Очередной удачный ход в бесконечной шахматной партии, доской для которой стала Галактика. С годами острота ощущений притупилась. Он просто выполнял свою работу. Он боролся за свою Родину.
Несколько дней назад Сергей Филатов был Джоном Замойски, резидентом самого секретного управления Министерства Внешней Информации Московии – управления "Н" (нелегалов). Еще стоял в ушах скрежет разламывающегося под ударами фэбээровских машин глайдера, било по глазам безумное пламя. Очередной раунд в играх со смертью. Ночами Филатов просыпался и вспоминал. Он вываливается из взрывающегося глайдера и попадает в изломанную городскую структуру, очень удачно сооруженную за полчаса до этого дежурным архитектором Гарлема. Несется по улицам, перепрыгивая через движущиеся ленты. Видит в гигантской оптической линзе на другом конце города, что происходит в Гарлеме – ремонтные машины разбирают превратившийся в отвратные спекшиеся обломки глайдер. Когда агенты ФБР поняли, что резидент выжил, они уже опоздали.
Дальше было делом техники. Замойски узнал из бегущей информволны "частных «Новостей», что аварийный контейнер для него заложен. Вскоре разложил оставленную аппаратуру. Там было нечто похлеще пластического комплекса «Дракула». В оперативной спецтехнике Московия традиционно обгоняла Аризону. Косметическое формирование внешности. Вскоре вместо Замойски предстал другой человек – Синклер Блад. Настоящий Синклер Блад удивился бы, увидев на улице себя. Но по многим обстоятельствам ему сейчас было не до того, чтобы шататься по улицам. Те, кто готовил Филатову отход, продумывали все и действовали чрезвычайно эффективно.
Детекторы личности в космопорту Нью-Тауна не сомневались, что перед ними именно Синклер Бладрадужка глаза, отпечатки пальцев, параметры голоса – все говорило об этом. И ничто не говорило о том, что перед ними Замойски, разыскиваемый особо опасный преступник. Электроника и пластическая косметология Московии одержала верх.
Контактер на нейтральной планете Швиц обрадовал настроившегося на отдых Филатова новостью:
«Отдых отменяется. Придется вам вспомнить свою старую профессию археонавта. На Ботсване вас ждет профессор Кондратьев и его экспедиция. Кстати, экспедиция вполне официальная и легальная. Работая в ней, вы сможете „откопать“ для нас много интересного. Вы имеете право отказаться…» Право Филатов имел. Но отказаться не мог. Пришлось ему дорабатывать добытую им же информацию.
Встреча с Сомовым для Филатова не стала неожиданностью. Еще во время межзвездного перелета он тщательно изучил обстановку на Ботсване, разузнал всю подноготную о персонале дипломатической миссии с Московии и, конечно же, наткнулся на фотографию Никиты Сомова, которого тоже признал не сразу. Неужели Никитка-меченосец? Меченосцем его прозвали ребята на «Лысой горе».
– Ты помнишь Аристарха Владиславовича Плещеева? – спросил Филатов, выходя из задумчивости.
– Еще бы! – воскликнул Сомов. – Если бы не он, не знаю, избрал бы я профессию медика или нет.
– Ну, положим, ты избрал эту профессию еще задолго до встречи с Плещеевым.
– Так-то оно так, – согласился Сомов, но тут же добавил: – После знакомства с ним и того самого случая, когда мы «слушали космос», я совсем было решил забросить свои штудии по анатомии и физиологии людей и псевдогуманоидов.
– Да, насколько помню, ты тогда собирался посвятить жизнь изучению феномена «космического шепота».
– Точно! Это произошло, когда Плещеев организовал для нас экскурсию в ближний космос на звездолете «Долгонос».
– И что? Ты на самом деле услышал «космический шепот»? – недоверчиво усмехнулся Филатов.
– Представь себе. Это случилось, когда я оказался в святая святых – рубке звездолета «Долгонос».., Это непередаваемо. Кто-то будто пробивается в твою голову. Пытается донести что-то до тебя. А может, взять под контроль. Или что-то сообщить. Обрывки картин невероятных миров. Непостижимые чувства. Не укладывающиеся в сознании образы… Мне кажется, идет какой-то информпоток. Амазонка информации.
– Пресловутый информбанк Вселенной.
– Возможно. Но не совсем. Это чья-то воля пробивается к нам. И главный лейтмотив я уловил. «Нельзя. Вам нельзя в Космос. Вы не готовы».
– Первый случай произошел еще в шестьдесят втором, – сказал Филатов. – Один из первых русских космонавтов услышал «звездный шепот». Естественно, ничего он не рассказал, опасаясь за карьеру. Остались его дневники. После него «шепот» слышали еще десятки людей.
– А может, мы просто неправильно интерпретируем этот «шепот». Так или иначе, мы в космосе и обратного пути нам нет.
– А что считал Плещеев?
– «Некий чуждый нам Разум, являющийся продуктом инопланетной цивилизации, используя тонкие ментальные технологии, намеренно пытается изгнать человечество из освоенного им самим Космоса». Не Бог весть какая идея.
– Отсюда следовали еще один вывод, что землян они знают давно и хорошо, изучают нас, оставаясь сами каким-то образом невидимыми…
– Вот именно! – поддакнул Сомов, допивая свой коктейль.
– У большинства инопланетян, достигших Космоса, были свои легенды о «шепоте Космоса», и некоторые из них весьма увлекательные…
– Как живет теперь Плещеев? – поинтересовался Филатов.
– Как? Разве ты ничего не знаешь? – искренне удивился Сомов. – Плещеев пропал в одной из последних экспедиций в районе Жемчужины Короны.
– Звезда Рубин?
– Да. По инфосети целый год об этом только и говорили.
– Я был очень далеко.
– Там нет инфосетей?
– Есть… Но такие новости там не задерживаются.
– Значит, ты будешь работать у профессора Кондратьева? – спросил Сомов.
– Пока да.
– Опять поиски следов исчезнувших цивилизаций?
– Цивилизации приоров…
– Ладно мы с тобой еще поговорим на эту тему. Она меня чертовски интересует. А сейчас пора и честь знать. Разбежались? – вставая из-за столика, спросил госпитальер.
– Погоди-ка! – Филатов, прежде чем распрощаться, вытащил из-за отворота рукава небольшой предмет цилиндрической формы и приставил его к запястью правой руки Сомова, при этом цилиндр как-то странно зашипел, а сам госпитальер почувствовал небольшой укол.
– Это еще что?.. – Сомов непонимающе посмотрел на Филатова.
– Теперь у тебя в запястье микрокапсула. Это передатчик. В случае чего я смогу легко тебя отыскать по пеленгу… Только и всего!
– Зачем?
– Мы опять вместе. И как в прошлые годы, я ощущаю за тебя ответственность, главный госпитальер, У меня ощущение, что вскоре на Ботсване будет жарко.
– Жарко?
– Гораздо жарче, чем сейчас…
Вернувшись в госпиталь, Сомов прежде всего наведался к Главному жрецу «Храма Ожидания», о котором так и не сообщил в местную полицию, понимая, что тот вряд ли является виновным во всех тех грехах, в которых его обвиняло правительство. Да и потом Никита Федорович просто не мог отдать в руки палачей полуживого человека. Подобная мысль даже не могла прийти ему в голову.
Главный жрец так и не выпустил камня из рук. Когда к нему в палату вошел Сомов, он приоткрыл глаза и, тяжело ворочая языком, проговорил:
– Я чувствую большую беду. Она уже близко… И этот туда же, подумал Сомов. Что-то много развелось вещунов на этой планете!
***
Динозавр за свой сравнительно длинный в рамках жизни секретного агента спецслужб век, полный драматических коллизий, никогда еще не оказывался в положении побежденного. Ему чертовски везло и тогда, когда он, недавний выпускник спецшколы ЦРУ, проник на спутник планеты Дракон Корейской Конфедерации Миров. Он десантировался на одноместном десантном гравиблоке и ушел на нем же – операция, которая казалась до того невозможной, а потом вошедшая во все учебники соответствующих учебных заведений. Там же он сумел просочиться на военную базу корейцев, где располагались тяжелые «истребители-прыгуны» – эдакий стратегический козырь в рукаве Корейской Конфедерации. Тогда Динозавр досрочно получил очередное воинское звание. А Семиконечной серебряной звездой его наградили за работу в Московии. Он провел почти целый год под самым носом врага и достал суперсекретную информацию о заградительных волновиках пятого поколения – новом оружии русских. Оплачена информация была несколькими убийствами. Динозавр умудрился уйти от контрразведки. После было участие в многочисленных силовых акциях ЦРУ. Череда отсталых, замусоренных, вшивых планет второй линии, являвшихся полем холодной космической войны между Московией и Аризоной.
Динозавр оказывал помощь повстанцам или диктаторам. Проводил акции по ликвидации. Сметал режимы. Ставил своих марионеток. Ему осточертели дикари, с которыми приходилось общаться. Король Конголезского свободного Королевства лопал своих подданных за обе щеки. На Бегундии верили в богов сельвы и возводили при помощи закупленного в большом мире стройоборудования идолов высотой в два километра. На Галазии в регулярной гвардии правительства особым спросом пользовались ЭМ-автоматы с деревянными прикладами (Бог ты мой, до этого их не делали уже триста лет!). На этих прикладах гвардейцы вырезали фигурки тотемных животных, а компьютерные компасные системы вешали на грудь в виде амулета. Кроме того, в довольство гвардейцев входили растительные наркотики, так что к середине дня половина личного состава подразделений находилась просто в невменяемом состоянии, и хорошо, если они еще не палили куда ни попадя, завидев невидимых никому «злых духов». Однажды, дойдя до белого каления, он собственноручно расстрелял пятерых негодяев, но положение это не изменило. Динозавр мог еще понять, что нужно на этих мирах одержимой мессианскими устремлениями Московии. Московитяне, которых Динозавр искренне презирал, считали, что несут свет духовности и экономическое возрождение в миры второй линии. А что делать там Аризоне? Полезные ископаемые давно никому не нужны. Большими талантами там тоже не разживешься. Экономические интересы кое-какие имелись, но расходы сводили доходы к нулю. Как ни прикидывал Динозавр, получалось, что суть в присущем Объединенным Планетам Аризоны экспансионизме – идеологическая, экономическая, психологическая. Аризона не могла остановиться. Поддерживать свой уровень Великой Империи она могла, лишь подгребая под себя новые и новые миры. Это было единственным духовным фактором, который цементировал ее. Впрочем, отвлеченных рассуждений Динозавр не любил. Он любил действовать. Так, чтобы треск стоял.
Потом Динозавр занялся наукой. Точнее, научным шпионажем. Неспроста. Сыграла роль та первая акция в Московии. Но главное – научные способности. За плечами технологический институт Нью-Тауна, две диссертации – еще до спецшколы ЦРУ. Научные достижения воровали московитяне и аризонцы друг у друга с переменным успехом. Для Динозавра это продолжалось на протяжении почти целого галактического десятилетия. Потом его на какое-то время «законсервировали» на нейтральном Швице. И вот совсем недавно он получил новую установку, новый приказ от командования: заняться выяснением возможностей уникальных технологий так называемой «цивилизации приоров», что он теперь и делал, как всегда целиком и полностью отдаваясь работе.
Пора в отставку, думал Динозавр. Надоели вечные передряги, ожидание смерти. Хотя, разве он мог представить себе иную жизнь – без опасности, сухую, вялую? Нет, и не собирался, Но есть ведь и карьера вольного космического охотника за чужими тайнами. Для этого нужно иметь всего ничего – личный звездолет и небольшую команду из преданных людей, а чтобы все это заполучить, необходим приличный начальный капитал. Идти на поклон он ни к кому не собирался. Но премия, что назначена правительством Аризоны за сведения о технологиях приоров, составляла очень крупную сумму. Ее бы вполне хватило для исполнения задуманного.
Динозавр прилег на расстеленную на траве изопленку, выплюнул пластинку стимулятора. Уже вторая за три дня. Так недолго и привыкнуть. Нет, надо стойко переносить физические и психологические нагрузки. Долой стимуляторы.
– Опять пошла картинка, сэр, – произнес сержант Бойл.
– Ну-ка, – Динозавр присел около экрана.
Картинка на экране в течение суток, которые они здесь прохлаждались, то пропадала, то возникала вновь. Динозавр во время визита в тронный зал шамана изловчился установить там зернышко фиксатора и иголку маячка.
В «костяном зале» происходила оргия – их часто устраивал Черный шаман. Только на этот раз оргия должна была иметь обрядовый характер.
Пятерых представительниц женского пола от девяти до тридцати лет включительно пригнали охотники за головами для участия в магическом обряде. Все они теперь испуганно жались в дальнем закутке пещеры. А Черный шаман пока не обращал на них внимания, готовясь к сложному магическому действу, которое и ему должно было стоить большого труда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Несколько дней назад Сергей Филатов был Джоном Замойски, резидентом самого секретного управления Министерства Внешней Информации Московии – управления "Н" (нелегалов). Еще стоял в ушах скрежет разламывающегося под ударами фэбээровских машин глайдера, било по глазам безумное пламя. Очередной раунд в играх со смертью. Ночами Филатов просыпался и вспоминал. Он вываливается из взрывающегося глайдера и попадает в изломанную городскую структуру, очень удачно сооруженную за полчаса до этого дежурным архитектором Гарлема. Несется по улицам, перепрыгивая через движущиеся ленты. Видит в гигантской оптической линзе на другом конце города, что происходит в Гарлеме – ремонтные машины разбирают превратившийся в отвратные спекшиеся обломки глайдер. Когда агенты ФБР поняли, что резидент выжил, они уже опоздали.
Дальше было делом техники. Замойски узнал из бегущей информволны "частных «Новостей», что аварийный контейнер для него заложен. Вскоре разложил оставленную аппаратуру. Там было нечто похлеще пластического комплекса «Дракула». В оперативной спецтехнике Московия традиционно обгоняла Аризону. Косметическое формирование внешности. Вскоре вместо Замойски предстал другой человек – Синклер Блад. Настоящий Синклер Блад удивился бы, увидев на улице себя. Но по многим обстоятельствам ему сейчас было не до того, чтобы шататься по улицам. Те, кто готовил Филатову отход, продумывали все и действовали чрезвычайно эффективно.
Детекторы личности в космопорту Нью-Тауна не сомневались, что перед ними именно Синклер Бладрадужка глаза, отпечатки пальцев, параметры голоса – все говорило об этом. И ничто не говорило о том, что перед ними Замойски, разыскиваемый особо опасный преступник. Электроника и пластическая косметология Московии одержала верх.
Контактер на нейтральной планете Швиц обрадовал настроившегося на отдых Филатова новостью:
«Отдых отменяется. Придется вам вспомнить свою старую профессию археонавта. На Ботсване вас ждет профессор Кондратьев и его экспедиция. Кстати, экспедиция вполне официальная и легальная. Работая в ней, вы сможете „откопать“ для нас много интересного. Вы имеете право отказаться…» Право Филатов имел. Но отказаться не мог. Пришлось ему дорабатывать добытую им же информацию.
Встреча с Сомовым для Филатова не стала неожиданностью. Еще во время межзвездного перелета он тщательно изучил обстановку на Ботсване, разузнал всю подноготную о персонале дипломатической миссии с Московии и, конечно же, наткнулся на фотографию Никиты Сомова, которого тоже признал не сразу. Неужели Никитка-меченосец? Меченосцем его прозвали ребята на «Лысой горе».
– Ты помнишь Аристарха Владиславовича Плещеева? – спросил Филатов, выходя из задумчивости.
– Еще бы! – воскликнул Сомов. – Если бы не он, не знаю, избрал бы я профессию медика или нет.
– Ну, положим, ты избрал эту профессию еще задолго до встречи с Плещеевым.
– Так-то оно так, – согласился Сомов, но тут же добавил: – После знакомства с ним и того самого случая, когда мы «слушали космос», я совсем было решил забросить свои штудии по анатомии и физиологии людей и псевдогуманоидов.
– Да, насколько помню, ты тогда собирался посвятить жизнь изучению феномена «космического шепота».
– Точно! Это произошло, когда Плещеев организовал для нас экскурсию в ближний космос на звездолете «Долгонос».
– И что? Ты на самом деле услышал «космический шепот»? – недоверчиво усмехнулся Филатов.
– Представь себе. Это случилось, когда я оказался в святая святых – рубке звездолета «Долгонос».., Это непередаваемо. Кто-то будто пробивается в твою голову. Пытается донести что-то до тебя. А может, взять под контроль. Или что-то сообщить. Обрывки картин невероятных миров. Непостижимые чувства. Не укладывающиеся в сознании образы… Мне кажется, идет какой-то информпоток. Амазонка информации.
– Пресловутый информбанк Вселенной.
– Возможно. Но не совсем. Это чья-то воля пробивается к нам. И главный лейтмотив я уловил. «Нельзя. Вам нельзя в Космос. Вы не готовы».
– Первый случай произошел еще в шестьдесят втором, – сказал Филатов. – Один из первых русских космонавтов услышал «звездный шепот». Естественно, ничего он не рассказал, опасаясь за карьеру. Остались его дневники. После него «шепот» слышали еще десятки людей.
– А может, мы просто неправильно интерпретируем этот «шепот». Так или иначе, мы в космосе и обратного пути нам нет.
– А что считал Плещеев?
– «Некий чуждый нам Разум, являющийся продуктом инопланетной цивилизации, используя тонкие ментальные технологии, намеренно пытается изгнать человечество из освоенного им самим Космоса». Не Бог весть какая идея.
– Отсюда следовали еще один вывод, что землян они знают давно и хорошо, изучают нас, оставаясь сами каким-то образом невидимыми…
– Вот именно! – поддакнул Сомов, допивая свой коктейль.
– У большинства инопланетян, достигших Космоса, были свои легенды о «шепоте Космоса», и некоторые из них весьма увлекательные…
– Как живет теперь Плещеев? – поинтересовался Филатов.
– Как? Разве ты ничего не знаешь? – искренне удивился Сомов. – Плещеев пропал в одной из последних экспедиций в районе Жемчужины Короны.
– Звезда Рубин?
– Да. По инфосети целый год об этом только и говорили.
– Я был очень далеко.
– Там нет инфосетей?
– Есть… Но такие новости там не задерживаются.
– Значит, ты будешь работать у профессора Кондратьева? – спросил Сомов.
– Пока да.
– Опять поиски следов исчезнувших цивилизаций?
– Цивилизации приоров…
– Ладно мы с тобой еще поговорим на эту тему. Она меня чертовски интересует. А сейчас пора и честь знать. Разбежались? – вставая из-за столика, спросил госпитальер.
– Погоди-ка! – Филатов, прежде чем распрощаться, вытащил из-за отворота рукава небольшой предмет цилиндрической формы и приставил его к запястью правой руки Сомова, при этом цилиндр как-то странно зашипел, а сам госпитальер почувствовал небольшой укол.
– Это еще что?.. – Сомов непонимающе посмотрел на Филатова.
– Теперь у тебя в запястье микрокапсула. Это передатчик. В случае чего я смогу легко тебя отыскать по пеленгу… Только и всего!
– Зачем?
– Мы опять вместе. И как в прошлые годы, я ощущаю за тебя ответственность, главный госпитальер, У меня ощущение, что вскоре на Ботсване будет жарко.
– Жарко?
– Гораздо жарче, чем сейчас…
Вернувшись в госпиталь, Сомов прежде всего наведался к Главному жрецу «Храма Ожидания», о котором так и не сообщил в местную полицию, понимая, что тот вряд ли является виновным во всех тех грехах, в которых его обвиняло правительство. Да и потом Никита Федорович просто не мог отдать в руки палачей полуживого человека. Подобная мысль даже не могла прийти ему в голову.
Главный жрец так и не выпустил камня из рук. Когда к нему в палату вошел Сомов, он приоткрыл глаза и, тяжело ворочая языком, проговорил:
– Я чувствую большую беду. Она уже близко… И этот туда же, подумал Сомов. Что-то много развелось вещунов на этой планете!
***
Динозавр за свой сравнительно длинный в рамках жизни секретного агента спецслужб век, полный драматических коллизий, никогда еще не оказывался в положении побежденного. Ему чертовски везло и тогда, когда он, недавний выпускник спецшколы ЦРУ, проник на спутник планеты Дракон Корейской Конфедерации Миров. Он десантировался на одноместном десантном гравиблоке и ушел на нем же – операция, которая казалась до того невозможной, а потом вошедшая во все учебники соответствующих учебных заведений. Там же он сумел просочиться на военную базу корейцев, где располагались тяжелые «истребители-прыгуны» – эдакий стратегический козырь в рукаве Корейской Конфедерации. Тогда Динозавр досрочно получил очередное воинское звание. А Семиконечной серебряной звездой его наградили за работу в Московии. Он провел почти целый год под самым носом врага и достал суперсекретную информацию о заградительных волновиках пятого поколения – новом оружии русских. Оплачена информация была несколькими убийствами. Динозавр умудрился уйти от контрразведки. После было участие в многочисленных силовых акциях ЦРУ. Череда отсталых, замусоренных, вшивых планет второй линии, являвшихся полем холодной космической войны между Московией и Аризоной.
Динозавр оказывал помощь повстанцам или диктаторам. Проводил акции по ликвидации. Сметал режимы. Ставил своих марионеток. Ему осточертели дикари, с которыми приходилось общаться. Король Конголезского свободного Королевства лопал своих подданных за обе щеки. На Бегундии верили в богов сельвы и возводили при помощи закупленного в большом мире стройоборудования идолов высотой в два километра. На Галазии в регулярной гвардии правительства особым спросом пользовались ЭМ-автоматы с деревянными прикладами (Бог ты мой, до этого их не делали уже триста лет!). На этих прикладах гвардейцы вырезали фигурки тотемных животных, а компьютерные компасные системы вешали на грудь в виде амулета. Кроме того, в довольство гвардейцев входили растительные наркотики, так что к середине дня половина личного состава подразделений находилась просто в невменяемом состоянии, и хорошо, если они еще не палили куда ни попадя, завидев невидимых никому «злых духов». Однажды, дойдя до белого каления, он собственноручно расстрелял пятерых негодяев, но положение это не изменило. Динозавр мог еще понять, что нужно на этих мирах одержимой мессианскими устремлениями Московии. Московитяне, которых Динозавр искренне презирал, считали, что несут свет духовности и экономическое возрождение в миры второй линии. А что делать там Аризоне? Полезные ископаемые давно никому не нужны. Большими талантами там тоже не разживешься. Экономические интересы кое-какие имелись, но расходы сводили доходы к нулю. Как ни прикидывал Динозавр, получалось, что суть в присущем Объединенным Планетам Аризоны экспансионизме – идеологическая, экономическая, психологическая. Аризона не могла остановиться. Поддерживать свой уровень Великой Империи она могла, лишь подгребая под себя новые и новые миры. Это было единственным духовным фактором, который цементировал ее. Впрочем, отвлеченных рассуждений Динозавр не любил. Он любил действовать. Так, чтобы треск стоял.
Потом Динозавр занялся наукой. Точнее, научным шпионажем. Неспроста. Сыграла роль та первая акция в Московии. Но главное – научные способности. За плечами технологический институт Нью-Тауна, две диссертации – еще до спецшколы ЦРУ. Научные достижения воровали московитяне и аризонцы друг у друга с переменным успехом. Для Динозавра это продолжалось на протяжении почти целого галактического десятилетия. Потом его на какое-то время «законсервировали» на нейтральном Швице. И вот совсем недавно он получил новую установку, новый приказ от командования: заняться выяснением возможностей уникальных технологий так называемой «цивилизации приоров», что он теперь и делал, как всегда целиком и полностью отдаваясь работе.
Пора в отставку, думал Динозавр. Надоели вечные передряги, ожидание смерти. Хотя, разве он мог представить себе иную жизнь – без опасности, сухую, вялую? Нет, и не собирался, Но есть ведь и карьера вольного космического охотника за чужими тайнами. Для этого нужно иметь всего ничего – личный звездолет и небольшую команду из преданных людей, а чтобы все это заполучить, необходим приличный начальный капитал. Идти на поклон он ни к кому не собирался. Но премия, что назначена правительством Аризоны за сведения о технологиях приоров, составляла очень крупную сумму. Ее бы вполне хватило для исполнения задуманного.
Динозавр прилег на расстеленную на траве изопленку, выплюнул пластинку стимулятора. Уже вторая за три дня. Так недолго и привыкнуть. Нет, надо стойко переносить физические и психологические нагрузки. Долой стимуляторы.
– Опять пошла картинка, сэр, – произнес сержант Бойл.
– Ну-ка, – Динозавр присел около экрана.
Картинка на экране в течение суток, которые они здесь прохлаждались, то пропадала, то возникала вновь. Динозавр во время визита в тронный зал шамана изловчился установить там зернышко фиксатора и иголку маячка.
В «костяном зале» происходила оргия – их часто устраивал Черный шаман. Только на этот раз оргия должна была иметь обрядовый характер.
Пятерых представительниц женского пола от девяти до тридцати лет включительно пригнали охотники за головами для участия в магическом обряде. Все они теперь испуганно жались в дальнем закутке пещеры. А Черный шаман пока не обращал на них внимания, готовясь к сложному магическому действу, которое и ему должно было стоить большого труда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43