– Я не буду в тебя целиться, – пообещал Лева. – Можно я буду целиться в стул?
– В стул можно.
Лева прицелился и нажал на курок.
Хлопок.
Стул исчез.
– Я сейчас немного не понял, – сказал Гоша. – А где стул?
Поскольку его пистолет все еще был направлен на Леву, тот был вынужден сказать правду:
– На Луне.
– Не смешно, – сказал Гоша.
– Телепортация! – восхищенно сказала Лена.
– Прикройте рот, девушка, – посоветовал Гоша. – Не ровен час, животное какое-нибудь залетит. Клоун, я еще раз спрашиваю: где стул?
– На Луне, – повторил Лева.
– Значит, ты хочешь сказать, что и трупы всех этих братков...
– Тоже на Луне, – сказал Лева. – Только они совсем не трупы.
– Брось эту штуку!
– Черта с два, – сказал Лева.
– Да я же тебя пристрелю, паршивец ты этакий, – ласково сказал Гоша.
– А я тебя на Луну отправлю, – сказал Лева. – К браткам.
– Интересная ситуация, – сказал Гоша.
– Идиотская, – поправила его Лена. – Я вижу перед собой двух взрослых мужчин, которые в детстве не наигрались в свои военные игры и...
– А был ли стул? – задумчиво спросил Гоша. Тот факт, что сделанный в Гонконге, как он считал, пистолет был направлен ему в живот, он временно игнорировал. – А если это какая-нибудь голограмма? Или проекция? Откуда мне знать, что стул был настоящий? У Копперфилда, например, не только стулья пропадали, но и статуи Свободы.
– Диван видишь? – спросил Лева.
– Вижу диван, – сказал Гоша.
– Пощупай его на прощание.
Гоша наклонился над диваном и провел рукой по коже.
– Хороший диван. Настоящий.
– Не проекция? – уточнил Лева.
– Нет. Щупаю – диван. Вижу – диван. – И вот ты его уже не видишь...
– Постой, – сказал Гоша. – Я тебе уже почти верю. Но... давай я сам.
– И все стволы в этой комнате будут у тебя? – иронично спросил Лева.
– Тоже верно, – сказал Гоша. – Получится некрасиво. Сделаем так...
Он поставил пистолет на предохранитель, перехватил его за ствол и протянул Лене.
– Будете нашим судьей.
Лена недоуменно уставилась на оказавшийся в ее руках предмет.
– Там есть такой рычажок, – пояснил Гоша. – Называется «предохранитель». Сдвигаете его по направлению к стволу, и уже можно стрелять. Для того чтобы стрелять есть другой рычажок. Он называется «курок». Там есть еще такая маленькая дырочка вон в той трубочке. Оттуда вылетает пуля.
– У нас в школе была НВП, – сказала Лена.
– Преклоняюсь перед современным образованием, – сказал Гоша. – Давай сюда.
Лева нехотя протянул Гоше «лифт».
Контрразведчик и главный организатор преступности по Москве и области недоверчиво посмотрел на несерьезное пластмассовое оружие, несколько раз подкинул его в воздух, потом навел на диван и нажал на спуск. Как и следовало ожидать, диван исчез.
Гоша подошел к тому месту, где он был раньше, потрогал воздух рукой.
– Ага, – сказал он. – Значит, телепортация. И вся наша братва сейчас где?
– На Луне, – повторил Лева. – Ты только что одарил ее дорогим кожаным диваном.
А тем временем на Луне...
Витя Белый сидел на ящике с макаронами и смотрел на стул.
Стул был обычный. О четырех ножках, с мягкой спинкой и вполне удобным на вид седалищем. Дорогой стул. Мореный дуб, определил Витя. И обивка из бархата. Хороший стул.
Только вот что он здесь делает?
С самого начала на Лунной зоне ощущался некоторый недостаток мебели. Братанам приходилось спать на полу а это было жестко и неудобно. Потом смастерили некоторое подобие лежбищ из принесенной с собой верхней одежды, благо здесь она была без надобности. На этих лежбищах спать приходилось по сменам, потому что для сооружения одного спального места требовалась одежда пяти-шести человек. Сидели пацаны либо на корточках, либо на полу. Водружать свои пятые точки на ящики с тушенкой или макаронами могли себе позволить только авторитеты.
И вдруг появился стул.
Но те, кто обустроил Лунную зону, должны понимать, что одним стулом проблему мебели не решить. Что такое один стул на сто с лишним человек? И вместо одного дорогого стула из мореного дуба могли бы прислать несколько комплектов пластиковой дачной мебели. По деньгам бы даже дешевле вышло.
А еще лучше прислали бы сюда десяток-другой спальных мешков. Или раскладушек.
– Проблемы, Виктор? – спросил Женя Таганский, подходя ближе и присаживаясь рядом. Женя был знаком с Витей еще до «лунной ходки» и был в авторитете у многих пацанов. Поэтому Витя сделал его своей правой рукой.
– Смотрю на стул, – сказал Витя.
– Тоже занятие, – решил Женя. – И какие мысли вызывает у тебя это достойный предмет интерьера?
– Только одну мысль, – сказал Витя. – Почему стул? Почему не что-нибудь другое? Кровать бы нам больше пригодилась, по-моему.
– А может быть, это не стул, – сказал Женя.
– Думаешь, какой-нибудь гребаный прибор?
– Нет, – сказал Женя. – Думаю, что это не прибор. По виду это все-таки стул. Но если посмотреть на этот стул с социальной точки зрения, то он может оказаться не совсем стулом. Или совсем не стулом.
– Что ты имеешь в виду?
– Закурим? – спросил Женя.
– Давай.
Они достали из карманов сигареты и задымили. Остальные пацаны смотрели на них с плохо скрываемой завистью. У половины братков вообще не было сигарет а счастливые обладатели пачек с «медленным убийцей» были вынуждены ждать очередного перекура. Витя установил строгий график курения, и закуривший в неурочное время пацан автоматически лишался всех своих сигарет.
Нельзя сказать, что таким образом Витя боролся за экологию на подведомственной ему территории. Рециркуляторы справлялись, и он подозревал, что будут справляться еще очень долго, несмотря на возрастающую численность населения. Просто пацанам нужна дисциплина. Без дисциплины они здесь все с ума сойдут и друг друга передушат.
– Что есть стул? – спросил Женя после второй затяжки.
– Табурет со спинкой, – сказал Витя.
– Вот именно, – сказал Женя. – Табурет со спинкой. Значит, мы можем предположить, что табурет появился раньше стула, не так ли?
– Возможно, – сказал Витя.
– Так и есть, – сказал Женя. – Поэтому рассмотрим сначала вопрос табурета. На чем люди сидели до того, как они придумали табуреты?
– На камнях, наверное.
– А до этого?
– На земле.
– А еще раньше?
– Еще раньше люди сидели на деревьях, – сказал Витя. – У них были хвосты, и назывались они обезьянами.
– Вот! – Женя торжествующе поднял вверх указательный палец. – Именно так все и было. Стул – это символ цивилизации.
– Фигня, – сказал Витя. – Стул – это стул.
– Рассмотрим стул с точки зрения философии, – сказал Женя. – А также с точки зрения эволюции. В то время как кодла диких, немытых, небритых и нечесаных обезьян сидела на деревьях, подвергаясь нападкам клопов, тли, червей и прочих прелестей, продувалась сквозняками со всех сторон и вообще вела жалкий образ жизни, одна обезьяна перебралась жить в теплую и сухую пещеру и стала сидеть на земле. Этим она показала толпе обезьян, что она – правильная и конкретная обезьяна, а все остальные – лохи. -Ну.
– Остальные обезьяны срубили эту фишку и тоже перебрались жить в пещеры. И все они стали сидеть на земле и зарабатывать на свою задницу ревматизм, геморрой и всякие прочие прелести. Пока другая обезьяна, для удобства назовем ее неандертальцем, не прикатила в пещеру валун и не уселась на него. И этим неандерталец показал обезьянам, что он – правильный и конкретный неандерталец, а они все – лохи.
– Забавно, – сказал Витя.
– Обезьяны срубили и эту фишку, понатащили в пещеру валунов со всей округи и тоже стали неандертальцами. И сидели они на камнях. Но сидеть на камне – тоже не самое приятное занятие. Камень холодный, жесткий, и неправильной формы, так что сидеть на нем не слишком удобно. И тогда один неандерталец, назовем его «хомо хабилис», догадался сделать себе седалище из дерева. Оно было не в пример удобнее камня. Оно было легче, так что его запросто можно было передвигать и брать с собой на природу, оно было удобнее, и, сидя на нем, уже нельзя было заработать ревматизм.
– И геморрой.
– И геморрой. И этим самым хомо хабилис показал неандертальцам, что он – правильный и конкретный хомо хабилис...
– А все они – лохи.
– Вижу, ты ухватил самую суть. Следующие несколько каменных веков были охвачены бумом табуретостроения, пока одному хомо хабилису не надоело падать каждый раз, когда он сильно откидывался назад, и он придумал приделать к табурету спинку. Сидеть стало еще удобнее, и из хомо хабилиса он превратился в хомо сапиенса, то бишь в чувака, в первую очередь думающего о собственном комфорте. И этим он показал всем хабилисам, что он...
– Понятно, – сказал Витя. – А при чем здесь это все?
– Да я это к тому и веду, – сказал Женя. – Что стул в наших условиях – скорее явление социальное, нежели просто предмет роскоши и комфорта.
– Интересная мысль, – сказал Витя. – Проясни.
– Что, быть может, в наших условиях полного отсутствия стульев это вовсе и не стул.
– А что же это?
– Ну, например, трон.
– Хочешь присесть? – спросил Витя.
– Боже упаси, – сказал Женя. – Ты же у нас босс.
– Значит, это мой стул... трон?
– Очевидно, – сказал Женя.
Витя медленно встал с ящика макарон и пересел на стул. Сидеть на стуле было гораздо приятнее, чем на макаронах. Кроме того, ящиков с макаронами было несколько, а стул был один.
Трон, подумал Витя. Это интересно. Еще интересно, где это Женя Таганский набрался таких мыслей об эволюции и философии. Не иначе в СИЗО. Когда там сидишь, есть время думать о всякой ерунде.
Среди братанов случилась небольшая рекогносцировка. Такое впечатление, что они освобождали место для чего-то большего, нежели обычный стул. И еще они пялились на это «что-то».
– Что там у вас? – крикнул Витя в толпу.
– Босс, – ответили оттуда. – Вы не поверите. Это диван.
– Что значит «диван»? – строго спросил Женя.
– Реальный диван. Кожаный.
– Тащите его сюда, – сказал Витя. Если стул – это не стул, а трон, то какую идеологическую базу можно подвести под появление дивана?
– Что есть диван с точки зрения философии? – спросил Женя. – С точки зрения философии и общей эволюции человека диван – это...
Весьма ценное приобретение
В полчетвертого утра Лена зевнула триста сорок шестой раз, и Лева отправил ее спать. Несмотря на то что ей было безумно интересно, она не стала особо сопротивляться и дала проводить себя в комнату, которую занимал Лева. Она заснула, как только ее голова коснулась подушки.
Спустившись на кухню, Лева обнаружил, что Гоша сварил кофе для них обоих. Кофе куратор из ФСБ варил неплохой.
– Итак, – сказал Гоша, делая длинный глоток из коричневой французской бульонницы. – Давай я приведу факты так, как я их понимаю.
– Давай, – сказал Лева. Он закурил сигарету и поставил кофе на стол. Пить его настолько горячим он не мог.
– Этим парням из космоса нужна Африка.
– Не навсегда, – сказал Лева. – Лет на пятьсот, пока они не найдут что-нибудь более подходящее.
– И они наняли тебя, чтобы ты обеспечил им хороший пиар и всячески содействовал процессу переговоров.
– В общих чертах правильно.
– Для обеспечения решения этих задач тебе требовалось политическое влияние, и ты решил заполучить его, прибрав к своим рукам карманных политиков Транквилизатора.
– Да.
– План хорош, – сказал Гоша. – Хорош для дилетанта. Я бы даже сказал, что для дилетанта ты проявил себя выше всяческих похвал. Но в этом плане есть две грубые ошибки, которые мне, профессионалу, видно невооруженным взглядом.
– Я готов взглянуть на события с точки зрения профессионала.
– Ошибка первая, – сказал Гоша. – Связи Транквилизатора.
– У него нет связей?
– У него есть связи, – сказал Гоша. – И связи очень хорошие. Ты даже не представляешь себе, насколько. Но связи Транквилизатора – это связи человека, а не места, которое он занимает. Если ты спихнешь Транквилизатора с трона и сам усядешься на престол, тебе придется начинать с нуля. Конечно, кое-кто сразу перейдет под твое крыло, но так поступает только мелочь, шушера, которая тебе и не пригодится. Для того чтобы политик более-менее высокого уровня с тобой сотрудничал, тебе придется его убедить в своем... профессионализме. Тебе нужно будет заработать авторитет, заслужить доверие. А на это уйдут годы. Заняв место Транквилизатора, ты автоматически получишь его территорию, его деньги, его людей и его проблемы. Но не его связи.
– Я об этом не подумал, – признал Лева. – И что же делать?
– Ничего делать не надо, – сказал Гоша. – Транквилизатор тебе больше не нужен.
– Почему?
– Потому что у тебя есть я, – сказал Гоша. – Транквилизатор сделает все, что я ему скажу.
– Так и сделает?
– Да, – сказал Гоша. – Я вижу, ты так до конца и не понял, кто сидит сейчас перед тобой. Это я сделал Транквилизатора Транквилизатором. Я вытащил его организацию в двадцать первый век, я вел его с самого начала, с того момента, как под его началом было пять человек, а сам он только спустился со своих заснеженных горных вершин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45