И знаете, что меня попросили принести? Мой чернильный валик и штемпельную подушечку Бенуа. Думаю, скоро что-то произойдет.
Когда они постучали в дверь каюты Г.М., голос коммандера Мэттьюза пригласил их войти. Каюта с отдельной ванной сейчас была ярко освещена. Капитан, явно пребывая не в своей тарелке, курил сигару. Г.М. занял в постели сидячее положение – воротник его старомодной ночной рубашки был застегнут наглухо, а во рту, невзирая на головную боль, дымилась трубка. На коленях у него лежала чертежная доска с листом бумаги и карандашом. На столике у койки Макс с удивлением увидел маленький портативный радиоприемник, складной план «Эдвардика» и чистый носовой платок.
– Входите, – проворчал Г.М., вынув трубку изо рта. – Принесли валик и подушечку?
– Да, – ответил эконом.
– Тогда садитесь, – мрачно пригласил Г.М. – У нас много дел. Черт бы побрал эту сирену!
– Без нее никак не обойтись, – вздохнул коммандер Мэттьюз. – Ну? Что там у вас?
Некоторое время Г.М. молча смотрел в потолок, лениво пуская облака дыма.
– Только что я сидел и думал, – заговорил он наконец. – Это самая забавная штука, с какой я сталкивался за долгое время.
– Что именно?
– То, – усмехнулся Г.М., – как убийца обманывал нас.
Капитан переменился в лице.
– Может, вам это кажется забавным, но я бы использовал другое слово. Черт возьми, это не забавно, а… – Он оборвал фразу. – И как же он нас обманывал?
– Во-первых, с этими фальсифицированными отпечатками. Но это самое меньшее…
– Сэр, – горячо прервал его эконом. – Я готов к критике. Но тем не менее я могу поклясться чем угодно, что кровавые отпечатки большого пальца в каюте миссис Зия-Бей не были фальшивыми!
– Согласен, сэр.
– Но только что вы сказали обратное!
– Не совсем. Я сказал, что они фальсифицированные, а не фальшивые.
Коммандер Мэттьюз, Гризуолд и Макс уставились друг на друга.
– Ну и в чем тут разница? – осведомился капитан.
Г.М. задумчиво почесал лоб:
– Вероятно, различие очень тонкое. Но оно способно свести с ума решающего проблему. Легчайший способ разобраться в этом – не спор из-за терминов, а демонстрация того, как был проделан трюк. – Он кивнул в сторону столика возле полки. – В ящике этого столика лежат карточки с отпечатками пальцев пассажиров. Пожалуйста, достаньте карточку с моими отпечатками правого и левого большого пальца.
– Но, сэр…
– Делайте, что он просит, мистер Гризуолд, – сказал коммандер Мэттьюз.
Все еще качая головой, эконом открыл ящик, порылся в маленькой стопке карточек и выбрал ту, на которой стояла размашистая подпись Г.М.
– Отлично! Вы готовы поклясться, сынок, что это отпечатки моих больших пальцев, взятые в присутствии вас и третьего помощника и заверенные моей подписью? – Поскольку лицо Гризуолда выражало крайнюю степень подозрения, Г.М. поднял руку. – Даю честное слово, сынок, что тут нет никакого трюка. Это действительно мои отпечатки. Вы удовлетворены?
– Если вы так говорите…
– Угу. Вы принесли ваше увеличительное стекло?
– Оно у меня в кармане.
– Превосходно. Я намерен попросить вас снова взять мои отпечатки. У вас остались карточки?
– Боюсь, что нет.
– Это не имеет значения. Мы можем воспользоваться вот этим листом белой бумаги. Не сомневайтесь, это самый обычный лист. Если хотите, можете принести свой.
Капитан, Макс и Гризуолд вновь обменялись взглядами. Положив трубку на пепельницу, Г.М. вновь поместил лист бумаги в центр чертежной доски у него на коленях.
– Где ваш чернильный валик, сынок?
– Здесь, сэр.
– Тогда приступим… Господи, какая пачкунская штуковина! Дайте мне этот носовой платок… Теперь придвиньте ко мне бумагу. Я ставлю на нее отпечатки – вот правый большой палец, а вот левый. А сейчас возьмите бумагу, достаньте лупу и сравните отпечатки на бумаге с отпечатками на карточке.
Наступило молчание. Гризуолд, по-прежнему с сомнением на лице, снял доску с колен Г.М., сел в изножье койки и положил карточку и лист бумаги рядом друг с другом. Яркий свет на потолке, слегка затемненный табачным дымом, был устремлен прямо на доску. Достав из кармана большую лупу, эконом начал изучать отпечатки, двигая увеличительное стекло из стороны в сторону. Минуты казались нескончаемыми. Один раз Гризуолд прервал изучение, посмотрел на Г.М. и собрался заговорить, но передумал. Потом он попросил у Г.М. карандаш и начал делать примечания, касающиеся дужек, завитков, петель и прочих деталей строения обеих пар отпечатков. На лбу у него выступил пот, и капля упала на бумагу.
– Ну? – не выдержал капитан. – Что скажете? Они одинаковы, не так ли?
Гризуолд поднял голову.
– Нет, сэр, не одинаковы.
– Не оди… – Коммандер Мэттьюз оборвал себя на полуслове, уронил сигару, бросил ее в пепельницу и поднялся. – Что вы сказали?
– Я готов поклясться, – ответил Гризуолд, – что эти две серии отпечатков пальцев не принадлежат одному и тому же человеку.
Снова последовала пауза. Эконом, ища что-нибудь, чем можно вытереть лоб, подобрал испачканный чернилами носовой платок, который бросил Г.М. На лбу у него осталось чернильное пятно, на что он не обратил внимания. Все смотрели на Г.М.
– Вы в этом уверены, сынок? – спросил последний.
– Абсолютно.
– И тем не менее, – сказал Г.М., подобрав трубку и выбивая ее на краю пепельницы, – я оставил обе пары отпечатков собственными большими пальцами.
Глава 19
Впервые Макс не ощутил воя сирены, словно сотрясавшего каюту.
– Надеюсь, у нас не коллективное помешательство? – осведомился коммандер Мэттьюз, сдвинув фуражку на затылок.
– Нет, – ответил Г.М. – Но не посыпайте голову пеплом. Однажды такой же трюк едва не одурачил полицейскую лабораторию в Лионе, так что вам нечего стыдиться. Правда, тогда это произошло вследствие случайности, а сейчас отнюдь нет!
Позвольте показать вам, в чем заключается этот трюк. Представьте, что вы собираетесь взять отпечаток моего большого пальца. Вы прижимаете его к поверхности, покрытой чернилами. Поверхность любого человеческого пальца состоит из серий микроскопических выступов в форме дужек, петелек, завитков и так далее, с впадинками между ними. На фотоснимке отпечатка пальца черные линии представляют смазанные чернилами выступы, а белые – промежуточные впадинки. Понятно?
– Ну? – отозвался капитан.
Г.М. снова разжег трубку.
– Теперь предположим, что ваш чернильный валик, штемпельная подушечка или другое приспособление дефектно – что на нем слишком много чернил или что человек, у которого берут отпечатки, перед процедурой испачкал палец чернилами (что сделал я минуту назад). Палец промок, и отпечаток может получиться смазанным. Как поступит добросовестный человек в таком случае? Возьмет носовой платок и вытрет чернила (как опять же сделал я). Он очистит палец от избытка чернил, но чернила останутся и вполне способны обеспечить хороший отпечаток. Что же происходит потом?
Г.М. сделал паузу и окинул взглядом слушателей.
С безмолвным стоном Макс Мэттьюз увидел ключ к разгадке.
– Неужели вы не понимаете? – настаивал Г.М. – Стирая чернила с микроскопических выступов, человек втирает их в промежуточные впадины. В результате выступы на отпечатке оставляют белые линии, а впадины – черные. Как позитив и негатив на фотопластинке.
Разумеется, отпечаток будет резко отличаться от взятого с помощью нормальной чернильной поверхности. В особенности это касается «кармашков» в центре завитков – они будут выглядеть настолько по-разному, что даже любитель сочтет отпечатки оставленными разными людьми, а эксперт будет в этом уверен. Во Франции много лет назад это едва не стоило одной женщине кучи денег, так как власти не верили, что она – это она. Годами я ждал, что какой-нибудь умник применит ту же уловку, совершая преступление, и теперь это произошло.
Убивая миссис Зия-Бей, преступник заранее намеревался оставить фальсифицированные отпечатки пальцев. Он принес с собой бутылку чернил, намереваясь расплескать их как бы случайно или во время борьбы и оставить четкие отпечатки, тщательно вытерев пальцы. Но убийца передумал и воспользовался кровью, подходящей для этой цели куда лучше чернил. Поэтому нашим глазам предстали кровавые отпечатки больших пальцев, как в бульварном романе. Вот вам объяснение ваших призрачных пальцев, тупоголовые вы мои.
Аудитория слушала с различной степенью эмоций. Казначей снова вытер лоб грязным платком. Капитан сидел как громом пораженный, потом снял фуражку и начал ею обмахиваться.
– Неужели это так легко проделать? – спросил он.
– Конечно легко.
– И все так просто, – пробормотал коммандер Мэттьюз, – когда знаешь секрет.
– Вот именно! – Г.М. взмахнул трубкой. – Конечно, это просто – после того, как я вам объяснил. Я вечно слышу такое. Но не важно. У кого-нибудь есть какие-то замечания? – В его голосе зазвучали новые нотки. Макс видел, что он наблюдает за ними, словно стараясь стимулировать их воображение.
Глаза самого Макса были устремлены на портативный радиоприемник. Он чувствовал, что его что-то беспокоит. Освещенная шкала свидетельствовала, что радио включено, но из него не доносилось ни звука – даже обычных в море атмосферных разрядов. Однако Макса заботило не это – ведь он едва слышал даже сирену.
– Тут все не так, Г.М., – сказал он.
– Что именно? – осведомился Г.М.
– Вы говорите, что убийца намеренно оставил фальшивые или фальсифицированные отпечатки, когда убил миссис Зия-Бей.
– Да.
– Он был безумен?
– Отнюдь нет. А что?
Будь его ногти длиннее, Макс начал бы их грызть.
– Это трудно объяснить. Если бы убийство совершили не на корабле, я бы признал его делом рук гения. Убить жертву, оставить собственные фальсифицированные отпечатки и наблюдать, как полиция ищет несуществующего человека среди миллионов возможных кандидатов… Рано или поздно им, вероятно, пришлось бы признать свое поражение. Но на борту корабля… – Поколебавшись, он повернулся к Гризуолду: – Скажите, каждый судовой эконом должен обладать знаниями об отпечатках пальцев?
– Должен. – Гризуолд нахмурился. – И большинство ими обладает. А в чем дело?
Макс нахмурился в ответ:
– Убийца, разумеется, понимает, что у всех на борту возьмут отпечатки и сравнят с оставленными им. Но они не будут соответствовать, поскольку его отпечатки фальсифицированы. Так?
– Так, – согласился Г.М.
– Но ведь не будут соответствовать не только его отпечатки, но и всех остальных! Выходит, он совершил призрачное убийство. Таким образом, убийца расстроил собственные планы, привлекая внимание к факту, что тут есть что-то сомнительное. Где же преимущество? Зачем вообще было оставлять отпечатки? Ведь если кто-то разгадает трюк преступника, его песенка спета. Не слишком ли это рискованно?
Коммандер Франсис Мэттьюз махнул рукой и устало фыркнул:
– Заткнись.
– Но, Фрэнк…
– Я сказал, заткнись. – Капитан повернулся к Г.М.: – Я недавно говорил Максу, что он единственный в нашей семье, кому в голову лезут забавные идеи. У него слишком буйное воображение. Лично я хочу знать…
Он оборвал фразу, так как Г.М. начал потирать руки с явными признаками злорадства.
– Ага! – ухмыльнулся он, глядя на Макса. – Теперь вы начинаете использовать ваши мозги. Тем не менее я повторяю, что убийца намеренно оставил фальсифицированные отпечатки на месте преступления. Но почему же он это сделал? Вот что заставляло меня сидеть и думать. Узнайте почему – и вы сорвете обертку с одного из самых ловких преступлений, с какими я когда-либо имел удовольствие сталкиваться. А теперь думайте!
– Стоп! – сказал Макс так резко, что даже его брат вздрогнул.
– Ну?
– Каким образом Бенуа вписывается в картину? После убийства миссис Зия-Бей Гризуолд и Крукшенк отправились в его каюту взять отпечатки пальцев. Бенуа сидел с заранее подготовленной грязной штемпельной подушечкой, которой хотел воспользоваться, чтобы оставить свои отпечатки, но ему не позволили это сделать. Выходит, он хотел именно тогда выдать серию сфальсифицированных отпечатков. С какой целью?
Пауза.
– Но Бенуа мертв! – запротестовал эконом.
– Конечно мертв, – согласился Г.М. – Тем не менее, ребята, его характер, привычки, поведение – ключ ко всей проблеме. Неужели вы этого не понимаете?
– Нет, – ответили три голоса.
– Тогда постараюсь объяснить. – Г.М. уставился одним сонным глазом в потолок, попыхивая трубкой в углу рта. – В субботу вечером, перед убийством Бенуа, Макс Мэттьюз дал мне подробный отчет обо всем случившемся. Тогда я впервые осознал определенные странности происходящего. Молодой Мэттьюз рассказал мне о таинственном персонаже в противогазе, который ходит по коридорам, заглядывая в каюты. Речь шла об одном из свинорылых гражданских противогазов, которые раздали всем нам. Я спрашивал, кем из пассажиров мог быть человек в противогазе, пока не дошел до Бенуа. Тогда я сказал: «Французский офицер не должен был носить…» И тут я вспомнил, что сам видел француза в таком противогазе!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Когда они постучали в дверь каюты Г.М., голос коммандера Мэттьюза пригласил их войти. Каюта с отдельной ванной сейчас была ярко освещена. Капитан, явно пребывая не в своей тарелке, курил сигару. Г.М. занял в постели сидячее положение – воротник его старомодной ночной рубашки был застегнут наглухо, а во рту, невзирая на головную боль, дымилась трубка. На коленях у него лежала чертежная доска с листом бумаги и карандашом. На столике у койки Макс с удивлением увидел маленький портативный радиоприемник, складной план «Эдвардика» и чистый носовой платок.
– Входите, – проворчал Г.М., вынув трубку изо рта. – Принесли валик и подушечку?
– Да, – ответил эконом.
– Тогда садитесь, – мрачно пригласил Г.М. – У нас много дел. Черт бы побрал эту сирену!
– Без нее никак не обойтись, – вздохнул коммандер Мэттьюз. – Ну? Что там у вас?
Некоторое время Г.М. молча смотрел в потолок, лениво пуская облака дыма.
– Только что я сидел и думал, – заговорил он наконец. – Это самая забавная штука, с какой я сталкивался за долгое время.
– Что именно?
– То, – усмехнулся Г.М., – как убийца обманывал нас.
Капитан переменился в лице.
– Может, вам это кажется забавным, но я бы использовал другое слово. Черт возьми, это не забавно, а… – Он оборвал фразу. – И как же он нас обманывал?
– Во-первых, с этими фальсифицированными отпечатками. Но это самое меньшее…
– Сэр, – горячо прервал его эконом. – Я готов к критике. Но тем не менее я могу поклясться чем угодно, что кровавые отпечатки большого пальца в каюте миссис Зия-Бей не были фальшивыми!
– Согласен, сэр.
– Но только что вы сказали обратное!
– Не совсем. Я сказал, что они фальсифицированные, а не фальшивые.
Коммандер Мэттьюз, Гризуолд и Макс уставились друг на друга.
– Ну и в чем тут разница? – осведомился капитан.
Г.М. задумчиво почесал лоб:
– Вероятно, различие очень тонкое. Но оно способно свести с ума решающего проблему. Легчайший способ разобраться в этом – не спор из-за терминов, а демонстрация того, как был проделан трюк. – Он кивнул в сторону столика возле полки. – В ящике этого столика лежат карточки с отпечатками пальцев пассажиров. Пожалуйста, достаньте карточку с моими отпечатками правого и левого большого пальца.
– Но, сэр…
– Делайте, что он просит, мистер Гризуолд, – сказал коммандер Мэттьюз.
Все еще качая головой, эконом открыл ящик, порылся в маленькой стопке карточек и выбрал ту, на которой стояла размашистая подпись Г.М.
– Отлично! Вы готовы поклясться, сынок, что это отпечатки моих больших пальцев, взятые в присутствии вас и третьего помощника и заверенные моей подписью? – Поскольку лицо Гризуолда выражало крайнюю степень подозрения, Г.М. поднял руку. – Даю честное слово, сынок, что тут нет никакого трюка. Это действительно мои отпечатки. Вы удовлетворены?
– Если вы так говорите…
– Угу. Вы принесли ваше увеличительное стекло?
– Оно у меня в кармане.
– Превосходно. Я намерен попросить вас снова взять мои отпечатки. У вас остались карточки?
– Боюсь, что нет.
– Это не имеет значения. Мы можем воспользоваться вот этим листом белой бумаги. Не сомневайтесь, это самый обычный лист. Если хотите, можете принести свой.
Капитан, Макс и Гризуолд вновь обменялись взглядами. Положив трубку на пепельницу, Г.М. вновь поместил лист бумаги в центр чертежной доски у него на коленях.
– Где ваш чернильный валик, сынок?
– Здесь, сэр.
– Тогда приступим… Господи, какая пачкунская штуковина! Дайте мне этот носовой платок… Теперь придвиньте ко мне бумагу. Я ставлю на нее отпечатки – вот правый большой палец, а вот левый. А сейчас возьмите бумагу, достаньте лупу и сравните отпечатки на бумаге с отпечатками на карточке.
Наступило молчание. Гризуолд, по-прежнему с сомнением на лице, снял доску с колен Г.М., сел в изножье койки и положил карточку и лист бумаги рядом друг с другом. Яркий свет на потолке, слегка затемненный табачным дымом, был устремлен прямо на доску. Достав из кармана большую лупу, эконом начал изучать отпечатки, двигая увеличительное стекло из стороны в сторону. Минуты казались нескончаемыми. Один раз Гризуолд прервал изучение, посмотрел на Г.М. и собрался заговорить, но передумал. Потом он попросил у Г.М. карандаш и начал делать примечания, касающиеся дужек, завитков, петель и прочих деталей строения обеих пар отпечатков. На лбу у него выступил пот, и капля упала на бумагу.
– Ну? – не выдержал капитан. – Что скажете? Они одинаковы, не так ли?
Гризуолд поднял голову.
– Нет, сэр, не одинаковы.
– Не оди… – Коммандер Мэттьюз оборвал себя на полуслове, уронил сигару, бросил ее в пепельницу и поднялся. – Что вы сказали?
– Я готов поклясться, – ответил Гризуолд, – что эти две серии отпечатков пальцев не принадлежат одному и тому же человеку.
Снова последовала пауза. Эконом, ища что-нибудь, чем можно вытереть лоб, подобрал испачканный чернилами носовой платок, который бросил Г.М. На лбу у него осталось чернильное пятно, на что он не обратил внимания. Все смотрели на Г.М.
– Вы в этом уверены, сынок? – спросил последний.
– Абсолютно.
– И тем не менее, – сказал Г.М., подобрав трубку и выбивая ее на краю пепельницы, – я оставил обе пары отпечатков собственными большими пальцами.
Глава 19
Впервые Макс не ощутил воя сирены, словно сотрясавшего каюту.
– Надеюсь, у нас не коллективное помешательство? – осведомился коммандер Мэттьюз, сдвинув фуражку на затылок.
– Нет, – ответил Г.М. – Но не посыпайте голову пеплом. Однажды такой же трюк едва не одурачил полицейскую лабораторию в Лионе, так что вам нечего стыдиться. Правда, тогда это произошло вследствие случайности, а сейчас отнюдь нет!
Позвольте показать вам, в чем заключается этот трюк. Представьте, что вы собираетесь взять отпечаток моего большого пальца. Вы прижимаете его к поверхности, покрытой чернилами. Поверхность любого человеческого пальца состоит из серий микроскопических выступов в форме дужек, петелек, завитков и так далее, с впадинками между ними. На фотоснимке отпечатка пальца черные линии представляют смазанные чернилами выступы, а белые – промежуточные впадинки. Понятно?
– Ну? – отозвался капитан.
Г.М. снова разжег трубку.
– Теперь предположим, что ваш чернильный валик, штемпельная подушечка или другое приспособление дефектно – что на нем слишком много чернил или что человек, у которого берут отпечатки, перед процедурой испачкал палец чернилами (что сделал я минуту назад). Палец промок, и отпечаток может получиться смазанным. Как поступит добросовестный человек в таком случае? Возьмет носовой платок и вытрет чернила (как опять же сделал я). Он очистит палец от избытка чернил, но чернила останутся и вполне способны обеспечить хороший отпечаток. Что же происходит потом?
Г.М. сделал паузу и окинул взглядом слушателей.
С безмолвным стоном Макс Мэттьюз увидел ключ к разгадке.
– Неужели вы не понимаете? – настаивал Г.М. – Стирая чернила с микроскопических выступов, человек втирает их в промежуточные впадины. В результате выступы на отпечатке оставляют белые линии, а впадины – черные. Как позитив и негатив на фотопластинке.
Разумеется, отпечаток будет резко отличаться от взятого с помощью нормальной чернильной поверхности. В особенности это касается «кармашков» в центре завитков – они будут выглядеть настолько по-разному, что даже любитель сочтет отпечатки оставленными разными людьми, а эксперт будет в этом уверен. Во Франции много лет назад это едва не стоило одной женщине кучи денег, так как власти не верили, что она – это она. Годами я ждал, что какой-нибудь умник применит ту же уловку, совершая преступление, и теперь это произошло.
Убивая миссис Зия-Бей, преступник заранее намеревался оставить фальсифицированные отпечатки пальцев. Он принес с собой бутылку чернил, намереваясь расплескать их как бы случайно или во время борьбы и оставить четкие отпечатки, тщательно вытерев пальцы. Но убийца передумал и воспользовался кровью, подходящей для этой цели куда лучше чернил. Поэтому нашим глазам предстали кровавые отпечатки больших пальцев, как в бульварном романе. Вот вам объяснение ваших призрачных пальцев, тупоголовые вы мои.
Аудитория слушала с различной степенью эмоций. Казначей снова вытер лоб грязным платком. Капитан сидел как громом пораженный, потом снял фуражку и начал ею обмахиваться.
– Неужели это так легко проделать? – спросил он.
– Конечно легко.
– И все так просто, – пробормотал коммандер Мэттьюз, – когда знаешь секрет.
– Вот именно! – Г.М. взмахнул трубкой. – Конечно, это просто – после того, как я вам объяснил. Я вечно слышу такое. Но не важно. У кого-нибудь есть какие-то замечания? – В его голосе зазвучали новые нотки. Макс видел, что он наблюдает за ними, словно стараясь стимулировать их воображение.
Глаза самого Макса были устремлены на портативный радиоприемник. Он чувствовал, что его что-то беспокоит. Освещенная шкала свидетельствовала, что радио включено, но из него не доносилось ни звука – даже обычных в море атмосферных разрядов. Однако Макса заботило не это – ведь он едва слышал даже сирену.
– Тут все не так, Г.М., – сказал он.
– Что именно? – осведомился Г.М.
– Вы говорите, что убийца намеренно оставил фальшивые или фальсифицированные отпечатки, когда убил миссис Зия-Бей.
– Да.
– Он был безумен?
– Отнюдь нет. А что?
Будь его ногти длиннее, Макс начал бы их грызть.
– Это трудно объяснить. Если бы убийство совершили не на корабле, я бы признал его делом рук гения. Убить жертву, оставить собственные фальсифицированные отпечатки и наблюдать, как полиция ищет несуществующего человека среди миллионов возможных кандидатов… Рано или поздно им, вероятно, пришлось бы признать свое поражение. Но на борту корабля… – Поколебавшись, он повернулся к Гризуолду: – Скажите, каждый судовой эконом должен обладать знаниями об отпечатках пальцев?
– Должен. – Гризуолд нахмурился. – И большинство ими обладает. А в чем дело?
Макс нахмурился в ответ:
– Убийца, разумеется, понимает, что у всех на борту возьмут отпечатки и сравнят с оставленными им. Но они не будут соответствовать, поскольку его отпечатки фальсифицированы. Так?
– Так, – согласился Г.М.
– Но ведь не будут соответствовать не только его отпечатки, но и всех остальных! Выходит, он совершил призрачное убийство. Таким образом, убийца расстроил собственные планы, привлекая внимание к факту, что тут есть что-то сомнительное. Где же преимущество? Зачем вообще было оставлять отпечатки? Ведь если кто-то разгадает трюк преступника, его песенка спета. Не слишком ли это рискованно?
Коммандер Франсис Мэттьюз махнул рукой и устало фыркнул:
– Заткнись.
– Но, Фрэнк…
– Я сказал, заткнись. – Капитан повернулся к Г.М.: – Я недавно говорил Максу, что он единственный в нашей семье, кому в голову лезут забавные идеи. У него слишком буйное воображение. Лично я хочу знать…
Он оборвал фразу, так как Г.М. начал потирать руки с явными признаками злорадства.
– Ага! – ухмыльнулся он, глядя на Макса. – Теперь вы начинаете использовать ваши мозги. Тем не менее я повторяю, что убийца намеренно оставил фальсифицированные отпечатки на месте преступления. Но почему же он это сделал? Вот что заставляло меня сидеть и думать. Узнайте почему – и вы сорвете обертку с одного из самых ловких преступлений, с какими я когда-либо имел удовольствие сталкиваться. А теперь думайте!
– Стоп! – сказал Макс так резко, что даже его брат вздрогнул.
– Ну?
– Каким образом Бенуа вписывается в картину? После убийства миссис Зия-Бей Гризуолд и Крукшенк отправились в его каюту взять отпечатки пальцев. Бенуа сидел с заранее подготовленной грязной штемпельной подушечкой, которой хотел воспользоваться, чтобы оставить свои отпечатки, но ему не позволили это сделать. Выходит, он хотел именно тогда выдать серию сфальсифицированных отпечатков. С какой целью?
Пауза.
– Но Бенуа мертв! – запротестовал эконом.
– Конечно мертв, – согласился Г.М. – Тем не менее, ребята, его характер, привычки, поведение – ключ ко всей проблеме. Неужели вы этого не понимаете?
– Нет, – ответили три голоса.
– Тогда постараюсь объяснить. – Г.М. уставился одним сонным глазом в потолок, попыхивая трубкой в углу рта. – В субботу вечером, перед убийством Бенуа, Макс Мэттьюз дал мне подробный отчет обо всем случившемся. Тогда я впервые осознал определенные странности происходящего. Молодой Мэттьюз рассказал мне о таинственном персонаже в противогазе, который ходит по коридорам, заглядывая в каюты. Речь шла об одном из свинорылых гражданских противогазов, которые раздали всем нам. Я спрашивал, кем из пассажиров мог быть человек в противогазе, пока не дошел до Бенуа. Тогда я сказал: «Французский офицер не должен был носить…» И тут я вспомнил, что сам видел француза в таком противогазе!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23