Почти во всех случаях ему требовался переводчик: общим языком Скопления владело лишь высшее начальство. В течение той, первой, недели он объехал также все аэродромы, интересуясь настроением и проблемами лётчиков. Единственным, кого он игнорировал при всех своих поездках, был жрец, который, кстати, номинально возглавлял любое воинское подразделение. Ему хватило общения с несколькими такими «военачальниками», чтобы понять, насколько они некомпетентны. Их интересовало только одно: насколько правильно будет произнесено традиционное напыщенное приветствие Мессии.
— Провинция Шенастри! — вскричал Напурея. — Там около десятка религиозных святынь! Больше десятка! И вы предлагаете сдать её без боя?
— Если вы выиграете войну, то вернёте их себе и, вдобавок, приобретёте уйму сокровищ для своих храмов. А так они могут быть повреждены и даже уничтожены в ходе боев. Провинция Шенастри, когда она временно, подчёркиваю: временно окажется захваченной противником, растянет его линии снабжения. Когда должны начаться дожди? Через месяц? Тогда мы будем готовы нанести контрудар. Раскисшие дороги не позволят им отступить, а также организовать снабжение армии продовольствием и боеприпасами. Наппи, старина, поверь — это замечательный тактический ход! Будь я командующим, то и на сотни миль не подошёл бы к этой территории, которую мне предлагают задаром. Их командиры не такие уж дураки и прекрасно понимают, что это ловушка. Но Двор не позволит им не принять такого «подарка» от нас. Сознание того, что они попали в западню, не будет способствовать укреплению боевого духа нашего противника.
— Не знаю, не знаю, — покачал головой Верховный жрец, обеспокоенно глядя на карту.
«Разумеется, приятель, ты и твоя компания уже не одну сотню лет не знаете ничего полезного».
— Отступление должно начаться сегодня же. Итак, — он повернулся к карте, висевшей на стене, — самолётам — прекратить бомбёжки и обстрелы дорог. Два дня отдыха, затем совершим налёт на нефтеочистительные заводы, вот здесь. Наш налёт должен быть массированным — использовать всё, что летает.
— Но если мы перестанем атаковать дороги…
— То их ещё больше наводнят беженцы, а это, естественно, замедлит продвижение вражеской армии. Следует убрать вот эти мосты, здесь, здесь и вон там. — Он указал на карте три переправы, затем озадаченно посмотрел на Напурею. — Вы, что, ребята, подписали какое-то соглашение не бомбить мосты или как?
— У нас всегда считалось, что уничтожение мостов помешает контрнаступлению. К тому же это более чем расточительно, — подавленно объяснил жрец.
— Ну, эти три во всяком случае должны исчезнуть. — Он постучал по карте. — Уничтожение мостов и налёт на заводы наверняка приведёт к ухудшению снабжения горючим.
— Мы считаем, что у имперской армии есть большие резервы горючего, — возразил один из жрецов.
— Даже если и так. — Он набрал в лёгкие побольше воздуху. До чего тяжело разговаривать с этими тупицами! — Зная, что снабжение прервано, командиры противника будут осторожнее продвигаться вперёд. Держу пари, у них не такие большие запасы, как вы предполагаете. Наверняка, они то же самое думают о ваших запасах. Поверьте мне, если налёт на нефтеперегонные заводы пройдёт успешно, у них будет повод запаниковать.
Напурея выглядел крайне озабоченным, он массировал подбородок, удручённо глядя на карту. Остальные жрецы всем своим видом выражали недовольство.
— Все это кажется нам… авантюрой.
Верховный жрец постарался вложить в слово «авантюра» столько недоверия и даже презрения, что при любых других обстоятельствах это могло бы только позабавить.
С большим трудом жрецы всё же поддались уговорам, и их драгоценная провинция вместе с «величайшими религиозными святынями» была сдана врагу. Согласились они, в конечном счёте, и на массированную бомбёжку нефтеперегонных заводов.
Он побывал в войсках, а также на аэродромах, откуда должны были в самое ближайшее время подняться в воздух самолёты с бомбами на борту, а затем отправился инспектировать оборонительные сооружения в горах. Интересовала его и долина, заканчивавшаяся плотиной — идеальная западня (он вспомнил остров, дрожащую девушку на стуле), если имперская армия заберётся так далеко.
Налёт обошёлся недёшево — почти четверть беспилотных самолётов не вернулась, но наступление имперской армии было остановлено. Правда, по его предположениям, противник мог бы ещё день-другой продвигаться вперёд, но противоположная сторона поступила разумно. Побывал он и в космопорте, где осмотрел тот единственный неповоротливый космический корабль, называвшийся «Победоносная Гегемонархия». При дневном свете судно выглядело удручающе-ветхим и вряд ли могло когда-нибудь понадобиться — настолько опасным для жизни представлялся полёт на нём.
— Это называется: «обезглавливающий удар», — пояснил он собравшимся в штабе жрецам. — Каждый год в начале Второго сезона Имперский Двор отправляется на озеро Виллитайс, высшее командование прибывает туда с докладом. Мы уроним на них «Победоносную» в тот самый день, когда на озеро заявится генеральный штаб.
Жрецы выглядели озадаченными.
— Но «Победоносная» может вместить только…
— Я имел в виду, что мы выведем её на орбиту и направим прямо на крышу Озёрного Дворца. Её вес — добрых четыреста тонн: одним ударом мы прихлопнем и Двор, и генеральный штаб. А затем без промедления предложим их Парламенту подписать мировое соглашение. Думаю, волнения неизбежны; между обезглавленной армией, оставшимися в живых аристократами и Парламентом начнётся борьба за власть.
— Если я вас правильно понял, господин Закалве, вы предлагаете уничтожить «Победоносную», не так ли?
— Думаю, от неё ничего не останется.
— Это абсурд! Неслыханно! Посягнуть на наш символ! «Победоносная» — наша надежда! — наперебой заголосили жрецы.
Он, улыбаясь, слушал их крики, и подозрение, что жрецы рассматривали «Победоносную» в качестве средства для побега, если события примут угрожающий для их жизни характер, крепло в нём с каждой секундой. Наконец, они более-менее успокоились.
— Я советовался со специалистами, они все как один утверждают, что корабль уже нельзя использовать по его прямому назначению. Я прилетел на нём сюда целым и невредимым лишь благодаря везению, удаче, Божественному Провидению, называйте это как угодно. — Он замолчал, наблюдая, как люди с голубыми кругами испуганно переглядываются. Наверняка ему удалось вселить в них страх. — Сожалею, но единственное, на что годится «Победоносная» — своей гибелью принести нам победу!
Он дал им возможность осмыслить необходимость «обезглавливающего удара». Нет, речь не шла о том, чтобы это задание выполнили пилоты-самоубийцы — бортовые компьютеры были в состоянии поднять корабль в космос и верно определить конечную цель. Разумеется, нельзя было не принимать во внимание и общественное мнение — как отнесутся рядовые балзейтцы к тому, что их высокотехнологичная побрякушка превратится в пыль. Угроза ответного удара могла вызвать панику среди населения. Он заверил их, что у Империи нет такой возможности, тем более, что во время мирных переговоров можно будет намекнуть, что их атаковал не космический корабль, а мощная ракета, коих имеется более чем достаточно. Пусть впоследствии это опровергнут могущественные друзья, объяснив, что же произошло на самом деле, — тревога, так или иначе, поселится в стане врага.
Имперская армия снова перешла в наступление, но продвигалась теперь значительно медленнее, чем раньше. Он отвёл войска почти до предгорий, сжигая немногие неубранные поля и буквально стирая с лица земли оставляемые города. Всякий раз, когда они покидали очередной аэродром, под взлётно-посадочные полосы закладывались мины замедленного действия, которые срабатывали через несколько дней.
В предгорьях он проверил расположение оборонительных линий, затем опять отправился наносить визиты в действующие части, региональные штабы и аэродромы и по-прежнему настаивал на «обезглавливающем ударе», продолжал давить на жрецов, с тем, чтобы они приняли решение. Он был занят по горло, измотан бесконечными переездами, с трудом волоча ноги, добирался до кровати, но, проваливаясь в сон, успевал осознать странную вещь: он — счастлив…
Прошло уже три недели с тех пор, как он прибыл на Мюрссей. Те немногие новости, что доходили сюда извне, создавали впечатление отсутствия каких-либо событий. Он мог лишь подозревать о хитросплетениях всевозможных интриг политического характера. Бейчей продолжал оставаться на орбитальной станции, поддерживая и налаживая контакты с различными партиями и движениями. От хозяев не было никаких известий. Ему не раз приходило в голову, что Культура забыла о нём, оставив его здесь вечно участвовать в безумной войне жрецов и Империи.
Оборонительные укрепления росли; солдаты почти безостановочно рыли траншеи и окопы, возводили надолбы, но обстрелу почти не подвергались. Имперская армия докатилась слабой волной до предгорий и остановилась. Он отдал приказ совершать почти беспрерывные налёты на линии снабжения, а также уничтожить ближайшие к линии фронта аэродромы. Сегодняшнее заседание штаба обещало быть бурным: Шераданин заявил, что вокруг столицы сосредоточено слишком много войск.
— Самые лучшие войска должны быть на фронте. Скоро начнётся наступление, и если мы хотим успешно провести контрудар — а мы можем сделать его именно таким — нам понадобятся храбрые солдаты.
— Существует проблема гражданских беспорядков, — сказал Верховный жрец. Бурная деятельность Мессии не прошла для него даром, Напурея выглядел постаревшим и усталым.
— Достаточно держать здесь несколько частей, — возразил Закалве. На самом деле он хотел соблазнить имперскую армию призраком скорой победы, и город должен был послужить приманкой. Ударные войска были им отправлены на горные перевалы и рассредоточены по ущельям. Жрецы, стоя перед картой, в ужасе заламывали руки сколько территории было отдано неприятелю! — и уже дали предварительное согласие на проведение «обезглавливающего удара». «Победоносную Гегемонархию» начнут готовить к последнему полёту и отправят в космос, если положение будет выглядеть действительно отчаянным, но он должен всё же попытаться выиграть войну обычными средствами. Наступательная операция началась; через сорок дней после его прибытия на Мюрссей имперская армия вступила в лесные массивы предгорий.
Жрецы запаниковали. Он отдал приказ лётчикам атаковать линии снабжения, а не воинские части. Оборонительные линии тем временем постепенно отодвигались, мосты взлетали на воздух. Армия противника уже заполняла долины между горами. Трюк с плотиной на этот раз не вышел, заложенные под ней заряды попросту не взорвались, так что перевал потребовалось срочно прикрыть.
— Оставить город? — Жрецы ошеломлённо переглядывались.
Он не переставал им твердить, что ситуация под контролем и всё будет в порядке, но положение с каждым днём становилось всё хуже. Наступление имперской армии выглядело успешным, в столице уже была слышна канонада вражеской артиллерии.
— Они попытаются захватить Балзейт, это же символ, — растолковывал он жрецам. — Символ — дело хорошее, но на самом деле не имеет большого военного значения. А мы подпустим ровно столько войск, сколько захотим, и перекроем вот здесь и здесь. — Он указал на карте перевалы под неодобрительный ропот присутствующих.
— Это не бегство. Мы отходим. Но положение имперской армии гораздо хуже, потому что они несут огромные потери, линии снабжения становятся все длиннее. Следует довести ситуацию до такой стадии, когда противник начнёт думать об отступлении. Тогда, предоставив врагу возможность — кажущуюся возможность — нанести сокрушающий удар, мы тем самым уложим их на обе лопатки. — Он обвёл взглядом побелевшие лица. — Возможно, вам придётся покинуть Балзейт, но вы вернётесь, обещаю, триумфаторами.
Вряд ли ему удалось убедить жрецов, но, возможно, у них уже не оставалось сил для сопротивления — и они предоставили ему полномочия действовать так, как он сочтёт необходимым.
Подготовка заняла несколько дней, в течение которых имперская армия с боями продвигалась в глубь территории гегемонархии, войска которой сопротивлялись, отступали, сопротивлялись, отступали… до тех пор, пока ситуация не стала складываться таким образом, что имперским военачальникам уже пора было подумывать о приостановке наступления.
Озадаченный поведением противника имперский генерал наблюдал в бинокль, как колонна грузовиков медленно ползёт по ущелью к городу. Разведка донесла, что жрецы намереваются покинуть город, а космический корабль готовят для какой-то специальной операции. Отправив радиограмму Придворному Высшему Командованию, утром следующего дня он получил приказ наступать на город.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
— Провинция Шенастри! — вскричал Напурея. — Там около десятка религиозных святынь! Больше десятка! И вы предлагаете сдать её без боя?
— Если вы выиграете войну, то вернёте их себе и, вдобавок, приобретёте уйму сокровищ для своих храмов. А так они могут быть повреждены и даже уничтожены в ходе боев. Провинция Шенастри, когда она временно, подчёркиваю: временно окажется захваченной противником, растянет его линии снабжения. Когда должны начаться дожди? Через месяц? Тогда мы будем готовы нанести контрудар. Раскисшие дороги не позволят им отступить, а также организовать снабжение армии продовольствием и боеприпасами. Наппи, старина, поверь — это замечательный тактический ход! Будь я командующим, то и на сотни миль не подошёл бы к этой территории, которую мне предлагают задаром. Их командиры не такие уж дураки и прекрасно понимают, что это ловушка. Но Двор не позволит им не принять такого «подарка» от нас. Сознание того, что они попали в западню, не будет способствовать укреплению боевого духа нашего противника.
— Не знаю, не знаю, — покачал головой Верховный жрец, обеспокоенно глядя на карту.
«Разумеется, приятель, ты и твоя компания уже не одну сотню лет не знаете ничего полезного».
— Отступление должно начаться сегодня же. Итак, — он повернулся к карте, висевшей на стене, — самолётам — прекратить бомбёжки и обстрелы дорог. Два дня отдыха, затем совершим налёт на нефтеочистительные заводы, вот здесь. Наш налёт должен быть массированным — использовать всё, что летает.
— Но если мы перестанем атаковать дороги…
— То их ещё больше наводнят беженцы, а это, естественно, замедлит продвижение вражеской армии. Следует убрать вот эти мосты, здесь, здесь и вон там. — Он указал на карте три переправы, затем озадаченно посмотрел на Напурею. — Вы, что, ребята, подписали какое-то соглашение не бомбить мосты или как?
— У нас всегда считалось, что уничтожение мостов помешает контрнаступлению. К тому же это более чем расточительно, — подавленно объяснил жрец.
— Ну, эти три во всяком случае должны исчезнуть. — Он постучал по карте. — Уничтожение мостов и налёт на заводы наверняка приведёт к ухудшению снабжения горючим.
— Мы считаем, что у имперской армии есть большие резервы горючего, — возразил один из жрецов.
— Даже если и так. — Он набрал в лёгкие побольше воздуху. До чего тяжело разговаривать с этими тупицами! — Зная, что снабжение прервано, командиры противника будут осторожнее продвигаться вперёд. Держу пари, у них не такие большие запасы, как вы предполагаете. Наверняка, они то же самое думают о ваших запасах. Поверьте мне, если налёт на нефтеперегонные заводы пройдёт успешно, у них будет повод запаниковать.
Напурея выглядел крайне озабоченным, он массировал подбородок, удручённо глядя на карту. Остальные жрецы всем своим видом выражали недовольство.
— Все это кажется нам… авантюрой.
Верховный жрец постарался вложить в слово «авантюра» столько недоверия и даже презрения, что при любых других обстоятельствах это могло бы только позабавить.
С большим трудом жрецы всё же поддались уговорам, и их драгоценная провинция вместе с «величайшими религиозными святынями» была сдана врагу. Согласились они, в конечном счёте, и на массированную бомбёжку нефтеперегонных заводов.
Он побывал в войсках, а также на аэродромах, откуда должны были в самое ближайшее время подняться в воздух самолёты с бомбами на борту, а затем отправился инспектировать оборонительные сооружения в горах. Интересовала его и долина, заканчивавшаяся плотиной — идеальная западня (он вспомнил остров, дрожащую девушку на стуле), если имперская армия заберётся так далеко.
Налёт обошёлся недёшево — почти четверть беспилотных самолётов не вернулась, но наступление имперской армии было остановлено. Правда, по его предположениям, противник мог бы ещё день-другой продвигаться вперёд, но противоположная сторона поступила разумно. Побывал он и в космопорте, где осмотрел тот единственный неповоротливый космический корабль, называвшийся «Победоносная Гегемонархия». При дневном свете судно выглядело удручающе-ветхим и вряд ли могло когда-нибудь понадобиться — настолько опасным для жизни представлялся полёт на нём.
— Это называется: «обезглавливающий удар», — пояснил он собравшимся в штабе жрецам. — Каждый год в начале Второго сезона Имперский Двор отправляется на озеро Виллитайс, высшее командование прибывает туда с докладом. Мы уроним на них «Победоносную» в тот самый день, когда на озеро заявится генеральный штаб.
Жрецы выглядели озадаченными.
— Но «Победоносная» может вместить только…
— Я имел в виду, что мы выведем её на орбиту и направим прямо на крышу Озёрного Дворца. Её вес — добрых четыреста тонн: одним ударом мы прихлопнем и Двор, и генеральный штаб. А затем без промедления предложим их Парламенту подписать мировое соглашение. Думаю, волнения неизбежны; между обезглавленной армией, оставшимися в живых аристократами и Парламентом начнётся борьба за власть.
— Если я вас правильно понял, господин Закалве, вы предлагаете уничтожить «Победоносную», не так ли?
— Думаю, от неё ничего не останется.
— Это абсурд! Неслыханно! Посягнуть на наш символ! «Победоносная» — наша надежда! — наперебой заголосили жрецы.
Он, улыбаясь, слушал их крики, и подозрение, что жрецы рассматривали «Победоносную» в качестве средства для побега, если события примут угрожающий для их жизни характер, крепло в нём с каждой секундой. Наконец, они более-менее успокоились.
— Я советовался со специалистами, они все как один утверждают, что корабль уже нельзя использовать по его прямому назначению. Я прилетел на нём сюда целым и невредимым лишь благодаря везению, удаче, Божественному Провидению, называйте это как угодно. — Он замолчал, наблюдая, как люди с голубыми кругами испуганно переглядываются. Наверняка ему удалось вселить в них страх. — Сожалею, но единственное, на что годится «Победоносная» — своей гибелью принести нам победу!
Он дал им возможность осмыслить необходимость «обезглавливающего удара». Нет, речь не шла о том, чтобы это задание выполнили пилоты-самоубийцы — бортовые компьютеры были в состоянии поднять корабль в космос и верно определить конечную цель. Разумеется, нельзя было не принимать во внимание и общественное мнение — как отнесутся рядовые балзейтцы к тому, что их высокотехнологичная побрякушка превратится в пыль. Угроза ответного удара могла вызвать панику среди населения. Он заверил их, что у Империи нет такой возможности, тем более, что во время мирных переговоров можно будет намекнуть, что их атаковал не космический корабль, а мощная ракета, коих имеется более чем достаточно. Пусть впоследствии это опровергнут могущественные друзья, объяснив, что же произошло на самом деле, — тревога, так или иначе, поселится в стане врага.
Имперская армия снова перешла в наступление, но продвигалась теперь значительно медленнее, чем раньше. Он отвёл войска почти до предгорий, сжигая немногие неубранные поля и буквально стирая с лица земли оставляемые города. Всякий раз, когда они покидали очередной аэродром, под взлётно-посадочные полосы закладывались мины замедленного действия, которые срабатывали через несколько дней.
В предгорьях он проверил расположение оборонительных линий, затем опять отправился наносить визиты в действующие части, региональные штабы и аэродромы и по-прежнему настаивал на «обезглавливающем ударе», продолжал давить на жрецов, с тем, чтобы они приняли решение. Он был занят по горло, измотан бесконечными переездами, с трудом волоча ноги, добирался до кровати, но, проваливаясь в сон, успевал осознать странную вещь: он — счастлив…
Прошло уже три недели с тех пор, как он прибыл на Мюрссей. Те немногие новости, что доходили сюда извне, создавали впечатление отсутствия каких-либо событий. Он мог лишь подозревать о хитросплетениях всевозможных интриг политического характера. Бейчей продолжал оставаться на орбитальной станции, поддерживая и налаживая контакты с различными партиями и движениями. От хозяев не было никаких известий. Ему не раз приходило в голову, что Культура забыла о нём, оставив его здесь вечно участвовать в безумной войне жрецов и Империи.
Оборонительные укрепления росли; солдаты почти безостановочно рыли траншеи и окопы, возводили надолбы, но обстрелу почти не подвергались. Имперская армия докатилась слабой волной до предгорий и остановилась. Он отдал приказ совершать почти беспрерывные налёты на линии снабжения, а также уничтожить ближайшие к линии фронта аэродромы. Сегодняшнее заседание штаба обещало быть бурным: Шераданин заявил, что вокруг столицы сосредоточено слишком много войск.
— Самые лучшие войска должны быть на фронте. Скоро начнётся наступление, и если мы хотим успешно провести контрудар — а мы можем сделать его именно таким — нам понадобятся храбрые солдаты.
— Существует проблема гражданских беспорядков, — сказал Верховный жрец. Бурная деятельность Мессии не прошла для него даром, Напурея выглядел постаревшим и усталым.
— Достаточно держать здесь несколько частей, — возразил Закалве. На самом деле он хотел соблазнить имперскую армию призраком скорой победы, и город должен был послужить приманкой. Ударные войска были им отправлены на горные перевалы и рассредоточены по ущельям. Жрецы, стоя перед картой, в ужасе заламывали руки сколько территории было отдано неприятелю! — и уже дали предварительное согласие на проведение «обезглавливающего удара». «Победоносную Гегемонархию» начнут готовить к последнему полёту и отправят в космос, если положение будет выглядеть действительно отчаянным, но он должен всё же попытаться выиграть войну обычными средствами. Наступательная операция началась; через сорок дней после его прибытия на Мюрссей имперская армия вступила в лесные массивы предгорий.
Жрецы запаниковали. Он отдал приказ лётчикам атаковать линии снабжения, а не воинские части. Оборонительные линии тем временем постепенно отодвигались, мосты взлетали на воздух. Армия противника уже заполняла долины между горами. Трюк с плотиной на этот раз не вышел, заложенные под ней заряды попросту не взорвались, так что перевал потребовалось срочно прикрыть.
— Оставить город? — Жрецы ошеломлённо переглядывались.
Он не переставал им твердить, что ситуация под контролем и всё будет в порядке, но положение с каждым днём становилось всё хуже. Наступление имперской армии выглядело успешным, в столице уже была слышна канонада вражеской артиллерии.
— Они попытаются захватить Балзейт, это же символ, — растолковывал он жрецам. — Символ — дело хорошее, но на самом деле не имеет большого военного значения. А мы подпустим ровно столько войск, сколько захотим, и перекроем вот здесь и здесь. — Он указал на карте перевалы под неодобрительный ропот присутствующих.
— Это не бегство. Мы отходим. Но положение имперской армии гораздо хуже, потому что они несут огромные потери, линии снабжения становятся все длиннее. Следует довести ситуацию до такой стадии, когда противник начнёт думать об отступлении. Тогда, предоставив врагу возможность — кажущуюся возможность — нанести сокрушающий удар, мы тем самым уложим их на обе лопатки. — Он обвёл взглядом побелевшие лица. — Возможно, вам придётся покинуть Балзейт, но вы вернётесь, обещаю, триумфаторами.
Вряд ли ему удалось убедить жрецов, но, возможно, у них уже не оставалось сил для сопротивления — и они предоставили ему полномочия действовать так, как он сочтёт необходимым.
Подготовка заняла несколько дней, в течение которых имперская армия с боями продвигалась в глубь территории гегемонархии, войска которой сопротивлялись, отступали, сопротивлялись, отступали… до тех пор, пока ситуация не стала складываться таким образом, что имперским военачальникам уже пора было подумывать о приостановке наступления.
Озадаченный поведением противника имперский генерал наблюдал в бинокль, как колонна грузовиков медленно ползёт по ущелью к городу. Разведка донесла, что жрецы намереваются покинуть город, а космический корабль готовят для какой-то специальной операции. Отправив радиограмму Придворному Высшему Командованию, утром следующего дня он получил приказ наступать на город.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40