Конечно, ему в обозримом будущем не суждено писать видессийские стихи, но он уже мог говорить так, что люди его понимали.
Ликиний поклонился Шарбаразу и кивнул Абиварду. Покончив на том с формальностями, Автократор сказал:
— Вернемся к карте?
Он говорил об этом кусочке пергамента, как Абивард говорил бы о породистом коне, а кузнец Ганзак — о мастерски выкованном мече: это была его страсть, средоточие его интересов. В других обстоятельствах Абивард счел бы, что это слишком скучный предмет, чтобы составлять главный интерес в жизни. Но не сейчас. В поединке, который Ликиний вел со своими макуранскими гостями, карты были боевым оружием не хуже коней и мечей.
Абивард не уставал восхищаться четкостью видессийских карт. В его родной стране никто особо не старался вычертить каждый фарлонг поверхности — вероятно потому, что на большей части макуранской поверхности не имелось ничего достойного вычерчивания. Но у Ликиния были детальные планы даже тех земель, которыми Видессия не владела — на данный момент.
— Так и знал, что мы сшибемся насчет долин Васпуракана, — мрачно сказал Шарбараз.
— Если бы ты этого не знал, то не годился бы в Цари Царей в силу умственной недостаточности, — съязвил Ликиний и вновь обратился к карте. Горные долины Васпуракана тянулись по обе стороны на запад от видессийско-макуранской границы к Северу от Серрхиза. По ним пролегали наилучшие торговые пути между двумя странами, а следовательно, и пути вторжения. Сейчас большинство этих путей находилось в руках Макурана.
Шарбараз сказал:
— Помимо выгодного расположения Васпуракан славится хорошими воинами. Даже и думать не хочется о том, чтобы отдать их вам.
— Они зажаты между нашими государствами, так что им ничего не остается, как быть хорошими воинами, — сказал Ликиний, чем вызвал удивленный смешок у Абиварда; тот никак не предполагал, что Автократор способен на шутку, даже не очень удачную. Ликиний продолжал:
— Васпураканцы тоже молятся Фосу. Видессия скорбит, видя их в подчинении неверных, обреченных коротать вечность на льду Скотоса.
— Полагаю, что Видессия скорбит по этому поводу больше, чем васпураканцы, — ответил Шарбараз. — Они убеждены, что вы не правильно поклоняетесь вашему божеству, и жалуются, что вы заставляете их следовать своим заблуждениям.
— Наши обряды — не заблуждения, — надменно проговорил Ликиний. — Впрочем, каковы бы они ни были, не тебе, величайший, указывать мне на их недостатки.
Шарбараз вздохнул:
— Пожалуй, ты прав. — Он неохотно подошел к карте. — Покажи мне еще раз, что ты хочешь из меня выбить в обмен на свою помощь.
Ликиний провел пальцем по зигзагообразной линии, сбегающей с севера на юг.
Его запросы скромностью не отличались. На данный момент Макуран владел четырьмя пятыми Васпуракана. Если бы Шарбараз уступил притязаниям Ликиния, эти владения уменьшились бы более чем наполовину.
Абивард сказал:
— Не соглашайся, величайший. То, что он просит, — это чистый грабеж, другого слова и не подобрать.
— Не правда, — сказал Ликиний. — Это плата за услуги. Если эти услуги не нужны тебе, величайший, можешь не платить.
— И все же цена высоковата, — сказал Шарбараз. — Как я и предупреждал тебя при нашей первой встрече, если я заплачу ее, то буду считать долгом чести вернуть себе, как только соберусь с силами. Сейчас я это повторяю, величайший, так что считай себя предупрежденным.
— И ты из-за этого начнешь войну? — Ликиний нахмурился и принялся расхаживать по комнате. — Да, похоже на то.
— Так и будет, — сказал Шарбараз. — Даю слово; а слову знатного макуранца — не считая, конечно, Смердиса — следует доверять. Если ты настаиваешь, я заплачу твою цену, но потом мы будем воевать.
— Война мне сейчас не по карману, — раздраженно бросил Ликиний, выплюнув слово «карман», словно проклятие. — Как бы мне ни хотелось иметь в Машизе дружески настроенного Царя Царей, ты искушаешь меня думать, что сойдет и просто бездарный.
Абивард еще раз вгляделся в карту и мысленно восстановил для себя все речи Ликиния. Он показал на значок в одной из долин, на которые претендовал Ликиний:
— Перекрещенные кирки обозначают шахту, да?
Ликиний кивнул.
— А что величайший скажет, если граница пройдет вот так? — Абивард провел собственный зигзаг, зацепивший несколько долин с шахтами, но оставивший большую часть земли, на которую претендовал Автократор.
— Все равно мы отдаем слишком много, — сказал Шарбараз.
Одновременно с его словами Ликиний произнес:
— Этого мало.
Монархи переглянулись. Абивард воспользовался их замешательством:
— Согласитесь, о величайшие, что план, который не вполне удовлетворяет обоих, лучше того, что вполне удовлетворяет Видессию, но совсем не подходит Макурану, или наоборот.
— Да, но если я не удовлетворен, мне достаточна лишь воздержаться от помощи и продолжать жить дальше, словно этих переговоров и в помине не было, — заметил Ликиний.
— Это так, величайший, но если ты не окажешь мне помощь, ты упустишь возможность посадить на престол в Машизе признательного тебе Царя Царей, оставив на нем узурпатора как искушение для любого видессийского честолюбца, — сказал Шарбараз. — А если ты считаешь, что Смердис будет тебе благодарен за то, что ты меня не поддержал, вспомни, как он обошелся со мной.
Ликиний сделал недовольное лицо и вновь обратился к карте. Вдохновленный тем, что не получил немедленного отказа, Абивард продолжил:
— Если тебя не удовлетворяет конкретно та граница, которую предложил я, может быть, ты предложишь нечто в том же роде. Или, может быть, мой повелитель Царь Царей, да продлятся его дни и прирастет его царство, предложит что-то на свое усмотрение?
— Как ты можешь говорить о приросте царства и в той же фразе предлагать мне оттяпать от него большой кусок Васпуракана? — спросил Шарбараз. Но, к радости Абиварда, рассерженным он не выглядел. Шарбараз подошел к карте и принялся всматриваться в нее самым внимательным образом.
Абиварду подумалось, что именно тогда между Царем Царей Макурана и Автократором Видессии закончилась демонстрация взаимных претензий и начались серьезные переговоры. Когда он в другой раз попробовал выступить со своим предложением, чтобы продвинуть переговоры, оба посмотрели на него как на полного идиота. Он обиделся, но ненадолго — через два дня монархи сошлись на варианте, весьма близком к тому, что он начертал на карте своим пальцем.
* * *
Таншар низко поклонился Абиварду.
— Надеюсь, тебя это порадует, повелитель, — сказал прорицатель, — о тебе много говорят, а точнее сказать, хвалят и наши, и видессийцы. — Он поклонился еще раз. — Для меня всегда большая честь служить тебе, а теперь — вдвойне. Что тебе угодно?
— Если бы я попросил тебя о том, о чем хочу попросить, относительно Царя Царей, а не видессийского Автократора, я был бы повинен в измене, — ответил Абивард.
Прорицатель кивнул, нисколько не удивившись:
— Ты хочешь, чтобы я узнал все, что могу, о видессийской царствующей династии?
— Именно так, — сказал Абивард. — Я хочу, чтобы ты, прибегнув к ясновидению, узнал, если это возможно, сколько еще времени останется на троне Ликиний и долго ли после него будет править Хосий.
— Постараюсь, повелитель, но успеха не обещаю, — ответил Таншар. — Как ты сам сказал, если бы ты пытался узнать такое о макуранской династии, ты совершил бы государственное преступление. Более того, даже если бы ты не боялся стать изменником, ты вряд ли узнал бы что-нибудь: Царь Царей обычно окружает себя такими заклятиями, что прорицать о его будущем почти невозможно. На мой взгляд, это разумная мера самозащиты. Я не удивлюсь, узнав, что и Автократор прибегает к тем же мерам.
— Об этом я как-то не подумал, — удрученно произнес Абивард, — но ты, конечно же, прав. Все равно постарайся. Может быть, тебе повезет больше, чем повезло бы видессийскому магу, ведь очевидно, что Автократор лучше всего защищен от того волшебства, каким пользуются в его стране.
— Не сомневаюсь, что это так, повелитель, — согласился Таншар. — Но столь же очевидно, что с точки зрения магии мы представляем вторую по значению опасность для Автократора, так что его будущее должно быть защищено и от наших поползновений.
— Понимаю, — кивнул Абивард. — Если у тебя не получится, мы ничего не теряем. Но если получится, мы узнаем, до какой степени можем опираться на видессийцев. А это очень важно. Так что приложи все силы, и к этому мне нечего прибавить.
— Это справедливо, — сказал Таншар. — Благодарю тебя, что не ждешь от меня невозможного. Что смогу, то и сделаю. Когда мне приступать?
— — Как можно скорее.
— Разумеется, повелитель, — сказал Таншар. — Пожалуй, для тебя это будет зрелище малоинтересное. Магические действия, потребные для этого, зрелищностью не отличаются, а мне, возможно, придется проделать несколько, чтобы выяснить, какое из них сработает, если сработает вообще. Я уже сказал, что не уверен в успехе этого предприятия. Но, если хочешь, я могу начать сегодня вечером, после твоего возвращения с очередных переговоров между величайшим и Автократором Ликинием.
— Замечательно, — сказал Абивард. Поторговавшись о том, что отдаст Шарбараз в обмен на помощь, оба монарха теперь препирались насчет того, какую же помощь он получит. Из Ликиния получился бы великолепный торговец коврами.
Абивард подозревал, что в конечном итоге Шарбараз вновь пойдет на большие уступки. Уж очень в нем играет царская кровь, не подкрепленная макуранским троном.
Вернувшись в шатер Таншара, Абивард обнаружил, что прорицатель ждет его.
— Я тут подготовил несколько приспособлений, чтобы заглянуть в грядущее, сказал Таншар. — Если на то будет воля Господа, одно из них может пронзить не только покров грядущего, но и тот, что видессийцы набросили на своего Автократора.
Он попробовал гадание с водой, как и том случае, когда Абивард принес ему табличку с заклятием Ардини. Поскольку Абивард дотрагивался до Ликиния и разговаривал с ним, Таншар счел его подходящим связующим звеном с видессийским Автократором. Но, хоть вода в чаше совершенно успокоилась, на ее поверхности не проявилось никакой картинки.
— Следовало бы мне догадаться, — сказал Таншар. — Гадание на воде простейший способ заглянуть в будущее. В первую очередь видессийцы защитились от этого способа, если вообще думали о защите от наших приемов.
Он предпринял вторую попытку, заменив чашу с водой прозрачным многогранным кристаллом. Кристалл замутился. Абиварду не нужно было задавать вопросов, чтобы понять: это означает, что магические усилии Таншара заблокированы. Таншар отложил прозрачный кристалл и взял халцедоновый.
— Это гадание видессийского типа, — сказал он. — Возможно, с ним нам повезет больше.
Но не повезло. Как он и предполагал, видессийцы оградили, своего Автократора и от своих собственных методов прозрения его будущего. Затем Таншар попробовал еще одно гадание, в основном являвшееся взыванием к Господу. На, это Абивард возлагал большие надежды — определенно же Господь сильнее ложных богов добра и зла, в которых веруют видессийцы.
Однако и обращение к Господу дало не больше, чем вся предшествующая ворожба.
— Как же так? — резко спросил Абивард. — Я отказываюсь даже на мгновение представить, что видессийцы молятся правильно, а мы нет.
— И не нужно ничего такого представлять, — ответил Таншар. — Истина проще и не столь удручает. Разумеется, наш Господь сильнее Фоса со Скотосом — но настолько же, должно быть, видессийские маги, которым поручена защита их правителя, превосходят силой меня. Совместных усилий их магов и их богов, — он скривил губы в презрительной усмешке, — хватает на то, чтобы свести на нет мои усилия. Если бы у нас был макуранский волшебник посильнее…
— Вроде того, который хотел убить Шарбараза? — вмешался Абивард. — Спасибо, не надо. Я уверен, что ты используешь все, что узнаешь, во благо законного Царя Царей, а не во вред.
Таншар поклонился.
— Ты добр к старику, который никогда не стремился быть втянутым в ссоры великих. — Его затуманенный глаз сделал улыбку скорбной. — Я очень хотел бы оправдать доверие, которое ты мне оказываешь.
— Оправдаешь. Нисколько не сомневаюсь, — заявил Абивард.
— Мне бы твою уверенность. — Таншар порылся в кожаном кошеле, который носил на поясе, и извлек кусок угля, оставлявшего черные полосы на его ладонях.
— Возможно, гадание на противоположностях сможет преодолеть видессийские обереги. На свете мало вещей менее прозрачных, чем уголь. Но похоже, к ним относится будущее Ликиния.
Он вылил воду из чаши, положил в нее уголь и забормотал молитву на таком древнем макуранском диалекте, что Абивард с трудом понял слова. Интересно, что же будет, если гадание окажется успешным? Станет ли кусок угля прозрачным, как стал мутным прозрачный кристалл?
Вспыхнув маленькой молнией, уголь загорелся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65