— Наш друг со… — И он пальцем нарисовал у себя на левой щеке шрам,
— просить оказать ему обещанный помощь. Завтра утром будет самым подходящим время. Вы понять?
— Да, мсье, спасибо, — ответил Егер по-французски.
Тонкое интеллигентное лицо связного осталось серьезным, он лишь чуть приподнял одну бровь. Впрочем, он не отказался от ломтя хлеба, предложив в ответ несколько глотков красного вина из висевшей у него на боку фляжки. Затем, не сказав более ни слова, исчез в лесу.
Егер связался по полевому телефону с ближайшей базой Люфтваффе.
— Вы можете оказать мне поддержку с воздуха? — спросил он. — Когда появляются их проклятые вертолеты, я сразу же начинаю терять танки, чего никак не могу себе позволить.
— Когда я пытаюсь сбить летающие крепости ящеров, я всякий раз теряю свои самолеты, чего никак не могу себе позволить, — ответил командир летчиков. — А наши машины необходимы для обороны Рейха не меньше, чем ваши танки. До свидания. — И телефон умолк.
Егер понял, что поддержки с воздуха не будет.
И не ошибся. Тем не менее, он вновь повел своих людей в атаку. У него даже был момент триумфа, когда Майнеке сумел уничтожить вездеход ящеров с вражеской пехотой на борту. Снаряд 75-миллиметровой пушки «Пантеры» угодил прямо в кабину вездехода. В целом же, немцы понесли более серьезные потери, чем во время первой операции. На сей раз ящеры подготовились к наступлению немцев. Возможно, заранее подтянули часть своих войск с Западного фронта. Егер очень на это рассчитывал — значит, он сумел сделать то, о чем его просил Скорцени.
Когда потери немцев достигли такой отметки, что ящеры (если повезет) могли поверить, будто неприятель действительно пытался чего-то добиться своей атакой, Егер вновь отступил. Как только он вернулся на исходные позиции, к нему задыхаясь, подбежал вестовой.
— Господин полковник, к нашим передовым позициям приближается танк ящеров. Сейчас он находится в пяти километрах к западу.
— Танк ящеров? — переспросил Егер.
Вестовой кивнул. Егер нахмурился. Конечно, ничего особенно страшного в этом нет, но даже и один танк ящеров представляет достаточно серьезную опасность.
«Бедный Скорцени», — подумал Егер, — «должно быть, на сей раз, он попался».
Егера охватил бессильный гнев — он напрасно положил своих людей, участвуя в реализации безнадежного плана.
— Господин полковник, это еще не все, — продолжал вестовой.
— Ну, что еще? — нетерпеливо спросил Егер.
— Над танком развевается белый флаг, — ответил вестовой, причем он произнес последние слова так, словно сам в них не особенно верил. — Я видел его собственными глазами.
— Я тоже хочу посмотреть, — заявил Егер.
Он вскочил в «Фольксваген» — маленькую военную машину, жестом пригласил вестового сесть рядом в качестве проводника и поехал на запад. Егер надеялся, что ему хватит бензина. Автомобиль потреблял совсем немного топлива, но у Вермахта не было ни капли лишнего.
По мере того, как они приближались к передовым позициям, Егера начали одолевать сомнения. Он покачал головой. Нет, такого просто не может быть. Невозможно. Даже Скорцени не по силам…
Но оказалось, что Скорцени такое по силам. Когда Егер и вестовой остановились перед танком ящеров, передний люк распахнулся, и из него с огромным трудом вылез Скорцени, словно цирковой слон, протискивающийся сквозь узкий дверной проем.
Егер отдал ему честь. Однако этого показалось ему недостаточно, и он снял шлем — в ответ Скорцени только ухмыльнулся.
— Сдаюсь, — заявил Егер. — Как, черт возьми, тебе удалось это провернуть?
Даже стоять рядом с инопланетным танком было страшновато — ведь Егеру не раз приходилось сталкиваться с ними на поле боя. Гладкие очертания и могучая броня превращали все немецкие машины — за исключением, быть может, «Пантеры» — в архаичные уродливые игрушки. Егер заглянул внутрь главной пушки, и ему показалось, что он смотрит в бесконечный коридор смерти.
Прежде чем ответить, Скорцени с наслаждением потянулся; Егер услышал, как затрещали суставы.
— Вот так-то лучше, — проворчал Скорцени. — Клянусь Богом, я чувствовал себя, точно сардина в банке — разве что сардинам не приходится сгибаться в три погибели. Как я его добыл? Я тебе отвечу честно, Егер. Поначалу я думал, что мне не удастся получить ничего. Ящеры убрали из Безансона почти всех любителей имбиря.
— Похоже, не всех, — заявил Егер, показывая на танк.
— Ну, такое никому не под силу, — вновь ухмыльнулся Скорцени. — Я встретился с одним из тех, кого они не вычислили. Когда я показал ему весь мой имбирь, он сказал:
— Тебе нужен только дальномер? Ты получишь целый танк. Ну, я и поймал его на слове.
— А как тебе удалось выбраться из города? — грустно спросил Егер.
— Возникло всего два опасных момента, — ответил Скорцени, небрежно махнув рукой. — Первое — вывести машину из ангара. Мы провернули это глубокой ночью. Ну, а потом — забраться на место водителя. Уж не знаю, как мне удалось ничего себе не переломать. После чего оставалось доехать до своих. Должен сказать, что управлять танком ящеров гораздо легче, чем нашими: не требуется прикладывать практически никаких усилий, а передача переключается автоматически.
— И никто тебя не остановил?
— Нет конечно. Ящерам не пришло в голову, что человек способен забраться в один из их танков, не говоря уже о том, чтобы им управлять. Да ты и сам бы никогда не поверил.
— Видит Бог, ты прав, — честно отвел Егер. — Нужно окончательно потерять рассудок, чтобы решиться на подобную вещь.
— Я так и подумал, — согласился Скорцени. — По-видимому, ящеры тоже. Иначе мне ни за что не удалось бы увести танк прямо у них из-под носа. Впрочем, второй раз я на это не соглашусь ни за какие деньги. Теперь они будут охранять свои машины, и… — Он выразительно провел ребром ладони по горлу.
Егер не мог поверить, что Скорцени сумел так блестяще претворить в жизнь свой безумный план. Он с тревогой взглянул на небо. Если их заметит вражеский самолет, очень скоро здесь будет жарко, как в аду.
— Пожалуй, не стоит тут торчать, — сказал Скорцени. Очевидно, он подумал о том же самом. — Нужно побыстрее упрятать страшного зверя, а потом организовать его доставку в Германию, чтобы высоколобые умники в очках разобрались в том, как он устроен.
— Можно я загляну внутрь? — И не дожидаясь ответа, Егер вскарабкался на танк и откинул люк водителя.
Да, Скорцени пришлось сложиться чуть ли вдвое, сочувственно подумал Егер. Рычаги управления и приборы оказались поражающей воображение смесью знакомого и абсолютно чуждого. Штурвал, ножные педали (впрочем, педаль сцепления отсутствовала) и рычаг переключения скоростей могли бы стоять и на немецком танке. Однако панель управления с мониторами и циферблатами показалась Егеру настолько сложной, что больше подошла бы для «Фокке-Вульфа 190».
Однако внутреннее пространство танка не показалось Егеру перегруженным
— скорее, наоборот. Ему в голову пришло слово усовершенствованный. В любой немецкой машине — как и в любой другой, сделанной людьми — далеко не все устроено максимально эффективно. Иногда, чтобы посмотреть на показания приборов, приходится поворачивать голову, а пытаясь добраться до пулемета, непременно задеваешь рукой за металлический выступ. Здесь же все продумано до мельчайших деталей.
«Интересно», — подумал Егер, — «сколько времени ящеры доводили свой танк до идеала? Наверное, очень долго».
Потом Егер выпрямился и, сгорая от нетерпения, устремился к башне. Не обращая внимания на недовольное ворчание Скорцени, нырнул в люк — именно здесь, на месте командира Егер мог увидеть, в чем состоят конструктивные различия двух танков.
И снова он заметил существенные отличия. Никаких острых выступов — можно свободно двигаться, не опасаясь разбить себе голову. И тут Егер увидел, что в башне нет сидения для заряжающего. Неужели стрелок или командир сами заряжают пушку? Невозможно. В таком случае скорость стрельбы заметно падает, а на собственном горьком опыте Егер убедился, что танки ящеров гораздо скорострельнее немецких.
В башне Егер натолкнулся на какие-то непонятные устройства и решил, что они, скорее всего, предназначены для автоматической перезарядки орудия. Интересно, как они работают. Сейчас, конечно, некогда в этом разбираться. Остается надеяться, что немецкие инженеры сумеют построить такие же. Место стрелка, как и панель управления водителя, было оснащено множеством незнакомых приборов. Интересно, как ящеры успевают следить за их показаниями. Впрочем, пилоты самолетов справляются, значит, и стрелку по силам. Егер по собственному опыту знал, что в бою ящеры времени зря не теряют.
— Тащи задницу наружу! — донесся не допускающий возражений голос Скорцени. — Пора доставить зверюгу в тыл.
С сожалением — не удалось посмотреть все, что хотелось — Егер вылез из башни и спрыгнул на землю. Скорцени с кряхтением забрался на место водителя. Он был массивнее Егера, и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы пролезть сквозь узкий люк.
Когда Вермахт впервые столкнулся с русским Т-34, пошли разговоры о том, что необходимо создать его точную копию. Однако немцы поступили иначе, хотя «Пантера» вобрала в себя лучшие черты знаменитого русского танка.
«Если Рейх скопирует танк ящеров», — подумал Егер, — «управлять им будут десятилетние дети. Никто другой не сможет там долго находиться».
Скорцени завел мотор. Он работал на удивление тихо, к тому же двигатель не извергал едкий дым — еще одно существенное улучшение. Что они используют в качестве топлива? Скорцени включил первую передачу, и танк покатил по дороге. Егер смотрел ему вслед, качая головой. Наглый ублюдок, но ему удалось сделать то, о чем никто другой даже и мечтать не мог.
* * * Атвар пристально смотрел на вытянувшегося перед ним самца.
— Тебе не удалось полностью покончить с любителями имбиря, — заявил Атвар.
— Благородный адмирал прав, — лишенным всякого выражения голосом ответил Дрефсаб. — Меня следует наказать.
Атвар немного успокоился. Дрефсаб и сам стал жертвой имбиря. Уже одно то, что он сумел поймать такое количество своих коррумпированных коллег, заслуживало поощрения. Тем не менее, адмирал довольно резко заявил:
— Исчез танк! Я и представить себе не мог, что такое возможно.
— Вот главная причина, по которой это произошло, благородный адмирал,
— отвечал Дрефсаб. — Кому могло прийти в голову, что они посмеют организовать такую дерзкую вылазку? Мы не позаботились о том, чтобы ее предотвратить.
— Снова тот самый Большой Урод со шрамом, — сказал Атвар. — Они все так похожи, но этого ни с кем не спутаешь. Он доставил нам столько неприятностей — выкрал танк, похитил Муссолини… и у меня есть основания полагать, что он участвовал в рейде, в результате которого Большие Уроды завладели материалом для ядерного оружия.
— Скорцени. — Дрефсаб произнес имя немецкого офицера с особым присвистом.
— Да, именно это имя называли немецкие средства массовой информации после похищения Муссолини, — кивнул Атвар. — Несмотря на твою тягу к имбирю, ты остаешься самым лучшим нашим оперативником.
— Благородный адмирал слишком добр ко мне и переоценивает мои возможности, — пробормотал Дрефсаб.
— Для тебя будет лучше, если я не ошибся, — заявил Атвар. — Мой приказ предельно прост: я хочу, чтобы Скорцени больше не разгуливал по Тосеву-3. Мне все равно, во что обойдется Расе данная операция. Он для дойче дороже, чем для нас сотня танков. А дойче вместе с британцами и американцами самые опасные и изобретательные Большие Уроды. Скорцени необходимо уничтожить — и тебе по силам это сделать.
Дрефсаб отдал честь.
— Будет исполнено, благородный адмирал.
* * * После нескольких месяцев жизни без электричества, Сэм Иджер успел забыть, какая это замечательная вещь. И причины оказались совсем не такими очевидными, как могло бы показаться. Да, важно сохранять продукты свежими. Да, иметь возможность ночью зажечь свет, даже с учетом приказа о полном затемнении, просто здорово… Однако только сейчас Сэм понял, как ему недоставало кинофильмов.
Конечно, для него очень важно было, кто находится с ним рядом. Когда бок о бок с ним сидела Барбара, и он сжимал ее теплую ладонь в своей руке, все приобретало особый смысл, даже поход к зубному врачу больше не казался страшным (впрочем, для Сэма этой проблемы уже давно не существовало). Потом его рука обычно соскальзывало на бедро Барбары. В сумрачной пещере кинотеатра никто ничего не замечал.
На целых два часа он покидал ужасный мир, находящийся за пределами рая на Шестнадцатой улице, и делал вид, что значение имеет лишь происходящее на экране.
— Забавно, — прошептал он Барбаре, пока они ждали начала сеанса, — я могу обо всем забыть, читая хороший рассказ в журнале или книге, но когда смотришь на экран — совсем другое дело.
— Чтение мне тоже помогает, — ответила она, — но многим людям не удается уйти в мир книги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106