А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


Оставаться в мясорубке на «своих двоих» никак не входило в планы Агронома. Поэтому, вспомнив когда-то виденные в заезжем шапито трюки на лошадях, он попробовал лихо запрыгнуть в упряжку, несшуюся прямо на него, забыв при этом, что, в отличие от цирковых трюков, его удаль никак не входила ни в планы водителя повозки, ни в планы псинок, запряженных в нее. Поэтому, едва оказавшись за спиной возницы, он получил короткую зуботычину, которая выбросила его из повозки прямо под ноги собачьей своре.
Несостоявшаяся звезда цирка висела у самой земли, вцепившись в штанину урки, который что было дури молотил его ногами и короткой дубинкой по мордасам, пытаясь сбросить навязчивого попутчика к едрене фене:
- Плату за проезд передаем или выметаемся к чертям собачьим!!!!
Изловчившись, Агроном подтянулся на руках и вцепился в горло мерзкорожего упыря, а тот, в свою очередь, потянулся к шее своего соперника и, внезапно заинтересовавшись болтавшейся на хилой цепочке эльфийской фенечкой, рванул добычу на себя.
Недальновидность урки-мародера дала Агроному достаточно времени - он успел поудобней перехватиться второй рукой и рывком сбросил вражину наземь. Почувствовав, что никто больше не натягивает поводья, собачья свора понесла повозку куда глаза глядят, а запутавшийся в сбруе Агроном тщетно пытался вызволить застрявшую в хитросплетении ремешков руку.
Обалдевшие от свободы псы рванулись вверх по тропе, заканчивавшейся обрывом. В последний момент сообразив, что происходит, отчаянно визжа и перебирая лапами, они попробовали было остановиться на самом краю, но все, что им удалось, - это только украсить прыжок в бездну красивыми телодвижениями.
Практически сразу после этого бой превратился в избиение лишившихся транспорта урок и умертвление бесхозного гужевого транспорта силами рохляндского спецотряда по зачистке местности, подоспевшего из глубокого тыла.
* * *
Гиви, собственноручно приканчивавший покалеченных псин, и Лагавас, внимательно обходивший всех убитых и раненых, двигались навстречу друг другу с разных концов поля боя, взявшись искать своего боевого товарища.
Лагавас первым добрался до площадки, с которой было видно русло протекавшей далеко внизу реки. Он уже оценил высоту обрыва, расстроенно покачав головой, когда за его спиной раздался противный смех. Обернувшись, эльф обнаружил лежащего в траве окровавленного урку, над которым уже стоял Гиви собственной персоной:
- Чито ты, урка, лыбишься, как параша? В ответ тот разразился хриплым гоготанием:
- Сдох ваш бобик. Только медалька осталась. Подскочивший к поверженному врагу Лагавас не сдержался и, оттолкнув Гиви, принялся трясти «языка» за грудки:
- Мамой клянись!
Урка заржал пуще прежнего и, харкая кровью, просипел:
- Дебил ты… я из пробирки…
Резко повернув голову, он закусил воротник, и голова его безвольно опрокинулась на грудь…
Рохляндский главарь, наблюдавший за допросом со стороны, укоризненно обвел взглядом неумех-дознавателей и, покрутив пальцем у виска, двинулся к обрыву.
Лагавас, вырвав из скрюченной урочьей руки трофейную феньку, бросился вслед за атаманом. Тот уже стоял на самом краю, глядя на бушующую внизу реку и качая головой. Подоспевших гнома и эльфа эта картина тоже не порадовала. Оставив Гиви и Лагаваса сокрушаться по Агроному, рохляндский владыка двинулся по полю боя с обходом остатков своей дружины. Оценив масштабы потерь, он скомандовал:
- Всему командному составу - по ордену, остальным - золотое кольцо в нос, - поглядев на понуро стоящих на том же месте чужеземцев, он махнул им рукой: - Идем!
* * *
Беженцы, которых петлявшая дорога наконец-то привела к вожделенной цели их многотрудного похода, завидев среди скал высокие крепостные стены, радостно загалдели. Вырядившаяся в школьное платьице и смешавшаяся с толпой оборванцев наследница рохляндского престола старательно изображала из себя тупую сельчанку.
Поправив ранец, болтавшийся за спиной и набитый, к слову, фамильными драгоценностями, она пялилась на далекую пока еще крепость, когда обогнавшая ее бабка признала в ней, несмотря на весь маскарад, дочку атамана и спросила красотку:
- Это, что ли, ваша дача?
Сделав вид, что не понимает, о чем идет речь, девушка глупо улыбнулась и снова затерялась в толпе.
Впрочем, когда она вместе с другими беженцами все же вошла в широко распахнувшиеся перед людским потоком ворота, ее костюмированному представлению пришел окончательный капут - почтительно склонивший перед ней голову начальник охраны сразу же выделил подобающий ее положению персональный эскорт, сопроводивший ее до дворца. Когда в город вошло войско, принесшее с собой добрую весть, красотка вышла навстречу дружинникам, уже не скрывая своего статуса.
Носившиеся по главной площади ополоумевшие подростки верещали во все горло:
- Победа! Наши победили!
Атаман выкатился к народу с гордо поднятой головой, подъехал ко входу во дворец, сбросил поводья своему оруженосцу и кряхтя спустился на землю, принявшись разминать затекшие от долгой езды конечности.
Бросившаяся навстречу наследница престола оглядела подъехавших и игриво спросила:
- Ну, че там… какой счет?
Атаман недовольно бросил на дочурку недовольный взгляд и неожиданно резко ответил:
- Чего стоишь, накрывай поляну. Надо бы это дело отметить!!!
Развернувшись, он пошагал во дворец, даже не оглянувшись на собравшихся зевак. Настойчивая блонда ухватила за рукав пытавшегося прошмыгнуть мимо гнома:
- А где Агроном? Где?
Гиви вырвал руку и огрызнулся:
- Где-где… На рыфму нэ нарывайса, да…
Отказавшись от шикарного обеда, приготовленного в честь дорогих гостей местным поваром, рохляндский атаман, собрав своих воевод, отправился осматривать крепость.
Поднявшись на крепостную стену, он осмотрел унылый пейзаж, раскинувшийся внизу, и повернулся к коменданту, скорчив злобную гримасу:
- Всех впускать, никого не выпускать. И надо пароль позаковыристее придумать!
Комендант - человечек небольшого роста с постоянно бегающими глазками, к слову, неплохо подзаработавший на последнем ремонте крепости, приуроченном к четырехсотлетию города, суетливо предложил:
- Может, такой: «Здесь продается славянский шкаф?»
Атаман сурово посмотрел на недоумка, от чего градоначальник, как показалось, уменьшился в росте на добрый десяток сантиметров и отрезал:
- Про шкаф в прошлый раз было…
* * *
На конспиративной даче спецслужб в своем кабинете развлекался химическими опытами хозяин дачки - Сарумян. Время было самое подходящее - секретное оружие Третьего Рейха явно не стало бы помехой в сложившейся международной обстановке.
Примостившийся в углу лаборатории на покосившейся табуретке хмырь в трико заинтересованно крутил головой, оглядывая непонятное оборудование, громоздившееся на столах и специальных стендах. Частично прикрытое от слишком внимательных глаз суровыми брезентовыми чехлами, оно вызывало у любознательного алкаша невероятное любопытство.
Он, было, сунулся с вопросами к Сарумяну, облаченному в костюм химзащиты. Тот что-то вяло смешивал в большом тазике:
- Че, гексаген бодяжишь? Алюминиего порошку положить не забыл?
Хмырь попытался было сунуть предварительно послюнявленный палец в таз, но Сарумян, не церемонясь, грубо отпихнул лаборанта-самозванца в сторону и, крепко ухватив того за ухо, вытолкал из лаборатории, двинувшись следом и сам:
- Жену свою учи щи варить. Надо было с рохляндским атаманом смекалку проявлять!!!
Сарумян захлопнул дверь, трижды провернул ключик, тут же исчезнувший в кармане, и двинулся по коридору мимо вжавшегося в стену алкаша, даже не удостоив того взглядом.
Оскорбленный до самых глубин алканавт двинулся за ним, припадая на одну ногу:
- Никогда ты меня не слушаешь. А я говорил, что не водкой надо было старика травить, а просроченными пельменями!!!
Сарумян снисходительно мотнул головой:
- Это почему?
- У них повышенная убойная сила.
Распахнувшиеся перед ними двери вели на балкон, с которого открывался вид, способный потешить взгляд записного тиранчика: на огромной площади теснилась внушительная в численном выражении серая масса, бряцавшая оружием. Обалдевший от открывшейся картины алканавт прямо сейчас осознал масштабность идей своего предводителя, и «просроченные пельмени» комом застыли в его горле.
Скопившиеся внизу войска, казалось, только и ждали появления предводителя. С одного края площади на другой металось дружное:
- Царя! Царя! Царя! Шайбу! Шайбу!
Завидев, наконец, на балконе высокую фигуру хозяина конспиративной дачки, собравшаяся внизу банда взревела с новой силой, но как только Сарумян поднял вверх ладонь, анонсируя «тронную речь», тысячи глоток одновременно подавились своим воодушевлением. Дождавшись тишины, Сарумян обратился к собравшимся:
- Урки мои верные. Сейте разумное, доброе, вечное! - Толпа внизу зашелестела, недопереварив, казалось, смысл сказанного. Выдержав небольшую паузу, оратор продолжил: - Помните: наше оружие - Божье слово и доброта! - Он поднял руку, чутко уловив нарастающее неудовольствие и затыкая готовых встрепенуться бойцов: - В городе - вино и бабы! Три дня гуляем! - Вот это уже было «по-нашенски», теперь за Сарумяном готовы были пойти в огонь и воду, но он, как опытный оратор, решил не останавливаться на достигнутом и все же «добил» неплохо проведенную PR-кампанию мощнейшим слоганом всех времен и народов: - Мочи козлов!!!
Скосив глаза на алканавта, Сарумян насладился своим триумфом в полной мере. Дело было сделано мастерски - ринувшиеся в бой войска внушали почище любых аргументов. Еще несколько минут понаблюдав за утекающими с площади людскими потоками, Сарумян самодовольно похлопал по плечу испуганно вцепившегося в поручни балкона алканавта, наблюдающего за армадой, и скрылся в дверях…
* * *
Чук и Гек, порядком подзадолбавшиеся в дороге, поскольку постоянная тряска и неудобные «посадочные» места никак не давали им уснуть, развлекались тем, что задавали человекодереву абсолютно тупые вопросы. Гек, по правде говоря, давно уже хотел «пи-пи», но все стеснялся спросить, где здесь туалет, поэтому больше всего усердствовал Чук:
- А ты вообще по жизни кто?
- Сейчас никто. Сейчас у Пендальфа на побегушках…
Гек тем временем, отчаянно жестикулируя, объяснял Чуку, почему тот должен отвлечь внимание Бао-деда, пока он сам пристраивается где-то между веток. Наконец сообразив, в чем дело, Чук принялся лихорадочно искать поводы для продолжения беседы:
- А раньше че делал?
Воспоминаниями о своем прошлом Буратино работы Церетели всегда делился охотно:
- Раньше работы много было, а сейчас совсем ничего. Последний раз, помню, в «Морозко» снимался. В роли дерева.
Чук, краем глаза следивший за положением дел у своего приятеля, удостоверился, что тот закончил свое грязное дело, и спросил:
- Ты смотрел?
Геку, находившемуся на грани блаженства, кажется, было абсолютно все равно:
- А… фигня… Мне не понравилось, - он застегнул ширинку и продолжил свою мысль, - сексу мало.
* * *
Болтавшееся в реке тело Агронома всем своим видом подтверждало нехитрую истину, касающуюся плавучести отходов пищеварения, - порядком побитого урками бомжа нехило помотало по многочисленным камням, торчавшим из воды то тут, то там, но так и не пришедший в сознание везунчик все же не утоп. Его все дальше относило вниз по реке, покуда не вынесло на песчаную отмель.
Сев, таким образом, на мель, все еще пребывающий в ауте Агроном полоскался в водичке, приятно холодившей тело, солнышко напекало ему голову и, когда он стал потихоньку приходить в себя, напекло, признаться, уже порядком - откуда-то издалека ему послышался «голос с небес», назидательно сообщивший:
- Агроном! Погибель твоя из сортира придет!!!!
Уверенно решив, что сейчас он уж точно не в сортире и, значит, погибать сегодня не придется, бомж решил не форсировать события и слегка отлежаться - он всегда плохо переносил похмелье. Да и кефиру подать было некому, поэтому он продолжил валяться на отмели, периодически поворачивая голову влево-вправо, следуя давнему совету своего косметолога: «Чтобы загар ложился равномернее»…
Импровизированный выходной, впрочем, не затянулся, невесть откуда появившееся его собственное средство передвижения - та самая лошадь, предательски вывернувшаяся из-под него в давешней бойне, - принялась попинывать его копытом.
Пару раз увернувшись от назойливой животины, Агроном в итоге решил пойти на хитрость и, затаившись на некоторое время, подпустил кобылку поближе и вцепился ей в загривок.
Кое-как вскарабкавшись в седло, он повел мутными глазами и гаркнул животине в ухо:
- Шеф, Бирюлево, сто пятьдесят, - после чего откинулся в седле и снова уснул…
Глава седьмая
СВОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ, ЧУЖОЙ СРЕДИ СВОИХ
- Стой, кто идет?
- Свои!!!
- Своих тут нет, одни чужие!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов