Маролан, со своей стороны, обращал на это мало внимания: он был очень целеустремленный юноша (и будьте уверены, в сочетании со склонностью забывать обо всем, что не имеет отношение к его непосредственному фокусу) и очень напоминал молодых людей, родившихся в доме Дракона, как горячим темпераментом, так и бездушным презрением к жизни.
Будьте уверены, обычно Маролан находился в самом приятном расположении духа, и у него не было случая показать свой характер. Горожане считали его кем-то вроде ручного демона (хотя, конечно, ни один из них никогда не рисковал сказать такое ему прямо в лицо), и, следовательно, считали его живым талисманом удачи, так что он легко находил друзей как среди жителей города, так и среди колдунов. Однако, по наблюдениям Маролана, их дружбе мешало то странное обстоятельство, что все люди, окружавшие его – за исключением его самого и Арры, отмеченных специальной любовью богини – старели и умирали с потрясающей скоростью.
Через несколько десятилетий различия между двумя группами уменьшились: местные крестьянские девушки не могли не находить колдунов восхитительными, а кто же более привлекателен для наделенных могучей силой ведьм, как не приятные молодые крестьяне. Таким образом две популяции имели склонность к смешиванию, и только вновь прибывшие оставались отделенными от жизни Черной Часовни, и то ненадолго.
Таким образом, как мы и сказали, в Черной Часовне царила гармония между теми, чьи семьи жили здесь несчетное число поколений, и теми, кто был вызван сюда, чтобы стать частью Круга, гармония, которая, по мнению Маролана, была самым естественным и обычным делом, так как он не имел понятия об усердной работе Арры, поддерживавшей ее.
Арра, со своей стороны, не могла не узнать о тех чертах личности Маролана, о которых мы упоминали, и, не жалуясь, просто добавила к числу своих ежедневных забот то, что обычно называют «политикой»: то есть требование поддерживать гармонию между ее колдунами и местными жителями.
В случае, о котором мы сейчас пишем, она услышала, как Маролан выкрикивает ее имя, и вылетела из задней комнаты часовни одетая только в длинное полотенце, сделанное из почти прозрачной материи; вода текла с ее волос и собиралась в маленькие лужи на твердом каменном полу.
– Прошу прощения, – свазал Маролан. – Я не знал-
– Ничего страшного, милорд, – ответила Арра. – Я купалась в освященной воде, к которой были добавлены некоторые особые соли и растения; это часть процесса, поддерживающего мою молодость. Милость богини дает очень много, но, как вы понимаете, время от времени даже ее усилия нуждаются в поддержке.
– О, что до этого, вы замечательно поддерживаете вашу юность и совешенно не изменились со времени нашей первой встречи, если мои глаза меня не обманывают.
– Вы очень любезны.
– Это не лесть. И, если говорить об этом, когда я гляжу в зеркало, мне не кажется, что я повзрослел хотя бы на год, и это говорит как о силе нашей богини, так и об омолаживающем эффекте Круга, не так ли?
– О, я уверена, что в вашем случае есть и другие причины, – улыбаясь сказала Арра. – Но скажите мне, что вы хотели? Я убеждена, что вы не вбежали бы сюда, выкрикивая мое имя таким громким голосом, если бы у вас не было на уме какого-то серьезного повода.
– О, что касается этого, то вы совершенно правы. Но, прежде чем обсудить это дело, я мог бы подождать, пока вы-
– Пока я не оденусь, милорд?
– Вы абсолютно точно закончили мою мысль.
Арра, должны мы признаться, обычно получала определенное наслаждение, поддразнивая Маролана, но сейчас она просто сказала, – Очень хорошо. Через мгновения я вернусь, одетая как должно.
Маролан поклонился, и Арра вышла, разрешив полотенцу упасть с себя, когда она уже была в дверном проеме. Вскоре она вернулась, одетая в свое жреческое платье. – Я надеюсь, – сказала она, что теперь вам будет намного удобнее, милорд.
Маролан поклонился.
– А теперь, – сказала она, когда они удобно уселись, – что именно вы хотели обсудить со мной?
– Случилась странная вещь.
– Я слушаю.
– Я шел из моего дома на склад сушеных продуктов, когда мимо меня прошел незнакомец – то есть кто-то, которого я никогда не встречал раньше.
– Да, я понимаю. Чужеземец. Они проходят через Черную Часовню время от времени. На самом деле многие из них в конце концов присоединяются к кругу, и с этого момента перестают быть чужеземцами.
– Хорошо, но этот незнакомец – чисто-выбритый джентльмен средних лет с большим животом и очень маленьким количеством волос – посмотрел на меня очень странным образом.
– Да?
– Да, он просто уставился на меня.
– Я понимаю.
– И потом-
– Он сделал еще что-то?
– Ну да. Он остановил Клода, который случайно проходил мимо, спросил его о чем-то, указывая на меня таким способом, который я нашел, в самом лучшем случае, довольно дерзким и грубым.
– Да?
– И после этого он остановился, упал на колени и поклонился мне!
– Да ну?
– Но, дорогая Арра, почему он, незнакомый со мной, сделал такую странную вещь?
– Без сомнения он слышал о вас.
– Слышал обо мне?
– Ну конечно, почему нет? Вы же не можете себе представить, что все, что мы сделали, не было замечено, и чтобы вас не заметили тоже, как одну из главных движущих сил.
– А что мы сделали? Вы имеете в виду наш Круг?
– Точно.
– Но почему?
– Почему, милорд? Вы спрашиваете почему?
– Да, в точности. И если вы знаете, я счел бы за большую честь, если вы скажете мне.
– Тогда я немедленно это сделаю.
– Я весь внимание.
– Вы должны вспомнить, что мы собрали вместе триста восемьдесят три человека, колдунов и ведьм. Мы работаем все время вместе, изучая Искусство, и посылаем наше сообщение всем тем, у кого есть способность услышать его – так что это сообщение слышат все дальше и дальше, по мере роста нашего Круга.
– Хорошо, но все это я знаю.
– Да, но ничего такого раньше не было никогда!
– Я не знал об этом. И тем не менее-
– И мы сделали еще больше. Вы помните наш последний год, Видение?
– Вы имеете в виду то, что мы увидели налет на Каррик, который бандиты собирались предпринять?
– Именно это. Мы предупредили их, и налетчики были отбиты.
– О да, конечно я никогда не забуду этого, и тем более я не смогу забыть десять баррелей ушки , которую они прислали нам в знак благодарности. Но-
– Милорд, мне кажется, что вы до сих пор не поняли.
– Не понял? Я не понял? Клянусь Богами! Да я уже целый час твержу вам, что ничего не понимаю!
– Но милорд, на сто миль вокруг все знают о Круге, и, для них, Круг – это вы.
– Я?
– Вы.
– Арра, что вы имеете в виду, утверждая что Круг – это я?
– Я имею в виду, что каждый слышал о вас и о Круге, и привык видеть вас обоих вместе.
– На сто миль вокруг?
– Ну, может быть на двести.
– Они знают Круг и знают меня?
– Описание вашей внешности путешествует из одного рта в другой – они убеждены, что вы особенный человек.
– Да, но – все это очень странно.
– О, вот в этом я не сомневаюсь. Но это правда.
Маролан нахмурился и задумался. Арра терпеливо ждала, пока он был погружен в размышления. Наконец он сказал, – Арра, мне в голову пришла мысль.
– И какая?
– Эта банда грабителей, они ведь тоже слышали о нас, не правда ли?
– Да, скорее всего да.
– Во всяком случае многие из них?
– О, да, конечно. Они появляются в местах, которые находятся меньше чем сто миль от нас. Сами они из области Силавия, где-то в сорока-сорока пяти милях от нас вокруг озера, и когда у них плохой урожай – а это случается достаточно часто, так как бог, которому они поклоняются, ничего не делает, что дать им хороший – они грабят всех вокруг них.
– Да, понял. Но тогда-
– Милорд?
– Тогда мне пришло на ум, что если мы продолжим предупреждать их жертвы о возможных нападениях, им это может не понравиться.
– Да, это возможно, милорд. И, если подумать, я начинаю считать, что это очень возможно.
– Так я и думал.
– Тогда может быть вы думаете, ну – может быть вы думаете, что мы должны перестать предупреждать о нападениях?
– О, нет! – сказал Маролан. – Я определенно не собирался предлагать настолько сильные меры!
– Очень хорошо. Так как на мгновение я испугалась-
– Да?
– Я испугалась, что вы начинаете показывать признаки своего возраста.
Шестая Глава
Как год спустя Автор возвращается в Черную Часовню, а Маролан начинает сердиться.
Мы перенесемся во времени примерно на год вперед от нашей предыдущей главы, хотя и останемся в той же географической точке – то есть в местечке Черная Часовня. Если как следует осмотреть эту деревню (или, возможно, мы должны сказать город) летом 244-ого года Междуцарствия, внимательный наблюдатель должен заметить несколько небольших изменений со времени нашего последнего визита: Таверна, в которой Маролан встретил Миску, полностью исчезла, за исключением кирпичной дымовой трубы, стоявшей как памятник. На месте гостиницы, в которой он провел свою первую ночь, не осталось ничего, даже дымовой трубы, хотя несколько закопченных камней указывает, что здесь что-то стояло. Коттеджи, служившие домом для колдунов Круга, исчезли, на их месте остались дымящиеся руины. На самом деле не осталось ни одного дома или постройки на том месте, где когда-то была главная улица деревни. Людей на улицах был не видно; они были бы совершенно пустыми, если бы не небольшие стаи крыс, рыскавших среди развалин в поисках чего-нибудь съедобного, и нескольких собак, бегавших за крысами.
После такого внимательного обследования местности, наблюдатель был бы вправе заявить, что в самой Черной Часовне и вокруг нее произошла какая-то катастрофа, и, должны мы заметить, наблюдатель был бы совершенно прав.
Чтобы обнаружить причину катастрофы, давайте войдем в саму часовню, которая, несмотря на определенные разрушения – несколько камней из стен было выломано, а остальные выглядели так, как если бы их пытались поджечь – все еще стояла и, более того, была обитаема: Маролан и Арра стояли у алтаря, разговаривая друг с другом и мы берем на себя смелость подслушать их беседу почти с того самого момента, когда они начали обсуждать интересующий нас вопрос. А именно тогда, когда Арра сказала, – Все попрятались.
– Это самое лучшее, – сказал Маролан.
Арра кивнула. – Вскоре они появятся опять.
– Это случилось быстро?
– Пока вы занимались медитацией.
– Мне кажется, что я провел не больше двух-трех часов, пытаясь путешествовать по астралу, – сказал Маролан.
– И каковы ваши успехи?
– Был момент, когда я почувствовал, что очень близок к тому, чтобы чего-нибудь достичь.
– Ну, это совсем неплохо, – сказала Арра.
– Но за это время они пришли и ушли?
– Да, – сказала Арра. – Они были очень быстры. На самом деле они ушли даже меньше, чем через час. Я побежала за вами, но все уже было кончено.
– Они убили много народа, не так ли?
– Девять убитых, двадцать или тридцать раненых и, я бы сказала, они снесли всю деревню до основания.
– Но они что-то украли, не правда ли?
– Нет. Они жгли и убивали, это все.
– Случайным образом?
– Так мне показалось.
– Кто-нибудь из Круга пострадал?
– Рикардо получил порез на левой ноге, который доходит до кости; сейчас им занимаются. И Мария растянула лодыжку, убегая от них. Это все.
– Нам повезло.
– Да, милорд.
– Чего же они искали?
– Я уверена, милорд, что они искали вас.
– Меня?
– Они схватили Тамаса и били его, пытаясь заставить рассказать, где вы находитесь.
– Он не сказал им?
– Он не знал.
– Как он?
– Сильно избит, много ушибов, но больше ничего.
– Я должен сам посмотреть на то, что они сделали.
– Понимаю, милорд.
Мы верим, что читатель поймет и постит нас, если мы не последуем за Мароланом шаг в шаг. Признаемся, что вид обгорелых зданий и, еще хуже, окровавленных и исковерканных остатков то, что было людьми, без сомнения привлекает кое-кого из наших читателей. Действительно, мы не можем не знать, что есть целая школа в литературе, которая посвятила себя тщательному описанию именно таких событий, живописуя в малейших деталях каждую пролитую каплю крови, каждую сломанную ногу, каждый агонизирующий крик, каждую черточку, которая может усилить выражение боли. Конечно, природа истории , зафиксированной на бумаге, такова, что любое направление в литературе может отразить ее по-своему; естественно, что обратное тоже верно, так как те, кто сочиняет романы читают историю, а те, кто пишут историю, читают романы.
Мы понимаем, почему некоторые из наших собратьев внезапно обнаруживают, что их тянет на подобные описания: если история производит большее воздействие на читателя, когда возбуждены эмоции, то литература просто требует этого; а описание агонии в самом наглядном виде – самый легкий способ пробудить эмоции читателя. Да, мы понимаем это, но сами не собираемся обращаться к наиболее нерассуждающим и базовым инстинктам нашего читателя, потому что мы верим, что те, кто делают нам честь следовать за нами через эти истории, лучше всего отзовутся на возбуждение на более интеллектуальном уровне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Будьте уверены, обычно Маролан находился в самом приятном расположении духа, и у него не было случая показать свой характер. Горожане считали его кем-то вроде ручного демона (хотя, конечно, ни один из них никогда не рисковал сказать такое ему прямо в лицо), и, следовательно, считали его живым талисманом удачи, так что он легко находил друзей как среди жителей города, так и среди колдунов. Однако, по наблюдениям Маролана, их дружбе мешало то странное обстоятельство, что все люди, окружавшие его – за исключением его самого и Арры, отмеченных специальной любовью богини – старели и умирали с потрясающей скоростью.
Через несколько десятилетий различия между двумя группами уменьшились: местные крестьянские девушки не могли не находить колдунов восхитительными, а кто же более привлекателен для наделенных могучей силой ведьм, как не приятные молодые крестьяне. Таким образом две популяции имели склонность к смешиванию, и только вновь прибывшие оставались отделенными от жизни Черной Часовни, и то ненадолго.
Таким образом, как мы и сказали, в Черной Часовне царила гармония между теми, чьи семьи жили здесь несчетное число поколений, и теми, кто был вызван сюда, чтобы стать частью Круга, гармония, которая, по мнению Маролана, была самым естественным и обычным делом, так как он не имел понятия об усердной работе Арры, поддерживавшей ее.
Арра, со своей стороны, не могла не узнать о тех чертах личности Маролана, о которых мы упоминали, и, не жалуясь, просто добавила к числу своих ежедневных забот то, что обычно называют «политикой»: то есть требование поддерживать гармонию между ее колдунами и местными жителями.
В случае, о котором мы сейчас пишем, она услышала, как Маролан выкрикивает ее имя, и вылетела из задней комнаты часовни одетая только в длинное полотенце, сделанное из почти прозрачной материи; вода текла с ее волос и собиралась в маленькие лужи на твердом каменном полу.
– Прошу прощения, – свазал Маролан. – Я не знал-
– Ничего страшного, милорд, – ответила Арра. – Я купалась в освященной воде, к которой были добавлены некоторые особые соли и растения; это часть процесса, поддерживающего мою молодость. Милость богини дает очень много, но, как вы понимаете, время от времени даже ее усилия нуждаются в поддержке.
– О, что до этого, вы замечательно поддерживаете вашу юность и совешенно не изменились со времени нашей первой встречи, если мои глаза меня не обманывают.
– Вы очень любезны.
– Это не лесть. И, если говорить об этом, когда я гляжу в зеркало, мне не кажется, что я повзрослел хотя бы на год, и это говорит как о силе нашей богини, так и об омолаживающем эффекте Круга, не так ли?
– О, я уверена, что в вашем случае есть и другие причины, – улыбаясь сказала Арра. – Но скажите мне, что вы хотели? Я убеждена, что вы не вбежали бы сюда, выкрикивая мое имя таким громким голосом, если бы у вас не было на уме какого-то серьезного повода.
– О, что касается этого, то вы совершенно правы. Но, прежде чем обсудить это дело, я мог бы подождать, пока вы-
– Пока я не оденусь, милорд?
– Вы абсолютно точно закончили мою мысль.
Арра, должны мы признаться, обычно получала определенное наслаждение, поддразнивая Маролана, но сейчас она просто сказала, – Очень хорошо. Через мгновения я вернусь, одетая как должно.
Маролан поклонился, и Арра вышла, разрешив полотенцу упасть с себя, когда она уже была в дверном проеме. Вскоре она вернулась, одетая в свое жреческое платье. – Я надеюсь, – сказала она, что теперь вам будет намного удобнее, милорд.
Маролан поклонился.
– А теперь, – сказала она, когда они удобно уселись, – что именно вы хотели обсудить со мной?
– Случилась странная вещь.
– Я слушаю.
– Я шел из моего дома на склад сушеных продуктов, когда мимо меня прошел незнакомец – то есть кто-то, которого я никогда не встречал раньше.
– Да, я понимаю. Чужеземец. Они проходят через Черную Часовню время от времени. На самом деле многие из них в конце концов присоединяются к кругу, и с этого момента перестают быть чужеземцами.
– Хорошо, но этот незнакомец – чисто-выбритый джентльмен средних лет с большим животом и очень маленьким количеством волос – посмотрел на меня очень странным образом.
– Да?
– Да, он просто уставился на меня.
– Я понимаю.
– И потом-
– Он сделал еще что-то?
– Ну да. Он остановил Клода, который случайно проходил мимо, спросил его о чем-то, указывая на меня таким способом, который я нашел, в самом лучшем случае, довольно дерзким и грубым.
– Да?
– И после этого он остановился, упал на колени и поклонился мне!
– Да ну?
– Но, дорогая Арра, почему он, незнакомый со мной, сделал такую странную вещь?
– Без сомнения он слышал о вас.
– Слышал обо мне?
– Ну конечно, почему нет? Вы же не можете себе представить, что все, что мы сделали, не было замечено, и чтобы вас не заметили тоже, как одну из главных движущих сил.
– А что мы сделали? Вы имеете в виду наш Круг?
– Точно.
– Но почему?
– Почему, милорд? Вы спрашиваете почему?
– Да, в точности. И если вы знаете, я счел бы за большую честь, если вы скажете мне.
– Тогда я немедленно это сделаю.
– Я весь внимание.
– Вы должны вспомнить, что мы собрали вместе триста восемьдесят три человека, колдунов и ведьм. Мы работаем все время вместе, изучая Искусство, и посылаем наше сообщение всем тем, у кого есть способность услышать его – так что это сообщение слышат все дальше и дальше, по мере роста нашего Круга.
– Хорошо, но все это я знаю.
– Да, но ничего такого раньше не было никогда!
– Я не знал об этом. И тем не менее-
– И мы сделали еще больше. Вы помните наш последний год, Видение?
– Вы имеете в виду то, что мы увидели налет на Каррик, который бандиты собирались предпринять?
– Именно это. Мы предупредили их, и налетчики были отбиты.
– О да, конечно я никогда не забуду этого, и тем более я не смогу забыть десять баррелей ушки , которую они прислали нам в знак благодарности. Но-
– Милорд, мне кажется, что вы до сих пор не поняли.
– Не понял? Я не понял? Клянусь Богами! Да я уже целый час твержу вам, что ничего не понимаю!
– Но милорд, на сто миль вокруг все знают о Круге, и, для них, Круг – это вы.
– Я?
– Вы.
– Арра, что вы имеете в виду, утверждая что Круг – это я?
– Я имею в виду, что каждый слышал о вас и о Круге, и привык видеть вас обоих вместе.
– На сто миль вокруг?
– Ну, может быть на двести.
– Они знают Круг и знают меня?
– Описание вашей внешности путешествует из одного рта в другой – они убеждены, что вы особенный человек.
– Да, но – все это очень странно.
– О, вот в этом я не сомневаюсь. Но это правда.
Маролан нахмурился и задумался. Арра терпеливо ждала, пока он был погружен в размышления. Наконец он сказал, – Арра, мне в голову пришла мысль.
– И какая?
– Эта банда грабителей, они ведь тоже слышали о нас, не правда ли?
– Да, скорее всего да.
– Во всяком случае многие из них?
– О, да, конечно. Они появляются в местах, которые находятся меньше чем сто миль от нас. Сами они из области Силавия, где-то в сорока-сорока пяти милях от нас вокруг озера, и когда у них плохой урожай – а это случается достаточно часто, так как бог, которому они поклоняются, ничего не делает, что дать им хороший – они грабят всех вокруг них.
– Да, понял. Но тогда-
– Милорд?
– Тогда мне пришло на ум, что если мы продолжим предупреждать их жертвы о возможных нападениях, им это может не понравиться.
– Да, это возможно, милорд. И, если подумать, я начинаю считать, что это очень возможно.
– Так я и думал.
– Тогда может быть вы думаете, ну – может быть вы думаете, что мы должны перестать предупреждать о нападениях?
– О, нет! – сказал Маролан. – Я определенно не собирался предлагать настолько сильные меры!
– Очень хорошо. Так как на мгновение я испугалась-
– Да?
– Я испугалась, что вы начинаете показывать признаки своего возраста.
Шестая Глава
Как год спустя Автор возвращается в Черную Часовню, а Маролан начинает сердиться.
Мы перенесемся во времени примерно на год вперед от нашей предыдущей главы, хотя и останемся в той же географической точке – то есть в местечке Черная Часовня. Если как следует осмотреть эту деревню (или, возможно, мы должны сказать город) летом 244-ого года Междуцарствия, внимательный наблюдатель должен заметить несколько небольших изменений со времени нашего последнего визита: Таверна, в которой Маролан встретил Миску, полностью исчезла, за исключением кирпичной дымовой трубы, стоявшей как памятник. На месте гостиницы, в которой он провел свою первую ночь, не осталось ничего, даже дымовой трубы, хотя несколько закопченных камней указывает, что здесь что-то стояло. Коттеджи, служившие домом для колдунов Круга, исчезли, на их месте остались дымящиеся руины. На самом деле не осталось ни одного дома или постройки на том месте, где когда-то была главная улица деревни. Людей на улицах был не видно; они были бы совершенно пустыми, если бы не небольшие стаи крыс, рыскавших среди развалин в поисках чего-нибудь съедобного, и нескольких собак, бегавших за крысами.
После такого внимательного обследования местности, наблюдатель был бы вправе заявить, что в самой Черной Часовне и вокруг нее произошла какая-то катастрофа, и, должны мы заметить, наблюдатель был бы совершенно прав.
Чтобы обнаружить причину катастрофы, давайте войдем в саму часовню, которая, несмотря на определенные разрушения – несколько камней из стен было выломано, а остальные выглядели так, как если бы их пытались поджечь – все еще стояла и, более того, была обитаема: Маролан и Арра стояли у алтаря, разговаривая друг с другом и мы берем на себя смелость подслушать их беседу почти с того самого момента, когда они начали обсуждать интересующий нас вопрос. А именно тогда, когда Арра сказала, – Все попрятались.
– Это самое лучшее, – сказал Маролан.
Арра кивнула. – Вскоре они появятся опять.
– Это случилось быстро?
– Пока вы занимались медитацией.
– Мне кажется, что я провел не больше двух-трех часов, пытаясь путешествовать по астралу, – сказал Маролан.
– И каковы ваши успехи?
– Был момент, когда я почувствовал, что очень близок к тому, чтобы чего-нибудь достичь.
– Ну, это совсем неплохо, – сказала Арра.
– Но за это время они пришли и ушли?
– Да, – сказала Арра. – Они были очень быстры. На самом деле они ушли даже меньше, чем через час. Я побежала за вами, но все уже было кончено.
– Они убили много народа, не так ли?
– Девять убитых, двадцать или тридцать раненых и, я бы сказала, они снесли всю деревню до основания.
– Но они что-то украли, не правда ли?
– Нет. Они жгли и убивали, это все.
– Случайным образом?
– Так мне показалось.
– Кто-нибудь из Круга пострадал?
– Рикардо получил порез на левой ноге, который доходит до кости; сейчас им занимаются. И Мария растянула лодыжку, убегая от них. Это все.
– Нам повезло.
– Да, милорд.
– Чего же они искали?
– Я уверена, милорд, что они искали вас.
– Меня?
– Они схватили Тамаса и били его, пытаясь заставить рассказать, где вы находитесь.
– Он не сказал им?
– Он не знал.
– Как он?
– Сильно избит, много ушибов, но больше ничего.
– Я должен сам посмотреть на то, что они сделали.
– Понимаю, милорд.
Мы верим, что читатель поймет и постит нас, если мы не последуем за Мароланом шаг в шаг. Признаемся, что вид обгорелых зданий и, еще хуже, окровавленных и исковерканных остатков то, что было людьми, без сомнения привлекает кое-кого из наших читателей. Действительно, мы не можем не знать, что есть целая школа в литературе, которая посвятила себя тщательному описанию именно таких событий, живописуя в малейших деталях каждую пролитую каплю крови, каждую сломанную ногу, каждый агонизирующий крик, каждую черточку, которая может усилить выражение боли. Конечно, природа истории , зафиксированной на бумаге, такова, что любое направление в литературе может отразить ее по-своему; естественно, что обратное тоже верно, так как те, кто сочиняет романы читают историю, а те, кто пишут историю, читают романы.
Мы понимаем, почему некоторые из наших собратьев внезапно обнаруживают, что их тянет на подобные описания: если история производит большее воздействие на читателя, когда возбуждены эмоции, то литература просто требует этого; а описание агонии в самом наглядном виде – самый легкий способ пробудить эмоции читателя. Да, мы понимаем это, но сами не собираемся обращаться к наиболее нерассуждающим и базовым инстинктам нашего читателя, потому что мы верим, что те, кто делают нам честь следовать за нами через эти истории, лучше всего отзовутся на возбуждение на более интеллектуальном уровне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58