Может, он уже там, обыскивает развалины. Она в секунду себя в этом убедила, и внезапно внутренняя сторона колючих кустов показалась гораздо более уютной, чем внешняя. Девушка взглянула на заходящее солнце. Света еще хватит, сказала она себе, чтобы сбегать на ту сторону, поискать Принца и, если его там нет, вернуться в Собачью Розу. Было бы ужасно обидно проделать такой путь и разминуться. Ей хотелось найти его, пока он еще психологически уязвим, воспользоваться его слабостью, так сказать. После того, как он добудет этот дурацкий грааль, разумеется.
Энн напоследок ободряюще погладила лошадь по носу и ступила в проход. Сделав шаг, она замерла в ожидании хватающего за шиворот колючего побега, но ничего не произошло. Набрав побольше воздуха и подхватив юбки, Принцесса двинулась вперед. В проходе было сумрачно, но темнее не становилось, ветки пропускали достаточно света, чтобы видеть дорогу. Разглядев проем в конце коридора, она зашагала быстрее и увереннее, убежденная, что через несколько минут увидит Принца. Как здорово будет встретиться с ним! На самом деле ей плевать, есть у него грааль или нет. Девушка прибавила шагу. Может, он тоже ей обрадуется. После катастрофы в Иллирии ему не с кем было поговорить, а она его утешит. Принцесса оглянулась через плечо. Солнце садилось быстрее, чем ожидалось. Внутри колючих кустов сгустилась тьма. Она заторопилась… и споткнулась.
Потеряв равновесие, Энн утратила и присутствие духа. Землю в туннеле устилали обрубки колючих веток, которые, стоило Принцессе упасть, не замедлили впиться ей в ладони.
– Ой!
Она в секунду снова оказалась на ногах, но колючки прилипли к платью и только сильнее царапали руки, пока она в отчаянии попыталась их стряхнуть. В туннеле хватало света, но Энн просто запаниковала. Сердце у нее бухало, дыхание сделалось прерывистым, она сломя голову пролетела последние ярды туннеля, едва не рыдая от страха перед колючими ветвями, приставшими к ее коже и волосам.
Оказавшись снаружи, она, разумеется, почувствовала себя полной дурой. Солнце село, и угрюмые сумерки уступили место ясной звездной ночи. Дул теплый чистый ветерок; высокая мягкая трава под ногами негромко и успокоительно шелестела. Принцесса уселась на травку, и суматошное биение ее сердца скоро вернулось к норме.
– Здорово! – сказала она себе. – Просто замечательно! Какая впечатляющая демонстрация силы духа. Между прочим, ты уже слишком большая, чтобы бояться темноты.
Подцепляя шипы кончиками ногтей, она аккуратно извлекла из одежды оставшиеся колючки. Затем осмотрела руки. Они были покрыты царапинами, некоторые уже начали затягиваться. Не совсем тот вид, о котором мечтаешь, стремясь привлечь внимание молодого человека. Ладно, все равно теперь ничего не поделать. Она встряхнулась, поднялась и огляделась.
Замок Спящей Красавицы выглядел иначе, чем в прошлый раз. С одной стороны, сейчас была ночь. С другой стороны, замок сгорел до основания. Он был почти весь выстроен из камня, но большая часть кладки осыпалась внутрь, когда выгорели деревянные перекрытия. Все еще угадывались основания башен – некоторые поднимались футов на двадцать – и неповрежденные фрагменты лестниц и отдельных стен. Но в основном от замка остались только огромные кучи мусора, за которыми вставала луна. И – ни намека на Прекрасного.
Энн кольнуло дурное предчувствие. Она не сомневалась, что Принц отправился в Аласию за доказательствами Аврориного бесчестья, а там природная жажда приключений заставит его поискать Грааль, раз уж он тут оказался. Но развалины не просто выглядели пустынными – на траве между колючей изгородью и замком не наблюдалось никаких признаков того, что по ней прошел зверь или человек, по крайней мере недавно.
«Возможно, я в нем ошиблась, – подумала девушка. – Наверное, он сейчас полеживает себе где-нибудь на берегу реки с удочкой в руках и счастлив избавиться от ответственности, налагаемой ролью Прекрасного Принца».
Однако по зрелом размышлении данное развитие событий показалось ей маловероятным. Что ж, идти обратно сквозь изгородь слишком темно. Она решила поближе взглянуть на замок.
Ров оказался в порядке, чистый ледяной ключ по-прежнему питал его. Подъемный мост наполовину сгорел и обвалился, но кто-то – вероятно, Макалистер с компанией – отыскал несколько обугленных бревен и положил их над затонувшей частью. Энн перебралась на ту сторону и вскарабкалась на самую высокую груду камней, откуда в свете восходящей луны смогла обозреть руины целиком.
Ничто не передает ощущение одиночества и заброшенности лучше, чем выжженные развалины, – кроме выжженных развалин ночью. Голая чернота обугленных бревен, обвалившиеся, покрытые сажей камни, разбитые горшки, лужицы маслянистой воды, там и сям бездонные ямы и зияющие провалы в тех местах, где перекрытия замка провалились на несколько уровней в подвалы и подземелья, – все вместе создавало атмосферу отчаяния и безысходной тоски. У Энн упало сердце. Меж камней со зловещим шорохом прошмыгнула какая-то мелкая тварь, и Принцесса нервно поддернула подол. Ее собственный запущенный замок казался теперь теплым и уютным, ее замученные крестьяне – олицетворением дружелюбия и надежной защиты, и она уже искренне мечтала никогда не покидать дом ради претворения в жизнь этого дурацкого плана…
Затем неподалеку от центра развалин мелькнул тусклый отблеск огня.
Сердце у девушки подпрыгнуло. «Прекрасный! Я знала!» – и она уже собралась окликнуть его, но сдержалась. Это мог оказаться и не Прекрасный. Она припомнила слышанные в детстве сказки о колдунах и ведьмах. В памяти всплыли истории о призраках, гоблинах, троллях, людоедах, бандитах и одноруких маньяках с крючьями вместо кистей. Энн сообразила, что она – беззащитная юная девушка в ночи. И наконец решила, что лучше посмотреть поближе, прежде чем обнаружить себя.
Легче сказать, чем сделать. Когда Принцесса слезла со своего наблюдательного пункта, свет из поля зрения пропал. Пробираясь между обломками, она довольно четко представляла себе, где находится относительно середины развалин, но очень трудно идти в темноте так, чтобы никуда не проваливаться. Пришлось целый час обходить, возвращаться и снова обходить различные препятствия, прежде чем ей удалось приблизиться к огню. Там обнаружилась небольшая плоская прогалинка, в центре которой весело пылал маленький костерок, а на земле, скрестив ноги, сидела одетая в черное исключительно красивая девушка и дрессировала стайку ворон.
По крайней мере такое создавалось впечатление. В одной руке красавица держала шестидюймовую полированную деревянную палочку, а на земле перед ней сидели полдюжины черных птиц и внимательно на нее смотрели. Поведет она палочкой в одну сторону – и они все поворачивают туда головы. Поведет в другую – и они поворачивают головы обратно. Постучит по земле – и птицы слегка подпрыгивают, негромко хлопая крыльями. Наконец девушка сунула палочку в огонь, и все птицы выстроились гуськом и принялись ходить вокруг костра, дружно кивая головами. Картина получилась странная, но одновременно ужасно комичная, и спрятавшаяся среди камней Энн невольно улыбнулась.
Вскоре маленький парад закончился. Черные птицы рассыпали строй, но не улетели, а упрыгали в непроглядную тень, отбрасываемую окружающими костер каменными глыбами. Только одна, большая сорока, вспорхнула на верхушку кучи камней и уселась там, склонив голову набок и продолжая наблюдать за укротительницей. Та встала, потянулась, зевнула и, взглянув в сторону Энн, произнесла:
– Эй, привет. Можешь выходить.
Энн вышла, чувствуя себя довольно глупо.
– Здравствуй. По-моему, нас толком не представили, но тебя зовут Синтия, не так ли? Мы встречались несколько дней тому назад в замке Иллирии.
– Привет. Да, помню. Ты Энн, верно? Принцесса? Принцесса Энн?
– Гм, да.
– Хорошо. Мы тебя ждали. Славная ночь, а? Полагаю, ты ищешь Прекрасного Принца. Его еще нет. Он такой душка, правда?
– Что ты тут делаешь? – спросила Энн, переходя прямо к делу.
– Добываю Грааль, так же как и ты. Или ты имела в виду птиц? Просто маленький волшебный фокус, Эсмеральда научила. Она знает массу подобных штучек. Конечно, всю настоящую силу старушка утратила, но по-прежнему помнит множество чудных мелких заговоров и всякого такого.
– Нет, я имела…
– Разумеется, большая часть этой колдовской мишуры совершенно бесполезна, с моей точки зрения. В основном это трюки типа сглазить соседей или лишить их скотину приплода. Или разговаривать с животными, например.
– Э…
– Я имею в виду, о чем разговаривать с кошкой? У нее мозг-то размером, дай бог, с орех. Для интеллектуальных рассуждений места маловато.
– Э-гм…
– У тебя есть коровы, которых надо стерилизовать?
– Э-э, не то чтобы…
– И ни у кого нет. Никакой пользы. Политическая власть – вот это другая история. Если заполучить политическую власть, подкрепленную магической силой, тогда можно кое-чего достичь. Вот почему Иллирия так сильна. Я все это узнала от Эсмеральды. Она моя фея-крестная.
– Я в курсе.
– Родившись в бедности, конечно, непросто добиться какой бы то ни было власти. Если ты мужчина, можно стать солдатом и мечом прорубить себе путь наверх. Если женщина – приходится полагаться на внешность. Ты, наверное, никогда ни о чем таком не думала, раз ты уже принцесса.
Энн сердито уставилась на нее.
– Я…
– Я собиралась замуж за Прекрасного Принца, но с этим теперь покончено. Видишь ли, он на самом деле не принц. Не законный.
– Это так?
– Ага. Но, к счастью, появилась возможность добраться до Грааля, поэтому у нас остается ключ к волшебной силе. Для Эсмеральды это очень важно.
– Угу, – произнесла Энн, так как ей показалось, будто Синтия ждет ответа.
– Да. И она очень хочет встретиться с тобой. Что мы прямо сейчас и устроим.
– Боюсь, в данный момент я поджидаю друга и…
– Правильно, Прекрасного Принца. Ты уже говорила. Не волнуйся, он вскоре прибудет.
Синтия подняла лежавший на плоском камне факел и запалила его от костра. Потом взяла Энн за руку.
– Пойдем.
– Куда?
Похоже, с тех пор как Энн видела ее в последний раз, Синтия стала несколько более сложной личностью, и нехорошее предчувствие у Принцессы усилилось. Ей очень захотелось, чтобы Прекрасный уже приехал.
– В часовню Грааля. Это под землей. Весь этот холм пронизан пустотами. Подземные кельи, коридоры и все такое. Довольно стремное место.
– Кто бы мог подумать.
Синтия оказалась не из тех, кто реагирует на сарказм. Он поднесла факел к краю темной ямы и высветила вырубленные в скале узкие каменные ступени. И начала спускаться.
– Смотри под ноги. Камень влажноват, к тому же здесь куча мусора и прочей дребедени. Не зевай.
– Ладно, – согласилась Энн. – С твоей стороны очень гостеприимно предложить мне подобную экскурсию, но у меня нет ни малейшего намерения заходить в эти катакомбы или как бишь их там. Спасибо, но я лучше посижу здесь тихонько, пока не прибудет Прекрасный Принц.
Синтия промаршировала по лестнице обратно. Она остановилась перед Энн, расставив ноги, в одной руке держа факел, а вторую властно уперев в бедро.
– Послушай, Эсмеральда велела мне привести тебя к ней. По-хорошему или по-плохому, но в любом случае ты пойдешь со мной.
Энн вдруг сделалось зябко. В голосе Синтии теперь звучала сталь, а в глазах появился странноватый и очень неприятный блеск. Вокруг двух девушек бархатным пологом раскинулась ночь, а мерцающий свет факела выхватывал из темноты только отдельные валуны.
– На самом деле я, наверное, с тем же успехом могу подождать Прекрасного внутри.
– Вот и славно. Просто держись поближе ко мне. Все не так плохо.
Синтия подняла факел перед собой и стала спускаться внутрь холма, Энн нехотя последовала за ней.
Воздух сразу же сделался более влажным и прохладным, но каменная лестница уходила винтом всего футов на тридцать. Принцесса обнаружила, что стоит в сухом ровном проходе. Расставленные в неравномерно разбросанных нишах свечи давали слабое освещение. Из главного коридора отходили боковые туннели. Некоторые закрывали занавеси, но большинство имели толстые деревянные двери на утопленных в скале железных петлях. Складывалось впечатление, будто пещеры образовались естественным путем, а затем каменщики поколение за поколением обрабатывали их, выравнивая стены и расширяя проходы.
– Неплохо, – заметила Энн.
– Мы тут немного прибрались. Здесь было полно векового мусора. Должна признаться, прибиралась я. Эсмеральда станет жить хоть в свинарнике, будучи предоставлена сама себе. Она слишком занята магией и стратегией, чтобы уделять внимание повседневным бытовым мелочам.
Энн пожала плечами. Знала она одну такую.
– Вот проход к Граалю, – указала Синтия на темный коридор.
Проход к Граалю и впрямь оказался обозначен подробнейшим образом. Вход обрамлял наличник из тяжелого, толстого и очень темного дерева, каждый квадратный дюйм которого покрывал замысловатый резной узор из крошечных рунических символов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Энн напоследок ободряюще погладила лошадь по носу и ступила в проход. Сделав шаг, она замерла в ожидании хватающего за шиворот колючего побега, но ничего не произошло. Набрав побольше воздуха и подхватив юбки, Принцесса двинулась вперед. В проходе было сумрачно, но темнее не становилось, ветки пропускали достаточно света, чтобы видеть дорогу. Разглядев проем в конце коридора, она зашагала быстрее и увереннее, убежденная, что через несколько минут увидит Принца. Как здорово будет встретиться с ним! На самом деле ей плевать, есть у него грааль или нет. Девушка прибавила шагу. Может, он тоже ей обрадуется. После катастрофы в Иллирии ему не с кем было поговорить, а она его утешит. Принцесса оглянулась через плечо. Солнце садилось быстрее, чем ожидалось. Внутри колючих кустов сгустилась тьма. Она заторопилась… и споткнулась.
Потеряв равновесие, Энн утратила и присутствие духа. Землю в туннеле устилали обрубки колючих веток, которые, стоило Принцессе упасть, не замедлили впиться ей в ладони.
– Ой!
Она в секунду снова оказалась на ногах, но колючки прилипли к платью и только сильнее царапали руки, пока она в отчаянии попыталась их стряхнуть. В туннеле хватало света, но Энн просто запаниковала. Сердце у нее бухало, дыхание сделалось прерывистым, она сломя голову пролетела последние ярды туннеля, едва не рыдая от страха перед колючими ветвями, приставшими к ее коже и волосам.
Оказавшись снаружи, она, разумеется, почувствовала себя полной дурой. Солнце село, и угрюмые сумерки уступили место ясной звездной ночи. Дул теплый чистый ветерок; высокая мягкая трава под ногами негромко и успокоительно шелестела. Принцесса уселась на травку, и суматошное биение ее сердца скоро вернулось к норме.
– Здорово! – сказала она себе. – Просто замечательно! Какая впечатляющая демонстрация силы духа. Между прочим, ты уже слишком большая, чтобы бояться темноты.
Подцепляя шипы кончиками ногтей, она аккуратно извлекла из одежды оставшиеся колючки. Затем осмотрела руки. Они были покрыты царапинами, некоторые уже начали затягиваться. Не совсем тот вид, о котором мечтаешь, стремясь привлечь внимание молодого человека. Ладно, все равно теперь ничего не поделать. Она встряхнулась, поднялась и огляделась.
Замок Спящей Красавицы выглядел иначе, чем в прошлый раз. С одной стороны, сейчас была ночь. С другой стороны, замок сгорел до основания. Он был почти весь выстроен из камня, но большая часть кладки осыпалась внутрь, когда выгорели деревянные перекрытия. Все еще угадывались основания башен – некоторые поднимались футов на двадцать – и неповрежденные фрагменты лестниц и отдельных стен. Но в основном от замка остались только огромные кучи мусора, за которыми вставала луна. И – ни намека на Прекрасного.
Энн кольнуло дурное предчувствие. Она не сомневалась, что Принц отправился в Аласию за доказательствами Аврориного бесчестья, а там природная жажда приключений заставит его поискать Грааль, раз уж он тут оказался. Но развалины не просто выглядели пустынными – на траве между колючей изгородью и замком не наблюдалось никаких признаков того, что по ней прошел зверь или человек, по крайней мере недавно.
«Возможно, я в нем ошиблась, – подумала девушка. – Наверное, он сейчас полеживает себе где-нибудь на берегу реки с удочкой в руках и счастлив избавиться от ответственности, налагаемой ролью Прекрасного Принца».
Однако по зрелом размышлении данное развитие событий показалось ей маловероятным. Что ж, идти обратно сквозь изгородь слишком темно. Она решила поближе взглянуть на замок.
Ров оказался в порядке, чистый ледяной ключ по-прежнему питал его. Подъемный мост наполовину сгорел и обвалился, но кто-то – вероятно, Макалистер с компанией – отыскал несколько обугленных бревен и положил их над затонувшей частью. Энн перебралась на ту сторону и вскарабкалась на самую высокую груду камней, откуда в свете восходящей луны смогла обозреть руины целиком.
Ничто не передает ощущение одиночества и заброшенности лучше, чем выжженные развалины, – кроме выжженных развалин ночью. Голая чернота обугленных бревен, обвалившиеся, покрытые сажей камни, разбитые горшки, лужицы маслянистой воды, там и сям бездонные ямы и зияющие провалы в тех местах, где перекрытия замка провалились на несколько уровней в подвалы и подземелья, – все вместе создавало атмосферу отчаяния и безысходной тоски. У Энн упало сердце. Меж камней со зловещим шорохом прошмыгнула какая-то мелкая тварь, и Принцесса нервно поддернула подол. Ее собственный запущенный замок казался теперь теплым и уютным, ее замученные крестьяне – олицетворением дружелюбия и надежной защиты, и она уже искренне мечтала никогда не покидать дом ради претворения в жизнь этого дурацкого плана…
Затем неподалеку от центра развалин мелькнул тусклый отблеск огня.
Сердце у девушки подпрыгнуло. «Прекрасный! Я знала!» – и она уже собралась окликнуть его, но сдержалась. Это мог оказаться и не Прекрасный. Она припомнила слышанные в детстве сказки о колдунах и ведьмах. В памяти всплыли истории о призраках, гоблинах, троллях, людоедах, бандитах и одноруких маньяках с крючьями вместо кистей. Энн сообразила, что она – беззащитная юная девушка в ночи. И наконец решила, что лучше посмотреть поближе, прежде чем обнаружить себя.
Легче сказать, чем сделать. Когда Принцесса слезла со своего наблюдательного пункта, свет из поля зрения пропал. Пробираясь между обломками, она довольно четко представляла себе, где находится относительно середины развалин, но очень трудно идти в темноте так, чтобы никуда не проваливаться. Пришлось целый час обходить, возвращаться и снова обходить различные препятствия, прежде чем ей удалось приблизиться к огню. Там обнаружилась небольшая плоская прогалинка, в центре которой весело пылал маленький костерок, а на земле, скрестив ноги, сидела одетая в черное исключительно красивая девушка и дрессировала стайку ворон.
По крайней мере такое создавалось впечатление. В одной руке красавица держала шестидюймовую полированную деревянную палочку, а на земле перед ней сидели полдюжины черных птиц и внимательно на нее смотрели. Поведет она палочкой в одну сторону – и они все поворачивают туда головы. Поведет в другую – и они поворачивают головы обратно. Постучит по земле – и птицы слегка подпрыгивают, негромко хлопая крыльями. Наконец девушка сунула палочку в огонь, и все птицы выстроились гуськом и принялись ходить вокруг костра, дружно кивая головами. Картина получилась странная, но одновременно ужасно комичная, и спрятавшаяся среди камней Энн невольно улыбнулась.
Вскоре маленький парад закончился. Черные птицы рассыпали строй, но не улетели, а упрыгали в непроглядную тень, отбрасываемую окружающими костер каменными глыбами. Только одна, большая сорока, вспорхнула на верхушку кучи камней и уселась там, склонив голову набок и продолжая наблюдать за укротительницей. Та встала, потянулась, зевнула и, взглянув в сторону Энн, произнесла:
– Эй, привет. Можешь выходить.
Энн вышла, чувствуя себя довольно глупо.
– Здравствуй. По-моему, нас толком не представили, но тебя зовут Синтия, не так ли? Мы встречались несколько дней тому назад в замке Иллирии.
– Привет. Да, помню. Ты Энн, верно? Принцесса? Принцесса Энн?
– Гм, да.
– Хорошо. Мы тебя ждали. Славная ночь, а? Полагаю, ты ищешь Прекрасного Принца. Его еще нет. Он такой душка, правда?
– Что ты тут делаешь? – спросила Энн, переходя прямо к делу.
– Добываю Грааль, так же как и ты. Или ты имела в виду птиц? Просто маленький волшебный фокус, Эсмеральда научила. Она знает массу подобных штучек. Конечно, всю настоящую силу старушка утратила, но по-прежнему помнит множество чудных мелких заговоров и всякого такого.
– Нет, я имела…
– Разумеется, большая часть этой колдовской мишуры совершенно бесполезна, с моей точки зрения. В основном это трюки типа сглазить соседей или лишить их скотину приплода. Или разговаривать с животными, например.
– Э…
– Я имею в виду, о чем разговаривать с кошкой? У нее мозг-то размером, дай бог, с орех. Для интеллектуальных рассуждений места маловато.
– Э-гм…
– У тебя есть коровы, которых надо стерилизовать?
– Э-э, не то чтобы…
– И ни у кого нет. Никакой пользы. Политическая власть – вот это другая история. Если заполучить политическую власть, подкрепленную магической силой, тогда можно кое-чего достичь. Вот почему Иллирия так сильна. Я все это узнала от Эсмеральды. Она моя фея-крестная.
– Я в курсе.
– Родившись в бедности, конечно, непросто добиться какой бы то ни было власти. Если ты мужчина, можно стать солдатом и мечом прорубить себе путь наверх. Если женщина – приходится полагаться на внешность. Ты, наверное, никогда ни о чем таком не думала, раз ты уже принцесса.
Энн сердито уставилась на нее.
– Я…
– Я собиралась замуж за Прекрасного Принца, но с этим теперь покончено. Видишь ли, он на самом деле не принц. Не законный.
– Это так?
– Ага. Но, к счастью, появилась возможность добраться до Грааля, поэтому у нас остается ключ к волшебной силе. Для Эсмеральды это очень важно.
– Угу, – произнесла Энн, так как ей показалось, будто Синтия ждет ответа.
– Да. И она очень хочет встретиться с тобой. Что мы прямо сейчас и устроим.
– Боюсь, в данный момент я поджидаю друга и…
– Правильно, Прекрасного Принца. Ты уже говорила. Не волнуйся, он вскоре прибудет.
Синтия подняла лежавший на плоском камне факел и запалила его от костра. Потом взяла Энн за руку.
– Пойдем.
– Куда?
Похоже, с тех пор как Энн видела ее в последний раз, Синтия стала несколько более сложной личностью, и нехорошее предчувствие у Принцессы усилилось. Ей очень захотелось, чтобы Прекрасный уже приехал.
– В часовню Грааля. Это под землей. Весь этот холм пронизан пустотами. Подземные кельи, коридоры и все такое. Довольно стремное место.
– Кто бы мог подумать.
Синтия оказалась не из тех, кто реагирует на сарказм. Он поднесла факел к краю темной ямы и высветила вырубленные в скале узкие каменные ступени. И начала спускаться.
– Смотри под ноги. Камень влажноват, к тому же здесь куча мусора и прочей дребедени. Не зевай.
– Ладно, – согласилась Энн. – С твоей стороны очень гостеприимно предложить мне подобную экскурсию, но у меня нет ни малейшего намерения заходить в эти катакомбы или как бишь их там. Спасибо, но я лучше посижу здесь тихонько, пока не прибудет Прекрасный Принц.
Синтия промаршировала по лестнице обратно. Она остановилась перед Энн, расставив ноги, в одной руке держа факел, а вторую властно уперев в бедро.
– Послушай, Эсмеральда велела мне привести тебя к ней. По-хорошему или по-плохому, но в любом случае ты пойдешь со мной.
Энн вдруг сделалось зябко. В голосе Синтии теперь звучала сталь, а в глазах появился странноватый и очень неприятный блеск. Вокруг двух девушек бархатным пологом раскинулась ночь, а мерцающий свет факела выхватывал из темноты только отдельные валуны.
– На самом деле я, наверное, с тем же успехом могу подождать Прекрасного внутри.
– Вот и славно. Просто держись поближе ко мне. Все не так плохо.
Синтия подняла факел перед собой и стала спускаться внутрь холма, Энн нехотя последовала за ней.
Воздух сразу же сделался более влажным и прохладным, но каменная лестница уходила винтом всего футов на тридцать. Принцесса обнаружила, что стоит в сухом ровном проходе. Расставленные в неравномерно разбросанных нишах свечи давали слабое освещение. Из главного коридора отходили боковые туннели. Некоторые закрывали занавеси, но большинство имели толстые деревянные двери на утопленных в скале железных петлях. Складывалось впечатление, будто пещеры образовались естественным путем, а затем каменщики поколение за поколением обрабатывали их, выравнивая стены и расширяя проходы.
– Неплохо, – заметила Энн.
– Мы тут немного прибрались. Здесь было полно векового мусора. Должна признаться, прибиралась я. Эсмеральда станет жить хоть в свинарнике, будучи предоставлена сама себе. Она слишком занята магией и стратегией, чтобы уделять внимание повседневным бытовым мелочам.
Энн пожала плечами. Знала она одну такую.
– Вот проход к Граалю, – указала Синтия на темный коридор.
Проход к Граалю и впрямь оказался обозначен подробнейшим образом. Вход обрамлял наличник из тяжелого, толстого и очень темного дерева, каждый квадратный дюйм которого покрывал замысловатый резной узор из крошечных рунических символов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31