И вполне может быть, что Дундук. Но был тогда, давно, в той жизни. А в этой дундукам места не было.
— Меня нет, — сказал ИО директора.
— Вы знаете, он сейчас занят, — вежливо ответила секретарь.
— А когда освободится?
— Позже. Может быть, завтра или послезавтра. Второй звонок раздался через минуту. Но уже в кабинете директора.
— Ты чего это со школьными приятелями говорить не хочешь?
— С какими приятелями? Кто это?
— Дундук. Который сидел на соседней парте. Ты еще у меня алгебру списывал. А теперь сказал своей секретарше, что занят.
Ах, это тот, который только что... Но откуда он узнал прямой телефон? Странно...
— Что ты хочешь?
— Возобновить поставки изделия 12/БС на почтовый ящик 01624.
— А ты здесь при чем?
— Я? Я у них там подрабатываю. Ну так как?
— Никак. Мы перестали выпускать изделие 12/БС.
— Совсем перестали?
— Совсем.
— А что же делать почтовому ящику? Закрываться?
— Ну зачем же? Перепрофилироваться. Или искать других компаньонов.
— Им других не надо. Им прежние нужны. Что-то в голосе школьного приятеля ИО директора завода «Техноприбор» не понравилось, что-то насторожило. Но он постарался избавиться от странного ощущения.
— Все, извини, у меня дела.
— Не бросай трубку. Меня просили передать, чтобы ты решил этот вопрос в течение суток.
— А если не решу?
— Я позвоню послезавтра...
ИО директора постарался поскорее забыть о дурацком разговоре с школьным приятелем, сидевшим за соседней партой. Мало ли у него было каких приятелей — в школе, потом в институте, потом в КБ. Если всех вспоминать и всех принимать всерьез...
Вечером ИО директора отдыхал на своей даче. Он сидел на веранде и лениво перелистывал страницы очередного, обещавшего миллионов так пятьдесят-шестьдесят «зелени», договора.
— Вот здесь, — отчеркнул он. — И здесь. Надо размыть ответственность сторон. А здесь, напротив, добавь строку о штрафных пени в случае задержки с оплатой. Только сформулируй как-нибудь так, позаковыристей и чтобы в глаза не бросалось...
Заместитель директора кивал головой и записывал что-то в свой блокнот. Мудр шеф. Не на товаре, так на штрафах нагреет компаньонов. Но нагреет в любом случае.
ИО директора откинулся на спинку кресла.
— Чайку налей.
Зам дернулся к самовару, быстро налил в чашку кипятку, плеснул заварку, бросил два ломтика лимона.
Заместитель не был прислугой, но был вышколен лучше прислуги.
— Сколько ложечек сахара?
— Две,
Положил две ложечки сахара. Размешал. Протянул чашку.
ИО директора с удовольствием потянул носом воздух, вдыхая густой аромат, настоянного на травах чая.
За аромат отвечал отдельный, получавший зарплату технолога человечек, профессор ботаники, собиравший в лесах и лугах особые сборные чаи.
Хорош чаек!
ИО директора хлебнул раз, другой и собирался отхлебнуть в третий, как вдруг, прямо в руке, чашка с чаем, звонко лопнув, разлетелась на кусочки.
Была чашка — и не стало чашки! Осталась только застрявшая в пальце ручка.
Мелкие осколки хлестнули по лицу и рукам, кипяток выплеснулся на грудь и на ноги.
— А! — вскрикнул, вскочил на ноги ИО директора, запрыгал на месте.
Из дома, услышав его, выскочили телохранители, закрутили во все стороны, головами.
— Что случилось? Что?!
— Чашка лопнула.
Телохранители спрятали пистолеты и бросились собирать осколки. Но почти сразу же заметили в стене напротив стола большую, неправильной формы дырку. Сквозную дырку. Заглянули в нее и увидели еще одну дыру на противоположной, уже в комнате, стене.
Так это же!..
Мгновенно обступили, потащили шефа в дом.
— Вы чего это, чего?
— В вас стреляли. Стреляли в вас, а попали в чашку!
Стреляли?!
Телохранители вырезали из стены пулю.
Ого — двенадцатый калибр!
Директор вызвал начальника службы безопасности.
— Как это понимать? — показал он на дыру в стене.
— Так понимать — что вас пугали. Или предупреждали, — спокойно сказал начальник службы безопасности. Теперь начальник службы безопасности, а совсем недавно майор ФСБ.
— Пугали?! Ни черта себе пугали!
— Если бы вас хотели убить, вас бы убили. Тот, кто попадает в чашку, — майор выглянул в окно и прикинул расстояние до ближайшего возможного укрытия, — кто попадает в чашку с расстояния девятьсот метров, я думаю, смог бы попасть в более крупную, чем чашка, цель.
Это предупреждение. Но очень серьезное предупреждение.
Вас никто ни о чем в последнее время не просил, ничего не требовал?
— Никто меня ни о чем... Нет, погоди... Звонил мне тут один школьный приятель. Просил возобновить поставки изделия 12/БС.
— Как его фамилия?
— Откуда я знаю! Он представился как Дундук.
— Дундук, говорите... Можно взглянуть на ваши школьные фотографии?
Фамилию Дундука вычислили быстро. И позвонили в отдел снабжения того самого почтового ящика.
— Нам бы Слепцова к телефону пригласить.
— Кого?
— Слепцова B.C.
— Нет у нас никакого Слепцова и никогда не было. И в отделе сбыта не было. И в производственном. И вообще не было. Слепцов B.C. на почтовом ящике не числился.
— Возможно, это их «крыша», а «крыши» через отделы кадров не проводят.
— И что мне теперь делать?
— Ничего не делать. Сидеть дома, никуда не выходить, в окна не высовываться, ждать их дальнейших шагов.
— Каких?
— Это будет зависеть от того, какими возможностями они располагают, — туманно ответил начальник службы безопасности. — А я пока запрошу через картотеку МВД, что это за Дундук такой.
Ответ из милиции пришел быстро. Гораздо быстрей, чем на запросы рядовых следователей.
— Нашел я вашего приятеля, — удовлетворенно сказал начальник службы безопасности.
— Ну и кто он и где он?
— Получается, что никто и нигде.
— Как так?
— Вот так. Умер он. Два года назад в результате острой сердечной недостаточности.
— А кто же тогда?..
— Этого я пока не знаю. Но, надеюсь, узнаю, если он, конечно, еще объявится.
Школьный приятель объявился. Школьный приятель, несмотря на то что умер, позвонил, как и обещал, наследующий день. Позвонил домой.
— Что ты решил?
ИО директора кивнул начальнику службы безопасности. Тот включил магнитофон.
— Ничего не решил.
Передай своим... В общем, тем, кто тебя ко мне послал, что изделие 12/БС снято с производства. И что продолжить его выпуск невозможно, даже если бы я очень захотел.
— Хорошо, я перезвоню послезавтра, — коротко ответил школьный приятель.
— Можешь не звонить, я все равно... В трубке зазвучали гудки.
— Засек?
— Засек. Вот его номер.
Начальник службы безопасности быстро перезвонил куда-то.
— Будь добр, посмотри за кем числится номер 22-27-11.
Да, если возможно, прямо сейчас.
За кем?!
Начальник службы безопасности бросил трубку.
— Ну, что?
— Это номер приемного отделения роддома. Мило — почивший два года назад покойник звонит из роддома.
— Но как же так?..
— Скорее всего он подключился к распределительному шкафу на улице.
— Да кто они, в конце концов, такие?!
— Не знаю. Но буду искать.
— Как?
— Попробую навести справки через своих бывших коллег и через криминал. А пока, с вашего позволения, усилю охрану.
По дому и окрестностям разбежались многочисленные телохранители. На чердаке, к слуховым окнам встали три наблюдателя и снайпер. Окна и двери закрыли специальными, спешно смонтированными бронированными ставнями.
— Не слишком все это? — ворчал директор.
— А чашка? — напоминал начальник службы безопасности. — Береженого бог бережет. И мои люди.
— И долго мне так сидеть здесь, как в дзоте?
— До следующего шага той стороны...
Следующий шаг ждать себя не заставил. Но следующий шаг был совсем не тем, что ожидали. И более убыточным, чем стрельба по чашкам.
ЧП случилось в пяти километрах от завода, на перегоне Раздельное — Липки. Маневровый тепловоз тащил пять вагонов с готовой продукцией, когда из лесопосадок, с двух сторон, головной и хвостовой вагоны обстреляли из гранатометов.
Четыре заряда ударили почти одновременно, ударили с правой и с левой стороны. Вагоны вспыхнули, как спички. Машинист тепловоза успел затормозить состав, спрыгнуть и отбежать подальше.
От двух крайних вагонов занялись средние. Потушить пожар было невозможно, и груз, вагоны и маневровый тепловоз выгорели дотла.
— У нас неприятности. Неизвестные подожгли состав с готовой продукцией, — сообщили ИО директора. Неизвестные? Очень даже известные!
— Какой убыток?
— Двадцать семь миллионов.
Двадцать семь миллионов было не так уж и много, но было чувствительно.
ИО директора повернулся к начальнику службы безопасности.
— Ты это имел в виду?
— Не совсем это, но что-то в этом роде. И почти сразу же зазвонил телефон.
— Здравствуй, это я. Твой сосед по парте.
— Ты!..
— Ты!
— Это ты вагоны?!
— Какие вагоны? Ах, вагоны... Да, я слышал. Но очень надеюсь, что пожар не отразится на выпуске изделия 12/БС.
— Ах ты!..
Начальник службы безопасности предупреждающе замотал головой, поднес к губам указательный палец. Не надо, не надо заводиться!
— Ты принял решение?
— Такие дела так быстро не делаются.
— Сколько времени тебе нужно?
— Неделю, может быть, две.
— Хорошо. Но юридическую сторону необходимо оформить быстрее. Оформить завтра.
— А если я откажусь?
— То я позвоню послезавтра...
ИО директора бросил трубку.
— Надо договариваться. Надо звонить на почтовый ящик, — сказал начальник службы безопасности.
— Да пошли они!..
— Не стоит так резко. Судя по почерку и по используемому оружию, это серьезные люди. А с серьезными людьми лучше не ссориться.
— Другие варианты решения есть?
— Есть. Но все другие решения — это война.
— Значит, будем воевать! Или я тебе зря деньги плачу?
— Для того чтобы воевать, надо знать, с кем воевать. Мы не знаем, кто они, сколько их и что они собираются делать. Мы слепы и, значит, слабы.
Пока слепы и пока слабы.
— Что ты предлагаешь?
— Соглашаться. Лучше соглашаться. Или, если это Невозможно, сделать вид, что мы соглашаемся. Нам нужно выиграть время, чтобы сконцентрировать силы и возможности и чтобы выманить их из нор. Главное — выманить их из нор. Видимый противник перестает быть опасным. Звоните. И торгуйтесь.
ИО директора набрал номер приемной почтового ящика.
— Здравствуй, это я.
— Здравствуй, — даже как-то слегка удивленно ответил директор П/Я.
— Ты чего это на меня своих нукеров насылаешь?
— Я? Каких нукеров?
— Которые вагоны жгут. Что это за партизанщина такая! Как будто по-мирному договориться нельзя.
— Я никого не посылал! Я ничего не понимаю!
Голос директора П/Я звучал убедительно.
— Так, может, тебе моя продукция не нужна?
— Продукция нужна, но я никого не посылал.
— Не посылал, говоришь? Тогда посылай. Прямо завтра с утречка посылай. Может, мы что-нибудь вместе придумаем насчет этих 12/БС.
Ошарашенный директор П/Я положил трубку и долго и удивленно смотрел на телефонный аппарат.
Чего это с ними? То ни в какую, а то вдруг ни с того ни с сего...
ИО директора был ошарашен не меньше.
— Чего это он ваньку валяет?
— А он не валяет. Похоже, он говорит правду, — заметил начальник службы безопасности.
— Какую правду?
— Что он никого не посылал. Я, конечно, дам психологам прослушать пленку, но мне кажется...
— А кто тогда на нас наехал? Кто вагоны сжег?
— Не знаю. Но знаю, что единственная возможность узнать, кто они — выйти с ними на контакт. Для чего дождаться, когда они в следующий раз позвонят, и предложить им встречу.
— Им?! А если они?..
— Может быть, они. А может быть, и мы. Я надеюсь, что мы. Другого выхода все равно нет. Другой выход — принимать их условия.
— Нет, такой выход не подходит!
— Тогда я собираю своих людей. И привлекаю новых...
Когда «школьный друг» позвонил вновь, ИО директора был готов к разговору.
— В принципе я согласен. Но мы должны встретиться. И лучше не с тобой, лучше с теми, кто тебя ко мне послал.
— Зачем?
— Чтобы обсудить детали.
— Хорошо, встретимся, — на удивление легко согласился почивший два года назад школьный друг. — Где и когда?
ИО директора вопросительно взглянул на начальника службы безопасности.
— Завтра, пусть перезвонит завтра, — шепотом сказал тот.
— Перезвони завтра в это же время...
Место для встречи начальник службы безопасности выбирал лично сам. Выбрал, не мудрствуя лукаво, на ближайшем за городом пустыре. Очень удачном пустыре, потому что удаленном от лесного массива и ближайших зданий почти на два километра. Но он не ограничился этим, он мобилизовал заводскую охрану и отправил ее на расчистку территории. Вохровцы бродили по пустырю и срубали и выкорчевывали кусты, засыпали ямки, срывали кочки, убирали все мало-мальские, за которыми мог спрятаться снайпер, препятствия — камни, ветки, случайный мусор.
Начальник службы безопасности знал, что делал, — он превращал пустырь в гладкий, как бильярдный стол, плац, где невозможно было спрятаться. И даже пригнал три «КамАЗа» с обломками кирпича, чтобы засыпать несколько потенциально опасных ям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
— Меня нет, — сказал ИО директора.
— Вы знаете, он сейчас занят, — вежливо ответила секретарь.
— А когда освободится?
— Позже. Может быть, завтра или послезавтра. Второй звонок раздался через минуту. Но уже в кабинете директора.
— Ты чего это со школьными приятелями говорить не хочешь?
— С какими приятелями? Кто это?
— Дундук. Который сидел на соседней парте. Ты еще у меня алгебру списывал. А теперь сказал своей секретарше, что занят.
Ах, это тот, который только что... Но откуда он узнал прямой телефон? Странно...
— Что ты хочешь?
— Возобновить поставки изделия 12/БС на почтовый ящик 01624.
— А ты здесь при чем?
— Я? Я у них там подрабатываю. Ну так как?
— Никак. Мы перестали выпускать изделие 12/БС.
— Совсем перестали?
— Совсем.
— А что же делать почтовому ящику? Закрываться?
— Ну зачем же? Перепрофилироваться. Или искать других компаньонов.
— Им других не надо. Им прежние нужны. Что-то в голосе школьного приятеля ИО директора завода «Техноприбор» не понравилось, что-то насторожило. Но он постарался избавиться от странного ощущения.
— Все, извини, у меня дела.
— Не бросай трубку. Меня просили передать, чтобы ты решил этот вопрос в течение суток.
— А если не решу?
— Я позвоню послезавтра...
ИО директора постарался поскорее забыть о дурацком разговоре с школьным приятелем, сидевшим за соседней партой. Мало ли у него было каких приятелей — в школе, потом в институте, потом в КБ. Если всех вспоминать и всех принимать всерьез...
Вечером ИО директора отдыхал на своей даче. Он сидел на веранде и лениво перелистывал страницы очередного, обещавшего миллионов так пятьдесят-шестьдесят «зелени», договора.
— Вот здесь, — отчеркнул он. — И здесь. Надо размыть ответственность сторон. А здесь, напротив, добавь строку о штрафных пени в случае задержки с оплатой. Только сформулируй как-нибудь так, позаковыристей и чтобы в глаза не бросалось...
Заместитель директора кивал головой и записывал что-то в свой блокнот. Мудр шеф. Не на товаре, так на штрафах нагреет компаньонов. Но нагреет в любом случае.
ИО директора откинулся на спинку кресла.
— Чайку налей.
Зам дернулся к самовару, быстро налил в чашку кипятку, плеснул заварку, бросил два ломтика лимона.
Заместитель не был прислугой, но был вышколен лучше прислуги.
— Сколько ложечек сахара?
— Две,
Положил две ложечки сахара. Размешал. Протянул чашку.
ИО директора с удовольствием потянул носом воздух, вдыхая густой аромат, настоянного на травах чая.
За аромат отвечал отдельный, получавший зарплату технолога человечек, профессор ботаники, собиравший в лесах и лугах особые сборные чаи.
Хорош чаек!
ИО директора хлебнул раз, другой и собирался отхлебнуть в третий, как вдруг, прямо в руке, чашка с чаем, звонко лопнув, разлетелась на кусочки.
Была чашка — и не стало чашки! Осталась только застрявшая в пальце ручка.
Мелкие осколки хлестнули по лицу и рукам, кипяток выплеснулся на грудь и на ноги.
— А! — вскрикнул, вскочил на ноги ИО директора, запрыгал на месте.
Из дома, услышав его, выскочили телохранители, закрутили во все стороны, головами.
— Что случилось? Что?!
— Чашка лопнула.
Телохранители спрятали пистолеты и бросились собирать осколки. Но почти сразу же заметили в стене напротив стола большую, неправильной формы дырку. Сквозную дырку. Заглянули в нее и увидели еще одну дыру на противоположной, уже в комнате, стене.
Так это же!..
Мгновенно обступили, потащили шефа в дом.
— Вы чего это, чего?
— В вас стреляли. Стреляли в вас, а попали в чашку!
Стреляли?!
Телохранители вырезали из стены пулю.
Ого — двенадцатый калибр!
Директор вызвал начальника службы безопасности.
— Как это понимать? — показал он на дыру в стене.
— Так понимать — что вас пугали. Или предупреждали, — спокойно сказал начальник службы безопасности. Теперь начальник службы безопасности, а совсем недавно майор ФСБ.
— Пугали?! Ни черта себе пугали!
— Если бы вас хотели убить, вас бы убили. Тот, кто попадает в чашку, — майор выглянул в окно и прикинул расстояние до ближайшего возможного укрытия, — кто попадает в чашку с расстояния девятьсот метров, я думаю, смог бы попасть в более крупную, чем чашка, цель.
Это предупреждение. Но очень серьезное предупреждение.
Вас никто ни о чем в последнее время не просил, ничего не требовал?
— Никто меня ни о чем... Нет, погоди... Звонил мне тут один школьный приятель. Просил возобновить поставки изделия 12/БС.
— Как его фамилия?
— Откуда я знаю! Он представился как Дундук.
— Дундук, говорите... Можно взглянуть на ваши школьные фотографии?
Фамилию Дундука вычислили быстро. И позвонили в отдел снабжения того самого почтового ящика.
— Нам бы Слепцова к телефону пригласить.
— Кого?
— Слепцова B.C.
— Нет у нас никакого Слепцова и никогда не было. И в отделе сбыта не было. И в производственном. И вообще не было. Слепцов B.C. на почтовом ящике не числился.
— Возможно, это их «крыша», а «крыши» через отделы кадров не проводят.
— И что мне теперь делать?
— Ничего не делать. Сидеть дома, никуда не выходить, в окна не высовываться, ждать их дальнейших шагов.
— Каких?
— Это будет зависеть от того, какими возможностями они располагают, — туманно ответил начальник службы безопасности. — А я пока запрошу через картотеку МВД, что это за Дундук такой.
Ответ из милиции пришел быстро. Гораздо быстрей, чем на запросы рядовых следователей.
— Нашел я вашего приятеля, — удовлетворенно сказал начальник службы безопасности.
— Ну и кто он и где он?
— Получается, что никто и нигде.
— Как так?
— Вот так. Умер он. Два года назад в результате острой сердечной недостаточности.
— А кто же тогда?..
— Этого я пока не знаю. Но, надеюсь, узнаю, если он, конечно, еще объявится.
Школьный приятель объявился. Школьный приятель, несмотря на то что умер, позвонил, как и обещал, наследующий день. Позвонил домой.
— Что ты решил?
ИО директора кивнул начальнику службы безопасности. Тот включил магнитофон.
— Ничего не решил.
Передай своим... В общем, тем, кто тебя ко мне послал, что изделие 12/БС снято с производства. И что продолжить его выпуск невозможно, даже если бы я очень захотел.
— Хорошо, я перезвоню послезавтра, — коротко ответил школьный приятель.
— Можешь не звонить, я все равно... В трубке зазвучали гудки.
— Засек?
— Засек. Вот его номер.
Начальник службы безопасности быстро перезвонил куда-то.
— Будь добр, посмотри за кем числится номер 22-27-11.
Да, если возможно, прямо сейчас.
За кем?!
Начальник службы безопасности бросил трубку.
— Ну, что?
— Это номер приемного отделения роддома. Мило — почивший два года назад покойник звонит из роддома.
— Но как же так?..
— Скорее всего он подключился к распределительному шкафу на улице.
— Да кто они, в конце концов, такие?!
— Не знаю. Но буду искать.
— Как?
— Попробую навести справки через своих бывших коллег и через криминал. А пока, с вашего позволения, усилю охрану.
По дому и окрестностям разбежались многочисленные телохранители. На чердаке, к слуховым окнам встали три наблюдателя и снайпер. Окна и двери закрыли специальными, спешно смонтированными бронированными ставнями.
— Не слишком все это? — ворчал директор.
— А чашка? — напоминал начальник службы безопасности. — Береженого бог бережет. И мои люди.
— И долго мне так сидеть здесь, как в дзоте?
— До следующего шага той стороны...
Следующий шаг ждать себя не заставил. Но следующий шаг был совсем не тем, что ожидали. И более убыточным, чем стрельба по чашкам.
ЧП случилось в пяти километрах от завода, на перегоне Раздельное — Липки. Маневровый тепловоз тащил пять вагонов с готовой продукцией, когда из лесопосадок, с двух сторон, головной и хвостовой вагоны обстреляли из гранатометов.
Четыре заряда ударили почти одновременно, ударили с правой и с левой стороны. Вагоны вспыхнули, как спички. Машинист тепловоза успел затормозить состав, спрыгнуть и отбежать подальше.
От двух крайних вагонов занялись средние. Потушить пожар было невозможно, и груз, вагоны и маневровый тепловоз выгорели дотла.
— У нас неприятности. Неизвестные подожгли состав с готовой продукцией, — сообщили ИО директора. Неизвестные? Очень даже известные!
— Какой убыток?
— Двадцать семь миллионов.
Двадцать семь миллионов было не так уж и много, но было чувствительно.
ИО директора повернулся к начальнику службы безопасности.
— Ты это имел в виду?
— Не совсем это, но что-то в этом роде. И почти сразу же зазвонил телефон.
— Здравствуй, это я. Твой сосед по парте.
— Ты!..
— Ты!
— Это ты вагоны?!
— Какие вагоны? Ах, вагоны... Да, я слышал. Но очень надеюсь, что пожар не отразится на выпуске изделия 12/БС.
— Ах ты!..
Начальник службы безопасности предупреждающе замотал головой, поднес к губам указательный палец. Не надо, не надо заводиться!
— Ты принял решение?
— Такие дела так быстро не делаются.
— Сколько времени тебе нужно?
— Неделю, может быть, две.
— Хорошо. Но юридическую сторону необходимо оформить быстрее. Оформить завтра.
— А если я откажусь?
— То я позвоню послезавтра...
ИО директора бросил трубку.
— Надо договариваться. Надо звонить на почтовый ящик, — сказал начальник службы безопасности.
— Да пошли они!..
— Не стоит так резко. Судя по почерку и по используемому оружию, это серьезные люди. А с серьезными людьми лучше не ссориться.
— Другие варианты решения есть?
— Есть. Но все другие решения — это война.
— Значит, будем воевать! Или я тебе зря деньги плачу?
— Для того чтобы воевать, надо знать, с кем воевать. Мы не знаем, кто они, сколько их и что они собираются делать. Мы слепы и, значит, слабы.
Пока слепы и пока слабы.
— Что ты предлагаешь?
— Соглашаться. Лучше соглашаться. Или, если это Невозможно, сделать вид, что мы соглашаемся. Нам нужно выиграть время, чтобы сконцентрировать силы и возможности и чтобы выманить их из нор. Главное — выманить их из нор. Видимый противник перестает быть опасным. Звоните. И торгуйтесь.
ИО директора набрал номер приемной почтового ящика.
— Здравствуй, это я.
— Здравствуй, — даже как-то слегка удивленно ответил директор П/Я.
— Ты чего это на меня своих нукеров насылаешь?
— Я? Каких нукеров?
— Которые вагоны жгут. Что это за партизанщина такая! Как будто по-мирному договориться нельзя.
— Я никого не посылал! Я ничего не понимаю!
Голос директора П/Я звучал убедительно.
— Так, может, тебе моя продукция не нужна?
— Продукция нужна, но я никого не посылал.
— Не посылал, говоришь? Тогда посылай. Прямо завтра с утречка посылай. Может, мы что-нибудь вместе придумаем насчет этих 12/БС.
Ошарашенный директор П/Я положил трубку и долго и удивленно смотрел на телефонный аппарат.
Чего это с ними? То ни в какую, а то вдруг ни с того ни с сего...
ИО директора был ошарашен не меньше.
— Чего это он ваньку валяет?
— А он не валяет. Похоже, он говорит правду, — заметил начальник службы безопасности.
— Какую правду?
— Что он никого не посылал. Я, конечно, дам психологам прослушать пленку, но мне кажется...
— А кто тогда на нас наехал? Кто вагоны сжег?
— Не знаю. Но знаю, что единственная возможность узнать, кто они — выйти с ними на контакт. Для чего дождаться, когда они в следующий раз позвонят, и предложить им встречу.
— Им?! А если они?..
— Может быть, они. А может быть, и мы. Я надеюсь, что мы. Другого выхода все равно нет. Другой выход — принимать их условия.
— Нет, такой выход не подходит!
— Тогда я собираю своих людей. И привлекаю новых...
Когда «школьный друг» позвонил вновь, ИО директора был готов к разговору.
— В принципе я согласен. Но мы должны встретиться. И лучше не с тобой, лучше с теми, кто тебя ко мне послал.
— Зачем?
— Чтобы обсудить детали.
— Хорошо, встретимся, — на удивление легко согласился почивший два года назад школьный друг. — Где и когда?
ИО директора вопросительно взглянул на начальника службы безопасности.
— Завтра, пусть перезвонит завтра, — шепотом сказал тот.
— Перезвони завтра в это же время...
Место для встречи начальник службы безопасности выбирал лично сам. Выбрал, не мудрствуя лукаво, на ближайшем за городом пустыре. Очень удачном пустыре, потому что удаленном от лесного массива и ближайших зданий почти на два километра. Но он не ограничился этим, он мобилизовал заводскую охрану и отправил ее на расчистку территории. Вохровцы бродили по пустырю и срубали и выкорчевывали кусты, засыпали ямки, срывали кочки, убирали все мало-мальские, за которыми мог спрятаться снайпер, препятствия — камни, ветки, случайный мусор.
Начальник службы безопасности знал, что делал, — он превращал пустырь в гладкий, как бильярдный стол, плац, где невозможно было спрятаться. И даже пригнал три «КамАЗа» с обломками кирпича, чтобы засыпать несколько потенциально опасных ям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45