Мастер ветров рассеянно перелистывал книгу, не соизволив обратить на прибытие царственной особы ни малейшего внимания.
Принцесса мягко закрыла за собой двустворчатые двери и прислонилась к ним, уставившись на узорный пол у себя под ногами. Затем, точно бросаясь с размаху в прорубь, вскинула голову.
– Магистр, – глубокий вдох. – Я должна принести вам свои извинения.
И замерла, будто ожидая, что собеседник тут же начнет заверять ее, будто все в порядке.
В порядке не было ничего. И, наверное, уже не будет. Некоторые вещи, однажды разбитые, так просто не склеиваются. Верность. Доверие. Магический дар. Тэйон лениво провел пальцем, отыскивая нужный параграф в оглавлении, открыл указанную страницу.
– Когда вы пытаетесь играть на публику, принцесса, учитывайте, что создаваемый образ должен соответствовать тому, что о вас известно зрителю. Люди, знающие о времени, проведенном под крылом у любезного стража запада, могут и не поверить в «усмиренную героическим усилием воли гордость».
– Пожалуй, – совершенно нормальным тоном сказала наследница Нарунгов, отлепляясь от двери и спокойно подходя к все так же погруженному в чтение мастеру. – Он не признается даже самому себе, но ему нравится унижать. Однако это не извиняет того, что я увидела в вас второго такого же стража ди Лай. Магистр… – Она запнулась, сообразив, что больше Тэйон права на этот титул не имеет.
И на этот титул тоже. Маг резко захлопнул книгу.
– Во время принесения присяги я официально сложу с себя звание мастера ветров. – Учитывая его недавние… разногласия с королевой, это никого не удивит. Разве что обрадует. Водные так, наверное, закатят всефакультетский праздник, с гуляньем и раздачей подарков. – На свой пост настоятельно рекомендую адепта Турона Шехэ, в крайнем случае – Ноэханну ди Таэа. Ради ветра, не вздумайте пойти на поводу у Первого в Совете и не позволяйте ему поставить своего выкормыша, в противном случае погода в городе будет находиться в том же политическом рабстве, что и канализация!
– Шехэ? Из купеческой династии аль-Шехэ? Разумно ли это? – Принцесса отреагировала на имена мгновенно, каким-то глубинным инстинктом коренной лаэссэйки угадав самую суть стоявшей перед влюбленными адептами дилеммы. Да, старый интриган ди Эверо хлебнет с ней горя. Надо было душить паршивку в колыбели, когда еще была такая возможность! – А вот вторая ваша кандидатура, из старшей знати…
– Двоюродная племянница герцога ди Таэа. У нее, конечно, прекрасные политические связи, да и магический потенциал глубже, чем у Турона. Но до раскрытия этого потенциала еще далеко, а вот с темпераментом у Ноэ проблемы, причем прямо сейчас. Лучше будет дать ей время разобраться в себе. А вместо укрепления и без того резко поднявшихся с вашим воцарением старых фамилий надо попытаться наладить связи с торговым сословием.
– Я подумаю, – уклончиво заметила Шаэ, и у Тэйона екнуло сердце. В принципе, он подозревал, что, когда принцесса «лечила» его после Битвы Ближних Рифов, она не могла не заметить нанесенного шеренизом ущерба. Но то, что молодая Нарунг даже для вида не попыталась удержать мастера ветров на его посту, подводило последнюю черту. Шаэ знала, что Тэйон на ближайшие несколько лет превратился в лучшем случае в очень компетентного оператора составленных другими заклинаний.
Шаэтанна ди Лаэссэ знала о его уязвимости. А в таком случае и терять нечего.
Тэйон Алория подарил принцессе сонную змеиную улыбку, утвердил локти на подлокотниках, переплел пальцы пирамидкой. Кинжал выскользнул бы из пружинных ножен в ладонь, повинуясь первому же напряжению мышц.
– У меня к Вам только один вопрос, Ваше Высочество. – Шаэ не была знакома с халиссийской культурой настолько чтобы уловить легкое изменение интонации, сигнализирующее переход на более высокий уровень вежливости и одновременно предлагающее проверить, хорошо ли выходит из ножен оружие. – Отдавая приказ о месте заключения Вы уже знали, что мое сознание повреждено штормом и не способно выдержать испытание шеренизом?
Кровь отхлынула от ее лица так резко, что умело замазанные прыщи выступили на фоне могильной бледности красноватой сыпью. Это было либо искренним ужасом, либо за три года в обществе незабвенного ди Лая царевна продвинулась в театральном искусстве куда дальше, чем полагается в ее нежном возрасте. Она, кажется, даже пахла ужасом и решительностью.
– Именем своим, городом своим, вечным именем и вечным городом клянусь, я не знала об этом. Я поняла, что вы ранены, только вчера, когда нам впервые не удалось вас разбудить. Если вы потребуете, я принесу в этом клятву над Королевским Источником.
Чеканная формальность ритуальных древненарэссийских формулировок отдавалась тяжелым движением магических потоков, заточенных где-то на дне разума мастера ветров. В принципе, Тэйон только что услышал все, что он хотел узнать в этом разговоре.
Шаэ не знала, что бросает в душилку ментально раненного чародея.
Потому что Таш ей не сказала.
И совершенно правильно не сказала, незачем королеве было знать, сколь уязвим ее пленник. Не тогда, когда мотивы самой королевы под большим и жирным вопросом.
Ну а раз Шаэтанна сама все выяснила, придется немного поблефовать.
– Подведем итоги, – ленивое движение губ, медленная, режущая тупым ножом по натянутым нервам усмешка. – Вы испугались очередного опекуна в стиле ди Лай и поспешили отправить его… скажем так, поглубже. Теперь же, выяснив, что несостоявшийся кукловод на самом деле сломал ядовитые когти и не столь страшен, как казался, решили его приручить.
И резко оборвать улыбку и опустить уголки губ. Рывком вонзить взгляд в собеседницу, сузившимися в бусины зрачками, напряженным, злым движением бровей, застывшей мимикой – давить, давить, давить. Перед ним не ребенок, а правящая лэри клана, презрительно отшвырнувшая предложенную ей вассальную верность. Нечего ее жалеть.
Шаэтанна ответила темным, бескрайним спокойствием, безмятежностью ночной чащи, живо напомнившей ему о Таш. «Где под темными водами плавают злые акулы, где в сплетении ветвей бродят дикие хищники…»
– Мастер Алория, я сегодня прогулялась к камере, в которой вас содержали. Тому, что от нее осталось. Душильник уничтожен на базовом уровне, вместо шеренизового камня какая-то хрупкая, покрытая трещинами щебенка, чудом удерживающая изначальную форму. В породе вокруг обнаружены глубокие разломы и не вполне понятные структурные изменения. Магистр Нарвахо – ведущий сейсмолог факультета земли, вы, наверное, встречались? – сидит сейчас на полу в тюремном помещении, сжимая в руках кусок камня, бывшего когда-то душильником, и, раскачиваясь из стороны в сторону, бормочет: «Этого не может быть, этого просто не может быть!» – Шаэ изменила позу, опершись бедром о стол и скрестив руки. – А еще я часами стояла за вашей спиной во время Битвы Ближних Рифов. Часами смотрела, как вы делаете то, что, согласно сегодняшней магической доктрине, невозможно по определению. Поверьте мне, сокол, – грациозный жест рукой, заставивший бы придворных учителей риторики плакать от умиления. – Я совершенно не склонна недооценивать ваши когти и уж тем более не собираюсь никого приручать.
Это уже становилось интересным.
– В таком случае чего же хочет Ваше Королевское Высочество?
Ее Королевское Высочество подалась вперед, развернув руки ладонями вперед и честно встречая взгляд мага.
– Я хочу, чтобы вы остались в моем городе, магистр. Под моей защитой, до тех пор, пока она вам нужна, и под моим покровительством – всегда. Чтобы вы остались подданным великого Лаэссэ, доверенным советником королевы, и, – быстрая улыбка, проблеск искреннего юмора, – наставником юных принцесс!
А девчонка хороша. Действительно хороша. Если бы не болезненно обострившаяся в присутствии Терра чуткость к запахам и диссонансу в языке тела, он мог бы и не заметить легкого переизбытка восхищения и доброжелательности.
Тэйон откинулся в кресле, глядя на собеседницу. Молча Долго. Пауза повисла в воздухе тяжелым угаром, но Шаэ тоже умела молчать, безмятежная и терпеливая, как зеленоглазая кошка.
– Попробуйте быть искренней, принцесса, – посоветовал бывший лэрд соколов. – Удивительно действенное средство. – И, без всякой связи с предыдущим: – Должен ли я так понимать, что ваш будущий консорт к моему внезапному задержанию, а заодно и настоящему миролюбивому настрою никакого отношения не имеет? Как и Рек ди Крий? – Он колебался буквально долю секунды, решая, стоит ли бросать на весы жалкую кроху знания в надежде получить большее. – Или я должен сказать: светлейший князь Вуэйн?
Удар пришелся точно в нерв. И в какой нерв! Вот чего Тэйон не ожидал от своей неуловимой, подобно речной воде, собеседницы, так это такой реакции. Шаэтанна буквально взорвалась.
Принцесса вдруг резко выпрямилась, отшвырнув столешницу, на которую только что опиралась. Тяжелый деревянный стол, инкрустированный вставками из камня и заставленный литыми письменными приборами, отлетел в другой конец комнаты, будто ничего не весил, а Шаэ застыла натянутой струной, резкая, напряженная, прямая.
Тэйон, каким-то чудом поборовший побуждение вслед за столом отлететь подальше от взбесившегося представителя Нарунгов, замер в кресле, наблюдая, как по телу принцессы пробежала волна дрожи, еще одна. Девушка мотнула головой, слепо покачнулась, нащупывая невидящими руками послушно устремившийся к ней стул…
…и, всхлипнув, опустилась на него, спрятав лицо в ладонях и сотрясаясь в беззвучных, каких-то совершенно недетских рыданиях.
Что ж, теперь, по крайней мере, понятно, как она заработала свою репутацию.
Магистр Алория некоторое время созерцал это, затем подвел кресло к книжным полкам, осторожно положил взятую им книгу на предназначенное ей место. После чего подлетел к принцессе, остановился под углом в девяносто градусов, близко, но не слишком. Замер, ничего не говоря, ни во что не вмешиваясь, выжидая.
Ее магические щиты рухнули, и помещение зазвенело от запрудивших его эмпатических образов, смешивающихся с сорвавшимися с цепи запахами и образующих причудливый, экзотический фон. Гнев загнанного в угол зверя, ярость посаженного на поводок разумного существа. Тоска, безысходное одиночество, осознание, что нельзя даже сбежать, потому что есть долг, и есть сестры, и есть город. И над всем этим, удушающим, пряным ароматом – страх. Острый, животный страх за свою безопасность, темный, клубящийся страх перед будущим супругом, ноющий, привычный страх не справиться, не суметь, предать… Знакомый страх поражения, переходящий в ужас.
Все так же бесшумно Шаэтанна Нарунг откинулась на стуле, делая глубокие вдохи и пытаясь остановить капающую из носа кровь. Вокруг ее сознания вновь начали стягиваться щиты, грозовая ясность долетающих эмоций померкла, смазываясь привычным самоконтролем.
– Прошу прощения, сокол, – ее голос был спокоен, нарэссийский звучал со странным акцентом, который, наверное, был ближе к исходному произношению, что бы там ни говорилось в исследованиях всех лингвистов вместе взятых. – Вы просили искренности.
– Я много чего просил, – туманно ответил Тэйон, протягивая ей платок. – Полагаю, не имеет смысла спрашивать, почему вы с самого начала не рассказали мне о причине все нараставшей последние три года магической нестабильности?
– М-ммм, – не слишком внятно донеслось из-под платка.
– Или о том, почему вы не соизволили сообщить, что отсутствие на троне истинного Нарунга делает город уязвимым для внешнего вмешательства?
– Ну, вы тоже не очень распространялись о своих уязвимых местах, – в тон ему огрызнулась девчонка. То ли она наконец нашла стиль поведения, казавшийся ей убедительным, то ли в самом деле сбросила все маски, но прозвучало это вполне естественно.
– В стройных магических рядах действительно наблюдается острая нехватка доверия, – согласился магистр воздуха. – Но между личным секретом и вопросом национальной безопасности есть разница.
Будущая королева проворчала что-то на древнем нарэ, заставив гадать, кто же знал об этом секрете и предал его так основательно, что Нарунги не рассматривали даже возможности выдать свою «тайну» подданным. Даже под страхом уничтожения – и своего собственного, и вышеупомянутых подданных.
– Почему было не назначить коронацию на несколько дней раньше?
– Бесполезно, – поморщилась дочь древних богов, вытирая с лица остатки макияжа. – Для успешного замыкания связи магические поля должны находиться хотя бы на среднем уровне, а последнее десятидневье одиннадцатого месяца – это энергетическая дыра всего цикла. Сами ведь знаете, половина базовых порталов схлопывается, Источники чуть ли не пересыхают, все заклинания начинают барахлить. Имперцы не зря дожидались этого момента для атаки.
А вот этого он как раз не знал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Принцесса мягко закрыла за собой двустворчатые двери и прислонилась к ним, уставившись на узорный пол у себя под ногами. Затем, точно бросаясь с размаху в прорубь, вскинула голову.
– Магистр, – глубокий вдох. – Я должна принести вам свои извинения.
И замерла, будто ожидая, что собеседник тут же начнет заверять ее, будто все в порядке.
В порядке не было ничего. И, наверное, уже не будет. Некоторые вещи, однажды разбитые, так просто не склеиваются. Верность. Доверие. Магический дар. Тэйон лениво провел пальцем, отыскивая нужный параграф в оглавлении, открыл указанную страницу.
– Когда вы пытаетесь играть на публику, принцесса, учитывайте, что создаваемый образ должен соответствовать тому, что о вас известно зрителю. Люди, знающие о времени, проведенном под крылом у любезного стража запада, могут и не поверить в «усмиренную героическим усилием воли гордость».
– Пожалуй, – совершенно нормальным тоном сказала наследница Нарунгов, отлепляясь от двери и спокойно подходя к все так же погруженному в чтение мастеру. – Он не признается даже самому себе, но ему нравится унижать. Однако это не извиняет того, что я увидела в вас второго такого же стража ди Лай. Магистр… – Она запнулась, сообразив, что больше Тэйон права на этот титул не имеет.
И на этот титул тоже. Маг резко захлопнул книгу.
– Во время принесения присяги я официально сложу с себя звание мастера ветров. – Учитывая его недавние… разногласия с королевой, это никого не удивит. Разве что обрадует. Водные так, наверное, закатят всефакультетский праздник, с гуляньем и раздачей подарков. – На свой пост настоятельно рекомендую адепта Турона Шехэ, в крайнем случае – Ноэханну ди Таэа. Ради ветра, не вздумайте пойти на поводу у Первого в Совете и не позволяйте ему поставить своего выкормыша, в противном случае погода в городе будет находиться в том же политическом рабстве, что и канализация!
– Шехэ? Из купеческой династии аль-Шехэ? Разумно ли это? – Принцесса отреагировала на имена мгновенно, каким-то глубинным инстинктом коренной лаэссэйки угадав самую суть стоявшей перед влюбленными адептами дилеммы. Да, старый интриган ди Эверо хлебнет с ней горя. Надо было душить паршивку в колыбели, когда еще была такая возможность! – А вот вторая ваша кандидатура, из старшей знати…
– Двоюродная племянница герцога ди Таэа. У нее, конечно, прекрасные политические связи, да и магический потенциал глубже, чем у Турона. Но до раскрытия этого потенциала еще далеко, а вот с темпераментом у Ноэ проблемы, причем прямо сейчас. Лучше будет дать ей время разобраться в себе. А вместо укрепления и без того резко поднявшихся с вашим воцарением старых фамилий надо попытаться наладить связи с торговым сословием.
– Я подумаю, – уклончиво заметила Шаэ, и у Тэйона екнуло сердце. В принципе, он подозревал, что, когда принцесса «лечила» его после Битвы Ближних Рифов, она не могла не заметить нанесенного шеренизом ущерба. Но то, что молодая Нарунг даже для вида не попыталась удержать мастера ветров на его посту, подводило последнюю черту. Шаэ знала, что Тэйон на ближайшие несколько лет превратился в лучшем случае в очень компетентного оператора составленных другими заклинаний.
Шаэтанна ди Лаэссэ знала о его уязвимости. А в таком случае и терять нечего.
Тэйон Алория подарил принцессе сонную змеиную улыбку, утвердил локти на подлокотниках, переплел пальцы пирамидкой. Кинжал выскользнул бы из пружинных ножен в ладонь, повинуясь первому же напряжению мышц.
– У меня к Вам только один вопрос, Ваше Высочество. – Шаэ не была знакома с халиссийской культурой настолько чтобы уловить легкое изменение интонации, сигнализирующее переход на более высокий уровень вежливости и одновременно предлагающее проверить, хорошо ли выходит из ножен оружие. – Отдавая приказ о месте заключения Вы уже знали, что мое сознание повреждено штормом и не способно выдержать испытание шеренизом?
Кровь отхлынула от ее лица так резко, что умело замазанные прыщи выступили на фоне могильной бледности красноватой сыпью. Это было либо искренним ужасом, либо за три года в обществе незабвенного ди Лая царевна продвинулась в театральном искусстве куда дальше, чем полагается в ее нежном возрасте. Она, кажется, даже пахла ужасом и решительностью.
– Именем своим, городом своим, вечным именем и вечным городом клянусь, я не знала об этом. Я поняла, что вы ранены, только вчера, когда нам впервые не удалось вас разбудить. Если вы потребуете, я принесу в этом клятву над Королевским Источником.
Чеканная формальность ритуальных древненарэссийских формулировок отдавалась тяжелым движением магических потоков, заточенных где-то на дне разума мастера ветров. В принципе, Тэйон только что услышал все, что он хотел узнать в этом разговоре.
Шаэ не знала, что бросает в душилку ментально раненного чародея.
Потому что Таш ей не сказала.
И совершенно правильно не сказала, незачем королеве было знать, сколь уязвим ее пленник. Не тогда, когда мотивы самой королевы под большим и жирным вопросом.
Ну а раз Шаэтанна сама все выяснила, придется немного поблефовать.
– Подведем итоги, – ленивое движение губ, медленная, режущая тупым ножом по натянутым нервам усмешка. – Вы испугались очередного опекуна в стиле ди Лай и поспешили отправить его… скажем так, поглубже. Теперь же, выяснив, что несостоявшийся кукловод на самом деле сломал ядовитые когти и не столь страшен, как казался, решили его приручить.
И резко оборвать улыбку и опустить уголки губ. Рывком вонзить взгляд в собеседницу, сузившимися в бусины зрачками, напряженным, злым движением бровей, застывшей мимикой – давить, давить, давить. Перед ним не ребенок, а правящая лэри клана, презрительно отшвырнувшая предложенную ей вассальную верность. Нечего ее жалеть.
Шаэтанна ответила темным, бескрайним спокойствием, безмятежностью ночной чащи, живо напомнившей ему о Таш. «Где под темными водами плавают злые акулы, где в сплетении ветвей бродят дикие хищники…»
– Мастер Алория, я сегодня прогулялась к камере, в которой вас содержали. Тому, что от нее осталось. Душильник уничтожен на базовом уровне, вместо шеренизового камня какая-то хрупкая, покрытая трещинами щебенка, чудом удерживающая изначальную форму. В породе вокруг обнаружены глубокие разломы и не вполне понятные структурные изменения. Магистр Нарвахо – ведущий сейсмолог факультета земли, вы, наверное, встречались? – сидит сейчас на полу в тюремном помещении, сжимая в руках кусок камня, бывшего когда-то душильником, и, раскачиваясь из стороны в сторону, бормочет: «Этого не может быть, этого просто не может быть!» – Шаэ изменила позу, опершись бедром о стол и скрестив руки. – А еще я часами стояла за вашей спиной во время Битвы Ближних Рифов. Часами смотрела, как вы делаете то, что, согласно сегодняшней магической доктрине, невозможно по определению. Поверьте мне, сокол, – грациозный жест рукой, заставивший бы придворных учителей риторики плакать от умиления. – Я совершенно не склонна недооценивать ваши когти и уж тем более не собираюсь никого приручать.
Это уже становилось интересным.
– В таком случае чего же хочет Ваше Королевское Высочество?
Ее Королевское Высочество подалась вперед, развернув руки ладонями вперед и честно встречая взгляд мага.
– Я хочу, чтобы вы остались в моем городе, магистр. Под моей защитой, до тех пор, пока она вам нужна, и под моим покровительством – всегда. Чтобы вы остались подданным великого Лаэссэ, доверенным советником королевы, и, – быстрая улыбка, проблеск искреннего юмора, – наставником юных принцесс!
А девчонка хороша. Действительно хороша. Если бы не болезненно обострившаяся в присутствии Терра чуткость к запахам и диссонансу в языке тела, он мог бы и не заметить легкого переизбытка восхищения и доброжелательности.
Тэйон откинулся в кресле, глядя на собеседницу. Молча Долго. Пауза повисла в воздухе тяжелым угаром, но Шаэ тоже умела молчать, безмятежная и терпеливая, как зеленоглазая кошка.
– Попробуйте быть искренней, принцесса, – посоветовал бывший лэрд соколов. – Удивительно действенное средство. – И, без всякой связи с предыдущим: – Должен ли я так понимать, что ваш будущий консорт к моему внезапному задержанию, а заодно и настоящему миролюбивому настрою никакого отношения не имеет? Как и Рек ди Крий? – Он колебался буквально долю секунды, решая, стоит ли бросать на весы жалкую кроху знания в надежде получить большее. – Или я должен сказать: светлейший князь Вуэйн?
Удар пришелся точно в нерв. И в какой нерв! Вот чего Тэйон не ожидал от своей неуловимой, подобно речной воде, собеседницы, так это такой реакции. Шаэтанна буквально взорвалась.
Принцесса вдруг резко выпрямилась, отшвырнув столешницу, на которую только что опиралась. Тяжелый деревянный стол, инкрустированный вставками из камня и заставленный литыми письменными приборами, отлетел в другой конец комнаты, будто ничего не весил, а Шаэ застыла натянутой струной, резкая, напряженная, прямая.
Тэйон, каким-то чудом поборовший побуждение вслед за столом отлететь подальше от взбесившегося представителя Нарунгов, замер в кресле, наблюдая, как по телу принцессы пробежала волна дрожи, еще одна. Девушка мотнула головой, слепо покачнулась, нащупывая невидящими руками послушно устремившийся к ней стул…
…и, всхлипнув, опустилась на него, спрятав лицо в ладонях и сотрясаясь в беззвучных, каких-то совершенно недетских рыданиях.
Что ж, теперь, по крайней мере, понятно, как она заработала свою репутацию.
Магистр Алория некоторое время созерцал это, затем подвел кресло к книжным полкам, осторожно положил взятую им книгу на предназначенное ей место. После чего подлетел к принцессе, остановился под углом в девяносто градусов, близко, но не слишком. Замер, ничего не говоря, ни во что не вмешиваясь, выжидая.
Ее магические щиты рухнули, и помещение зазвенело от запрудивших его эмпатических образов, смешивающихся с сорвавшимися с цепи запахами и образующих причудливый, экзотический фон. Гнев загнанного в угол зверя, ярость посаженного на поводок разумного существа. Тоска, безысходное одиночество, осознание, что нельзя даже сбежать, потому что есть долг, и есть сестры, и есть город. И над всем этим, удушающим, пряным ароматом – страх. Острый, животный страх за свою безопасность, темный, клубящийся страх перед будущим супругом, ноющий, привычный страх не справиться, не суметь, предать… Знакомый страх поражения, переходящий в ужас.
Все так же бесшумно Шаэтанна Нарунг откинулась на стуле, делая глубокие вдохи и пытаясь остановить капающую из носа кровь. Вокруг ее сознания вновь начали стягиваться щиты, грозовая ясность долетающих эмоций померкла, смазываясь привычным самоконтролем.
– Прошу прощения, сокол, – ее голос был спокоен, нарэссийский звучал со странным акцентом, который, наверное, был ближе к исходному произношению, что бы там ни говорилось в исследованиях всех лингвистов вместе взятых. – Вы просили искренности.
– Я много чего просил, – туманно ответил Тэйон, протягивая ей платок. – Полагаю, не имеет смысла спрашивать, почему вы с самого начала не рассказали мне о причине все нараставшей последние три года магической нестабильности?
– М-ммм, – не слишком внятно донеслось из-под платка.
– Или о том, почему вы не соизволили сообщить, что отсутствие на троне истинного Нарунга делает город уязвимым для внешнего вмешательства?
– Ну, вы тоже не очень распространялись о своих уязвимых местах, – в тон ему огрызнулась девчонка. То ли она наконец нашла стиль поведения, казавшийся ей убедительным, то ли в самом деле сбросила все маски, но прозвучало это вполне естественно.
– В стройных магических рядах действительно наблюдается острая нехватка доверия, – согласился магистр воздуха. – Но между личным секретом и вопросом национальной безопасности есть разница.
Будущая королева проворчала что-то на древнем нарэ, заставив гадать, кто же знал об этом секрете и предал его так основательно, что Нарунги не рассматривали даже возможности выдать свою «тайну» подданным. Даже под страхом уничтожения – и своего собственного, и вышеупомянутых подданных.
– Почему было не назначить коронацию на несколько дней раньше?
– Бесполезно, – поморщилась дочь древних богов, вытирая с лица остатки макияжа. – Для успешного замыкания связи магические поля должны находиться хотя бы на среднем уровне, а последнее десятидневье одиннадцатого месяца – это энергетическая дыра всего цикла. Сами ведь знаете, половина базовых порталов схлопывается, Источники чуть ли не пересыхают, все заклинания начинают барахлить. Имперцы не зря дожидались этого момента для атаки.
А вот этого он как раз не знал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67