— И пожалуйста — не спрашивай про Габи.
— Я и не собирался. Призраки меня больше не тревожат.
— Хорошо. Так ты понимаешь, что от тебя требуется?
— Вполне. Только... я не знаю, выйдет ли у меня что-то. Гея куда ловчей, чем мне казалось.
— Выйдет, — с полной уверенностью заявила Сирокко. — Мы сделаем все, чтобы тебя отсюда вытащить. Как я тебе в прошлый раз говорила, душа его пока вне опасности — и так будет еще довольно долго. Но Крис... все и правда может затянуться на довольно долгое время. Ты это понимаешь?
— Думаю да. Мм... но хоть примерно — на сколько?
— Меньше года никак не получится. Может быть и два.
Крис изо всех сил попытался скрыть разочарование, хотя знал, что от Сирокко ничего не укроется. Она промолчала. Тогда он перевел дыхание, и попытался улыбнуться.
— Тебе виднее.
— Не просто виднее, Крис. Другого варианта просто нет. Многого я тебе сказать не могу. Если Гея поймет, что ты что-то знаешь, она это из тебя вытянет.
— Это я понимаю. Но... — Он вытер лоб и посмотрел ей прямо в глаза. — Скажи, Сирокко, почему ты не заберешь его прямо сейчас? Бери его и удирай со всех ног, а?
— Крис, милый мой старый дружище, если б я могла это сделать, я бы это сделала. И бросила бы тебя на нежную милость Геи... а потом, когда доставила бы Адама в надежное место, скорее всего умерла бы со стыда. Но я бы это сделала. Ты знаешь, я спасу тебя, если смогу...
— Если не сможешь, я в обиде не буду.
Сирокко снова притянула его к себе и поцеловала в подбородок, раз выше было не достать. Крис словно онемел, но обнимать ее было так приятно.
— Гея, она... Крис, я просто не знаю, как объяснить. Но ее воля сосредоточена на Адаме. Прошлый раз я позволила ему меня увидеть. Гея знает, что я тут была, и добраться в этот раз было куда тяжелее. Больше я навестить тебя не смогу. А если я возьму Адама и побегу, она схватит нас обоих. Я наверняка это знаю. Можешь ты с этим смириться?
— Смогу, если придется.
— Большего я и не прошу. Твоя задача — оставаться с Геей в хороших отношениях, как бы отвратительно все ни выходило. И остерегайся ее. Может так выйти, что она тебе понравится. Нет-нет, не уверяй меня, что это невозможно. Мне она в свое время нравилась. Все что ты можешь — это быть собой, любить Адама и... черт возьми, Крис. Верь мне.
— Я верю тебе, Сирокко.
Глаза ее казались безумными. Она снова его поцеловала... а потом покинула. Причем очень странно покинула. Отодвинулась дальше в сумрак — в то место, откуда Крис мог видеть ее уход... и просто исчезла.
ЭПИЗОД X
— Южная Ведьма, Южная Ведьма, это Северная Ведьма. Знаешь, черточка над и кратким очень уж неказистая.
Конел говорил в микрофон, вырезая поворот с четырехкратной перегрузкой.
— Ты, деточка, лучше следи за своим вязанием, — ответил он. — У тебя-то буквы самые легкие. — Потянув ручку управления, Конел стремительно взглянул влево и вправо на широкие перспективы уже написанных букв и снова шлепнул ладонью по кнопке дыма. Тщательно пронаблюдал, чтобы оказаться вровень с базовой линией, убрал дым и резко взял вправо.
Они тренировались неделю, причем начали с такого, про что Сирокко, глядя с земли, говорила, что это китайские иероглифы. Постепенно писанина становилась все разборчивей. А теперь Конелу уже казалось, что он запросто может проделать это и во сне.
Конечно, ничем иным, кроме безумия, все это и назвать было нельзя. Тем не менее такие полеты были ничуть не безумнее всех остальных их занятий. Казалось, они живут на каком-то новом и незнакомом самолете. Самого по себе действия уже было недостаточно. Кое-что следовало проделывать осмотрительно, а другое — с тем, что зовется щегольством. Письмо по небу могло выполняться идеальными буквами, без всяких тренировок. Следовало просто запрограммировать маневры в автопилоты самолетов. Но Сирокко запретила.
Конел жаловаться не стал. Ему и правда нравилось писать слова вызова в ясном небе Геи.
— Северная Ведьма, — крикнул он. — По-твоему, это С?
— Ставлю его против любого другого С в этом небе, — огрызнулась Искра.
— Кончайте-ка, ребята, — крикнула со своего высотного наблюдательного поста Робин. — Давно пора вниз, ко второй строчке.
Сирокко сошла с золотой дороги в том самом месте, где дорога эта становилась в полном смысле слова золотой, и проскользнула между двумя высокими зданиями. Найдя там неприметную нишу, она быстро избавилась от своего наряда.
Приближающаяся к воротам «Колумбия», Сирокко была уже наряжена индийской принцессой — она с легкостью сумела выдать себя за статистку в конской опере, которая как раз на том участке снималась. Хотя, чтобы добраться до Тары, требовалось не столько переодевание, сколько обычная наглость. У Сирокко все получалось хорошо. Она сама не знала, как это получалось, а слишком задумываться об этом значило разрушить те способности, коими она обладала. Поэтому она просто представляла себе, что становится очень маленькой. Люди смотрели на нее и отворачивались. На нее как бы не стоило смотреть. Этого вполне хватило, чтобы добраться до Криса. На обратном пути этого уже не требовалось, раз всеобщее внимание было сосредоточено на небесной писанине.
Впрочем, то что она задумала сейчас, было немножко иным, и наглость тут требовалась иного сорта.
Натянув черные штаны, сапожки, рубашку и шляпу, Сирокко стала сильно напоминать самое себя в период первой своей встречи с Конелом. Она завязала на шее короткую черную накидку и сунула за пояс здоровенный револьвер, а в сапожок — малюсенький полуавтомат.
— Может, еще и неоновую табличку на грудь повесить? — пробормотала она себе под нос. — А то ничего более откровенного, чем этот наряд, просто в голову не приходит.
Сирокко постояла еще немного, переводя дыхание. Потом — чисто инстинктивно, повинуясь тому инстинкту, которому привыкла доверять, — расстегнула верхние три кнопки рубашки и вытащила наружу груди. Так можно будет отвлечь внимание от слишком узнаваемого лица. Затем она вышла на мостовую и уверенно зашагала прямо навстречу стражу у ворот «МГМ».
Ей даже пришлось толкнуть стража под локоть. Слишком уж упорно он таращился на небесное шоу.
— Что значит С-Д-А-В... — начал он.
— Какого черта у этих ворот ставят неграмотных? — прорычала Сирокко. Мужчина мигом стал «смирно» и, словно защищаясь, прижал к груди блокнот. Сирокко продемонстрировала ему пустую руку в черной перчатке.
— Я первый вице-президент по снабжению, — заявила она. — Вот мое удостоверение. Гея приказала мне не-мед-лен-но раззалупить эту самую колдобину. — Сирокко сунула несуществующее удостоверение в нагрудный карман, и глаза мужчины немедленно проследовали за ее рукой до самого кармана, а потом замерли. Раззявив рот на ее ложбинку, он кивнул.
— Так что вы сказали?
— Мм... проходите, сэр!
— А как насчет охраны? Как насчет той записи, которую вам повелевается хранить? А? Записи о том, кто входит и выходит через эти ворота? Все псы ада могут с лаем здесь проскочить, а вы будете угощать их собачьими бисквитами! Намерены ли вы поинтересоваться моей фамилией?
— Мм... п-простите, к-как в-ваша ф-фамилия... сэр?
— Гиннесс. — Сирокко внимательно смотрела мужчине через плечо, пока тот царапал в блокноте. — И потрудитесь записать правильно. Г-И-Н-Н-Е-С-С. Алек Гиннесс. Гея непременно пожелает узнать.
Развернувшись на пятках, Сирокко прошествовала за ворота и через подъемный мост, не глядя ни вправо, ни влево.
Только через пятнадцать минут мужчина полностью пришел в себя. К тому времени Сирокко была уже в сотне миль оттуда.
Гея все поняла уже по первым СД. Она стояла у ворот «Юниверсал», ее могучие ноги попирали золото, которого там было намного больше, чем во всем Форт-Ноксе. Руки богиня держала на бедрах. И улыбалась.
СДАВ.
СДАВАЙ.
Гея заржала. К тому времени многие, также повидавшие немало фильмов, — которые они, по правде сказать, редко трудились запомнить, — тоже все поняли. Для большинства эта пара минут оказалась крайне тревожной. Взгляды то и дело переходили с лица Геи на небесную надпись и обратно. Когда же Гея заржала, это послужило сигналом для взрыва гомерического хохота. Человеческое население заходилось ревом при появлении каждой новой буквы, и каждая новая буква удваивала мощь дикого ржания Геи.
К тому времени, как послание было закончено, первая С уже почти стерлась. Но потеха от этого не уменьшилась.
СДАВАЙСЯ ГЕЯ.
— Мы непременно должны повидать Фею! — взвыла Гея. — Она-то должна знать, что делать!
Хохот стал еще оглушительней.
Пора устраивать фестиваль, подумала Гея. Джонс наверняка в отчаянии, раз выкидывает такие безумные номера. Знает ли она, что именно Нечестивая Западная Ведьма занималась небесной писаниной? Интересно, говорит ли ей что-нибудь слово «нечестивая»? Этот поединок ведется по правилам, и символы крайне важны.
Чудовищное ржание Геи уже уменьшилось до случайных смешков. А буквы расплывались, опускаясь к земле тонким туманом. К двум самолетам присоединился третий, про который Гея знала с самого начала. Сирокко скорее всего сидела именно в нем — держалась в сторонке, наблюдая, как ее приспешники делают всю грязную и опасную работу. Пожалуй, это состязание себя не оправдывает, подумала Гея.
Странно, но эта мысль подействовала на нее угнетающе.
Тогда она ее отбросила. Три самолета, выстроившись эшелоном, теперь летали низко, окольцовывая громадный круг Новой Преисподней. И по-прежнему выпускали дым.
«Фестиваль фильмов фэнтези, — подумала Гея. — Чего мы там давненько не показывали? Ага, поглядим, значит так...».
Тут она остановилась и взглянула вверх.
— Нет! — завопила она и пустилась бежать. — Нет, ты, сука драная! Я на это не рассчитывала!
Наступив на дохлого зомби, Гея поскользнулась и чуть не упала. Тут она заметила, как еще один зомби падает навзничь.
Через какую-то пару минут все зомби Новой Преисподней были мертвы.
— Все что нужно — любовь, — сказала Робин, затем насвистела мотив, затем спела.
— Это еще что? — послышался из рации голос Конела.
— Так, одна песенка. Мы, ведьмы, частенько ее поем. — И Робин опять принялась насвистывать «Битлз», в последний раз накренив свой самолет над странной сценой внизу.
— Ма-ма, — возбужденно выдохнула Искра.
— Милая, пора тебе перестать стесняться происхождения нашего зомбицида. Тебе не кажется?
— Да, мама. — Робин услышала, как Искра отключила рацию.
— Поворот влево по моему сигналу, — сказал Конел. — Внизу — ворота «МГМ». Вон те, что с большим каменным львом.
— Ажур, — отозвалась Робин, по-прежнему насвистывая. Потом еще раз оглядела Новую Преисподнюю.
Сирокко уже описывала это место, так что весь расклад они знали еще до прибытия. Тем не менее видеть это воочию было совсем другое дело. Робин, кружа в вышине, нервничала на протяжении всего безумного представления. Ее сверхмощный радар и тяжелое вооружение были приготовлены для бомбадулей, а в мозгу прокручивалась добрая дюжина непредвиденных ситуаций, — ситуаций, немилосердно вбитых им в головы генералом Джонс.
Робин ухмыльнулась, затем рассмеялась. Такое ее как давнюю любительницу розыгрышей очень привлекало.
— Как думаете, что скажет Гея? — спросила она у остальных. — Интересно, догадывается она, что мы только отгрузили ей три тонны приворотного зелья?
— А это, часом, не Робин из Ковена? — вдруг осведомился чей-то голос.
Повисла мертвая тишина, нарушал которую лишь тонкий вой реактивного мотора.
— Робин, что это ты там мои радиоволны перегружаешь?
— Черт побери, — выдохнул Конел. — Ведь это...
— Южная Ведьма, вспомни свои же правила радиосвязи. Думаю, нам следует...
— Да знаю я, что это Конел, милочка, — сказала Гея. — И знаю, что в другом самолете твоя прелестная дочурка, Искра. Чего я не понимаю — так это твоей болтовни про приворотное зелье.
Робин молчала. Ладони ее вдруг стали влажными.
— Ну ладно, — вздохнула Гея. — Похоже, собеседник из тебя скучный. Но тебе нет нужды претворять в жизнь План Х-98, или как ты там собиралась его назвать. Никого я за вами не пошлю. Никакие бомбадули не помчатся за вами назад в Дионис. — Опять наступило молчание. — И все-таки мне любопытно. Почему же Сирокко Джонс не явилась на эту мелкую эскападу? Наверное, у нее просто духу не хватило. Зато ей хватает подлости посылать других на свои сражения. Ты уже это подметила? Как тебе ее театральный отлет назад, к Клубу, пока мои друзья спасали твоего дорогого сыночка из того жуткого места, куда ты его притащила? У тебя была масса времени наглядеться на героические усилия Сирокко Джонс... каковые, грустно признать, не дошли даже до реальной схватки с одним несчастным зомби. Интересно, куда она подевалась? Кстати, ты ее не спрашивала, откуда она родом и кто ее папа и мама?
Взглянув вправо-влево, Робин жестами приказала Искре и Конелу молчать. Те кивнули.
— Да, скучно, должна сказать, скучно с тобой беседовать, — продолжала Гея. — А ведь я просто хотела спросить, как там идут дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
— Я и не собирался. Призраки меня больше не тревожат.
— Хорошо. Так ты понимаешь, что от тебя требуется?
— Вполне. Только... я не знаю, выйдет ли у меня что-то. Гея куда ловчей, чем мне казалось.
— Выйдет, — с полной уверенностью заявила Сирокко. — Мы сделаем все, чтобы тебя отсюда вытащить. Как я тебе в прошлый раз говорила, душа его пока вне опасности — и так будет еще довольно долго. Но Крис... все и правда может затянуться на довольно долгое время. Ты это понимаешь?
— Думаю да. Мм... но хоть примерно — на сколько?
— Меньше года никак не получится. Может быть и два.
Крис изо всех сил попытался скрыть разочарование, хотя знал, что от Сирокко ничего не укроется. Она промолчала. Тогда он перевел дыхание, и попытался улыбнуться.
— Тебе виднее.
— Не просто виднее, Крис. Другого варианта просто нет. Многого я тебе сказать не могу. Если Гея поймет, что ты что-то знаешь, она это из тебя вытянет.
— Это я понимаю. Но... — Он вытер лоб и посмотрел ей прямо в глаза. — Скажи, Сирокко, почему ты не заберешь его прямо сейчас? Бери его и удирай со всех ног, а?
— Крис, милый мой старый дружище, если б я могла это сделать, я бы это сделала. И бросила бы тебя на нежную милость Геи... а потом, когда доставила бы Адама в надежное место, скорее всего умерла бы со стыда. Но я бы это сделала. Ты знаешь, я спасу тебя, если смогу...
— Если не сможешь, я в обиде не буду.
Сирокко снова притянула его к себе и поцеловала в подбородок, раз выше было не достать. Крис словно онемел, но обнимать ее было так приятно.
— Гея, она... Крис, я просто не знаю, как объяснить. Но ее воля сосредоточена на Адаме. Прошлый раз я позволила ему меня увидеть. Гея знает, что я тут была, и добраться в этот раз было куда тяжелее. Больше я навестить тебя не смогу. А если я возьму Адама и побегу, она схватит нас обоих. Я наверняка это знаю. Можешь ты с этим смириться?
— Смогу, если придется.
— Большего я и не прошу. Твоя задача — оставаться с Геей в хороших отношениях, как бы отвратительно все ни выходило. И остерегайся ее. Может так выйти, что она тебе понравится. Нет-нет, не уверяй меня, что это невозможно. Мне она в свое время нравилась. Все что ты можешь — это быть собой, любить Адама и... черт возьми, Крис. Верь мне.
— Я верю тебе, Сирокко.
Глаза ее казались безумными. Она снова его поцеловала... а потом покинула. Причем очень странно покинула. Отодвинулась дальше в сумрак — в то место, откуда Крис мог видеть ее уход... и просто исчезла.
ЭПИЗОД X
— Южная Ведьма, Южная Ведьма, это Северная Ведьма. Знаешь, черточка над и кратким очень уж неказистая.
Конел говорил в микрофон, вырезая поворот с четырехкратной перегрузкой.
— Ты, деточка, лучше следи за своим вязанием, — ответил он. — У тебя-то буквы самые легкие. — Потянув ручку управления, Конел стремительно взглянул влево и вправо на широкие перспективы уже написанных букв и снова шлепнул ладонью по кнопке дыма. Тщательно пронаблюдал, чтобы оказаться вровень с базовой линией, убрал дым и резко взял вправо.
Они тренировались неделю, причем начали с такого, про что Сирокко, глядя с земли, говорила, что это китайские иероглифы. Постепенно писанина становилась все разборчивей. А теперь Конелу уже казалось, что он запросто может проделать это и во сне.
Конечно, ничем иным, кроме безумия, все это и назвать было нельзя. Тем не менее такие полеты были ничуть не безумнее всех остальных их занятий. Казалось, они живут на каком-то новом и незнакомом самолете. Самого по себе действия уже было недостаточно. Кое-что следовало проделывать осмотрительно, а другое — с тем, что зовется щегольством. Письмо по небу могло выполняться идеальными буквами, без всяких тренировок. Следовало просто запрограммировать маневры в автопилоты самолетов. Но Сирокко запретила.
Конел жаловаться не стал. Ему и правда нравилось писать слова вызова в ясном небе Геи.
— Северная Ведьма, — крикнул он. — По-твоему, это С?
— Ставлю его против любого другого С в этом небе, — огрызнулась Искра.
— Кончайте-ка, ребята, — крикнула со своего высотного наблюдательного поста Робин. — Давно пора вниз, ко второй строчке.
Сирокко сошла с золотой дороги в том самом месте, где дорога эта становилась в полном смысле слова золотой, и проскользнула между двумя высокими зданиями. Найдя там неприметную нишу, она быстро избавилась от своего наряда.
Приближающаяся к воротам «Колумбия», Сирокко была уже наряжена индийской принцессой — она с легкостью сумела выдать себя за статистку в конской опере, которая как раз на том участке снималась. Хотя, чтобы добраться до Тары, требовалось не столько переодевание, сколько обычная наглость. У Сирокко все получалось хорошо. Она сама не знала, как это получалось, а слишком задумываться об этом значило разрушить те способности, коими она обладала. Поэтому она просто представляла себе, что становится очень маленькой. Люди смотрели на нее и отворачивались. На нее как бы не стоило смотреть. Этого вполне хватило, чтобы добраться до Криса. На обратном пути этого уже не требовалось, раз всеобщее внимание было сосредоточено на небесной писанине.
Впрочем, то что она задумала сейчас, было немножко иным, и наглость тут требовалась иного сорта.
Натянув черные штаны, сапожки, рубашку и шляпу, Сирокко стала сильно напоминать самое себя в период первой своей встречи с Конелом. Она завязала на шее короткую черную накидку и сунула за пояс здоровенный револьвер, а в сапожок — малюсенький полуавтомат.
— Может, еще и неоновую табличку на грудь повесить? — пробормотала она себе под нос. — А то ничего более откровенного, чем этот наряд, просто в голову не приходит.
Сирокко постояла еще немного, переводя дыхание. Потом — чисто инстинктивно, повинуясь тому инстинкту, которому привыкла доверять, — расстегнула верхние три кнопки рубашки и вытащила наружу груди. Так можно будет отвлечь внимание от слишком узнаваемого лица. Затем она вышла на мостовую и уверенно зашагала прямо навстречу стражу у ворот «МГМ».
Ей даже пришлось толкнуть стража под локоть. Слишком уж упорно он таращился на небесное шоу.
— Что значит С-Д-А-В... — начал он.
— Какого черта у этих ворот ставят неграмотных? — прорычала Сирокко. Мужчина мигом стал «смирно» и, словно защищаясь, прижал к груди блокнот. Сирокко продемонстрировала ему пустую руку в черной перчатке.
— Я первый вице-президент по снабжению, — заявила она. — Вот мое удостоверение. Гея приказала мне не-мед-лен-но раззалупить эту самую колдобину. — Сирокко сунула несуществующее удостоверение в нагрудный карман, и глаза мужчины немедленно проследовали за ее рукой до самого кармана, а потом замерли. Раззявив рот на ее ложбинку, он кивнул.
— Так что вы сказали?
— Мм... проходите, сэр!
— А как насчет охраны? Как насчет той записи, которую вам повелевается хранить? А? Записи о том, кто входит и выходит через эти ворота? Все псы ада могут с лаем здесь проскочить, а вы будете угощать их собачьими бисквитами! Намерены ли вы поинтересоваться моей фамилией?
— Мм... п-простите, к-как в-ваша ф-фамилия... сэр?
— Гиннесс. — Сирокко внимательно смотрела мужчине через плечо, пока тот царапал в блокноте. — И потрудитесь записать правильно. Г-И-Н-Н-Е-С-С. Алек Гиннесс. Гея непременно пожелает узнать.
Развернувшись на пятках, Сирокко прошествовала за ворота и через подъемный мост, не глядя ни вправо, ни влево.
Только через пятнадцать минут мужчина полностью пришел в себя. К тому времени Сирокко была уже в сотне миль оттуда.
Гея все поняла уже по первым СД. Она стояла у ворот «Юниверсал», ее могучие ноги попирали золото, которого там было намного больше, чем во всем Форт-Ноксе. Руки богиня держала на бедрах. И улыбалась.
СДАВ.
СДАВАЙ.
Гея заржала. К тому времени многие, также повидавшие немало фильмов, — которые они, по правде сказать, редко трудились запомнить, — тоже все поняли. Для большинства эта пара минут оказалась крайне тревожной. Взгляды то и дело переходили с лица Геи на небесную надпись и обратно. Когда же Гея заржала, это послужило сигналом для взрыва гомерического хохота. Человеческое население заходилось ревом при появлении каждой новой буквы, и каждая новая буква удваивала мощь дикого ржания Геи.
К тому времени, как послание было закончено, первая С уже почти стерлась. Но потеха от этого не уменьшилась.
СДАВАЙСЯ ГЕЯ.
— Мы непременно должны повидать Фею! — взвыла Гея. — Она-то должна знать, что делать!
Хохот стал еще оглушительней.
Пора устраивать фестиваль, подумала Гея. Джонс наверняка в отчаянии, раз выкидывает такие безумные номера. Знает ли она, что именно Нечестивая Западная Ведьма занималась небесной писаниной? Интересно, говорит ли ей что-нибудь слово «нечестивая»? Этот поединок ведется по правилам, и символы крайне важны.
Чудовищное ржание Геи уже уменьшилось до случайных смешков. А буквы расплывались, опускаясь к земле тонким туманом. К двум самолетам присоединился третий, про который Гея знала с самого начала. Сирокко скорее всего сидела именно в нем — держалась в сторонке, наблюдая, как ее приспешники делают всю грязную и опасную работу. Пожалуй, это состязание себя не оправдывает, подумала Гея.
Странно, но эта мысль подействовала на нее угнетающе.
Тогда она ее отбросила. Три самолета, выстроившись эшелоном, теперь летали низко, окольцовывая громадный круг Новой Преисподней. И по-прежнему выпускали дым.
«Фестиваль фильмов фэнтези, — подумала Гея. — Чего мы там давненько не показывали? Ага, поглядим, значит так...».
Тут она остановилась и взглянула вверх.
— Нет! — завопила она и пустилась бежать. — Нет, ты, сука драная! Я на это не рассчитывала!
Наступив на дохлого зомби, Гея поскользнулась и чуть не упала. Тут она заметила, как еще один зомби падает навзничь.
Через какую-то пару минут все зомби Новой Преисподней были мертвы.
— Все что нужно — любовь, — сказала Робин, затем насвистела мотив, затем спела.
— Это еще что? — послышался из рации голос Конела.
— Так, одна песенка. Мы, ведьмы, частенько ее поем. — И Робин опять принялась насвистывать «Битлз», в последний раз накренив свой самолет над странной сценой внизу.
— Ма-ма, — возбужденно выдохнула Искра.
— Милая, пора тебе перестать стесняться происхождения нашего зомбицида. Тебе не кажется?
— Да, мама. — Робин услышала, как Искра отключила рацию.
— Поворот влево по моему сигналу, — сказал Конел. — Внизу — ворота «МГМ». Вон те, что с большим каменным львом.
— Ажур, — отозвалась Робин, по-прежнему насвистывая. Потом еще раз оглядела Новую Преисподнюю.
Сирокко уже описывала это место, так что весь расклад они знали еще до прибытия. Тем не менее видеть это воочию было совсем другое дело. Робин, кружа в вышине, нервничала на протяжении всего безумного представления. Ее сверхмощный радар и тяжелое вооружение были приготовлены для бомбадулей, а в мозгу прокручивалась добрая дюжина непредвиденных ситуаций, — ситуаций, немилосердно вбитых им в головы генералом Джонс.
Робин ухмыльнулась, затем рассмеялась. Такое ее как давнюю любительницу розыгрышей очень привлекало.
— Как думаете, что скажет Гея? — спросила она у остальных. — Интересно, догадывается она, что мы только отгрузили ей три тонны приворотного зелья?
— А это, часом, не Робин из Ковена? — вдруг осведомился чей-то голос.
Повисла мертвая тишина, нарушал которую лишь тонкий вой реактивного мотора.
— Робин, что это ты там мои радиоволны перегружаешь?
— Черт побери, — выдохнул Конел. — Ведь это...
— Южная Ведьма, вспомни свои же правила радиосвязи. Думаю, нам следует...
— Да знаю я, что это Конел, милочка, — сказала Гея. — И знаю, что в другом самолете твоя прелестная дочурка, Искра. Чего я не понимаю — так это твоей болтовни про приворотное зелье.
Робин молчала. Ладони ее вдруг стали влажными.
— Ну ладно, — вздохнула Гея. — Похоже, собеседник из тебя скучный. Но тебе нет нужды претворять в жизнь План Х-98, или как ты там собиралась его назвать. Никого я за вами не пошлю. Никакие бомбадули не помчатся за вами назад в Дионис. — Опять наступило молчание. — И все-таки мне любопытно. Почему же Сирокко Джонс не явилась на эту мелкую эскападу? Наверное, у нее просто духу не хватило. Зато ей хватает подлости посылать других на свои сражения. Ты уже это подметила? Как тебе ее театральный отлет назад, к Клубу, пока мои друзья спасали твоего дорогого сыночка из того жуткого места, куда ты его притащила? У тебя была масса времени наглядеться на героические усилия Сирокко Джонс... каковые, грустно признать, не дошли даже до реальной схватки с одним несчастным зомби. Интересно, куда она подевалась? Кстати, ты ее не спрашивала, откуда она родом и кто ее папа и мама?
Взглянув вправо-влево, Робин жестами приказала Искре и Конелу молчать. Те кивнули.
— Да, скучно, должна сказать, скучно с тобой беседовать, — продолжала Гея. — А ведь я просто хотела спросить, как там идут дела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79