Турецкую или афганскую?.. Только где их искать? Да и когда?
Может, проще переделать под стрельбу боевыми патронами какой-нибудь газовый «вальтер»? Купить — помудрить маленько... Правда, его боевые возможности будут ниже всякой критики — во врагов с пяти шагов, если они будут стоять смирно и, желательно, в ряд, может быть, и попадешь, а в бегущую и стреляющую в тебя цель — вряд ли.
А еще говорят, что у них товарное изобилие и всякий может купить все, что только его душе угодно! А если душе угодно купить пистолет-пулемет? Пусть даже подержанный...
Подержанный?..
Ну да — подержанный!
А не зайти ли, в таком случае, в какой-нибудь антикварный магазинчик? Например, вон в тот. Может, там чего отыщется?
— Guten Tag!
Что интересует господина?
— Мне бы подобрать что-нибудь из старинного оружия, желательно — конца прошлого века, хорошо бы не позднее восьмидесятых годов.
Нет восьмидесятых?
Тогда — семидесятых? Можно русское, хорошо бы автомат Калашникова. В коллекцию...
Тоже нет? А что есть? Только середины века — сороковых-пятидесятых годов? Можно полюбопытствовать?
Хм?..
— Вот, можете взглянуть, последнее поступление — «вальтер» времен Второй мировой войны с монограммой на имя генерала фон Крейтца. Наградное оружие, врученное генералу лично Адольфом Гитлером за бои во Франции. Очень редкая вещь.
Редкая-то она редкая, да больно уж несерьезная — так, игрушка с золотой пластинкой.
— А чего-нибудь посолидней нет?
— Имеется большой выбор мушкетов и пищалей...
— Нет, что-нибудь более позднее.
— Тогда могу предложить «маузер», принадлежавший Герману Герингу, когда тот не был еще маршалом, а был рядовым асом Первой мировой войны. Вот, обратите внимание, ведомость, где владелец расписался в получении им личного оружия. И заключение экспертов, удостоверяющих оригинальность росписи. Вот номер. И номер на оружии. Видите, все совпадает.
Очень ценная вещь. И очень ухоженная.
Что да — то да, «маузер» и впрямь был как новенький — весь так и сверкал от масла.
— Ну что — берете?
— Пожалуй. Надеюсь, он в рабочем состоянии?
— Да, конечно, можете убедиться!
И антиквар защелкал курком и спусковым крючком.
— А патроны? — спросил покупатель. — Желательно те, что держал в руках Геринг.
— Ха-ха! — засмеялся довольный шуткой антиквар. — Нет, боевых патронов, конечно, нет. Но есть подходящие по калибру сигнальные и шумовые, которые разрешены к применению. Я понимаю, что истинному ценителю мало просто подержать оружие в руке... Но должен уведомить вас, что если вы зарядите этот экспонат боевыми патронами и вынесете за пределы своего жилища, то он будет считаться оружием со всеми вытекающими из немецкого законодательства последствиями.
Ладно хоть предупредил.
— Ну что вы! — заверил продавца покупатель. — Как можно? Как можно в кого-нибудь стрелять из музейного экспоната?!
Хотя почему бы нет — запросто! Надо лишь снарядить его боевыми патронами или переделать под них сигнальные, поменяв пулю и добавив побольше пороха.
— Может, у вас еще что-нибудь имеется?
— Да, конечно. Для истинных ценителей...
И антиквар выложил на прилавок огромный черный «кольт».
— Это оружие, из которого известный американский гангстер Аль Капоне собственноручно убил трех человек!
— Это точно? — заинтересовался покупатель.
— Конечно, на этот счет у нас имеются все необходимые документы — копии полицейских протоколов и акты экспертиз. У нас очень солидная фирма, мы не торгуем подделками — только оригиналами.
Скажу больше — есть предположение, что из этого экземпляра Аль Капоне убил насмерть семь человек, но документальное подтверждение, к сожалению, имеется только на трех!
Будете брать?
— Буду!
Вот тебе и оружие — старенькое, но вполне исправное. И... проверенное в деле. Самим Аль Капоне!
Человек, купивший антикварное оружие, а до того — масло, а после будильники и какие-то микстуры отправился в снятый им по случаю на год дом, где в подвале стал смешивать бензин, масло и микстуры, разливая их по пластиковым бутылям. Затем разобрал электрошокеры, вместо кнопок поставив будильники, к звонкам которых подвел провода. Завел будильники и стал ждать, когда часовая стрелка и стрелка звонка соединятся. Соединились. Но звонка не раздалось, а вместо него меж электродов пробежали электрические молнии разрядов.
Отлично!
Примотал к электродам проводки, зачистил их концы, погрузил в вату, которую пропитал раствором, приготовленным из микстур, добавив туда же содержимое новогодних петард, все это закатал в полиэтилен и залил быстрозастывающим клеем. Получив таким образом — «взрыватель». Который опустил в бутыль с зажигательной смесью.
Теперь оставалось поставить нужное время, чтобы разряд электрошокеров воспламенил запал, а тот — горючую, ничем не отличающуюся по своим горючим свойствам от напалма, смесь. И бомба — взорвется!
Но этих бомб отчего-то ему показалось мало.
Вдогонку им он распотрошил несколько фейерверков, добавил кое-что из препаратов бытовой химии, все это хорошенько перемешал и растер — получив серенький порошок, который ссыпал в полиэтиленовые мешочки. Туда же сунул радиостанции, подсоединив к ним лампочки от фонариков, предварительно расколотив молоточком их колбы. Все это обернул бумагой и аккуратно упаковал в картонные коробочки из-под полуфабрикатов, обложив со всех сторон морожеными шницелями и потрошеными тушками тунца. И отправил в холодильную камеру, чтобы как следует охладить. Такое вот получилось блюдо. Взрывоопасное... Которое лишь осталось подать к столу... Хотя его никто не заказывал!
Вот теперь точно все — конец!
Предателю — конец!..
Глава 37
Фрау Грюнфельд брела по супермаркету, подслеповато глядя на ценники. Сегодня был день закупок, иона выбирала себе продукты на неделю вперед, набивая ими тележку. Брала все больше полуфабрикаты, которые не нужно готовить, а достаточно сунуть в микроволновку. Готовить она, с тех пор как умер ее муж, перестала, потому что терпеть не могла...
Она взяла несколько упаковок сосисок, готовых шницелей, мясной пирог, рыбу... Побрела к кассе. Расплатившись — проверила чек, так как ее уже несколько раз здесь обсчитывали, пробивая товар два раза! А все потому, что в Германии порядка не стало, так как сюда турков с русаками пустили. И еще восточных немцев, что ничуть не лучше русских, потому что все как один Коммунисты! С тех пор и не стало порядка!
Фрау Грюнфельд проверила чек и покатила тележку к машине. И надо же было такому случиться — столкнулась в дверях с мужчиной, который тоже торопился к выходу. Слишком торопился, потому что, не удержав свою перегруженную тележку, налетел на нее. Тележки сцепились и завалились набок, отчего часть продуктов высыпалась на землю.
— Простите! — испугался, закричал, засуетился мужчина, собирая и рассортировывая по тележкам продукты. — Это ведь ваше? И это — тоже? И это?..
Набор продуктов был примерно одинаков, и их легко можно было перепутать.
— Что же вы не смотрите! — возмутилась фрау Грюнфельд.
— Я смотрю, — оправдывался, виновато улыбаясь, мужчина. — Но у меня глаза! Я почти ничего не вижу.
И верно, его жесты были какими-то неуверенными, шарящими, как у слепцов. Так что фрау Грюнфельд даже испугалась, что он прихватит что-нибудь из ее продуктов, подсунув вместо них свои. Но потом успокоилась, потому что его продукты были дороже и лучше.
— Еще раз извините! — извинился слепой мужчина. — Если вы не против, я готов компенсировать причиненные неудобства.
И достал из кармана двадцать евро...
Домой фрау Грюнфельд пришла в приподнятом настроении, потому что нежданно-негаданно заработала двадцать евро и сверх того несколько упаковок продуктов, которые разволновавшийся слепой мужчина переложил в ее корзинку...
И это была не последняя ее радость в этот день!
Потому что в почтовом ящике она нашла извещение на получение посылки, присланной персонально ей каталогом «Otto». Каталог «Otto» делился с фрау Грюнфельд своей радостью, сообщая, что она стала участницей рекламной акции, выиграв право получить в безвозмездное пользование сроком на полгода музыкальный центр. Который впоследствии, если он ей понравится, она сможет оставить себе, приобретя всего лишь за половину цены!
Это была удача — получить задарма на полгода ценную вещь, которую впоследствии можно вернуть, ничего за нее так и не заплатив.
Но когда фрау Грюнфельд получила и распаковала посылку, она обрадовалась еще больше, потому что центр был очень большой, с двумя огромными колонками, сразу видно, что дорогой. Покупать его она потом, конечно, не будет, но полгода сможет на него глядеть и им хвастаться!
Такой вот удачный день...
И не только для нее! Потому что еще один жилец в соседнем подъезде тоже получил посылку. С телевизором. И тоже с предложением попользоваться им три месяца и сдать, коли он его не устроит. Или оставить у себя за полцены. Такая вот почти благотворительная акция!
А говорят еще, что капиталисты — акулы, да ничего подобного, вон какие подарки делают!
Фрау Грюнфельд включила музцентр и стала его слушать, наслаждаясь своим везением.
Жаль — недолгим...
Глава 38
— Здесь они, я вам точно говорю! — горячился полковник Городец.
— Почему вы так считаете — вы что-то знаете или заметили?
— Ничего я не заметил, я — чую! Вот этим самым местом! — хлопнул себя полковник по заду.
Ну вот — и этот туда же — тоже что-то чует, и тем же самым местом! Наверное, потому, что бывший диверсант и тоже искал и находил на свою филейную часть приключения, отчего она стала так чувствительна.
— Не сегодня-завтра ждите их в гости! Поняли — да?
— Я-я! — легко соглашались немцы.
Потому что ни в какие предчувствия не верили.
Хотя вне зависимости от того, верили или нет, — службу несли исправно!..
— Айн вызывает Цвай...
— Цвай слушает...
— Драй, ответьте Фюнф...
Но полковник Городец им не доверял.
— Ой, худо будет нам, камрады, печенкой чую — худо! — вещал страшным голосом полковник Городец. — Ужо помянете меня, ужо спохватитесь — да только поздно будет!..
И ведь как в воду глядел Herr Baumgartman!
Точнее — в wasser!..
Глава 39
Тихий немецкий вечер не предвещал ничего худого.
Как, впрочем, и хорошего.
Обычный был вечер...
Оттрубившие еще один рабочий день немецкие «белые воротнички», а вслед за ними работяги потянулись домой.
Большинство ехали на машинах — тихо и чинно, друг друга не подрезая и не обгоняя, светофоры на желтый свет не проскакивая, скорость не превышая. И то верно — кому охота нарваться на полицейскую засаду или, того хуже, скрытую фотокамеру или замаскированный в кустах автоматический скоростемер, которые щелкнут твой номер!
Кто-то добирался до дома на городском транспорте, платя сумасшедшие деньги за одну поездку. Но все равно платя, потому что «зайцев» в Германии нет. Говорят, еще Гитлер их повывел, расстреляв и сослав в концлагеря пару сотен безбилетников, извлеченных гестапо из берлинских трамваев.
Уставшие немцы приходили домой, съедали готовый шницель, вскрывали бутылочку пива и плюхались перед телевизором глядеть какой-нибудь сериал, футбол или телевикторину. И снять их с того дивана не было никакой возможности — на большее у них просто сил не хватало. И оставалось им всего-то день простоять, да другой продержаться, а там — выходные!..
И никаких тебе ссор и выяснений отношений с битием морд и посуды. Никаких танцулек и посиделок до утра на кухнях. Никакой орущей за окнами музыки.
Десять часов — отбой по Германии!
Нет, конечно, спать ложиться не обязательно, потому как демократия, но шуметь, громко разговаривать, двигать мебель, включать пылесос, электродрель или соковыжималку — нельзя!
Nein!
Тихо в Германии... как на кладбище. Даже киндеры, которых в России никакими силами не уймешь, здесь будто пришибленные...
Девяти еще не было, как стал гаснуть в окнах свет и опускаться жалюзи. Немцы укладывались спать. Потому что вставать кому в четыре, кому в пять, и уж совсем лентяям — в шесть. Атак, чтобы припоздниться и опоздать на работу, это — боже упаси! Потому что никакие отмазки про сломанный будильник, пробки на дорогах, перевернувшийся автобус, похмелье после вчерашнего и смерть любимой прабабушки — на веру не принимаются!
Ну что — все уснули?
Почти все...
Еще с часик подождать, чтоб разоспались, а после!.. А после этот тихий городок ждет сюрприз. Потому что к нему все уже готово.
В морозильной камере холодильника, что стоит на кухне в квартире на третьем этаже, охлаждается шницель.
В соседней квартире — в кладовке притаилась целая упаковка кошачьих консервов.
Где-то — тихо мигает музцентр.
В соседнем подъезде, что через стену — телевизор.
А в арке, в мусорном баке, предназначенном для выброса пластиковых отходов, лежит выброшенная кем-то пластиковая канистра.
И на чердаках...
И под машинами...
И идут часы, отсчитывая время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Может, проще переделать под стрельбу боевыми патронами какой-нибудь газовый «вальтер»? Купить — помудрить маленько... Правда, его боевые возможности будут ниже всякой критики — во врагов с пяти шагов, если они будут стоять смирно и, желательно, в ряд, может быть, и попадешь, а в бегущую и стреляющую в тебя цель — вряд ли.
А еще говорят, что у них товарное изобилие и всякий может купить все, что только его душе угодно! А если душе угодно купить пистолет-пулемет? Пусть даже подержанный...
Подержанный?..
Ну да — подержанный!
А не зайти ли, в таком случае, в какой-нибудь антикварный магазинчик? Например, вон в тот. Может, там чего отыщется?
— Guten Tag!
Что интересует господина?
— Мне бы подобрать что-нибудь из старинного оружия, желательно — конца прошлого века, хорошо бы не позднее восьмидесятых годов.
Нет восьмидесятых?
Тогда — семидесятых? Можно русское, хорошо бы автомат Калашникова. В коллекцию...
Тоже нет? А что есть? Только середины века — сороковых-пятидесятых годов? Можно полюбопытствовать?
Хм?..
— Вот, можете взглянуть, последнее поступление — «вальтер» времен Второй мировой войны с монограммой на имя генерала фон Крейтца. Наградное оружие, врученное генералу лично Адольфом Гитлером за бои во Франции. Очень редкая вещь.
Редкая-то она редкая, да больно уж несерьезная — так, игрушка с золотой пластинкой.
— А чего-нибудь посолидней нет?
— Имеется большой выбор мушкетов и пищалей...
— Нет, что-нибудь более позднее.
— Тогда могу предложить «маузер», принадлежавший Герману Герингу, когда тот не был еще маршалом, а был рядовым асом Первой мировой войны. Вот, обратите внимание, ведомость, где владелец расписался в получении им личного оружия. И заключение экспертов, удостоверяющих оригинальность росписи. Вот номер. И номер на оружии. Видите, все совпадает.
Очень ценная вещь. И очень ухоженная.
Что да — то да, «маузер» и впрямь был как новенький — весь так и сверкал от масла.
— Ну что — берете?
— Пожалуй. Надеюсь, он в рабочем состоянии?
— Да, конечно, можете убедиться!
И антиквар защелкал курком и спусковым крючком.
— А патроны? — спросил покупатель. — Желательно те, что держал в руках Геринг.
— Ха-ха! — засмеялся довольный шуткой антиквар. — Нет, боевых патронов, конечно, нет. Но есть подходящие по калибру сигнальные и шумовые, которые разрешены к применению. Я понимаю, что истинному ценителю мало просто подержать оружие в руке... Но должен уведомить вас, что если вы зарядите этот экспонат боевыми патронами и вынесете за пределы своего жилища, то он будет считаться оружием со всеми вытекающими из немецкого законодательства последствиями.
Ладно хоть предупредил.
— Ну что вы! — заверил продавца покупатель. — Как можно? Как можно в кого-нибудь стрелять из музейного экспоната?!
Хотя почему бы нет — запросто! Надо лишь снарядить его боевыми патронами или переделать под них сигнальные, поменяв пулю и добавив побольше пороха.
— Может, у вас еще что-нибудь имеется?
— Да, конечно. Для истинных ценителей...
И антиквар выложил на прилавок огромный черный «кольт».
— Это оружие, из которого известный американский гангстер Аль Капоне собственноручно убил трех человек!
— Это точно? — заинтересовался покупатель.
— Конечно, на этот счет у нас имеются все необходимые документы — копии полицейских протоколов и акты экспертиз. У нас очень солидная фирма, мы не торгуем подделками — только оригиналами.
Скажу больше — есть предположение, что из этого экземпляра Аль Капоне убил насмерть семь человек, но документальное подтверждение, к сожалению, имеется только на трех!
Будете брать?
— Буду!
Вот тебе и оружие — старенькое, но вполне исправное. И... проверенное в деле. Самим Аль Капоне!
Человек, купивший антикварное оружие, а до того — масло, а после будильники и какие-то микстуры отправился в снятый им по случаю на год дом, где в подвале стал смешивать бензин, масло и микстуры, разливая их по пластиковым бутылям. Затем разобрал электрошокеры, вместо кнопок поставив будильники, к звонкам которых подвел провода. Завел будильники и стал ждать, когда часовая стрелка и стрелка звонка соединятся. Соединились. Но звонка не раздалось, а вместо него меж электродов пробежали электрические молнии разрядов.
Отлично!
Примотал к электродам проводки, зачистил их концы, погрузил в вату, которую пропитал раствором, приготовленным из микстур, добавив туда же содержимое новогодних петард, все это закатал в полиэтилен и залил быстрозастывающим клеем. Получив таким образом — «взрыватель». Который опустил в бутыль с зажигательной смесью.
Теперь оставалось поставить нужное время, чтобы разряд электрошокеров воспламенил запал, а тот — горючую, ничем не отличающуюся по своим горючим свойствам от напалма, смесь. И бомба — взорвется!
Но этих бомб отчего-то ему показалось мало.
Вдогонку им он распотрошил несколько фейерверков, добавил кое-что из препаратов бытовой химии, все это хорошенько перемешал и растер — получив серенький порошок, который ссыпал в полиэтиленовые мешочки. Туда же сунул радиостанции, подсоединив к ним лампочки от фонариков, предварительно расколотив молоточком их колбы. Все это обернул бумагой и аккуратно упаковал в картонные коробочки из-под полуфабрикатов, обложив со всех сторон морожеными шницелями и потрошеными тушками тунца. И отправил в холодильную камеру, чтобы как следует охладить. Такое вот получилось блюдо. Взрывоопасное... Которое лишь осталось подать к столу... Хотя его никто не заказывал!
Вот теперь точно все — конец!
Предателю — конец!..
Глава 37
Фрау Грюнфельд брела по супермаркету, подслеповато глядя на ценники. Сегодня был день закупок, иона выбирала себе продукты на неделю вперед, набивая ими тележку. Брала все больше полуфабрикаты, которые не нужно готовить, а достаточно сунуть в микроволновку. Готовить она, с тех пор как умер ее муж, перестала, потому что терпеть не могла...
Она взяла несколько упаковок сосисок, готовых шницелей, мясной пирог, рыбу... Побрела к кассе. Расплатившись — проверила чек, так как ее уже несколько раз здесь обсчитывали, пробивая товар два раза! А все потому, что в Германии порядка не стало, так как сюда турков с русаками пустили. И еще восточных немцев, что ничуть не лучше русских, потому что все как один Коммунисты! С тех пор и не стало порядка!
Фрау Грюнфельд проверила чек и покатила тележку к машине. И надо же было такому случиться — столкнулась в дверях с мужчиной, который тоже торопился к выходу. Слишком торопился, потому что, не удержав свою перегруженную тележку, налетел на нее. Тележки сцепились и завалились набок, отчего часть продуктов высыпалась на землю.
— Простите! — испугался, закричал, засуетился мужчина, собирая и рассортировывая по тележкам продукты. — Это ведь ваше? И это — тоже? И это?..
Набор продуктов был примерно одинаков, и их легко можно было перепутать.
— Что же вы не смотрите! — возмутилась фрау Грюнфельд.
— Я смотрю, — оправдывался, виновато улыбаясь, мужчина. — Но у меня глаза! Я почти ничего не вижу.
И верно, его жесты были какими-то неуверенными, шарящими, как у слепцов. Так что фрау Грюнфельд даже испугалась, что он прихватит что-нибудь из ее продуктов, подсунув вместо них свои. Но потом успокоилась, потому что его продукты были дороже и лучше.
— Еще раз извините! — извинился слепой мужчина. — Если вы не против, я готов компенсировать причиненные неудобства.
И достал из кармана двадцать евро...
Домой фрау Грюнфельд пришла в приподнятом настроении, потому что нежданно-негаданно заработала двадцать евро и сверх того несколько упаковок продуктов, которые разволновавшийся слепой мужчина переложил в ее корзинку...
И это была не последняя ее радость в этот день!
Потому что в почтовом ящике она нашла извещение на получение посылки, присланной персонально ей каталогом «Otto». Каталог «Otto» делился с фрау Грюнфельд своей радостью, сообщая, что она стала участницей рекламной акции, выиграв право получить в безвозмездное пользование сроком на полгода музыкальный центр. Который впоследствии, если он ей понравится, она сможет оставить себе, приобретя всего лишь за половину цены!
Это была удача — получить задарма на полгода ценную вещь, которую впоследствии можно вернуть, ничего за нее так и не заплатив.
Но когда фрау Грюнфельд получила и распаковала посылку, она обрадовалась еще больше, потому что центр был очень большой, с двумя огромными колонками, сразу видно, что дорогой. Покупать его она потом, конечно, не будет, но полгода сможет на него глядеть и им хвастаться!
Такой вот удачный день...
И не только для нее! Потому что еще один жилец в соседнем подъезде тоже получил посылку. С телевизором. И тоже с предложением попользоваться им три месяца и сдать, коли он его не устроит. Или оставить у себя за полцены. Такая вот почти благотворительная акция!
А говорят еще, что капиталисты — акулы, да ничего подобного, вон какие подарки делают!
Фрау Грюнфельд включила музцентр и стала его слушать, наслаждаясь своим везением.
Жаль — недолгим...
Глава 38
— Здесь они, я вам точно говорю! — горячился полковник Городец.
— Почему вы так считаете — вы что-то знаете или заметили?
— Ничего я не заметил, я — чую! Вот этим самым местом! — хлопнул себя полковник по заду.
Ну вот — и этот туда же — тоже что-то чует, и тем же самым местом! Наверное, потому, что бывший диверсант и тоже искал и находил на свою филейную часть приключения, отчего она стала так чувствительна.
— Не сегодня-завтра ждите их в гости! Поняли — да?
— Я-я! — легко соглашались немцы.
Потому что ни в какие предчувствия не верили.
Хотя вне зависимости от того, верили или нет, — службу несли исправно!..
— Айн вызывает Цвай...
— Цвай слушает...
— Драй, ответьте Фюнф...
Но полковник Городец им не доверял.
— Ой, худо будет нам, камрады, печенкой чую — худо! — вещал страшным голосом полковник Городец. — Ужо помянете меня, ужо спохватитесь — да только поздно будет!..
И ведь как в воду глядел Herr Baumgartman!
Точнее — в wasser!..
Глава 39
Тихий немецкий вечер не предвещал ничего худого.
Как, впрочем, и хорошего.
Обычный был вечер...
Оттрубившие еще один рабочий день немецкие «белые воротнички», а вслед за ними работяги потянулись домой.
Большинство ехали на машинах — тихо и чинно, друг друга не подрезая и не обгоняя, светофоры на желтый свет не проскакивая, скорость не превышая. И то верно — кому охота нарваться на полицейскую засаду или, того хуже, скрытую фотокамеру или замаскированный в кустах автоматический скоростемер, которые щелкнут твой номер!
Кто-то добирался до дома на городском транспорте, платя сумасшедшие деньги за одну поездку. Но все равно платя, потому что «зайцев» в Германии нет. Говорят, еще Гитлер их повывел, расстреляв и сослав в концлагеря пару сотен безбилетников, извлеченных гестапо из берлинских трамваев.
Уставшие немцы приходили домой, съедали готовый шницель, вскрывали бутылочку пива и плюхались перед телевизором глядеть какой-нибудь сериал, футбол или телевикторину. И снять их с того дивана не было никакой возможности — на большее у них просто сил не хватало. И оставалось им всего-то день простоять, да другой продержаться, а там — выходные!..
И никаких тебе ссор и выяснений отношений с битием морд и посуды. Никаких танцулек и посиделок до утра на кухнях. Никакой орущей за окнами музыки.
Десять часов — отбой по Германии!
Нет, конечно, спать ложиться не обязательно, потому как демократия, но шуметь, громко разговаривать, двигать мебель, включать пылесос, электродрель или соковыжималку — нельзя!
Nein!
Тихо в Германии... как на кладбище. Даже киндеры, которых в России никакими силами не уймешь, здесь будто пришибленные...
Девяти еще не было, как стал гаснуть в окнах свет и опускаться жалюзи. Немцы укладывались спать. Потому что вставать кому в четыре, кому в пять, и уж совсем лентяям — в шесть. Атак, чтобы припоздниться и опоздать на работу, это — боже упаси! Потому что никакие отмазки про сломанный будильник, пробки на дорогах, перевернувшийся автобус, похмелье после вчерашнего и смерть любимой прабабушки — на веру не принимаются!
Ну что — все уснули?
Почти все...
Еще с часик подождать, чтоб разоспались, а после!.. А после этот тихий городок ждет сюрприз. Потому что к нему все уже готово.
В морозильной камере холодильника, что стоит на кухне в квартире на третьем этаже, охлаждается шницель.
В соседней квартире — в кладовке притаилась целая упаковка кошачьих консервов.
Где-то — тихо мигает музцентр.
В соседнем подъезде, что через стену — телевизор.
А в арке, в мусорном баке, предназначенном для выброса пластиковых отходов, лежит выброшенная кем-то пластиковая канистра.
И на чердаках...
И под машинами...
И идут часы, отсчитывая время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29