Идеальное место для высадки десанта.
Конечно, большие корабли не могут пристать к берегу, но воинов можно переправить и на шлюпках. А укреплений на песке не построишь, в этом Людовик прав.
И еще он прав в том, что это будет символично. Люди впервые высадились на материк именно там. Там высадятся и Красные.
Место, где началась история человеческого Вестланда, может стать и местом, откуда придет его смерть.
А еще от Порта Первых Людей до Хайгардена всего два дневных перехода.
– Мы должны выиграть эту войну в одной битве, – сказал Людовик. – В первой же битве. Потому что если Красные успешно высадятся на побережье, остановить их будет гораздо труднее. Если учесть их численное превосходство, это может оказаться и вовсе непосильной задачей.
– У вас уже есть план? – спросил я.
– Только предварительные наброски. – Людовик разложил на столе другую карту, изображающую Порт Первых Людей и ближайшие окрестности. – Мы расположимся здесь. – Его палец нарисовал на бумаге полукруг. – Сначала сделаем все, чтобы затруднить им высадку, потом свяжем боем на побережье, а флот огров вместе с нашими кораблями, которые мы спрячем до поры до времени в этой бухте, ударит по их судам с тыла.
Изложенный королем план мне не понравился. Если Красные окажутся зажатыми между армией Вестланда на суше и его же флотом в море, им некуда будет отступать. Шестьдесят тысяч попавших в ловушку людей могут учинить настоящую резню с непредсказуемым финалом. Попытка взять в тиски армию, в три раза превосходящую числом свою собственную, казалась мне не слишком хорошей идеей.
На месте Людовика я бы предоставил противнику возможность для отступления, но король был одержим идеей тотального истребления противника.
– Если все пойдет по плану, к тому моменту, когда мы возьмем их в тиски, преимущество будет уже не таким значительным, – сказал Людовик, когда я поведал ему о своих опасениях.
– А что насчет их магов?
– Это одна из неизвестных величин в нашем уравнении, – сказал Людовик. – Я знаю, чего можно ожидать от наших волшебников, но чародеи Восточного континента пошли по другому пути. Мы точно не знаем, на какие фокусы они способны в бою. И в связи с этим мне очень хотелось бы, чтобы владелец Повелителя Молний бился на нашей стороне.
– Что вам нужно больше: армия Зеленых Островов или мое личное присутствие?
– Я не отказался бы ни от одного, ни от другого, но если бы мне пришлось выбирать, я выбрал бы вас. Тысяча воинов, пусть даже самых лучших, не способна повлиять на исход боя так, как один из самых могущественных магических артефактов мира.
– Ценю вашу откровенность.
– Я приперт к стенке, – откровенно признался Людовик. – И не вижу смысла делать вид, что это не так.
– Тем не менее вы не придумали, что можете мне предложить.
– А что вы захотите взять? Золото? Эльфы богаче любого народа Вестланда. Оружие? Но вашим мастерам нет равных. Знания из наших библиотек? Мы сами учились у вас последнюю тысячу лет. Новые земли? У вас не хватит населения, чтобы их освоить. У меня нет ничего такого, что могло бы представлять для Зеленых Островов реальную ценность.
– Если вы ждете немедленного ответа на вопрос об участии эльфийской армии в грядущей войне, то я не смогу его вам предоставить до тех пор, пока не утрясу дела с троном, – сказал я. – Но вы всегда можете рассчитывать на мой меч.
Король Вестланда посветлел лицом.
– Я рад, – сказал он. – Сражаться рядом с вами будет для меня честью.
Только как бы нас рядом не похоронили. Многие находят на войне славу, многие находят там богатство, но еще больше людей находят на войне свою смерть. И чем бы ни закончилась эта чертова Пляжная Битва, смерть соберет богатый урожай.
– Прежде чем вы удалитесь, я хотел бы обсудить с вами еще один вопрос, – сказал Людовик. – Касательно ваших приключений с драконом. Я подумал, вам будет интересно узнать, чем закончилось расследование.
– А оно уже закончилось?
– Мои чародеи вскрыли башню Лоуренса Справедливого и провели тщательный осмотр внутренних помещений. Судя по тому, что там было обнаружено, Лоуренс Справедливый успел изготовить несколько десятков магических артефактов вроде того, с которым вам уже доводилось сталкиваться.
– Этот факт ставит под большой вопрос целесообразность использования драконов в войне с Красными, – сказал я.
– Да, я вижу определенные сложности, – сказал Людовик. – По счастью, драконам пока ничего об этом неизвестно.
– Незнание им не поможет, когда все они окажутся сражены магическими копьями сразу после вступления в бой.
– На поле битвы будут присутствовать маги, которые постараются этого не допустить.
– Достаточно сложно остановить в полете заклинание первого уровня, – сказал я.
– Вы считаете, я должен предупредить драконов об опасности?
– Я бы предупредил.
– Тогда они просто не выйдут на бой.
– Честно говоря, я рад, что не мне предстоит разбираться с этой проблемой, – сказал я. – Как бы там ни было, на правах союзника я поддержу любое ваше решение.
– Спасибо, Ринальдо. Я обдумаю положение еще раз, с учетом вашего мнения. И еще… Как мы поступим с Гавейном?
– А что с ним?
– С точки зрения закона Вестланда, сэр Джеффри Гавейн является убийцей и пособником вражеских диверсантов. Такие преступления обычно караются смертью. Я хотел бы знать, в каком качестве он пребывает в родовом замке вашего приемного отца.
– В качестве гостя.
– Гостя?
– Гостя, – подтвердил я. – Не пленника.
– С одной стороны, это гостеприимство. А с другой – укрывательство беглого преступника от королевского правосудия, – Людовик улыбнулся, стараясь смягчить жесткие слова маской добродушия.
– Гавейн ошибся, – сказал я. – Мне кажется, он не заслуживает казни.
– И что же вы предлагаете?
– Кому он присягал?
– Род Гавейнов является моими вассалами секундус.
– Иными словами, все они присягали непосредственно вам?
– Да.
– Значит, вы можете освободить Гавейна от присяги.
– Зачем?
– Чтобы он мог присягнуть мне.
– Человек на службе Зеленых Островов? Это что-то новое.
– Мы же хотим быть союзниками, – сказал я. – Так давайте начнем с малого.
– Отлично, – сказал Людовик. – Если Гавейн вам так нужен, забирайте его. Только не будем пока афишировать эту сделку, ладно?
– Договорились, – сказал я.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ,
в которой герои совершают морское путешествие, Карин волнуется, Ринальдо размышляет, а сэр Джеффри Гавейн теряет приставку к своему имени
Я испытывал некоторые опасения по поводу предстоящего плавания, но когда берег исчез из вида, выяснилось, что морской болезнью я все-таки не страдаю. Это хорошо. Не хотелось бы мне предстать перед своими подданными зеленым, истощенным и едва держащимся на ногах.
Капитан корабля уступил нам с Карин свою каюту, а сам отправился коротать плавание с первым помощником. Отдельного помещения удостоился только Исидро. Гарланд и сэр Джеффри были вынуждены делить небольшую каюту в носовой части «Гордости Бартадоса», самого быстрого корабля, который только можно было нанять за деньги.
С одной стороны, капитан судна был рад оказанной ему чести – далеко не каждый шкипер может похвастаться, что бросал свой якорь вблизи Зеленых Островов; с другой стороны, ему было немного не по себе от присутствия на борту его корабля августейшей персоны. Он по протоколу попытался дать в мою честь торжественный обед, но мне удалось выкрутиться и обойтись без лишних церемоний.
Даже после переговоров на самым высоком уровне я все равно не чувствовал себя королем. Какое право я имею вмешиваться в жизнь народа, прекрасно обходившегося без меня двадцать с лишним лет? Мечи, пусть даже зачарованные, не должны отдавать власть в руки совершенно неподготовленного к ней человека.
Я никогда не понимал людей, лезущих наверх в попытке удовлетворить свои амбиции. Неужели жизнь человека становится лучше только от того, что он может отдавать приказания другим людям? Зачем это все? Я прекрасно чувствовал себя в роли никому не известного начинающего чародея и не испытывал ни малейшего желания стать чьим-то королем.
Насчет власти существует ряд очень интересных высказываний. Говорят, власть убивает тех, у кого ее нет. Также говорят, что власть может убить и того, кто ею облечен. Иными словами, власть всегда соседствует со смертью. Оберон наверняка мог бы многое сказать по этому поводу.
Все-таки жаль, что я не застал своего отца в живых. Из выслушанных мной рассказов складывался слишком противоречивый образ, и все качества, которыми разные рассказчики наделяли Оберона, вряд ли могли сочетаться в одном человеке на самом деле.
– О чем ты думаешь, красавчик? – поинтересовалась Карин, неслышно подойдя со спины.
– О разном.
Она облокотилась о борт, и некоторое время мы молча смотрели на волны, оставляемые «Гордостью Бартадоса» за кормой. С тех пор как я вернулся из Хайгардена, нам так и не удалось толком поговорить. Подготовка к плаванию отняла много времени и сил.
– Когда ты собирался рассказать мне, что, по обычаям эльфов, мы с тобой уже женаты? – поинтересовалась она. – Наверное, ты хотел сделать это на Зеленых Островах, чтобы огорошить меня одновременно со своими подданными?
– Раньше, – сказал я. – Я собирался поговорить с тобой, как только мы выйдем в море.
– Чтобы я не смогла сбежать? – уточнила она.
– Наверное. Я боялся, что не застану тебя в замке по возвращении из Хайгардена.
– Ты не так уж не прав, красавчик. У меня были мысли насчет побега, – сказала она.
– Что заставило тебя передумать?
– Не что, а кто. Дон Диего. – Очень неудачно получилось, что именно мой приемный отец рассказал ей о нашей «свадьбе». Такие новости положено узнавать из первых рук.
– Э… я очень ему благодарен. А что он сказал?
– Он сказал, ты заслуживаешь, чтобы о своем уходе я сказала тебе в лицо. Но когда я тебя увидела, у меня не хватило решимости это сделать, и вот мы уже в море.
– Почему ты вообще решила сбежать?
– Я не гожусь в королевы. Тем более в эльфийские.
– Это не тебе решать. Повелитель Молний выбирает короля, но королеву выбирает только сам король, и никто не имеет права повлиять на его решение.
– Твой народ не одобрит твоего выбора.
– Чихать я хотел. Пусть радуются, что вообще обрели короля.
– Думаешь, твой дядя будет очень доволен этим обстоятельством?
– Не уверен. Но… Я с радостью оставил бы ему корону и трон, если бы существовал хоть какой-то способ избавиться от Повелителя Молний. Но расстаться с ним можно только одним способом – расставшись с жизнью.
– Мне не нравится такой способ.
– Мне тоже. Я хотел бы избежать трона, но не готов заплатить за отречение своей жизнью. Значит, нам обоим придется смириться с коронами на наших головах.
– Звучит как приговор.
– Это он и есть, – сказал я. – Может быть, пойдем в каюту и займемся чем-нибудь поинтереснее?
– Между прочим, я все еще на тебя злюсь, красавчик.
– Пойдем со мной, и я постараюсь тебя задобрить.
– У нас еще почти месяц впереди, – сказала она. – Давай немного постоим на палубе. Морской воздух освежает.
– Вне всякого сомнения.
– Как думаешь, с нами случатся какие-нибудь приключения по дороге?
– Надеюсь, нет. Я не люблю приключений.
– Когда мы встретились, ты завяз в них по самые уши, красавчик.
– И до сих пор вздрагиваю от неприятных воспоминаний, – сказал я. – К тому же какие могут быть приключения на море?
– Например, мы могли бы угодить в шторм.
– Сие маловероятно. Сезон штормов может начаться, когда мы отправимся в обратную дорогу, но я надеюсь, что мы проскочим.
– А как насчет нападения пиратов?
– Тоже вряд ли, – сказал я. – Сейчас пиратством в основном занимаются огры, а они стараются держаться подальше от Южного побережья. К тому же у нас на корабле нет больших ценностей.
– Откуда огры могут об этом знать?
– Пираты редко нападают на случайные суда. Сначала они стараются раздобыть максимум информации о перевозимом товаре.
– Каким образом?
– Моряки в портовых тавернах бывают очень болтливыми.
– Скучно. Я уже больше месяца ни с кем не дралась. Может быть, нам придется добиваться трона силой?
– Не хочу тебя разочаровывать, но…
– Рядом с тобой, красавчик, я превращаюсь в степенную матрону.
– По-моему, твоя кровожадность несколько наигранна, – сказал я. – Не забывай, впереди нас ждет большая война.
– Война – это другое. Я никогда не принимала участие в войнах.
– Я тоже.
– Война – занятие непрофессиональное, – сказала Карин. – В войнах участвует слишком много людей, и у большинства из них нет повода, чтобы убивать других.
– А какой повод у гладиаторов?
– У гладиаторов просто нет выбора.
– Думаешь, он есть у солдат? Пятьдесят тысяч человек плывут сюда с Красного континента, чтобы обратить Вестланд в свою веру.
– Может быть, людям стоит ее принять? Вряд ли религиозные разногласия стоят того, чтобы убивать друг друга в таких количествах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Конечно, большие корабли не могут пристать к берегу, но воинов можно переправить и на шлюпках. А укреплений на песке не построишь, в этом Людовик прав.
И еще он прав в том, что это будет символично. Люди впервые высадились на материк именно там. Там высадятся и Красные.
Место, где началась история человеческого Вестланда, может стать и местом, откуда придет его смерть.
А еще от Порта Первых Людей до Хайгардена всего два дневных перехода.
– Мы должны выиграть эту войну в одной битве, – сказал Людовик. – В первой же битве. Потому что если Красные успешно высадятся на побережье, остановить их будет гораздо труднее. Если учесть их численное превосходство, это может оказаться и вовсе непосильной задачей.
– У вас уже есть план? – спросил я.
– Только предварительные наброски. – Людовик разложил на столе другую карту, изображающую Порт Первых Людей и ближайшие окрестности. – Мы расположимся здесь. – Его палец нарисовал на бумаге полукруг. – Сначала сделаем все, чтобы затруднить им высадку, потом свяжем боем на побережье, а флот огров вместе с нашими кораблями, которые мы спрячем до поры до времени в этой бухте, ударит по их судам с тыла.
Изложенный королем план мне не понравился. Если Красные окажутся зажатыми между армией Вестланда на суше и его же флотом в море, им некуда будет отступать. Шестьдесят тысяч попавших в ловушку людей могут учинить настоящую резню с непредсказуемым финалом. Попытка взять в тиски армию, в три раза превосходящую числом свою собственную, казалась мне не слишком хорошей идеей.
На месте Людовика я бы предоставил противнику возможность для отступления, но король был одержим идеей тотального истребления противника.
– Если все пойдет по плану, к тому моменту, когда мы возьмем их в тиски, преимущество будет уже не таким значительным, – сказал Людовик, когда я поведал ему о своих опасениях.
– А что насчет их магов?
– Это одна из неизвестных величин в нашем уравнении, – сказал Людовик. – Я знаю, чего можно ожидать от наших волшебников, но чародеи Восточного континента пошли по другому пути. Мы точно не знаем, на какие фокусы они способны в бою. И в связи с этим мне очень хотелось бы, чтобы владелец Повелителя Молний бился на нашей стороне.
– Что вам нужно больше: армия Зеленых Островов или мое личное присутствие?
– Я не отказался бы ни от одного, ни от другого, но если бы мне пришлось выбирать, я выбрал бы вас. Тысяча воинов, пусть даже самых лучших, не способна повлиять на исход боя так, как один из самых могущественных магических артефактов мира.
– Ценю вашу откровенность.
– Я приперт к стенке, – откровенно признался Людовик. – И не вижу смысла делать вид, что это не так.
– Тем не менее вы не придумали, что можете мне предложить.
– А что вы захотите взять? Золото? Эльфы богаче любого народа Вестланда. Оружие? Но вашим мастерам нет равных. Знания из наших библиотек? Мы сами учились у вас последнюю тысячу лет. Новые земли? У вас не хватит населения, чтобы их освоить. У меня нет ничего такого, что могло бы представлять для Зеленых Островов реальную ценность.
– Если вы ждете немедленного ответа на вопрос об участии эльфийской армии в грядущей войне, то я не смогу его вам предоставить до тех пор, пока не утрясу дела с троном, – сказал я. – Но вы всегда можете рассчитывать на мой меч.
Король Вестланда посветлел лицом.
– Я рад, – сказал он. – Сражаться рядом с вами будет для меня честью.
Только как бы нас рядом не похоронили. Многие находят на войне славу, многие находят там богатство, но еще больше людей находят на войне свою смерть. И чем бы ни закончилась эта чертова Пляжная Битва, смерть соберет богатый урожай.
– Прежде чем вы удалитесь, я хотел бы обсудить с вами еще один вопрос, – сказал Людовик. – Касательно ваших приключений с драконом. Я подумал, вам будет интересно узнать, чем закончилось расследование.
– А оно уже закончилось?
– Мои чародеи вскрыли башню Лоуренса Справедливого и провели тщательный осмотр внутренних помещений. Судя по тому, что там было обнаружено, Лоуренс Справедливый успел изготовить несколько десятков магических артефактов вроде того, с которым вам уже доводилось сталкиваться.
– Этот факт ставит под большой вопрос целесообразность использования драконов в войне с Красными, – сказал я.
– Да, я вижу определенные сложности, – сказал Людовик. – По счастью, драконам пока ничего об этом неизвестно.
– Незнание им не поможет, когда все они окажутся сражены магическими копьями сразу после вступления в бой.
– На поле битвы будут присутствовать маги, которые постараются этого не допустить.
– Достаточно сложно остановить в полете заклинание первого уровня, – сказал я.
– Вы считаете, я должен предупредить драконов об опасности?
– Я бы предупредил.
– Тогда они просто не выйдут на бой.
– Честно говоря, я рад, что не мне предстоит разбираться с этой проблемой, – сказал я. – Как бы там ни было, на правах союзника я поддержу любое ваше решение.
– Спасибо, Ринальдо. Я обдумаю положение еще раз, с учетом вашего мнения. И еще… Как мы поступим с Гавейном?
– А что с ним?
– С точки зрения закона Вестланда, сэр Джеффри Гавейн является убийцей и пособником вражеских диверсантов. Такие преступления обычно караются смертью. Я хотел бы знать, в каком качестве он пребывает в родовом замке вашего приемного отца.
– В качестве гостя.
– Гостя?
– Гостя, – подтвердил я. – Не пленника.
– С одной стороны, это гостеприимство. А с другой – укрывательство беглого преступника от королевского правосудия, – Людовик улыбнулся, стараясь смягчить жесткие слова маской добродушия.
– Гавейн ошибся, – сказал я. – Мне кажется, он не заслуживает казни.
– И что же вы предлагаете?
– Кому он присягал?
– Род Гавейнов является моими вассалами секундус.
– Иными словами, все они присягали непосредственно вам?
– Да.
– Значит, вы можете освободить Гавейна от присяги.
– Зачем?
– Чтобы он мог присягнуть мне.
– Человек на службе Зеленых Островов? Это что-то новое.
– Мы же хотим быть союзниками, – сказал я. – Так давайте начнем с малого.
– Отлично, – сказал Людовик. – Если Гавейн вам так нужен, забирайте его. Только не будем пока афишировать эту сделку, ладно?
– Договорились, – сказал я.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ,
в которой герои совершают морское путешествие, Карин волнуется, Ринальдо размышляет, а сэр Джеффри Гавейн теряет приставку к своему имени
Я испытывал некоторые опасения по поводу предстоящего плавания, но когда берег исчез из вида, выяснилось, что морской болезнью я все-таки не страдаю. Это хорошо. Не хотелось бы мне предстать перед своими подданными зеленым, истощенным и едва держащимся на ногах.
Капитан корабля уступил нам с Карин свою каюту, а сам отправился коротать плавание с первым помощником. Отдельного помещения удостоился только Исидро. Гарланд и сэр Джеффри были вынуждены делить небольшую каюту в носовой части «Гордости Бартадоса», самого быстрого корабля, который только можно было нанять за деньги.
С одной стороны, капитан судна был рад оказанной ему чести – далеко не каждый шкипер может похвастаться, что бросал свой якорь вблизи Зеленых Островов; с другой стороны, ему было немного не по себе от присутствия на борту его корабля августейшей персоны. Он по протоколу попытался дать в мою честь торжественный обед, но мне удалось выкрутиться и обойтись без лишних церемоний.
Даже после переговоров на самым высоком уровне я все равно не чувствовал себя королем. Какое право я имею вмешиваться в жизнь народа, прекрасно обходившегося без меня двадцать с лишним лет? Мечи, пусть даже зачарованные, не должны отдавать власть в руки совершенно неподготовленного к ней человека.
Я никогда не понимал людей, лезущих наверх в попытке удовлетворить свои амбиции. Неужели жизнь человека становится лучше только от того, что он может отдавать приказания другим людям? Зачем это все? Я прекрасно чувствовал себя в роли никому не известного начинающего чародея и не испытывал ни малейшего желания стать чьим-то королем.
Насчет власти существует ряд очень интересных высказываний. Говорят, власть убивает тех, у кого ее нет. Также говорят, что власть может убить и того, кто ею облечен. Иными словами, власть всегда соседствует со смертью. Оберон наверняка мог бы многое сказать по этому поводу.
Все-таки жаль, что я не застал своего отца в живых. Из выслушанных мной рассказов складывался слишком противоречивый образ, и все качества, которыми разные рассказчики наделяли Оберона, вряд ли могли сочетаться в одном человеке на самом деле.
– О чем ты думаешь, красавчик? – поинтересовалась Карин, неслышно подойдя со спины.
– О разном.
Она облокотилась о борт, и некоторое время мы молча смотрели на волны, оставляемые «Гордостью Бартадоса» за кормой. С тех пор как я вернулся из Хайгардена, нам так и не удалось толком поговорить. Подготовка к плаванию отняла много времени и сил.
– Когда ты собирался рассказать мне, что, по обычаям эльфов, мы с тобой уже женаты? – поинтересовалась она. – Наверное, ты хотел сделать это на Зеленых Островах, чтобы огорошить меня одновременно со своими подданными?
– Раньше, – сказал я. – Я собирался поговорить с тобой, как только мы выйдем в море.
– Чтобы я не смогла сбежать? – уточнила она.
– Наверное. Я боялся, что не застану тебя в замке по возвращении из Хайгардена.
– Ты не так уж не прав, красавчик. У меня были мысли насчет побега, – сказала она.
– Что заставило тебя передумать?
– Не что, а кто. Дон Диего. – Очень неудачно получилось, что именно мой приемный отец рассказал ей о нашей «свадьбе». Такие новости положено узнавать из первых рук.
– Э… я очень ему благодарен. А что он сказал?
– Он сказал, ты заслуживаешь, чтобы о своем уходе я сказала тебе в лицо. Но когда я тебя увидела, у меня не хватило решимости это сделать, и вот мы уже в море.
– Почему ты вообще решила сбежать?
– Я не гожусь в королевы. Тем более в эльфийские.
– Это не тебе решать. Повелитель Молний выбирает короля, но королеву выбирает только сам король, и никто не имеет права повлиять на его решение.
– Твой народ не одобрит твоего выбора.
– Чихать я хотел. Пусть радуются, что вообще обрели короля.
– Думаешь, твой дядя будет очень доволен этим обстоятельством?
– Не уверен. Но… Я с радостью оставил бы ему корону и трон, если бы существовал хоть какой-то способ избавиться от Повелителя Молний. Но расстаться с ним можно только одним способом – расставшись с жизнью.
– Мне не нравится такой способ.
– Мне тоже. Я хотел бы избежать трона, но не готов заплатить за отречение своей жизнью. Значит, нам обоим придется смириться с коронами на наших головах.
– Звучит как приговор.
– Это он и есть, – сказал я. – Может быть, пойдем в каюту и займемся чем-нибудь поинтереснее?
– Между прочим, я все еще на тебя злюсь, красавчик.
– Пойдем со мной, и я постараюсь тебя задобрить.
– У нас еще почти месяц впереди, – сказала она. – Давай немного постоим на палубе. Морской воздух освежает.
– Вне всякого сомнения.
– Как думаешь, с нами случатся какие-нибудь приключения по дороге?
– Надеюсь, нет. Я не люблю приключений.
– Когда мы встретились, ты завяз в них по самые уши, красавчик.
– И до сих пор вздрагиваю от неприятных воспоминаний, – сказал я. – К тому же какие могут быть приключения на море?
– Например, мы могли бы угодить в шторм.
– Сие маловероятно. Сезон штормов может начаться, когда мы отправимся в обратную дорогу, но я надеюсь, что мы проскочим.
– А как насчет нападения пиратов?
– Тоже вряд ли, – сказал я. – Сейчас пиратством в основном занимаются огры, а они стараются держаться подальше от Южного побережья. К тому же у нас на корабле нет больших ценностей.
– Откуда огры могут об этом знать?
– Пираты редко нападают на случайные суда. Сначала они стараются раздобыть максимум информации о перевозимом товаре.
– Каким образом?
– Моряки в портовых тавернах бывают очень болтливыми.
– Скучно. Я уже больше месяца ни с кем не дралась. Может быть, нам придется добиваться трона силой?
– Не хочу тебя разочаровывать, но…
– Рядом с тобой, красавчик, я превращаюсь в степенную матрону.
– По-моему, твоя кровожадность несколько наигранна, – сказал я. – Не забывай, впереди нас ждет большая война.
– Война – это другое. Я никогда не принимала участие в войнах.
– Я тоже.
– Война – занятие непрофессиональное, – сказала Карин. – В войнах участвует слишком много людей, и у большинства из них нет повода, чтобы убивать других.
– А какой повод у гладиаторов?
– У гладиаторов просто нет выбора.
– Думаешь, он есть у солдат? Пятьдесят тысяч человек плывут сюда с Красного континента, чтобы обратить Вестланд в свою веру.
– Может быть, людям стоит ее принять? Вряд ли религиозные разногласия стоят того, чтобы убивать друг друга в таких количествах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44