он остался наедине с погибшим.
– Я не давал тебе разрешения уйти, – сказал он незримому духу своего учителя и почувствовал, как закипела кровь, приводя его в нестерпимую ярость. – Если мне суждено выжить и увидеть исход борьбы, то какое имеешь ты право покидать меня в ее начале? Что мне теперь делать? Кому доверять?
Взгляд Льешо упал на шесть колец вокруг руки учителя. Убийца-наемник. Он робко погладил самую раннюю тускло-голубую татуировку, вспомнив о своих первых сомнениях. Шестерых человек убил этот человек за плату. Интересно, кем были те души? Что они сотворили, чтобы заслужить такую судьбу? И как же Якс оправдал свои поступки? С его-то честью. Многим ли выпадает пройти от рождения до смерти такой сложный путь?
– Судьба отобрала у меня все, – Льешо знал, что глупо винить в этом Якса, – дом и семью, Льека и Кван-ти, Мару и теперь тебя. И я остался с небольшой группой людей, которые ждут от меня ответов на вопросы. Откуда мне знать их? Какой урок должен я из этого извлечь? Да скажи же ты мне, черт побери! – накричал он на труп.
В ужасе от собственной реакции, но не в состоянии что-либо с собой поделать, юноша сжал кулак и ударил мертвеца в грудь. Затем еще раз.
– Скажи мне!
После очередного удара произошел неожиданный спазматический вздох, резко открылись глаза мертвого учителя, полные страха, недоумения и боли. Мертвый рот глотал воздух, идущий через безжизненное горло в грудь, которая неравномерно вздымалась и опускалась.
– Мастер Якс? – замер Льешо в смятении.
Произошла ошибка. Якс жив.
Синие губы отчаянно шевелились, и Льешо наклонился, чтобы услышать то, что хотел сказать ему мастер Якс.
– Что… ты… сделал? – прошептал предсмертный голос.
Смотря в эти туманные глаза, Льешо разглядел мучение не только от вновь открывшейся раны, пропитывающей белую простыню кровью, но и от неведомой юноше утраты.
– Не знаю, – упал на колени Льешо, опустил голову на вздымающуюся грудь и зарыдал. – Прости меня, прости меня.
– Я… не… могу… быть… здесь…
Страдальческий шепот мастера Якса пронзил юноше сердце. Он не хотел причинить учителю боль, тем более ради признания собственных терзаний. Однако было поздно. Он понял, насколько эгоистично желание задержать учителя в этом мире дольше, чем ему отведено.
– Я знаю, – сказал Льешо, разжал кулак и положил ладонь с растопыренными пальцами на рану мастера Якса.
Кровотечение остановилось, остыло. Подняв взгляд, юноша увидел вновь недвижимые глаза и понял, что Якс перестал дышать.
– Передай от меня богине, что я все еще люблю ее, – попросил Льешо ушедшего в мир иной учителя. – Но я не понимаю, чему должно было научить меня произошедшее.
Он аккуратно опустил Яксу веки.
– Льешо? – вернулся мастер Ден.
Его тяжелая рука опустилась на плечо юноши.
– Он умер, – сказал Льешо.
Это казалось бессмысленным сообщением, но мастер Ден, взглянув на свежую кровь и на принца со следами от слез на перепачканных щеках, глубоко вздохнул.
– Да, он мертв. Зато Бикси проснулся и требует пищи и рассказа, что произошло после того, как он потерял сознание. И остальные на этот раз выживут: яд Марко был не достаточно сильным, чтобы подействовать на открытом поле.
– В следующий раз он и это просчитает, – ответил Льешо, не думая о выживании. – Марко никогда не повторяет ошибок.
– Было ли это ошибкой? Ты нужен ему живой.
Льешо вспомнился образ заключенного в клетке, привидевшийся ему уже однажды во время боя, и содрогнулся.
– Это твоя кровь? – спросил Ден.
– Я вообще не был ранен, – покачал головой Льешо.
– Спорный вопрос, – отметил мастер Ден. – Выходит, что жить будешь. По крайней мере, если я позволю тебе поспать. Снаружи тебя ждет Каду. Вытри лицо и следуй за ней в шатер. Ешь. Отдыхай. Навести друзей, если считаешь это необходимым. Оставь заботы о завтрашнем дне Хабибе. Станет лучше.
В истинности последнего Льешо сомневался. Каду, как и сказал мастер Ден, стояла снаружи. Он прожевал то, что девушка протянула ему, не обратив даже внимания, что именно. Она провела его вдоль красных палаток к предназначенному ему шатру. Льешо без единого слова свалился на походную кровать и притворился, что заснул, чтобы не разговаривать со стоящей на карауле Каду.
Постепенно лагерные костры погасли, пропал из видимости шатер над головой. Льешо не удивился, что в спустившейся темноте его мозг не прокручивал дневную битву. Мысли о потерях не тревожили его. Мысли вообще отсутствовали, и юноша был бесконечно благодарен за эту пустоту, пока солнце не осветило восточную сторону шатра.
Утром Якса уже не было, его тайно похоронили на поле битвы. Льешо не смог найти свежую могилу на взрыхленной почве. Не отходившая от него Каду не проронила ни слова; Льешо не стал гадать, что она думает, глядя на кровавое поле. Знает ли, что под ним.
– Если его не могут найти друзья, то это не удастся и врагам, – объяснил мастер Ден. – А не отыскав тело, они не смогут и осквернить его.
Льешо пожал плечами. Как только дух покидает оболочку, она не имеет никакого значения. Солдат, умирая, заслуживает свободу: не грязь на лице, а высокие горы над Кунголом должны принять тело, там птицы подхватят кости и душа раньше начнет свой путь в рай. Он забрал бы Якса на западные перевалы, однако Фибия со своими горами находится за тысячу ли. В любом случае у жителей равнин свои обычаи, поэтому Льешо поверил словам мастера Дена, что все было сделано именно так, как того хотел бы мастер Якс, и последовал в шатер командования, где его ожидал Хабиба.
– Доброе утро, – поприветствовал его Хабиба, приглашая сесть на складной стул по правую руку, затем с улыбкой обратился к учителю: – Садитесь.
Мастер Ден расслабился, опустившись на прочный стул, словно специально для него смастеренный.
– Любые перемены лишь отражение того, что заложено в нас, – напомнил он Хабибе с едва ощутимым вызовом.
Каду нахмурилась и обвила руки вокруг шеи отца, словно она могла таким образом оградить его от острого языка стирщика.
– Мы будем вежливы, я обещаю.
Хабиба похлопал ее по руке. Девушка поняла это как приказ уйти и нехотя удалилась к бдительным стражникам, стоящим у входа в шатер.
Когда все расселись, Хабиба вновь обратил взор на Льешо.
– Угощайся, – указал он на низенький походный стол, где лежала карта, один край которой был придавлен чашей с персиками и финиками, а другой – тарелкой с печеньем.
Льешо взял одно печенье, повинуясь просьбе.
– Мы находимся… – Хабиба подождал, пока Льешо устроится поудобней, и продолжил: – …на границе между провинциями Тысячи Озер и Шан. Разведчики сообщили, что большое имперское войско ожидает нас на территории Шан.
– Вас это, кажется, обеспокоило. – Льешо откусил печенье, чтобы скрыть свое удивление и хоть минуту подумать. – Стал бы император посылать генерала Шу с гвардией нам на помощь, чтобы на следующее утро отправить государственные войска против нас?
– Только в том случае, если захотел бы прогнать с границы как Марко, так и ее светлость, – признал Хабиба. – От имени правителя провинции Шан он мог помочь нам уничтожить более страшную опасность. А как император всех земель, мог решить послать войска, чтобы устранить победителя, пока тот слаб после боя.
– Но мы не готовимся к сражению, – отметил Льешо.
Солдаты Хабибы перевязывали раненых и хоронили мертвых, собирали с поля цельные стрелы, чистили оружие, перепачканное в последней атаке Марко.
– Конечно, нет, – согласился Хабиба. – Ее светлость и правитель провинции Тысячи Озер остаются верными слугами Его величества Небесного Императора Шан и ее провинций.
Льешо заметил иронию, но не мог понять, откуда она. Государственную измену он исключил. Действия Хабибы никак не вязались с отчаянным заговором, как раз напротив, у него была какая-то тайна, придающая ему уверенность.
– Я послал эмиссара к командиру войска императора, – продолжил Хабиба, – с мольбой защитить наши немногочисленные ряды, которые посылают прошение ради безопасности провинции Тысячи Озер.
Мастер Ден серьезно кивнул, что противоречило последовавшему ироническому замечанию:
– Послание, преимуществом которого является поверхностная истинность. Марко уже убил троих господ, делая ставку на контролирование всеми восточными провинциями, и атаковал нас на границе Шан.
– Императору это уже, несомненно, известно, – согласился Хабиба. – Его шпионы сновали по обе стороны границы. Ему также известно, что Марко отложил завоевания, чтобы поймать юношу, провозгласившего себя потерянным принцем загадочного королевства на западе.
– Я ничего подобного не заявлял, – возразил Льешо.
– Другие за тебя постарались, – сказал Ден. – И теперь император имеет на тебя свои виды и будет решать, рисковать ли империей, признавая твои претензии.
– Учитывая, что гарны опустошают его земли на западе, а Марко заглатывает провинции на востоке, и при этом они все объявили себя врагами недавно обнаруженного принца, думаю, что император открыто предложит помощь. С другой стороны, он может решить, что раз уж юноша жив, не смотря на таких серьезных врагов, то с ним не стоит связываться Итак, ты сегодня поедешь к границе в одеяниях, подобающих принцу в походе.
– У меня только та одежда, в которой я стою перед вами, – заявил Льешо.
– Мы надеялись спасти тебя с меньшим количеством трудностей, – признал Хабиба, – тем не менее, такой поворот событий входил в наши планы. У мастера Дена есть в тележке необходимые одежды для аудиенции с местным представителем императора.
– Мы нарядим тебя, – подтвердил Ден.
Льешо начинал чувствовать себя марионеткой и не знал, стоит ли позволять Хабибе дергать веревочки. Если б не колдун, он сейчас был бы мертв или в руках Марко. Тем не менее, юноша до сих пор не доверял этому человеку и сомневался в его истинных намерениях. К тому же он подозревал, что Хабиба служит ее светлости. Неспроста она с самого начала им так заинтересовалась.
Как отметил сам колдун, союзники превращаются в противников, когда не понимают объединяющих их целей. Льешо уже собирался открыто спросить у Хабибы, что хотела от него ее светлость, то тут вошла Каду, а за ней незнакомка в форме посланника императора.
Посланница сняла головной убор, и на плечи упал каскад волос. Она кивнула Хабибе и отвесила глубокий поклон мастеру Дену. Что касается Льешо, его она вообще не признала, хоть и, как заметил юноша, краем глаза осмотрела его.
– Господин Хабиба, – сказала она, – от имени Небесного Императора посол Хуанг Го-Лун приглашает вас на переговоры с целью обсудить вопросы крайней важности для вас обоих. Поговорите ли вы с ним на чаепитии?
– Я. навеки покорный слуга божественного императора. Передайте послу Хуангу, что я приду через час и принесу дары с запада, – кивнул Хабиба в сторону Льешо.
Предательство. Слова Хабибы ударили как гром среди ясного неба. Льешо пытался сохранить спокойствие. Колдун имел в виду что-то иное. Как раб, Льешо был пустым местом; все, чем он располагал, так это небольшим опытом гладиатора, солдата и ловца жемчуга. Последнее имело малый спрос в столице, расположенной столь далеко от моря. Однажды гарны продали его, но на этот раз они могут пожелать отрубить юноше голову, если император вернет им его. Собирайся ее светлость передать Льешо в руки убийц, вряд ли она поручила бы колдуну прилагать такие усилия, чтобы сохранить ему жизнь. Куда проще было перерезать ему горло в Фаршо и отправить по частям в коробке. Таким она избежала бы и вмешательства мастера Марко. Льешо был уверен, что мастер Ден не позволил бы причинить ему вред, какую бы игру ни вели обе стороны.
– Передайте мое почтение вашему хозяину, – попросил мастер Ден. – Скажите ему, что он искусно подбирает посланников, – улыбнулся он девушке.
Она ответила тем же.
Ах. Ден знает ее. Хорошо к ней относится. И она знакома с ним. Льешо никогда не тешил себя мыслью, что он единственный человек, которому мастер Ден покровительствует. Юноша думал, что другие его ученики походили на Стайпса, сражающегося на любой стороне. Девушка поклонилась и ушла, погрузив Льешо в размышления, кому из них мастер Ден более предан.
– Настало время, – сказал Хабиба, – ввести фигуры в игру. Льешо поедет на почетном месте – рядом со мной. Это смутит посла Хуанга. А мастер Ден…
– Мне не нужен караул, почетный или какой бы там ни было – обрубил его Ден. – Хуанг Го-Лун знает, что я простой человек, и ничего иного ожидать не будет.
– Тогда мы превзойдем его ожидания. С нами поедет Каду и кто-нибудь из личной охраны принца, кто в состоянии ехать верхом. Мы отправляемся в обед.
– Как скажете.
Мастер Ден встал со стула с таким пыхтением, что встревожил Льешо. Он попросил дать ему руку, и юноша тотчас подскочил помочь.
Когда они вышли из шатра, Ден выпрямился и поднес к губам палец, чтобы Льешо не задавал вопросов. Юноша всматривался в меняющееся лицо мастера, пытаясь прочесть объяснение его странному поведению, но Ден дал знак подождать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
– Я не давал тебе разрешения уйти, – сказал он незримому духу своего учителя и почувствовал, как закипела кровь, приводя его в нестерпимую ярость. – Если мне суждено выжить и увидеть исход борьбы, то какое имеешь ты право покидать меня в ее начале? Что мне теперь делать? Кому доверять?
Взгляд Льешо упал на шесть колец вокруг руки учителя. Убийца-наемник. Он робко погладил самую раннюю тускло-голубую татуировку, вспомнив о своих первых сомнениях. Шестерых человек убил этот человек за плату. Интересно, кем были те души? Что они сотворили, чтобы заслужить такую судьбу? И как же Якс оправдал свои поступки? С его-то честью. Многим ли выпадает пройти от рождения до смерти такой сложный путь?
– Судьба отобрала у меня все, – Льешо знал, что глупо винить в этом Якса, – дом и семью, Льека и Кван-ти, Мару и теперь тебя. И я остался с небольшой группой людей, которые ждут от меня ответов на вопросы. Откуда мне знать их? Какой урок должен я из этого извлечь? Да скажи же ты мне, черт побери! – накричал он на труп.
В ужасе от собственной реакции, но не в состоянии что-либо с собой поделать, юноша сжал кулак и ударил мертвеца в грудь. Затем еще раз.
– Скажи мне!
После очередного удара произошел неожиданный спазматический вздох, резко открылись глаза мертвого учителя, полные страха, недоумения и боли. Мертвый рот глотал воздух, идущий через безжизненное горло в грудь, которая неравномерно вздымалась и опускалась.
– Мастер Якс? – замер Льешо в смятении.
Произошла ошибка. Якс жив.
Синие губы отчаянно шевелились, и Льешо наклонился, чтобы услышать то, что хотел сказать ему мастер Якс.
– Что… ты… сделал? – прошептал предсмертный голос.
Смотря в эти туманные глаза, Льешо разглядел мучение не только от вновь открывшейся раны, пропитывающей белую простыню кровью, но и от неведомой юноше утраты.
– Не знаю, – упал на колени Льешо, опустил голову на вздымающуюся грудь и зарыдал. – Прости меня, прости меня.
– Я… не… могу… быть… здесь…
Страдальческий шепот мастера Якса пронзил юноше сердце. Он не хотел причинить учителю боль, тем более ради признания собственных терзаний. Однако было поздно. Он понял, насколько эгоистично желание задержать учителя в этом мире дольше, чем ему отведено.
– Я знаю, – сказал Льешо, разжал кулак и положил ладонь с растопыренными пальцами на рану мастера Якса.
Кровотечение остановилось, остыло. Подняв взгляд, юноша увидел вновь недвижимые глаза и понял, что Якс перестал дышать.
– Передай от меня богине, что я все еще люблю ее, – попросил Льешо ушедшего в мир иной учителя. – Но я не понимаю, чему должно было научить меня произошедшее.
Он аккуратно опустил Яксу веки.
– Льешо? – вернулся мастер Ден.
Его тяжелая рука опустилась на плечо юноши.
– Он умер, – сказал Льешо.
Это казалось бессмысленным сообщением, но мастер Ден, взглянув на свежую кровь и на принца со следами от слез на перепачканных щеках, глубоко вздохнул.
– Да, он мертв. Зато Бикси проснулся и требует пищи и рассказа, что произошло после того, как он потерял сознание. И остальные на этот раз выживут: яд Марко был не достаточно сильным, чтобы подействовать на открытом поле.
– В следующий раз он и это просчитает, – ответил Льешо, не думая о выживании. – Марко никогда не повторяет ошибок.
– Было ли это ошибкой? Ты нужен ему живой.
Льешо вспомнился образ заключенного в клетке, привидевшийся ему уже однажды во время боя, и содрогнулся.
– Это твоя кровь? – спросил Ден.
– Я вообще не был ранен, – покачал головой Льешо.
– Спорный вопрос, – отметил мастер Ден. – Выходит, что жить будешь. По крайней мере, если я позволю тебе поспать. Снаружи тебя ждет Каду. Вытри лицо и следуй за ней в шатер. Ешь. Отдыхай. Навести друзей, если считаешь это необходимым. Оставь заботы о завтрашнем дне Хабибе. Станет лучше.
В истинности последнего Льешо сомневался. Каду, как и сказал мастер Ден, стояла снаружи. Он прожевал то, что девушка протянула ему, не обратив даже внимания, что именно. Она провела его вдоль красных палаток к предназначенному ему шатру. Льешо без единого слова свалился на походную кровать и притворился, что заснул, чтобы не разговаривать со стоящей на карауле Каду.
Постепенно лагерные костры погасли, пропал из видимости шатер над головой. Льешо не удивился, что в спустившейся темноте его мозг не прокручивал дневную битву. Мысли о потерях не тревожили его. Мысли вообще отсутствовали, и юноша был бесконечно благодарен за эту пустоту, пока солнце не осветило восточную сторону шатра.
Утром Якса уже не было, его тайно похоронили на поле битвы. Льешо не смог найти свежую могилу на взрыхленной почве. Не отходившая от него Каду не проронила ни слова; Льешо не стал гадать, что она думает, глядя на кровавое поле. Знает ли, что под ним.
– Если его не могут найти друзья, то это не удастся и врагам, – объяснил мастер Ден. – А не отыскав тело, они не смогут и осквернить его.
Льешо пожал плечами. Как только дух покидает оболочку, она не имеет никакого значения. Солдат, умирая, заслуживает свободу: не грязь на лице, а высокие горы над Кунголом должны принять тело, там птицы подхватят кости и душа раньше начнет свой путь в рай. Он забрал бы Якса на западные перевалы, однако Фибия со своими горами находится за тысячу ли. В любом случае у жителей равнин свои обычаи, поэтому Льешо поверил словам мастера Дена, что все было сделано именно так, как того хотел бы мастер Якс, и последовал в шатер командования, где его ожидал Хабиба.
– Доброе утро, – поприветствовал его Хабиба, приглашая сесть на складной стул по правую руку, затем с улыбкой обратился к учителю: – Садитесь.
Мастер Ден расслабился, опустившись на прочный стул, словно специально для него смастеренный.
– Любые перемены лишь отражение того, что заложено в нас, – напомнил он Хабибе с едва ощутимым вызовом.
Каду нахмурилась и обвила руки вокруг шеи отца, словно она могла таким образом оградить его от острого языка стирщика.
– Мы будем вежливы, я обещаю.
Хабиба похлопал ее по руке. Девушка поняла это как приказ уйти и нехотя удалилась к бдительным стражникам, стоящим у входа в шатер.
Когда все расселись, Хабиба вновь обратил взор на Льешо.
– Угощайся, – указал он на низенький походный стол, где лежала карта, один край которой был придавлен чашей с персиками и финиками, а другой – тарелкой с печеньем.
Льешо взял одно печенье, повинуясь просьбе.
– Мы находимся… – Хабиба подождал, пока Льешо устроится поудобней, и продолжил: – …на границе между провинциями Тысячи Озер и Шан. Разведчики сообщили, что большое имперское войско ожидает нас на территории Шан.
– Вас это, кажется, обеспокоило. – Льешо откусил печенье, чтобы скрыть свое удивление и хоть минуту подумать. – Стал бы император посылать генерала Шу с гвардией нам на помощь, чтобы на следующее утро отправить государственные войска против нас?
– Только в том случае, если захотел бы прогнать с границы как Марко, так и ее светлость, – признал Хабиба. – От имени правителя провинции Шан он мог помочь нам уничтожить более страшную опасность. А как император всех земель, мог решить послать войска, чтобы устранить победителя, пока тот слаб после боя.
– Но мы не готовимся к сражению, – отметил Льешо.
Солдаты Хабибы перевязывали раненых и хоронили мертвых, собирали с поля цельные стрелы, чистили оружие, перепачканное в последней атаке Марко.
– Конечно, нет, – согласился Хабиба. – Ее светлость и правитель провинции Тысячи Озер остаются верными слугами Его величества Небесного Императора Шан и ее провинций.
Льешо заметил иронию, но не мог понять, откуда она. Государственную измену он исключил. Действия Хабибы никак не вязались с отчаянным заговором, как раз напротив, у него была какая-то тайна, придающая ему уверенность.
– Я послал эмиссара к командиру войска императора, – продолжил Хабиба, – с мольбой защитить наши немногочисленные ряды, которые посылают прошение ради безопасности провинции Тысячи Озер.
Мастер Ден серьезно кивнул, что противоречило последовавшему ироническому замечанию:
– Послание, преимуществом которого является поверхностная истинность. Марко уже убил троих господ, делая ставку на контролирование всеми восточными провинциями, и атаковал нас на границе Шан.
– Императору это уже, несомненно, известно, – согласился Хабиба. – Его шпионы сновали по обе стороны границы. Ему также известно, что Марко отложил завоевания, чтобы поймать юношу, провозгласившего себя потерянным принцем загадочного королевства на западе.
– Я ничего подобного не заявлял, – возразил Льешо.
– Другие за тебя постарались, – сказал Ден. – И теперь император имеет на тебя свои виды и будет решать, рисковать ли империей, признавая твои претензии.
– Учитывая, что гарны опустошают его земли на западе, а Марко заглатывает провинции на востоке, и при этом они все объявили себя врагами недавно обнаруженного принца, думаю, что император открыто предложит помощь. С другой стороны, он может решить, что раз уж юноша жив, не смотря на таких серьезных врагов, то с ним не стоит связываться Итак, ты сегодня поедешь к границе в одеяниях, подобающих принцу в походе.
– У меня только та одежда, в которой я стою перед вами, – заявил Льешо.
– Мы надеялись спасти тебя с меньшим количеством трудностей, – признал Хабиба, – тем не менее, такой поворот событий входил в наши планы. У мастера Дена есть в тележке необходимые одежды для аудиенции с местным представителем императора.
– Мы нарядим тебя, – подтвердил Ден.
Льешо начинал чувствовать себя марионеткой и не знал, стоит ли позволять Хабибе дергать веревочки. Если б не колдун, он сейчас был бы мертв или в руках Марко. Тем не менее, юноша до сих пор не доверял этому человеку и сомневался в его истинных намерениях. К тому же он подозревал, что Хабиба служит ее светлости. Неспроста она с самого начала им так заинтересовалась.
Как отметил сам колдун, союзники превращаются в противников, когда не понимают объединяющих их целей. Льешо уже собирался открыто спросить у Хабибы, что хотела от него ее светлость, то тут вошла Каду, а за ней незнакомка в форме посланника императора.
Посланница сняла головной убор, и на плечи упал каскад волос. Она кивнула Хабибе и отвесила глубокий поклон мастеру Дену. Что касается Льешо, его она вообще не признала, хоть и, как заметил юноша, краем глаза осмотрела его.
– Господин Хабиба, – сказала она, – от имени Небесного Императора посол Хуанг Го-Лун приглашает вас на переговоры с целью обсудить вопросы крайней важности для вас обоих. Поговорите ли вы с ним на чаепитии?
– Я. навеки покорный слуга божественного императора. Передайте послу Хуангу, что я приду через час и принесу дары с запада, – кивнул Хабиба в сторону Льешо.
Предательство. Слова Хабибы ударили как гром среди ясного неба. Льешо пытался сохранить спокойствие. Колдун имел в виду что-то иное. Как раб, Льешо был пустым местом; все, чем он располагал, так это небольшим опытом гладиатора, солдата и ловца жемчуга. Последнее имело малый спрос в столице, расположенной столь далеко от моря. Однажды гарны продали его, но на этот раз они могут пожелать отрубить юноше голову, если император вернет им его. Собирайся ее светлость передать Льешо в руки убийц, вряд ли она поручила бы колдуну прилагать такие усилия, чтобы сохранить ему жизнь. Куда проще было перерезать ему горло в Фаршо и отправить по частям в коробке. Таким она избежала бы и вмешательства мастера Марко. Льешо был уверен, что мастер Ден не позволил бы причинить ему вред, какую бы игру ни вели обе стороны.
– Передайте мое почтение вашему хозяину, – попросил мастер Ден. – Скажите ему, что он искусно подбирает посланников, – улыбнулся он девушке.
Она ответила тем же.
Ах. Ден знает ее. Хорошо к ней относится. И она знакома с ним. Льешо никогда не тешил себя мыслью, что он единственный человек, которому мастер Ден покровительствует. Юноша думал, что другие его ученики походили на Стайпса, сражающегося на любой стороне. Девушка поклонилась и ушла, погрузив Льешо в размышления, кому из них мастер Ден более предан.
– Настало время, – сказал Хабиба, – ввести фигуры в игру. Льешо поедет на почетном месте – рядом со мной. Это смутит посла Хуанга. А мастер Ден…
– Мне не нужен караул, почетный или какой бы там ни было – обрубил его Ден. – Хуанг Го-Лун знает, что я простой человек, и ничего иного ожидать не будет.
– Тогда мы превзойдем его ожидания. С нами поедет Каду и кто-нибудь из личной охраны принца, кто в состоянии ехать верхом. Мы отправляемся в обед.
– Как скажете.
Мастер Ден встал со стула с таким пыхтением, что встревожил Льешо. Он попросил дать ему руку, и юноша тотчас подскочил помочь.
Когда они вышли из шатра, Ден выпрямился и поднес к губам палец, чтобы Льешо не задавал вопросов. Юноша всматривался в меняющееся лицо мастера, пытаясь прочесть объяснение его странному поведению, но Ден дал знак подождать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57