Отполз чуть в сторону и выглянул снова, но тут же снова спрятался — снизу раздались два выстрела и вместо третьего выстрела тоже щелчок. Интересно, кончились у Хоси патроны или он тоже притворяется? Гек выглянул — Хоси стоял за поворотом лестничного проема и энергично шарил по карманам, искал обойму. Гек выкинул руку с револьвером и выстрелил. Он целился ему в грудь, но позиция была неудобная и пуля угодила в пистолет Хоси. Пистолет вывалился из его руки и провалился в щель пролета на нижний этаж. Гек вскочил и метнулся назад, к телу Сухаря, помня, что тот хранил патроны в кармане.
Но Хоси очевидно разгадал его маневр, потому что бросился вверх по лестнице. Ладно, сам виноват, я тебя сейчас голыми руками уберу. Гек отбросил револьвер и приготовился к драке. Хоси вылетел на верхний этаж и остановился перед Геком, став в странную боевую стойку.
— Щенок, я тебя убью. Где Шуллер? — прошипел он.
— Забудь о своем Шуллере, его больше нет.
— Хрен с ним, где тело?
— Какая тебе разница?
— Идиот, у него остался ключ от входной двери!
Только теперь Гек понял почему бандиты не убегали из офиса.
— Забудь о входной двери. — ответил Гек, — Выхода нет.
Хоси рванулся вперед и ударил с передней руки, Гек блокировал удар, и одновременно двинул Хоси в солнечное сплетение, но вдруг получил оглушающий удар в нос и отлетел назад. Как такое могло быть? Хоси не мог дотянуться до его лица с задней руки! Никак не мог!
Хоси снова раскачивался перед ним в стойке.
— Щенок, ты понимаешь что здесь сейчас будет спецназ? После этого шума?
— Боишься? Прекрасно.
— А ты не боишься? Я кто — я налетчик. А ты, сука, бандит из наколаборатории. Тебе вышка теперь светит.
— Я не из лаборатории.
Гек краем глаза заметил окровавленный железный прут, лежащий около трупа Сухаря. Он стремительно бросился назад, схватил прут и кинулся на Хоси. Хоси развернулся и побежал от Гека по коридору, выбежав к краю этажа. Наверно он хотел по дороге найти себе железяку помощнее, но ее не оказалось. Гек приблизился к нему.
— Откуда же ты взялся, щенок? Значит Капитон был прав, ты не из его людей?
— Я сам по себе.
— Сам по себе охранник у двери Капитона?
— Охранников Капитона я снял.
— Ты мент?
— Я сам по себе.
— Что же я тебя сразу не пришил, паскуду?
Гек бросился на Хоси, вертя железный прут. Но неожиданно получил удар ботинком в колено, перед лицом мелькнули кулаки, затем что-то ударило по руке, конец ржавого прута рванулся и ослепительно ударил Гека в подбородок, разбивая его в кровь. Гек отлетел назад, но устоял на ногах. Голова немного кружилась, но прямо перед собой он увидел Хоси. И теперь в руках у него был железный прут Гека.
— А ты неплохо дерешься, щенок. — сказал Хоси.
— Ты тоже. — ответил Гек.
— Ну я-то понятно, — усмехнулся Хоси, — Таких как я ты никогда не встречал. И не встретишь. Ты вообще больше никого не встретишь.
Хоси бросился на Гека, быстро взмахнув прутом. Гек отпрыгнул, но неудачно — прут стремительно летел ему в голову, и Гек закрылся рукой. Боли он не почувстовал, но рука сразу повисла как плеть. Гек понял, что кость сломана. Он успел ударить вперед ногой наугад, и почти попал, но Хоси все-таки отскочил. Прут в его руке бешенно вертелся.
— Попрощайся с жизнью, щенок. Жаль, я так и не узнаю кто ты был. — Хоси двинулся на Гека.
Гек отступил на шаг, поставив правую ногу на ребро подошвы, изо всей силы прижав и чиркнув ребром по бетону. Только бы сработало! Ведь иногда заедало. Теперь Гек понял смысл выражения «душа ушла в пятки». Душа ушла в правую пятку и затаилась там, надеясь на последний шанс. Только бы сработало! И в тот момент, когда Хоси уже летел на него, Гек всей пяткой, стопой и всей душой почувствовал долгожданный незаметный щелчок — из носка ботинка выскочило широкое обоюдоострое лезвие.
Два года назад Гек смастерил себе этот ботинок, хитро вмонтировав в толстую подошву выкидной нож. Он делал его на совесть, просто как коллекционную диковинку, ну и чтобы похвастаться перед друзьями. Он никогда бы не подумал, что потайное лезвие ему пригодится. Хотя сегодня утром он одел именно эти старые ботинки — в них ему было спокойно.
И Гек резко выкинул вперед ногу навстречу Хоси. Тот ее отбил, как Гек и рассчитывал — он специально сначала ударил с другой ноги. Железный прут снова мчался к голове Гека, и Гек крутанулся на месте, уклоняясь, разворачиваясь всем телом и выкидывая в прыжке ногу с ножом — высоко в воздух. Лезвие блеснуло в лунном свете. Хоси дернулся назад, но не успел — Гек расправил ногу в колене, и лезвие чиркнуло по горлу Хоси. Брызнула во все стороны кровь, и Хоси, взмахнув руками, выронил прут, нелепо покачнулся на краю и выпал спиной назад с третьего этажа недостройки…
Гек прислонился спиной к бетонной переборке, тяжело дыша. Вдалеке послышался шум грузовика — какие-то машины въезжали на пустырь. Он не стал убирать обратно нож, а заковылял по лестнице вниз. Недостройка казалось теперь тихой и безлюдной. На третьем этаже никого не было. На втором лежали два трупа бандитов, которых Гек расстрелял с третьего этажа через трубу в потолке. Рядом с одним из них лежал фонарь — это был тот фонарь, которым слепили Гека, когда он открывал бандитам входную дверь. Уцелевшей рукой, хоть и перемотанной лоскутом рубашки, Гек поднял его и включил. Фонарь работал.
Гек спустился вниз, на первый этаж, затем еще ниже, к подвалу, и прислушался. Оставался где-то один последний бандит с «Узи» и еще девять человек из лаборатории. Каким-то шестым чувствов Гек понял, что здесь живых уже никого нет. Он вошел в подвал и посветил фонарем вокруг — так и есть, на полу лежали десять трупов. Значит здесь произошла хорошая бойня. Гек взял фонарь в зубы, нагнулся и поднял пистолет-автомат Стечкина, переведя его на автоматический огонь. Мало ли что? Впрочем это уже было излишним.
Вдруг наверху раздался оглушительный голос и Гек вздрогнул, но тут же понял, что это на улице заработал мощный мегафон.
— Здание окружено, открывайте дверь и выходите по одному! Дверь под прицелом, открываем огонь без предупрежедния!
Ну наконец-то! Значит старушка все-таки вызвала милицию! Или они сами приехали на шум?
Гек заковылял по коридору ко входной двери. Проходя мимо комнаты охранников, он услашал стон — они уже приходили в себя. Вот подонки, остались живы в этой переделке. Надеюсь среди них нет этого Женьки, который вместе с менеджером и Капитоном участвовал в убийстве Славки? Ах да, еще менеджер — вот уж кто отделался совсем легко, не считая конечно суток, проведенных в багажнике…
Гек подошел к двери. В дверь стучали.
— У меня нет ключа. — сказал Гек.
— Немедленно открывай! — заорали за дверью.
— Обойдите здание, там на бетонной балке валяется труп Шуллера, у него должен быть ключ.
Гек опустился на пол коридора и закрыл глаза — со всех сторон навалилась усталость, в глазах поплыли красные пятна. Он не помнил как открыли дверь, запомнилось только как его грубо били, затем запихали в фургон, надев наручники и как при этом нестерпимо больно хрустела перебитая рука…
Гека отправили в Кресты, в следственный госпиталь, а затем в изолятор. Его обвиняли в вооруженном бандитизме и множестве убийств — отпечатки его пальцев нашли на хорошо поработавшем в тот день револьвере Сухаря, отпечатки были на одном из автоматов «Узи» и на пистолете Стечкина. Нашли отпечатки и на расколотом шариковом пистолете, нашли шарик в глазу у одного погибшего… Погибшего не от шарика конечно, но все же. Это совершенно не походило на «допустимую самооборону», и объяснения Гека как и зачем он оказался в офисе звучали неубедительно по сравнению с горой трупов, которая осталась там — Гек оказался последним живым и не связанным человеком в здании.
Следователь пытался выбить у Гека показания, требуя рассказать «про остальных членов вашей вооруженной группировки» или про лабораторию, но Гек кончено не мог ничего ему рассказать. Что было с оставшимися в живых и с менеджером — Гек не знал. У него была сначала мысль не рассказывать про связанного в гараже чтобы он там умер от голода и жажды, но конечно он этого делать не стал и дал адрес гаража. Менеджер тоже попал под суд, им с Геком устраивали несколько очных ставок во время следствия.
Вскоре должен был состояться суд, Геку грозило пятнадцать лет, но перед этим Гека вызвал еще один следователь. Он не орал на Гека, не угрожал, а попросил еще раз от начала и до конца рассказать всю историю. И Гек рассказал — начиная от того момента как узнал о смерти Славки. Следователь записал его рассказ и ушел, а через три дня вызвал его снова.
— Почему я тебе должен верить? — спросил он.
Ответ на этот вопрос у Гека был готов заранее, он его не раз говорил первому следователю.
— Ну если я был членом преступной группы, зачем бы мне понадобилось в тот день красть брелок у своего одногруппника и мастерить игрушечный пистолет? Вы же видели какое там было оружие.
Следователь кивнул головой и ушел. А на следующий день Гека посадили в машину, привезли в какой-то институт, обследовали и прогнали через гору тестов. Затем его ввели в кабинет, в котором сидел тот самый следователь.
— Я тебя проверил, очень похоже на правду, хотя доказательств нет. — сказал он, — Я предлагаю тебе такой вариант — военную службу. Ты уходишь из-под суда и попадаешь в военный лагерь, проходишь там восьмилетнюю подготовку и становишься боевиком самого высокого класса.
Гек поразмыслил. Положение конечно было безвыходное.
— Вообще-то я хотел окончить институт…
— Исключено. Но — могу тебя уверить, та подготовка, которую ту получишь в спецшколе, будет намного лучше чем подготовка твоего института. Ты учился на информатике?
Гек кивнул.
— У тебя будет возможность заняться и информатикой, тебе будут читать лекции лучшие профессора страны. Основная твоя специальность будет — ведение рукопашного и огневого боя. Хотя ты получишь подготовку в области аналитики, тактики, техники, электроники и разведки. Я не спрашиваю согласен ты или нет, потому что знаю, что ты согласен.
Гек кивнул.
— Прекрасно. В тюрьму ты больше не вернешься — сейчас тебя проводят в твою комнату, выдадут новую одежду и расскажут о том, что тебя ждет впереди.
Москва, управление. 7 ноября 1990 года.
— Чем богаты — тем и рады!
— Ого, поглядишь на стол — да ведь мы богаты!
— Все, рассаживайтесь, рассаживайтесь.
— Здравия желаю, Пал Петрович!
— Главное здравия, остальное будет.
— Да не заржавеют ваши пушки!
— Спасибо, будьте здоровы!
— А, вот и Леонид Юрьевич.
— О, Леонид Юрьевич, мы наслышаны о ваших подвигах!
— Что такое? — Гриценко повел бровью.
— Ну как же, вы ведь открыли новую спецшколу для подготовки аж трех бойцов! — генерал Лучко заржал.
— Откуда такая информация? — сухо спросил Гриценко.
Интересно, какая сволочь обсуждает в генеральских кругах секретные ведомственные проекты?
— Ну Леонид Юрьевич, помилуйте, у нас же все-таки разведка. — снова общий смех.
— Логично. — Гриценко улыбнулся, хватит строить серьезную мину когда все кругом оказывется уже обсудили его проект.
— И говорят, вы уже нашли этих троих! Как в том анекдоте: «В СССР все делается для человека, чукча был в Москве и даже видел этого человека!»
Снова общий смех. Очень неприятная ситуация. Вообще было бы неплохо уклониться от генеральского банкета, но сейчас уже поздно. Кто же все-таки болтает? У кого там язык треплется как знамя полка на ветру?
— Леонид Юрьевич, так когда вы нам покажете этих троих? Или это секретные люди?
— Ну все своевременно. — улыбнулся Гриценко.
— Тихо! Тост! Генерал-лейтенант Климов скажет тост!
Разговоры смолкли. Климов поднялся во главе стола, держа в руке рюмку.
— Дорогие товарищи! Сослуживцы и соотечественники! Мы собрались в этот знаменательный день семьдесят третьей годовщины Великой Октябрьской Социалистической…
Гриценко неслышно вздохнул и быстро пробежал глазами ряды военных чинов, застывших стоя с рюмками в руке вдоль стола.
— …свершений, которые как и прежде… героизм и мужество… заветов Отчизны… службу на благо Родины…
Гриценко никогда не любил этой напыщенной торжественности. Сейчас Климов будет говорить о долге. Затем о трудностях в стране — о трудностях сейчас говорить модно. Затем перейдет на личности, кого-нибудь отметит, кого-нибудь пожурит — это он уж не упустит никогда.
— …и наши воины, выполняющие интернациональный долг… в то время, когда… перестройка… генеральный секретарь коммунистической партии Михаил Сергеевич Горбачев… нелегки задачи… гласность… на новый уровень созидания…
Эту речь готовит Климову референт, молодой лейтенант из отдела планирования. Кстати умный парень, хорошо бы его перевести как-нибудь к себе в институт. Боже, боже, там у него еще два листа текста…
— …первоочередные задачи… новые технологии… трудности, с которыми сталкивается наше ведомство…
Что это он о «новых технологиях» заговорил?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57