Я никогда и ничего не слышал о демоне! - сердито буркнул Зелг.
- Тебя же берегли от лишних потрясений. Он у нас на полставки, - пояснил дедуля. - Его еще Барбелла нанял. Жуткий крючкотвор был твой пращур, мог с одной овцы семь шкур содрать, - а Бедерхем и его уел. Вот Барбелла и решил, что лучшего коллеги и напарника для дней Бесстрашного Суда ему не сыскать ни на этом, ни на том свете. С одной стороны, демон из самых могущественных и почитаемых - ему никто перечить не решится. С другой, очень уж он любит это дело - судить. Потому жалованье просит не слишком высокое, ибо работает из любви к искусству. А еще он заядлый охотник, запомни это и обязательно спроси его, каков нынешний сезон, успешен ли. Усвоил?
- Конечно, - послушно кивнул герцог. - Сколько я помню, сейчас как раз стреляют уткохвостов. Как по мне, варварство какое-то. Прыгаешь себе в зарослях, кувыкаешь перед дамами, мечтаешь закусить ряской, тихо покрякать в заводи, а тут - бац! И только пух и перья!
- Это ты о чем? - осторожно спросил Мадарьяга.
- Об охоте.
- Прости, я потерял нить разговора, - сказал вампир. - При чем тут уткохвосты?
- Уткохвосты, кому ж еще, - туманно ответил Зелг. - А на кого он, по-твоему, охотится? - И переложил полотенце на затылок. - Хорошо, - сказал он. - Только мокро.
- Сложно предугадать, как ты к этому отнесешься, - дипломатично начал Узандаф, - но утаивать правду нет смысла. Один из титулов Бедерхема - Гончая Князя Тьмы. Он охотится на беглых демонов, опальных сородичей и прочих могущественных созданий. В свое время он долго гонялся за прадедом Люкумболем. Тот вспоминал об этой охоте со слезами умиления на глазах. А тренируется демон в Желвацинии. На борзых козлятах. Говорят, жутко шустрые твари. Я когда-то слышал, что один гоблин бегал за таким козленком дюжину или более лет. Пока наконец тот не сдох от старости, и гоблин его успешно добыл. Прославился на всю Желвацинию и окрестности.
- Вы страшно удивитесь, - язвительно сказал молодой некромант, елозя на полотенце, - но я почему-то испытываю странное предубеждение против демонов. Меня воспитали в духе некоторого недоверия к исчадиям Тьмы и выходцам из Преисподней.
- Ты еще скажи, что и в саму Преисподнюю веришь с трудом, - буркнул Мадарьяга.
- Представьте себе, князь, - отвечал Зелг, недовольство которого было столь велико, что его не могли умерить даже пиетет и уважение к вампиру.
- Представь себе, что и я в некотором роде - демон, - сухо сказал Мадарьяга.
- О чем спор? - изумился Дотт. - Вы же и сами…
- Не надо, я все равно не слушаю, - быстро сказал Зелг.
Недолгий, но уже богатый опыт подсказывал ему, что обширный список сюрпризов вот-вот пополнится еще одним пунктом, и внезапно пробудившийся инстинкт самосохранения мешал ему ознакомиться с его содержанием.
Но Дотта это, как водится, не смутило.
- …демон, ваше королевское высочество. В какой-то степени, - безжалостно закончил он.
- В какой? - прошептал несчастный герцог.
- Ну, вы даете! - весело изумился доктор, славный своей непочтительностью к высоким особам. - Я, конечно, противник старческого занудства…
- При чем тут возраст? - вспыхнул Узандаф.
- …но вы и до этого места семейных хроник не дошли. Ваше высочество, при всем моем уважении, - кто будет внимательно изучать семейные хроники: вы или Бумся-Хрюмся? - не унимался Дотт. - Подобное неведение может нанести серьезный, боюсь, даже непоправимый вред вашему здоровью. И не говорите мне, что все болезни проистекают от ваших истрепанных нервов. Лекарь тут я, и я ответственно заявляю: бывают и другие причины.
- Дедушка?! - простонал Зелг.
- Почему чуть что - и сразу «дедушка»? - возмутился тот. - Твоя прапрабабка и моя обожаемая супруга вела свой род от каноррских оборотней и к демонам имела весьма отдаленное отношение. Так что с меня взятки гладки. И не надо таращить на дедушку трагические глазки - на меня, знаешь ли, такие глаза таращили, что тебе в страшном сне не привидится. И ничего, я неизменно сохранял стойкость и железную выдержку. В связи с этим интересуюсь: где твоя наследственная непоколебимость, прославившая Кассаров на полях сражений?
- Дедушка!!!
- Вот Барбелла, - заявила мумия, недовольно морщась, - тот был женат на чистокровной демонице - повелительнице Островов Забвения; и папуля мой драгоценный, твой пра - и так далее - дедушка Вахан Ламавак да Кассар сочетался браком с герцогиней Фаберграсс, владычицей Западных пределов Преисподней, маркизой Снов. Так что сам я демон наполовину - потому, кстати, и относительно пережил нападение Генсена в свое время. Не говоря уже о том, что Корсо, мой непутевый внук и отец твоего отца, сбежал из дому в день своего совершеннолетия, чтобы жениться на любимой женщине. Он разумно предполагал, что ни мы, ни ее родственники согласия на сей брак не дадут.
- На ком он женился? - одними губами спросил Зелг.
Мумия скорее угадала вопрос, нежели услышала его.
- Как писали тогда в газетах, Корсо Илдика да Кассар принес священную клятву верности Шокосунне Любезной. Мало того что она была старше его на полторы тысячи лет, так еще славилась вздорным характером.
- Не зря ее прозвали Любезной, - вмешался Мадарьяга. - По материнской линии мы состоим в родстве. Мать Шокосунны - знатная вампирша. А вот отец - чистопородный демон из самых древних. Здоровый такой, упертый, морда - нездешняя. По-моему, даже спал в боевом облачении. В общем, внешностью Шокосунна пошла в мать, тут ее боги миловали, но нравом вся в папочку. Чуть что не по ней - сразу норовит вцепиться в горло.
- Да, да, - покивал головой старый герцог. - Истинная правда. Если ты, внучек, рассчитывал на то, что ты человек, то оставь эти беспочвенные надежды. Даже у твоей матушки - рьяной поборницы чистых кровей - не так все просто с происхождением. Иначе бы твой родитель за ней не приударил. И знаешь, что именно меня беспокоит?
Зелг отчаянно замотал головой. Ледяное полотенце больше не спасало положения, и ему казалось - он проваливается в огненную бездну.
- Меня беспокоит, что ты относишься к занятиям спустя рукава. Этот вот культурный шок случился только потому, что некоторые били баклуши и почивали на лаврах. Хотя все баклуши я предусмотрительно приказал вынести из дома еще пару месяцев назад.
- Так точно, милорд, - солидно кивнул Думгар.
- Что вы говорите, господа? Это такое иносказательное выражение, - слабо заметил адепт науки, сползая вниз по подушкам. - Я не видел в жизни ни одной баклуши.
- А все почему? Все потому, что ты до сих пор не сделал ревизию своему наследству, которое твои предки в поте лица копили в грабежах и походах, - окончательно разозлилась мумия. - Семь шикарных, новеньких, прекрасно исполненных приглашенными специалистами, ярко раскрашенных баклуш до недавнего времени лежали в кладовке, и хоть кто-то пришел на них посмотреть?! Нет!!! Он вздыхал при луне и бормотал рифмы. И вот результат - он не знает даже имен своих славных предков. Он даже не знает, какие меры безопасности должен соблюдать при общении с почтенным судьей Бедерхемом! И все это он собирается уяснить за один вечер!
- Не собираюсь, - возразил Зелг.
- Еще как собираешься, - утешил его князь Мадарьяга. - Иначе тут такое начнется! Ну а тебе и вовсе крышка.
- Уже началось, - скорбно молвил некромант. - Уже крышка.
- У-ти, какой оптимист, - хмыкнула мумия. - Я уже успел забыть про такие неприятности, которых ты еще не видел. А какие еще будут!

Не отчаивайся. Худшее еще впереди.
Ф. Ч. Джонсон
- Спасибо за утешение, - насупился внук.
- Мое невеликое сердце полно нетроглодитского почтения и толики зависти, - признал внезапно Карлюза, скромно скрипевший перышком все это время. - Состоять кровнородственным с Фаберграссами - восторг и упоение. Менял бы стремительно свою грибиную плантацию и наследство в лабиринтах Сэнгерая на бабушку-демоницу высокого происхождения.
«Троглодит, что с него возьмешь?» - подумал Зелг.
Он молчал, внимательно вглядываясь в зеркало, пытаясь и одновременно страшась увидеть в нем мрачного демона. Впрочем, зеркало сочувственно отражало изумленного и взъерошенного молодого человека с глазами как плошки и торчащей во все стороны шевелюрой. Человек был мил, привлекателен и вовсе не страшен. Может, он немного и смахивал на безумца - но пусть тот из нас, кто может похвастаться абсолютной адекватностью, первым запишется на прием к доктору Дотту.

* * *

Зло, как и добро, имеет своих героев.
Франсуа Ларошфуко
«Год от Сотворения Ниакроха девять тысяч шестьсот пятьдесят третий. Замок Кассария. Ночь полнолуния. Великий праздник бракосочетания мессира Барбеллы да Кассара, владетельного князя Плактура, принца Гахагуна, и Моубрай Яростной, маркизы Сартейн, повелительницы Островов Забвения и Полей Тьмы.
Во время великой войны случилась любовь герцога да Кассара и бесстрашной демоницы Моубрай, что командовала в битве легионами черных демонов ярости. Очевидцы говорят, что сошлись они в поединке, дабы сберечь свои войска, и длился сей бой пять дней и пять ночей. И все это время армии прославляли своих великих героев.
- Как жаль, великолепная, что битва разделяет нас, ибо не встречал я дамы прекрасней. И сердце мое, которым до сей минуты владел безраздельно, теперь принадлежит не мне, а вам. И кабы дело касалось меня одного, то бросил бы я к вашим ногам оружие, снял доспехи и позволил вырвать мне сердце, ибо не представлял бы себе лучшей для него хозяйки. Но есть еще долг перед моими подданными, и с болью в душе я выйду на бой, и предупреждаю, что коли хватит мне умения и сил, то убью вас. А после - стану оплакивать и тосковать вечно, - вот как сказал Барбелла да Кассар.
- О прекрасный рыцарь! - отвечала на то маркиза Моубрай. - Ни в мире наземном, ни в мире подземном, ни в огненной Преисподней не встречала я того, кто тронул бы мое черное сердце. Ледяным оставалось оно даже в яростном пламени Ада. Одинокой была я все долгие века от сотворения Ниакроха, одинокой полагала и кануть в реку вечности. Но неразумно лукавить перед боем, который может стать последним для одного из нас: если бы не война между демонами и некромантами, то лучшего супруга и отца моих детей я не желала бы. Клянусь вам всеми демонами Преисподней, что если убью вас сегодня, то вечный холод скует мое сердце и никогда моя рука не будет принадлежать другому.
А потом сошлись они на поле, и зазвенели клинки.
И сломала маркиза меч Адского Пламени о броню Барбеллы, ибо была та броня сделана из золотой шкуры неистребимой жабы Юцапфы, созданной болотными богами Жаниваша. И раскололся на три части клинок самого Барбеллы, ибо крепче были крылья Моубрай Яростной, закаленные в огне Преисподней.
Подняли они тогда копья и направили их друг против друга. Криками приветствовали их войска: легионы мертвых, пришедшие защищать свои земли, и подданные Князя Тьмы, жаждавшие утвердить свою власть в новых пределах. Грозно кричали демоны и высекали искры ударами когтей о когти; а скелеты били мечами о щиты.
И живые союзники некроманта: гномы, кобольды, мороки, бестии, сфинксы, василиски и прочие твари, сколько их ни есть во владениях кассарийцев, - возопили от радости, видя, что не уступает господин их Барбелла адской воительнице.
Ударилось копье Моубрай в щит Барбеллы, расписанный колдунами Сэнгерая, и треснуло оно. Тогда направил некромант свое копье в сердце противницы, но в последний момент отвратил его острие и вонзил его в землю. А потом заключил в объятия демоницу, и хоть сопротивлялась она ему и хлопала своими серебряными крыльями, но очевидцы молвят, что скоро сдалась и сама прильнула к губам избранника в страстном поцелуе.
Немало смущены были сим происшествием обе стороны. Долгую думу думал отец Моубрай, демон Гнева и Скорби Каванах Шестиглавый. Но непреклонной оказалась его прекрасная дочь и настойчив Барбелла, презревший некогда волю жанивашских богов. Пришлось адскому племени согласиться на брак Моубрай и нашего славного повелителя.
Грандиозный праздник затеял Барбелла в своем замке. Повсюду горят разноцветные огни - то духи озер и болот освещают своему повелителю мрак ночи. Гремят фанфары, и сладкоголосое пение услаждает слух. Даже грозные демоны внемлют сим дивным звукам. То русалки и тритоны славят свою новую госпожу и ее великих родичей. А явившийся из тьмы веков дух знаменитого прорицателя Лура посулил молодым долгие лета счастливой и славной жизни.
Полные серебряные котлы золота и самоцветов прислали в Кассарию владыки Сэнгерая и Юсы; лучшее в мире оружие привезли аздакские послы; бочонки с мугагским вином пришли из Таркеи с благопожеланиями от ее повелителя. Бесценные дары везли со всех сторон Ниакроха - из Желвацинии, Тифантии, Ниспа, Канорры, Жаниваша, Лягубля и Гриома, славного своими шелковыми тканями и изделиями из них.
Орки Пальп подарили Барбелле свое самое древнее кладбище, где были погребены лучшие их воины. Тролли открыли старинные пещеры с потерянными сокровищами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61