Да, представление вовсе не похоже на «вальс» и «лансье», что исполнялись на модных балах, где этих господ можно было видеть со своими грудастыми, украшенными оборками женами. Но жен здесь не было. Все посетители могли глазеть сколько угодно и даже улыбаться.
Джим тряхнул головой. Слишком жарко и тесно. Как его занесло в эту разношерстную толпу? «Хучи-кучи» – так, что ли, называют подобное зрелище? Танец живота для кучки олухов, стыдящихся даже произнести слово «живот» в присутствии своих женщин.
Джим развернулся и локтями принялся прокладывать себе путь к выходу. И при этом ощутил стыд. Не за то, что он увидел, и не за свое желание видеть. Нет смысла притворяться, будто ты лучше других: ты пришел сюда вместе с этой толпой, скалящей зубы, с той же целью… Теперь, как и все, радуешься, что здесь не присутствуют дамы. Если Кристэль когда-нибудь узнает об этом, Джим будет чувствовать себя неловко. Что ж, можно поблагодарить судьбу хотя бы за это: слава Богу, она не узнает.
Джим энергично протискивался к выходу. Мужчины ворчали, кряхтели, но давали дорогу, не сводя глаз со сцены. Джиму казалось, будто половина мужского населения Чикаго заполнила своими мощными телесами это тесное помещение.
И вдруг, почти у самой двери, тело его ощутило более мягкую податливую плоть. Подняв глаза, он увидел перед собой женщину. Правда, вуаль под шляпкой скрывала черты… Но ошибиться было невозможно.
Непроизвольно Джим коснулся края шляпы и пробормотал:
– Прошу прощения, мадам.
Шагнув в сторону, он услышал смешок, и женский голос произнес:
– Все в порядке, Джим.
Испуганный, он повернулся и увидел за приподнятой вуалью знакомое лицо.
– Ах, нет… – пробормотал он.
– Ах да, – сказала Кристэль.
Глава 3
Оказавшись снаружи, у входа, Джим с облегчением вдохнул свежего воздуха. Затем повернулся к девушке, которую протащил за собой через дверь, и снова жадно вдохнул.
Он вгляделся в лицо своей невесты, но, как всегда, нашел в нем вместо разгадки лишь противоречия. Ее глаза своей кротостью напоминали глаза лани, что странно контрастировало с курносым носиком, а податливые губы таили обещание, которому противоречил упрямый подбородок. Сейчас она мрачно улыбалась ему, но что именно означала эта улыбка?
– Кристэль, ты пошла за мной следом…
– Ты слишком высокого о себе мнения. Это моя работа.
– Работа?
Она кивнула:
– Глядя на этих восторженных бездельников, глазеющих на маленькую танцовщицу, я решила, что неплохо будет написать о ней с точки зрения женщины.
– Но женщинам не положено смотреть на подобные вещи!
– Какие вещи? Женщины прекрасно разбираются в женском теле. Это вы, мужчины, невежественны.
Джим почувствовал, что краснеет.
– Прошу тебя, не говори так. Это не пристало леди.
– Я не леди. Я репортер, вот почему я здесь. – Кристэль смело взглянула на него. – А ты почему?
– Ну, просто оказался неподалеку и подумал, что… – Джим смолк, услышав смешок Кристэль.
– Брось! Почему бы не сказать правду и не признаться, что любопытен – точь-в-точь как и все остальные? – Она покачала головой. – Иногда я задумываюсь, что я в тебе нашла?
Девушка покрепче сжала его руку и, когда они повернули на Мидуэй, она уже улыбалась.
– Ты не сказал мне, понравилось ли тебе представление. Джим осторожно кивнул:
– Оно оказалось не совсем тем, что я ожидал…
– Ты надеялся, что она будет обнаженной? – Кристэль вопросительно уставилась на него. – Смелей, скажи мне. Может быть, я сошлюсь на твое мнение в статье.
– Ты в самом деле собираешься написать об этом статью?
– Ну конечно! Другое дело, напечатают они ее или нет. – Кристэль нахмурилась. – Порой мой редактор чопорнее старых дев, ведущих колонку «Светская хроника».
– Что ж, он тебя нанял, – вздохнул Джим. – А далеко не каждый возьмет на службу женщину-репортера.
– Почему бы нет? Полмира – женщины. Они тоже покупают газеты. И мы настолько же способны отыскивать сенсации, как и читать о них. Как насчет Нелли Блай, объехавшей вокруг света за восемьдесят дней?
– Вовсе не за восемьдесят. И надеюсь, ты не симпатизируешь этой женщине.
Кристэль живо кивнула:
– Я не собираюсь курить сигары, если ты имеешь в виду это.
– Рад слышать.
– Разок я попробовала, но едва не скончалась.
– И поделом тебе.
Подумав, Кристэль сказала:
– Конечно, то была очень дешевая сигара. Может быть, купи я дорогую…
Джим невольно улыбнулся:
– Извини, мои только что кончились.
– Ну тогда, угости меня пломбиром. Говорят, поблизости есть чудное кафе со столиками на тротуаре, как в Париже.
– Как-нибудь в другой раз. – Джим потянул за цепочку, вынул часы из кармана, и, щелкнув крышкой, взглянул на циферблат. – У меня деловая встреча.
– Но день такой чудесный…
– Послушай, есть идея. Почему бы тебе не пойти со мной? Это всего в нескольких кварталах отсюда, и я не задержусь надолго. Потом мы сможем вернуться сюда и пообедать.
– Идем, – улыбнулась Кристэль.
Джим повел ее к выходу, и они очутились на улице, перед выстроенными в ряд наемными экипажами.
Джим скользнул взглядом по девушке.
– Если ты не против, пожалуй, лучше пойти пешком. Это недалеко.
– Конечно.
Когда они дошли до перекрестка, Кристэль спросила:
– Но ты все еще не сказал, куда мы идем.
– Верно, не сказал. – Джим взял ее под руку, и они перешли через улицу. – Я веду тебя в замок.
Глава 4
В аптеке шла бойкая торговля. Войдя, Кристэль скромно опустила вуаль. Джим взглянул на покупателей. Он заметил, что большинство из них женщины, приобретающие препараты местного изготовления. За центральным прилавком двое клерков отпускали покупки и считали деньги за кассовыми аппаратами. Непрерывный треск этих механизмов свидетельствовал, что дела у владельца идут неплохо.
В дальнем конце прилавка мужчина постарше, в белой куртке, склонился над рецептурным журналом. Джим подвел туда Кристэль и принялся терпеливо ждать, пока его заметят.
– Добрый день. Чем могу служить?
– Мистер Грэгг?
Пожилой мужчина покачал головой:
– Я – Хикей. – Он посмотрел на Джима поверх очков без оправы. – Вы по поводу рецепта?
– Нет, я звонил утром и мы договорились о встрече.
– Посмотрим, сумею ли я найти его. – Глаза за линзами очков оценивающе глянули на Джима. – Как вас представить?
– Скажите, что его хочет видеть Джим Фрэзер.
– Пожалуйста, подождите здесь.
Он пошел вдоль прилавка и исчез за дверью рецептурной.
Джим посмотрел на Кристэль:
– Ну и местечко, а?
Кристэль тихо пробормотала:
– Не уверена, что я понимаю. Кто может додуматься соорудить в замке аптек – король патентованных лекарств?
– Похоже, это и есть аптечный король, – пожал плечами Джим. – Долгая история… – Он резко смолк, увидев, как из дверей в конце прилавка появился Хикей, сопровождаемый высоким человеком в белом костюме. Внезапная улыбка на бледном лице, продемонстрировала ослепительно белые зубы. Контрастно выделялись черные волосы и усы; а может, такое впечатление оставляли темные бездонные глаза? Взгляд с безразличием скользнул по девушке, а затем с вежливым интересом остановился на Джиме.
– Я Гордон Грэгг. Извините, что заставил вас ждать. Прошу пройти в мою контору, мистер Фрэзер…
Джим посмотрел на Кристэль:
– Ты извинишь меня?
Секунду-другую ответа не было. Казалось, она настороженно разглядывала Грэгга под прикрытием вуали. Затем кивнула:
– Конечно.
Она провожала внимательным взглядом хозяина, когда Джим отвернулся и, обогнув прилавок, последовал за ним.
Пройдя через рецептурную, Джим с Грэггом подошли к двери справа. Грэгг распахнул ее и, шагнув в сторону, жестом пригласил Джима войти.
Они оказались в кабинете, обставленном красивой мебелью. Всю дальнюю стену занимал длинный стол, справа и слева высились книжные полки, а рядом с дверью стоял второй стол, поменьше, с новенькой пишущей машинкой, за которой сидела машинистка. Краем глаза Джим заметил пепельно-светлые волосы и серые глаза.
– Можете идти, Алиса. Я закончу диктовать позже, наверху.
Девушка улыбнулась, услышав тихий голос Грэгга, взяла со стола блокнот с карандашом и исчезла за боковой дверью.
Грэгг подошел к столу, уселся за него и указал на стоящий сбоку стул.
– Садитесь, мистер Фрэзер. Будьте как дома.
Джим повиновался, подмечая внушающий уважение ряд дипломов и свидетельств на стене, рядом с телефоном, и книги по медицине, выстроившиеся на полках. Он часто бывал в приемных у врачей, но такого еще не видел. Грэгг имел не меньше двадцати различных ученых степеней.
– Можно предложить вам что-нибудь освежающее?
– Нет, спасибо.
– Не пьете в рабочее время? – одобрительно кивнул Грэгт. – Весьма разумно. Я, кстати, абсолютный трезвенник. И дело не в моральных принципах, как вы понимаете. Это – всего лишь здравый смысл. Моя профессия позволяет увидеть множество ужасных последствий невоздержанности. – Улыбка Грэгга потускнела. – Моя усопшая жена…
Джим бросил на лицо собеседника быстрый взгляд, и тот пожал плечами.
– Вам не помешает узнать правду, – произнес Грэгг. – Я уверен, вас интересует, как это случилось.
Джим кивнул. Его интересовали обстоятельства, да и не только его. Пожарный департамент тоже вел расследование, как могло пламя уничтожить дом Грэгга в Рэйвенсвуде, превратив его за ночь в груду пепла. Эксперты-медики опознали тело Миллисент Грэгг по зубному мосту и ювелирным изделиям, но не могли объяснить, почему она не спаслась от пожара. И разумеется, больше всего этим интересовался мистер Фоллансби. Он считал, что прежде, чем выплатить деньги по страховому полису, не мешает выяснить все факты.
Но эти факты были просты. Начальник пожарной команды не нашел доказательств поджога: судя по всему, со стола упала лампа. Коронер не обнаружил признаков насилия, следов или синяков на теле – вернее, на том, что от него осталось. Миллисент Грэгг погибла в собственной постели. Несчастный случай. Перед мистером Фоллансби встал весьма неприятный факт: компания должна платить.
– Не правда ли, ирония судьбы? – продолжал Грэгг. – Алкоголизм – это болезнь. Таково, сэр, мое профессиональное мнение. И будучи служителем медицины, я считаю своим долгом бороться с болезнью в любой ее форме. Хотя в данном случае она появилась в моем собственном доме, и я не распознал ее вовремя. А теперь поздно. Слишком поздно!
– Вы не знали?
– Что она выпивала? – Грэгг снова пожал плечами. – Мы привыкли пить вино за ужином, да. И иногда бокал-другой на вечеринке. Но, я не подозревал о тайном пристрастии к алкоголю, о бутылках, поглощаемых тайно в мое отсутствие. – Он вздохнул. – К сожалению, последние полгода я отсутствовал слишком часто. Наблюдая за постройкой этого здания, надолго оставлял ее одну. Лишь случайно узнал, что она проводят дни, напиваясь буквально до бесчувствия – особенно вечерами. Видимо, ее тяготило одиночество.
– Понимаю… – пробормотал Джим.
– Она обещала остановиться, – продолжал Грэгг, – и я знаю, она собиралась сдержать слово, бедняжка. Но мне следовало понять, что ее пристрастие перешло все границы. – Он махнул рукой. – Имея в распоряжении любые лекарства, известные современной науке, я не смог выполнить свой долг. Может быть, я не хотел смириться с горькой истиной. Пожалуй, следовало отправить ее на лечение… Я был глупцом, мистер Фрэзер. Больше того, – он впился в Джима взглядом. – Я убил ее.
– Убил?
– Да. Я виновен в ее смерти. Ее убила моя слепота. – Грэгг смолк и отвернулся.
– Но это не ваша вина, – возразил Джим. – Вы не должны…
– Я пытаюсь убедить себя в этом. Но куда денешься от сомнений? После пожара и во время расследования я продолжал молчать. Эти факты могли запятнать ее и получилось бы так, будто я виню во всем жену. Но теперь я понял, что виноват, и мне ужасно стыдно. – Грэгг тряхнул головой. – Единственное мое утешение в том, что Миллисент нашла себе последний приют. Но я никогда не найду покоя.
Джим молча потянулся за бумажником, извлек страховой чек и положил его на стол. Грэгг не взглянул на него.
– Будьте любезны расписаться в получении. – Джим развернул формуляр и положил перед Грэггом.
Получена от страховой компании «Дирборн Мьючуэл Лайф» сумма в десять тысяч долларов, выплаченная полностью за…
Грэгг не стал читать, просто взял предложенную Джимом ручку, быстро подписал и с тем же выражением лица вернул ручку и расписку.
– Извините, – произнес он. – Мне необходимо было выговориться. К тому же вы обязаны звать правду.
– Понимаю. – Джим поднялся и положил расписку в карман. Не в первый раз он сталкивался с горем и раскаянием: такое поведение обычно для клиента в подобных обстоятельствах и он привык выражать сочувствие, которого от него ждали. Фразы машинально слетали с губ:
– Я понимаю ваши чувства. Но время – великий целитель.
Грэгг выдавил слабую улыбку:
– Как часто я пользовался теми же словами, утешая тех, кто понес потери. Но пожалуй, вы правы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Джим тряхнул головой. Слишком жарко и тесно. Как его занесло в эту разношерстную толпу? «Хучи-кучи» – так, что ли, называют подобное зрелище? Танец живота для кучки олухов, стыдящихся даже произнести слово «живот» в присутствии своих женщин.
Джим развернулся и локтями принялся прокладывать себе путь к выходу. И при этом ощутил стыд. Не за то, что он увидел, и не за свое желание видеть. Нет смысла притворяться, будто ты лучше других: ты пришел сюда вместе с этой толпой, скалящей зубы, с той же целью… Теперь, как и все, радуешься, что здесь не присутствуют дамы. Если Кристэль когда-нибудь узнает об этом, Джим будет чувствовать себя неловко. Что ж, можно поблагодарить судьбу хотя бы за это: слава Богу, она не узнает.
Джим энергично протискивался к выходу. Мужчины ворчали, кряхтели, но давали дорогу, не сводя глаз со сцены. Джиму казалось, будто половина мужского населения Чикаго заполнила своими мощными телесами это тесное помещение.
И вдруг, почти у самой двери, тело его ощутило более мягкую податливую плоть. Подняв глаза, он увидел перед собой женщину. Правда, вуаль под шляпкой скрывала черты… Но ошибиться было невозможно.
Непроизвольно Джим коснулся края шляпы и пробормотал:
– Прошу прощения, мадам.
Шагнув в сторону, он услышал смешок, и женский голос произнес:
– Все в порядке, Джим.
Испуганный, он повернулся и увидел за приподнятой вуалью знакомое лицо.
– Ах, нет… – пробормотал он.
– Ах да, – сказала Кристэль.
Глава 3
Оказавшись снаружи, у входа, Джим с облегчением вдохнул свежего воздуха. Затем повернулся к девушке, которую протащил за собой через дверь, и снова жадно вдохнул.
Он вгляделся в лицо своей невесты, но, как всегда, нашел в нем вместо разгадки лишь противоречия. Ее глаза своей кротостью напоминали глаза лани, что странно контрастировало с курносым носиком, а податливые губы таили обещание, которому противоречил упрямый подбородок. Сейчас она мрачно улыбалась ему, но что именно означала эта улыбка?
– Кристэль, ты пошла за мной следом…
– Ты слишком высокого о себе мнения. Это моя работа.
– Работа?
Она кивнула:
– Глядя на этих восторженных бездельников, глазеющих на маленькую танцовщицу, я решила, что неплохо будет написать о ней с точки зрения женщины.
– Но женщинам не положено смотреть на подобные вещи!
– Какие вещи? Женщины прекрасно разбираются в женском теле. Это вы, мужчины, невежественны.
Джим почувствовал, что краснеет.
– Прошу тебя, не говори так. Это не пристало леди.
– Я не леди. Я репортер, вот почему я здесь. – Кристэль смело взглянула на него. – А ты почему?
– Ну, просто оказался неподалеку и подумал, что… – Джим смолк, услышав смешок Кристэль.
– Брось! Почему бы не сказать правду и не признаться, что любопытен – точь-в-точь как и все остальные? – Она покачала головой. – Иногда я задумываюсь, что я в тебе нашла?
Девушка покрепче сжала его руку и, когда они повернули на Мидуэй, она уже улыбалась.
– Ты не сказал мне, понравилось ли тебе представление. Джим осторожно кивнул:
– Оно оказалось не совсем тем, что я ожидал…
– Ты надеялся, что она будет обнаженной? – Кристэль вопросительно уставилась на него. – Смелей, скажи мне. Может быть, я сошлюсь на твое мнение в статье.
– Ты в самом деле собираешься написать об этом статью?
– Ну конечно! Другое дело, напечатают они ее или нет. – Кристэль нахмурилась. – Порой мой редактор чопорнее старых дев, ведущих колонку «Светская хроника».
– Что ж, он тебя нанял, – вздохнул Джим. – А далеко не каждый возьмет на службу женщину-репортера.
– Почему бы нет? Полмира – женщины. Они тоже покупают газеты. И мы настолько же способны отыскивать сенсации, как и читать о них. Как насчет Нелли Блай, объехавшей вокруг света за восемьдесят дней?
– Вовсе не за восемьдесят. И надеюсь, ты не симпатизируешь этой женщине.
Кристэль живо кивнула:
– Я не собираюсь курить сигары, если ты имеешь в виду это.
– Рад слышать.
– Разок я попробовала, но едва не скончалась.
– И поделом тебе.
Подумав, Кристэль сказала:
– Конечно, то была очень дешевая сигара. Может быть, купи я дорогую…
Джим невольно улыбнулся:
– Извини, мои только что кончились.
– Ну тогда, угости меня пломбиром. Говорят, поблизости есть чудное кафе со столиками на тротуаре, как в Париже.
– Как-нибудь в другой раз. – Джим потянул за цепочку, вынул часы из кармана, и, щелкнув крышкой, взглянул на циферблат. – У меня деловая встреча.
– Но день такой чудесный…
– Послушай, есть идея. Почему бы тебе не пойти со мной? Это всего в нескольких кварталах отсюда, и я не задержусь надолго. Потом мы сможем вернуться сюда и пообедать.
– Идем, – улыбнулась Кристэль.
Джим повел ее к выходу, и они очутились на улице, перед выстроенными в ряд наемными экипажами.
Джим скользнул взглядом по девушке.
– Если ты не против, пожалуй, лучше пойти пешком. Это недалеко.
– Конечно.
Когда они дошли до перекрестка, Кристэль спросила:
– Но ты все еще не сказал, куда мы идем.
– Верно, не сказал. – Джим взял ее под руку, и они перешли через улицу. – Я веду тебя в замок.
Глава 4
В аптеке шла бойкая торговля. Войдя, Кристэль скромно опустила вуаль. Джим взглянул на покупателей. Он заметил, что большинство из них женщины, приобретающие препараты местного изготовления. За центральным прилавком двое клерков отпускали покупки и считали деньги за кассовыми аппаратами. Непрерывный треск этих механизмов свидетельствовал, что дела у владельца идут неплохо.
В дальнем конце прилавка мужчина постарше, в белой куртке, склонился над рецептурным журналом. Джим подвел туда Кристэль и принялся терпеливо ждать, пока его заметят.
– Добрый день. Чем могу служить?
– Мистер Грэгг?
Пожилой мужчина покачал головой:
– Я – Хикей. – Он посмотрел на Джима поверх очков без оправы. – Вы по поводу рецепта?
– Нет, я звонил утром и мы договорились о встрече.
– Посмотрим, сумею ли я найти его. – Глаза за линзами очков оценивающе глянули на Джима. – Как вас представить?
– Скажите, что его хочет видеть Джим Фрэзер.
– Пожалуйста, подождите здесь.
Он пошел вдоль прилавка и исчез за дверью рецептурной.
Джим посмотрел на Кристэль:
– Ну и местечко, а?
Кристэль тихо пробормотала:
– Не уверена, что я понимаю. Кто может додуматься соорудить в замке аптек – король патентованных лекарств?
– Похоже, это и есть аптечный король, – пожал плечами Джим. – Долгая история… – Он резко смолк, увидев, как из дверей в конце прилавка появился Хикей, сопровождаемый высоким человеком в белом костюме. Внезапная улыбка на бледном лице, продемонстрировала ослепительно белые зубы. Контрастно выделялись черные волосы и усы; а может, такое впечатление оставляли темные бездонные глаза? Взгляд с безразличием скользнул по девушке, а затем с вежливым интересом остановился на Джиме.
– Я Гордон Грэгг. Извините, что заставил вас ждать. Прошу пройти в мою контору, мистер Фрэзер…
Джим посмотрел на Кристэль:
– Ты извинишь меня?
Секунду-другую ответа не было. Казалось, она настороженно разглядывала Грэгга под прикрытием вуали. Затем кивнула:
– Конечно.
Она провожала внимательным взглядом хозяина, когда Джим отвернулся и, обогнув прилавок, последовал за ним.
Пройдя через рецептурную, Джим с Грэггом подошли к двери справа. Грэгг распахнул ее и, шагнув в сторону, жестом пригласил Джима войти.
Они оказались в кабинете, обставленном красивой мебелью. Всю дальнюю стену занимал длинный стол, справа и слева высились книжные полки, а рядом с дверью стоял второй стол, поменьше, с новенькой пишущей машинкой, за которой сидела машинистка. Краем глаза Джим заметил пепельно-светлые волосы и серые глаза.
– Можете идти, Алиса. Я закончу диктовать позже, наверху.
Девушка улыбнулась, услышав тихий голос Грэгга, взяла со стола блокнот с карандашом и исчезла за боковой дверью.
Грэгг подошел к столу, уселся за него и указал на стоящий сбоку стул.
– Садитесь, мистер Фрэзер. Будьте как дома.
Джим повиновался, подмечая внушающий уважение ряд дипломов и свидетельств на стене, рядом с телефоном, и книги по медицине, выстроившиеся на полках. Он часто бывал в приемных у врачей, но такого еще не видел. Грэгг имел не меньше двадцати различных ученых степеней.
– Можно предложить вам что-нибудь освежающее?
– Нет, спасибо.
– Не пьете в рабочее время? – одобрительно кивнул Грэгт. – Весьма разумно. Я, кстати, абсолютный трезвенник. И дело не в моральных принципах, как вы понимаете. Это – всего лишь здравый смысл. Моя профессия позволяет увидеть множество ужасных последствий невоздержанности. – Улыбка Грэгга потускнела. – Моя усопшая жена…
Джим бросил на лицо собеседника быстрый взгляд, и тот пожал плечами.
– Вам не помешает узнать правду, – произнес Грэгг. – Я уверен, вас интересует, как это случилось.
Джим кивнул. Его интересовали обстоятельства, да и не только его. Пожарный департамент тоже вел расследование, как могло пламя уничтожить дом Грэгга в Рэйвенсвуде, превратив его за ночь в груду пепла. Эксперты-медики опознали тело Миллисент Грэгг по зубному мосту и ювелирным изделиям, но не могли объяснить, почему она не спаслась от пожара. И разумеется, больше всего этим интересовался мистер Фоллансби. Он считал, что прежде, чем выплатить деньги по страховому полису, не мешает выяснить все факты.
Но эти факты были просты. Начальник пожарной команды не нашел доказательств поджога: судя по всему, со стола упала лампа. Коронер не обнаружил признаков насилия, следов или синяков на теле – вернее, на том, что от него осталось. Миллисент Грэгг погибла в собственной постели. Несчастный случай. Перед мистером Фоллансби встал весьма неприятный факт: компания должна платить.
– Не правда ли, ирония судьбы? – продолжал Грэгг. – Алкоголизм – это болезнь. Таково, сэр, мое профессиональное мнение. И будучи служителем медицины, я считаю своим долгом бороться с болезнью в любой ее форме. Хотя в данном случае она появилась в моем собственном доме, и я не распознал ее вовремя. А теперь поздно. Слишком поздно!
– Вы не знали?
– Что она выпивала? – Грэгг снова пожал плечами. – Мы привыкли пить вино за ужином, да. И иногда бокал-другой на вечеринке. Но, я не подозревал о тайном пристрастии к алкоголю, о бутылках, поглощаемых тайно в мое отсутствие. – Он вздохнул. – К сожалению, последние полгода я отсутствовал слишком часто. Наблюдая за постройкой этого здания, надолго оставлял ее одну. Лишь случайно узнал, что она проводят дни, напиваясь буквально до бесчувствия – особенно вечерами. Видимо, ее тяготило одиночество.
– Понимаю… – пробормотал Джим.
– Она обещала остановиться, – продолжал Грэгг, – и я знаю, она собиралась сдержать слово, бедняжка. Но мне следовало понять, что ее пристрастие перешло все границы. – Он махнул рукой. – Имея в распоряжении любые лекарства, известные современной науке, я не смог выполнить свой долг. Может быть, я не хотел смириться с горькой истиной. Пожалуй, следовало отправить ее на лечение… Я был глупцом, мистер Фрэзер. Больше того, – он впился в Джима взглядом. – Я убил ее.
– Убил?
– Да. Я виновен в ее смерти. Ее убила моя слепота. – Грэгг смолк и отвернулся.
– Но это не ваша вина, – возразил Джим. – Вы не должны…
– Я пытаюсь убедить себя в этом. Но куда денешься от сомнений? После пожара и во время расследования я продолжал молчать. Эти факты могли запятнать ее и получилось бы так, будто я виню во всем жену. Но теперь я понял, что виноват, и мне ужасно стыдно. – Грэгг тряхнул головой. – Единственное мое утешение в том, что Миллисент нашла себе последний приют. Но я никогда не найду покоя.
Джим молча потянулся за бумажником, извлек страховой чек и положил его на стол. Грэгг не взглянул на него.
– Будьте любезны расписаться в получении. – Джим развернул формуляр и положил перед Грэггом.
Получена от страховой компании «Дирборн Мьючуэл Лайф» сумма в десять тысяч долларов, выплаченная полностью за…
Грэгг не стал читать, просто взял предложенную Джимом ручку, быстро подписал и с тем же выражением лица вернул ручку и расписку.
– Извините, – произнес он. – Мне необходимо было выговориться. К тому же вы обязаны звать правду.
– Понимаю. – Джим поднялся и положил расписку в карман. Не в первый раз он сталкивался с горем и раскаянием: такое поведение обычно для клиента в подобных обстоятельствах и он привык выражать сочувствие, которого от него ждали. Фразы машинально слетали с губ:
– Я понимаю ваши чувства. Но время – великий целитель.
Грэгг выдавил слабую улыбку:
– Как часто я пользовался теми же словами, утешая тех, кто понес потери. Но пожалуй, вы правы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22