– Ну конечно! – негромко воскликнула Джейм и стукнула кулаком по раме окна, возле которого стояла, глядя вперед невидящими глазами.
Если исчезнет храм, с ним разрушится и дворец – основной «плацдарм» Геридона в Ратиллене. Тирандис должен был это знать. Фактически он и устроил это, закрыв жрецов внутри без еды и питья. Это действие не выходило за рамки приказа, – Геридон же не уточнил детали, как и тогда, когда повелел переврату отравить вино Джейм. Так что Тирандис опять сохранил честь, следуя горькому кодексу повиновения, и в то же время сделал все, что мог, чтобы поспособствовать окончательному падению предавшего его лорда. Ох, Сенетари, умный несчастный человек. Кто бы мог подумать, что у Парадокса Чести так много сторон?
Но если храм и дворец рухнут, пока она тут, в тенях, она может никогда не вернуться в Ратиллен. Время двигаться. Снаружи лежал темный, поблескивающий ландшафт, выглядящий и пахнущий как сырые, гниющие потроха. Оконная рама начала кровоточить там, где Джейм ударила ее. Да, она забрела очень глубоко за Порог. Да поможет бог, если придется идти еще дальше.
Где-то неподалеку кто-то застонал.
Джейм пошла на звук. Он донесся снова – глухой, хриплый, настойчивый. В тенях впереди что-то извивалось, словно медленно скручивался какой-то смутно видимый клубок.
– Ах-х-х! – выдохнул такой знакомый голос во мраке. Сверкнули дикие глаза. – Ты… вернулась… Джеймсиль?
Джейм отступила, в горле внезапно пересохло.
– Нет, Мразаль. Еще нет. Где Одалиан?
– Крошка-принц? Уже прекратил реветь? Хе-хе. Маменькин сынок. Не знает… как… веселиться… ах!.. ах-х-х! а-а-ах! – Боль и удовольствие сквозили в задыхающемся голосе переврата, черты лица исказились. – О-о-ох-х-х! Снова, и снова, и снова… Ты еще здесь? Иди сюда или уходи.
– А принц?
– А, туда. – Девушка едва разглядела дверь, на которую он указал. Она быстро прошла мимо, голос полетел вслед. – В конце концов я вернусь к тебе, Джеймсиль. Мы все вернемся.
Комната впереди была еще темнее. На полу распласталась бледная фигура, окруженная хихикающими тенями, которые, дразня, пинали ее, а она шевелилась и постанывала. Джейм отогнала теней и опустилась на колени рядом. Светлые волосы, мокрые от пота, юное лицо, распухшее от слез.
– Одалиан? Светлейший?
Карие глаза открылись, сперва недоумевая, потом расширились, сфокусировавшись на ней.
– Нет. – Он попытался отползти, но оковы держали крепко. – Нет, нет, нет!..
Что такое?!. Ах да, Тирандис вовлек мальчика в кровный обряд, надев на себя личину ее брата.
– Тс-с – Она хотела погладить его по щеке, но ничего не почувствовала. Трое, что теперь? – Тихо, – сказала Джейм снова, когда принц отшатнулся. – Я не Торисен и не переврат. Я друг. Я пришла забрать тебя домой.
Он беззвучно повторил последнее слово, вначале не веря, потом с изумлением, а потом разрыдался.
Она почти не видела его во мраке, но поскольку осязание не вернулось, его тут как будто и нет – так, как это было раньше с Серодом. Ага, она находилась за Темным Порогом на десять дней дольше Серода, но принц-то тут пролежал пленником по крайней мере на шестнадцать дней дольше, чем она, да еще в дальних комнатах. Девушка протянула руку к его цепям и коснулась холодного металла. Отлично. Хотя бы это у нее в руках.
Вокруг, подползая, шелестели тени. Джейм чувствовала, как зашевелился на плечах Плащ. Змеи развернулись веером над ней и неподвижным принцем. Головы гадюк поднялись и закачались, их шипение отгоняло любую тень, подкравшуюся слишком близко. Под их прикрытием Джейм отомкнула держащие Одалиана замки.
Помогая ему подняться, девушка с удивлением обнаружила, что уже что-то ощущает. Казалось, что юношу охватила дрожь, растущая, когда она концентрировалась на ней. Протащила ли она его вперед или отправилась назад, навстречу? Тирандис не рассказал, какие фокусы со временем можно творить в этом Доме, он лишь упомянул, что она была слишком молода, чтобы научиться им. Что ж, теперь, возможно, она стала достаточно стара.
Затруднял побег сам Дом – очевидно, ему не хотелось отпускать людей. Они шли из комнаты в комнату, тени шуршали. За спиной, нечеловеческие голоса настойчиво перекликались друг с другом. Змеи шипели и извивались, их связанные узлом хвосты, неудобно сжимая, натирали шею Джейм. Вот с трудом миновали шаткие скользкие камни, вот обошли пустое, гостеприимно раскинувшееся кресло. А вот и зарешеченное окно, а там и арка. Теперь через внешние комнаты Дома – назад, в главный зал.
Джейм не сразу поняла, как глупо было с ее стороны не проверить вход во дворец с этой стороны. Такие двери могут быть видны не под любым углом, но имеют обыкновение исчезать, перемещаться или оказываться запертыми – а замочной скважины, конечно же, не бывает. К счастью, тут такого не произошло. Джейм и принц ввалились прямо в зал дворца.
В Каркинароте явно было не все в порядке. Пол сотрясала дрожь, по стенам ползли трещины. В конце зала, позвякивая, тяжело раскачивалась люстра. Хрустальные подвески дождем сыпались из облака известковой пыли.
Внезапно змеиные хвосты расслабились, и Плащ со шлепком упал на пол. Гадюки быстро разобрались друг с другом, распутались и заторопились обратно к сумеречному коридору, головы целеустремленно вытянулись, длинные черные тела сотрясала лихорадочная рябь. Джейм проводила их взглядом, но как только они скользнули в главный зал Мастера, пол затрясся вновь и дверь исчезла – как и все остальные признаки Темного Порога. Итак, с плацдармом Мастера Геридона в Ратиллене покончено.
Одалиан вскрикнул. Вокруг них стали падать куски штукатурки, с треском рухнула потолочная балка. На секунду Джейм ослепла, а поскольку больше ничего не чувствовала, то предположила, а не смерть ли это пришла, но тут пыль начала понемногу оседать. Они стояли по пояс в обломках. Кирпичи пролетали сквозь них так, словно их тут и не было вовсе.
«Чудесненько, – подумала Джейм. – Очередные осложнения».
Она выволокла принца, чувствуя, как с каждым шагом обломки набирают вес и мешают ходьбе. Но к этому в конце концов можно приспособиться. Следующий пласт штукатурки довольно болезненно ударил по плечу – своевременное предупреждение не стоять там, где разваливается здание. Теперь девушка могла обхватить Одалиана и покрепче. Она чувствовала его озноб даже сквозь толстую рубаху. Джейм стянула ее и набросила на его голые, трясущиеся плечи, несмотря на слабые протесты юноши.
– Слушай, – нетерпеливо сказала она ему, – когда я захочу, чтобы ты умер на моих руках, то дам тебе знать.
Он смущенно посмотрел на нее:
– Ты очень сильная, да? Настала ее очередь вздрогнуть:
– Трое, нет, просто слишком глупая, чтобы сдаться. Он покачал головой, пустые глаза наблюдали за чем-то в самой дали или глубине.
– А я никогда не был сильным.
– Ох, не беспокойся. Ты так долго держался молодцом.
Они, спотыкаясь, пробирались по шатающемуся дворцу. Пыль запорошила плечи, лезла в нос, заставляла чихать. Гобелены качались на стенах, вышитые принцы пытались ускакать подальше от опасности. Где-то вдалеке разбилось зеркало. Джейм не знала, какую дверь взломал Марк (а она надеялась, что это так и было), чтобы вывести всех отсюда. Лучшее, что можно сейчас сделать, решила она, – отвести Одалиана в покои Луры и уповать на то, что крыша по пути не рухнет им на головы.
К величайшему удивлению, крыша устояла, но еще больше Джейм изумилась, когда навстречу из внутренней комнаты выбежала сама Лура. Девушки уложили Одалиана в постель и навалили на него все найденные одеяла и часть настенных ковров тоже. Потом Джейм обернулась к Луре:
– Почему, во имя Порога, ты все еще здесь? Разве Серод… э-э-э, Серя… не сказал, что надо убираться?
– Ох, сказал. – Лура суетилась у кровати. – Но не могу же я уйти без моего принца, так ведь? К тому же этот гигантский кендар говорил, что если Одалиана вообще можно найти, то твое упрямство не позволит тебе вернуться без него.
– Марк? Он тут был?
В этот момент входная дверь распахнулась и в комнату ворвался золотой вихрь. Он сбил Джейм с ног, и они с Журом покатились по полу – барс рухнул на нее всем телом, хрюкая и мурлыча от несказанной радости встречи. Наконец она уселась и обняла котенка, а он, громогласно урча, облизывал щеки девушки.
– Руку отдал бы на отсечение – он по тебе соскучился, – раздался от двери голос Марка.
Джейм подпрыгнула и кинулась обнимать кендара. Марк тоже сжал ее, а потом одернулся. Его сдержанность удивила Джейм, но она постаралась не обращать внимания.
– Да где же вы двое были? – воскликнула она. – Я же обыскала все самые мерзкие углы!
– О, мы тоже побывали в странных местах, но я лучше расскажу об этом позже. Мы только что ходили на разведку к храму. Стены его начинают распадаться, разрушения множатся. Полагаю, милорд и леди, что надо уходить.
Леди. Слово обдало Джейм леденящим холодом.
– Серод разыскал тебя, – оглушенно произнесла она, – и рассказал, кто я.
Марк серьезно посмотрел на девушку:
– Да… миледи.
В это время Одалиан начал смеяться. Это был жуткий визг на грани истерики.
– Не надо! – заголосила Лура. – Ох, пожалуйста, не надо, не надо!
Принц держался за свой палец и тянул его – и тот поддавался, делаясь длинным и тонким, как белый червь.
– Совсем как жеваная ириска! Совсем как… – И опять взрыв ужасающего хохота.
«О бог», – подумала Джейм. Она не поспела вовремя. Тени Дома успели проникнуть в его тело и душу. Принц стал перевратом.
Одалиан принялся биться на кровати, все больше и больше запутываясь в одеялах. Джейм кинулась на помощь Луре, старающейся удержать его, и юноша выдернул из-за ее голенища нож. В следующую секунду Марк оттолкнул обеих девушек и опустился на колени рядом с постелью, мягко, но очень крепко сжав запястье молодого человека.
– Вот так, парень, тихо, тихо…
Одалиан перестал бороться и уронил нож. Падая, тот слегка оцарапал его руку. Лицо принца побелело.
– Извини, – прошептал он. – Я никогда не был сильным.
Он содрогнулся и обмяк. Лура завыла:
– Он умер! Ох, я знаю, он умер!
– Скорее в обмороке. – Марк переложил Одалиана обратно на кровать. – Так ему полегче, бедному мальчику.
Но Лура оказалась права.
– Не понимаю. – Марк перестал пытаться нащупать пульс и, обескураженный, сел. – На своем веку я повидал немало умирающих, многие уходили весьма необычным образом, но такого я еще никогда не видел. Я возложил бы вину на этот нож, но он же едва коснулся его.
Джейм подобрала белый клинок, уставилась на него и начала ругаться, тихо, неистово. Всю жизнь она знала о существовании трех могущественных предметов, обладающих великой силой, утерянных после Падения Геридона. Одну из них – Книгу в Бледном Переплете – она вот уже два года таскает с собой. Хоть это-то должно было ее убедить, что и остальное – не выдумка. Но всего час назад она носила Плащ из Гадючьих Кож, Даритель Жизни, и ей ни разу даже в голову не пришло, что же такое у нее на плечах; а теперь она держит в руках Костяной Нож, Зуб Смерти, прародитель всех Белых Ножей – самоубийц Кенцирата, чье малейшее прикосновение смертельно. Его не было с ней тогда, когда она подошла к постели Мастера и отрезала ему руку. На этот раз Бренди решил не рисковать. На этот раз она могла бы забрать жизнь Геридона.
Пока все это проносилось в мозгу Джейм, Марк переводил потерянный взгляд с нее на Луру и обратно. Вот дочь Каинрона бьется в истерике, а вот сестра Верховного Лорда, бормочущая такие страшные, бранные слова, половина которых ему и самому неизвестна. Но он слышит и еще кое-что: треск, скрежет и грохот, становящиеся все ближе. И пол не перестает вибрировать под ногами.
Джейм услышала тоже – и прервала проклятия на полуслове:
– Ну, дружище, ты был прав – время уносить ноги.
– Минутку. – Кендар приподнял тело Одалиана и обернул его расшитым золотом гобеленом. Потом вынул несколько горящих головней из камина и бросил их на кровать. Языки пламени тут же принялись лизать кружевную бахрому. – Теперь готово.
Наружный зал превратился в одну большую пещеру – дальние стены рухнули. Дворец разваливался на глазах. Энергия, вырвавшаяся из погибшего храма, волнами растекалась по дому, сметая все на своем пути. Волосы Джейм и шерсть Жура поднялись дыбом. Ей удалось предотвратить нечто подобное в храме их бога в Тай-Тестигоне, танцем направив безумствующую силу в новое русло, но здесь было уже слишком поздно. Оседали стены, ломались балки, меловая пыль ослепляла и душила. Марк шел впереди, неся Луру. Джейм вцепилась одной рукой в его куртку, а другой – в загривок Жура.
А вот и дверь – засов задвинут. Великан-кендар выбил ее плечом, и люди с барсом вывалились в теплую звездную ночь. Внизу раскинулся залитый огнями город Каркинор, а за ним – пустая сейчас полуночная равнина, на которой собиралась армия. И ни следа луны на небе – затмение началось.
За спиной застонал дворец. Глубокие щели прорезали камни, и стены, как во сне, стали медленно проседать вовнутрь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57