я уже не так молода.
И она зашла с бубнового туза.
— Хо-хо, — сказал её сын. — И это называется не вразнос, да?
— Я слишком умна для тебя, — заявила мать. — Пока ты болтаешь, я сбрасываю ненужную крупную карту. — Она сняла свой шейный корсет, хоть сын и увещевал её не делать этого, и теперь сидела над своими картами, сгорбившись, будто охваченная азартом белка.
— Кто-то едет, — сообщила Мэй.
— Легавые? — насторожился Дортмундер.
— Нет. Думаю, управляющий.
В ворота завернул бело-голубой фургон и остановился возле маленькой белой дощатой сторожки. Из него вылез маленький человечек в чёрном костюме. Увидев, что он отпирает дверь сторожки, Мэй положила карты и сказала:
— Это он. Я сейчас вернусь.
— Мам, надень корсет, — велел Марч.
— Не буду.
Прицеп всё ещё не был снабжён лесенкой. Мэй неуклюже слезла на землю, выплюнула сигаретный окурок и зашагала к сторожке вдоль ряда прицепов, закурив по пути новую сигарету.
Человек, который сидел за колченогим столом в сторожке, выглядел тщедушным, нервным и иссохшим, как бросивший пить пьяница, готовый в любую минуту опять отправиться спать в подворотню с пинтой портвейна в скрюченных пальцах. Он устремил на Мэй полный ужаса взгляд и сказал:
— Да, мисс? Да?
— Мы вселяемся сюда на неделю, — объявила Мэй. — Я хочу заплатить вам.
— На неделю? С прицепом? — Похоже, его сбивало с толку всё на свете. Возможно, было ещё слишком рано, и он не успел толком проснуться.
— Совершенно верно, — ответила Мэй. — Сколько стоит неделя парковки?
— Двадцать семь долларов пятьдесят центов. А где… э… где вы поставили свой прицеп?
— В заднем правом ряду, — ответила Мэй, указывая пальцем сквозь стену.
Управляющий растерянно нахмурился.
— Я не слышал, как вы въехали.
— Мы прибыли вчера ночью.
— Вчера ночью?! — Управляющий вскочил, сбросив на пол стопку бланков. Сопровождаемый несколько удивлённым взглядом Мэй, он выскочил за дверь. Мэй покачала головой, присела на корточки и принялась собирать бумаги.
Минуту спустя управляющий вернулся и сказал:
— Вы правы. Я даже не заметил его, когда… Ну что вы, не надо этого делать.
— Всё уже сделано, — ответила Мэй. Она выпрямилась и положила стопку бумаг на стол, что привело к какому-то сейсмическому возмущению, поскольку другая стопа бумаг тотчас соскользнула на пол с противоположного края стола.
— Оставьте их, оставьте, — сказал нервный человечек.
— Полагаю, что я так и сделаю, — Мэй отодвинулась, давая ему пройти и усесться за стол, потом села напротив — на второй стул, имевшийся в комнате. — Итак, мы хотим остаться на неделю.
— Надо заполнить кое-какие бланки. — Управляющий принялся выдвигать и с грохотом задвигать ящики стола — чересчур быстро, чтобы успеть разглядеть, что лежит внутри, открывая их всего на несколько миллисекунд. — Пока вы будете заняты этим, — добавил он в угаре открывания и закрывания, — я пойду подсоединю коммуникации.
— Мы уже это сделали.
Управляющий так и застыл с разверстым ящиком и захлопал глазами.
— Но там же заперто, — сказал он.
Мэй извлекла из кармана кофты навесной замок, который оттягивал шерсть ещё ощутимее, чем обычно хранимая там пачка сигарет.
— Он лежал на земле рядом, — сказала она, протянув руку и положив замок на стол перед управляющим. — Мы подумали, что он, возможно, ваш.
— Он не был заперт?! — Управляющий в ужасе уставился на замок, словно перед ним лежала отсечённая голова.
— Не был.
— Если хозяин… — Управляющий облизал губы и с безмолвной мольбой воззрился на Мэй.
— Я сообщать не стану, — пообещала она. Нервозность управляющего передавалась и ей; не терпелось положить конец общению и убраться вон.
— Он может очень… — Управляющий покачал головой, опустил глаза на выдвинутый ящик и, казалось, удивился, увидев, что тот открыт. Потом он нахмурился и вытащил несколько листков. — Пожалуйста, — сказал управляющий.
Минут десять Мэй заполняла бланки. Она написала, что в прицепе живут четверо: миссис Ортензия Дэвенпорт (она сама), её сестра, миссис Уинфред Лумис (миссис Марч), и двое сыновей последней, Стэн (Марч) и Виктор (Виктор). По заполненным Мэй документам, Дортмундера, Келпа и Германа не существовало вовсе.
Шло время, и управляющий медленно успокаивался, словно мало-помалу свыкался с присутствием Мэй. Он даже отважился одарить её хилыми кривыми улыбочками, когда Мэй передавала ему последние бланки и двадцать семь с половиной долларов.
— Надеюсь, пребывание в «Уандерласт» покажется вам прекрасным, — сказал он.
— Благодарю. Убеждена, что так и будет, — ответила Мэй, вставая.
Управляющий внезапно опять впал в панику и задрыгал всеми конечностями, что привело к бурным бумажным подвижкам на столе. Изумлённая Мэй оглянулась и увидела, что комнату захлёстывает лавина полицейских из дорожного патруля штата. Мэй подавила нервную дрожь, хотя в этом и не было необходимости, потому что судороги управляющего отвлекли служителей закона.
— Что ж, пока, — сказала Мэй и направилась сквозь ряды полицейских (которых и оказалось-то всего двое) к двери. За её спиной раздался глухой стук: то ли навесной замок, то ли плохо подвешенный управляющий грохнулся на пол. Мэй не стала оглядываться, чтобы узнать, который из них упал, а торопливо зашагала по гаревой дорожке в сторону банка. Подходя, она вдруг увидела, как прицеп слегка качнулся и вновь замер. Опять Герман взрывает, — подумала Мэй, и мгновение спустя из отдушины на крыше трейлера вырвался клуб белого дыма. Кардиналы избрали папу, — усмехнулась про себя Мэй.
Дортмундер ждал её в дверях, чтобы помочь забраться в прицеп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27