– Что здесь происходит? – спросила Симона. И больше ничего. Я что-то мямлил, пытался объяснить, но ничего вразумительного у меня не получилось, я не мог придумать ничего, чтобы она осталась.
– Дай ей успокоиться, – посоветовал Тай.
Я отошел и занялся напитками, потом подошел к Жасмин.
Я не мог решить, надо ли стереть ей память или лучше просто заморозить. Но мне нужно было как-то оправдать себя если не перед Симоной, то хотя бы перед ее близняшкой. Она не настоящая, но я все равно ощущал перед ней вину. Я ушел подальше от всех, в дальнюю часть дома. Попросил Нэнни снова сотворить чудо.
– Ты снова вернул меня, – сказала Жасмин.
Я тяжело вздохнул и сказал ей, что все ее сражения были просто игрой – затянувшееся кровавое развлечение, – что мы с друзьями занимали себя таким образом, когда нам надоедало учиться. Я сказал ей, что мой дом, хотя и приближен к реальности, не настоящий Мак-Кой. Я сказал, ей, что в ее виртуальных жилах течет виртуальная кровь. Что на самом деле она – только инструмент, созданный мной для игры и в качестве атрибута этих игр, и что она копия той девушки, на которую только что напала.
Мне было противно от собственной жестокости, я выложил ей горькую правду разом, но я лгал ей слишком долго. Пластырь лучше срывать быстро.
– Понятно, – ответила она. – Это многое объясняет.
Она восприняла новость на удивление спокойно. Я открыл, что виртуальные персонажи не мучаются земными проблемами, если только их для этого специально не запрограммировали. Молчание – знак согласия.
Лаконично. Но я все равно ощущал себя ничтожеством.
– Значит, Фиолетовая королева – студентка?
– Да, так же как и Черный рассвет, и Д'Врай, творящий вдов. Мы просто развлекаемся, спускаем пар.
– Ты заморочил мне голову, – сказала она. – Нам всем, особенно мне, мой лорд Хэллоуин.
– Да?
Она посмотрела на луну и улыбнулась своим мыслям.
– И во всех этих так называемых играх, во всех битвах мы сражались с тобой бок о бок, ты никогда не прятался за мою спину. Поэтому все это было похоже на правду, благодаря тебе. Но знаешь, я думаю, что когда я служила тебе, ты по-настоящему производил впечатление человека, которому грозит опасность, совершенно реальная опасность. Особенно последние несколько дней.
Я признался ей, что кто-то пытался меня убить. Рассказал и про выброс Каллиопы.
– Давай я тебе помогу, – предложила она. – Помогу по-настоящему.
– Сомневаюсь, что ты можешь защитить меня от того, кто охотится за мной, – возразил я.
Она обняла меня и попросила быть осторожней. Если не ради себя самого, то хотя бы ради Симоны.
– Она ведь не сможет ходить к тебе на свидания, если ты погибнешь, – прокомментировала Жасмин.
Ее программа требовала говорить то, что я хочу услышать.
Я вернулся к гостям. Меркуцио стоял у стойки бара и потягивал Франжелико.
– Что ты добавил в напитки? – сразу спросил он.
– Сделай милость, не приставай к Симоне, – сказал я в ответ.
– Сначала Тайлер, теперь ты, – вздохнул он. – Все обабились.
Я уставился на него.
– Знаю, она тебе нравится, так что я отступаю, – снова заговорил Мерк. – Только она не такая уж мягкая и пушистая.
– А кто мягкий и пушистый? – в свою очередь спросил я.
Мы вернулись к остальным, правда, там нас совсем не ждали. Слава богу, Симона не ушла. Но не было Фантазии.
– Где Фан?
– Она схватила свой спрайт и удалилась, – ответил Тайлер.
– Почему?
– Наверное, ей стало плохо от одной мысли, что у тебя может быть подружка, причем не она, – сухо предположила Вашти. – Теперь она, наверное, воет на луну.
Как выяснилось позже, все было не так. По всей видимости, после полупьяной беседы о том, насколько серьезным было мое покушение на Симону и как давно я к нему готовился, а также о неуместности этого поступка, разговор перешел на защитные коды.
Защитный код – слово, которое не используется в обычной речи, оно предназначено для моментальной защиты от виртуальной опасности. Мне всегда казалось, что такие слова сродни волшебной палочке. Маленькие дети всегда нуждаются в чем-то обладающем силой, в словах, которые открывают двери, такие слова надо беречь, произносить очень тихо, чтобы никто не слышал. Волшебные, заветные слова.
Лишь произнеси их, и у тебя будет сила, чтобы изменить весь мир.
Я, конечно, свое слово не помню.
Они обсудили защитный код Симоны – «такси». Всего два коротких слога – удачный код. Защитный код Шампань – «прекрати» показался мне несколько неподходящим: разве она не произносила эти же слова несколько раз в день? Вашти использовала какое-то ничего не означающее слово. Код Пандоры – «сизигия» кажется слишком сложным, особенно трудно будет, я думаю, воспользоваться им в критических ситуациях.
Тайлер заявил, что у него вообще нет никакого кода.
Почему?
Да ему он просто не нужен.
Самоуверенно, с другой стороны, нельзя не признать, что Тайлер обладал невероятно быстрой реакцией и тактическим мастерством в битвах, благодаря чему в девяти из десяти случаев он оставался невредимым.
Фантазия затеяла спор по этому поводу.
– Нет защитного кода? – сказала она. – Да ты, наверное, воображаешь, что ты особенный. А что, если я сделаю так? – И она принялась его толкать.
Он потребовал, чтобы она прекратила, отшвырнул ее руку. Спор тотчас перешел в состязание в борьбе. Вскоре после этого Фан унеслась прочь.
– Может, попробовать ее вернуть? – спросил я Симону, которая по-прежнему молчала.
– Если честно, я считаю, что она поступила разумно, – заявила Вашти. – Ты устроил шикарную вечеринку, но уже поздно, к тому же мне еще нужно исследовать вирус соклетия.
– Да, уже поздно, – согласилась Шампань. Обе они собрались уходить. Пандора, Тайлер и Меркуцио последовали за ними. Нужно срочно что-то сделать. Несмотря на алкоголь, никто ничем себя не выдал.
– Никто не уходит, – заявил я.
– И с какой стати? – спросила Вашти.
Я вытащил перебойник и показал всем.
– Потому что нам нужно кое о чем поговорить, – ответил я, – и потому, что я говорю «пожалуйста».
Я нажал кнопку, и нам показалось, будто вскрикнул весь мир.
Кричала Шампань.
Тайлер взял ее за руку.
Вашти втянула голову в плечи и закрылась руками, словно утка в грозу.
Пандора пребывала в изумлении.
Меркуцио смотрел на меня, как на идиота.
– Это прибор для создания помех, – пояснил я.
Я объяснил, зачем он и как работает. Я рассказал им, что перебойник этот мы сделали с Меркуцио, чтобы можно было тайком от Маэстро поговорить о чем бы то ни было, если мы не хотели, чтобы кто-нибудь нас подслушал, будь то Маэстро или кто-то из одноклассников.
– Здорово. Ты выдаешь наши секреты, Хэл, – упрекнул меня Мерк.
– Сегодня вечером все выкладывают карты на стол.
– Интересно, – изрекла Пандора.
– За нами никто и не думал следить, – возразила Шампань, которой даже мысль подобная претила.
– Типично для любимчиков, – насмешливо ответил Мерк. – Конечно, следят. Мы для них дети, они не могут нам доверять.
– И что ты хочешь нам сказать настолько важное, что даже готов разнести школу? – спросила Вашти.
– Я могу тебе ответить, – вступила Симона.
Она рассказала, что Лазарь исчез бесследно, объяснила, что здесь что-то нечисто, потому что у меня тоже были проблемы. Что со мной случилось? Меня пронзило током, сказал я, поджарило нечто, что Эллисон назвал «выбросом Каллиопы», выдавая за незначительный сбой в системе ГВР.
Да, мне нанесли ущерб. Амнезия. До сих пор я многое не могу вспомнить.
Нет, я не притворяюсь.
– А почему ты сразу не рассказал нам? – удивилась Пандора.
– Что я мог вам сказать? Между прочим, из меня сделали чистую доску, я почти ничего не помню, а главное, я понятия не имею, кто это сделал, поэтому не знаю, кому могу доверять.
– Сколько времени мы уже дружим? – спросил меня Тай.
На это я сказал, что думаю, кто-то хочет убить меня.
– Тем более нужно было сказать!
– Может быть, – не стал возражать я. – Может быть, нет.
Тай негромко свистнул.
– Ну ты и чокнутый, – сказала Пандора. – Выглядишь вполне нормальным парнем, и вдруг тебя несет. Неудивительно, что ты подозреваешь, будто тебя хотят убить. Смерть ведь твоя любимая тема. Тебе вполне может показаться, что кто-то пытался убить тебя!
– Разве это на меня похоже? И разве я прошу сочувствия у вас? – возразил я. – Кто-то покушался на меня. Кто-то хочет моей смерти.
– Послушайте, Хэл говорит, что кто-то пытался его убить, в то же время это маловероятно, – вмешался Тай. – Во всяком случае, я в этом сомневаюсь.
– А я нет, – сердито буркнул Мерк. – Это место предназначено для детей. Если Эллисон говорит, что это был глюк, так оно и есть, скорее всего. Правда, может быть, глюк этот вовсе не был незначительным. Если тебя здорово трахнуло, мы должны подать иск на эту чертову школу.
– Ты тоже так думаешь? – спросила меня Вашти. – Эллисон может подать встречный иск, потому что ты пользуешься своим приборчиком, ты вводишь в систему несанкционированный код. Ты же не знаешь, как он действует на систему?
– Ты – безответственный. Подставляешь нас всех, – поддержала ее Шампань.
– Не говори чепухи, – возразил Мерк. – Все, что мы сделали, в смысле сделали мы с Хэлом и Тайлером, который сидит с невинным видом, локализовано и замкнуто на себя. Взлом сети ГВР влияет только на нее саму, но не на людей в ней находящихся. (Не совсем верно, взять хотя бы мою программу с алкоголем.)
Когда действие моего прибора начало заканчиваться, я еще раз нажал кнопку.
– Я не понял, зачем тебе понадобилось делать это сейчас, – продолжил Мерк, поворачиваясь ко мне. – Ты снова включил прибор, и теперь они могут нас выследить. Если тебе так хотелось устроить закрытое собрание, можно было подождать, пока мы все выйдем из ГВР.
– Ты хоть помнишь, когда мы последний раз собирались вне ГВР? – ответил я вопросом на вопрос.
Он понял, что я имею в виду. Когда мы были детьми, мы и вне ГВР играли вместе. Но в последние годы многие из нас стали предпочитать уединение, свои собственные интересы. За все эти годы крепкие узы, связывавшие нас, стали тяготить, нам требовалось иногда отдыхать от них, проводить время в одиночестве.
Вашти повернулась к Симоне.
– Ты считаешь, что эти два события могут быть как-то связаны?
– Да, я считаю, что Хэлу действительно нанесли вред, – сказала она, ее миндалевидные глаза внимательно изучали меня, – а еще я считаю, то, что случилось с Хэлом, могло случиться и с Лазарем.
– Ладно, у кого были причины нападать на Хэла и Лазаря? – поинтересовалась Пандора. – Они же такие разные.
– Давайте предположим, что это несчастный случай, – предложила Симона. – Очень, очень серьезный глюк. – Она изложила свою теорию, что Лаз тоже пострадал, умирает или уже умер, а Эллисон старается скрыть происшествие.
Вашти замахала руками, отвергая эту теорию.
– Симона, – сказала она. – Знаешь, я не хочу тебя обидеть, и мне противно соглашаться с Меркуцио и ему подобными, но боюсь, что он прав. Возможно, он вышел из ГВР, но он жив. Думаю, он просто хотел тебя бросить, потому и не отвечает на твои звонки.
– Нет.
– На настоящий момент – это самая правдоподобная версия.
– Он бы так не поступил.
– Я понимаю, ты не можешь поверить в это, дорогая, – продолжила Вашти, – но это возможно.
Симона на минуту задумалась.
– Положим, это так, что же тогда случилось с Хэлом?
Лунный свет блеснул на доспехах Вашти, когда она повернулась ко мне.
– По-моему, с ним ничего не произошло. Вовсе ничего. – Она подошла ко мне еще ближе. – Думаю, просто он добивается твоей благосклонности. Пытается таким образом привлечь твое внимание.
– Я никогда не пытался манипулировать людьми, – сказал я Вашти.
Симона не слушала нас обоих.
– Совершим небольшую прогулку, – предложила Пандора. – В воскресенье поедем в Кембридж и поищем там Лазаря. Тогда мы будем знать наверняка.
– И вы поедете со мной? – спросила Симона.
Ей ответил дружный гул голосов. Пандора, Вашти и Шампань встали с ней рядом. Я сказал им, что это пустая трата времени. Лазаря нет в знаменитом Гарварде, его постигла участь дронтов и динозавров.
– Посмотрим, – ответили все хором.
Я задумался. Должен ли я сомневаться в своей интуиции? Мог ли я в какой-то момент – неважно когда, – мог ли я ошибиться?
– Постойте, – сказал Тайлер. – Давайте рассмотрим возможность, что Хэл попал в точку. Предположим, что кто-то в ГВР играет с нами в кошки-мышки. Выслеживает нас.
– Зачем? – спросила Шампань.
– Кто его знает. Кругом полно придурков. Не исключено, что один из них имеет зуб на врачей. Мысль такая: он постарается нас разделить.
– Как преступник в старых детективных фильмах, – прокомментировал Мерк.
– Короче, что мы должны делать, чтобы защитить себя? – спросил Тай.
– Обычно убийца начинает со страшненькой девицы лет шестнадцати, которая позволяет парням хватать себя за сиськи. Это случается в первые десять минут фильма, – пробурчал Мерк. – Так кто?
Он щелкнул пальцами – эврика!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33