Если мы найдем тугодум того вербовщика, в его памяти могут оказаться кое-какие полезные сведения.
Она устремилась вперед, прослеживая путь убегавшего от мандазарского ополчения вербовщика. Вскоре она крикнула Кайшо, чтобы та двигалась перед ней, – таинственные органы чувств балрога позволяли ориентироваться в темноте куда лучше, чем обычные человеческие глаза. Что касается Зилипулла, то у него не было никакого желания тащиться со скоростью инвалидной коляски, и он тут же обогнал нас. Могло показаться, что ему не так-то просто учуять след, учитывая, что здесь прошла целая орда воинов, но Зилипулл даже ни разу не отклонился от курса. Впрочем, неудивительно – ведь он сам прошел здесь всего полчаса назад и по тому же самому пути среди деревьев.
Вероятно, стеклогрудому пришлось туго, когда он бежал по склону холма сквозь ночную тьму, стараясь не споткнуться о бревно или не запутаться в кустах. К тому же местная растительность была не менее колючей и жгучей, чем земные терновник или крапива. Вербовщик наверняка все время цеплялся на бегу за сучья и ветки, пока в итоге не лишился своего снаряжения.
– Тугодум!
Фестина, присев, разглядывала лежащую в грязи большую сумку с множеством застежек и пряжек, из тех, что обычно вешают на плечо, прицепив к ней всякие мелочи. Она застряла в кустах с торчавшими во все стороны шипами размером со швейную иглу. Стекло-грудый, видимо, зацепился за кусты и запутался в них; в темноте у него не было никаких шансов высвободить сумку, не изранив в кровь руки, особенно если учесть, что его преследовала стая разъяренных воинов. Все, что ему оставалось, – отстегнуть ремень и бросить свое имущество.
Находка могла бы дать нам немало ценных сведений вроде содержимого памяти – если бы ее не втоптали в землю два десятка промчавшихся здесь мандазаров.
Куст с шипами был вмят в землю. То же произошло и с тугодумом – от него не осталось ничего, кроме расплющенного куска металла. И единственными данными, которые можно было с него считать, были отпечатки ног воинов.
***
Фестина продолжала ковыряться в земле, извлекая раздавленные останки содержимого сумки вербовщика. Большая его часть напоминала флотское снаряжение – служебный коммуникатор, набор инструментов и даже универсальная карта – экран, который мог разворачиваться из коробочки размером с ладонь в квадрат со стороной в метр.
Все это было покрыто грязью, и адмирал делала все возможное, чтобы не испачкать поверхности еще сильнее. Я присел рядом, разглядывая обломки. Пластиковый футляр набора инструментов раскрылся, показывая исковерканные внутренности – складной нож, ножницы, кисточка, несколько электронных ключей… Я вспомнил, где мог видеть такие ключи.
– Такими инструментами пользуются в Службе безопасности.
Все офицеры Службы, охранявшие отца и Саманту, носили при себе подобные штучки.
Фестина отломала пару веток и с их помощью приподняла футляр. Когда она придвинула его ближе к светящимся ногам Кайшо, стало видно, что он оливково-зеленый – цвет Службы безопасности флота.
– Инструменты Службы безопасности, – пробормотала Фестина, – и тугодум разведчика. А универсальными картами пользуются только в Дипломатическом корпусе.
– Так или иначе, но все это – флотское снаряжение, – согласилась Кайшо. – Там должны быть серийные номера.
Адмирал пошарила веткой среди обломков. Несмотря на вмятины и повреждения, обнаружить выбитые на каждом предмете коды оказалось достаточно легко. Во флоте всегда тщательно относились к учету и контролю собственного имущества.
– У тебя коммуникатор с собой? – спросила Фестина у Кайшо.
– Конечно.
– Тогда свяжись с базой Ирис и сверься с реестром материальной части. Свои личные коды доступа я тебе дам. Выясни, кто зарегистрирован в качестве владельца этого снаряжения.
Ноги засветились чуть ярче.
– Это приказ, дорогая адмирал? – с невинным видом спросила она.
– Знаю, знаю – балрог не подчиняется приказам низших существ. Считай это моей скромной просьбой.
– Мы к вашим услугам, – улыбнулась Кайшо.
Глава 18
РАЗМЫШЛЯЮ ОБ АДМИРАЛАХ
Кайшо шепотом бормотала в коммуникатор серийные номера, отдавая команды поиска компьютерам базы Ирис. Зилипулл сосредоточенно обнюхивал землю; Фестина направилась дальше, и, поскольку мне все равно нечего было делать, я двинулся за ней.
Увидев, что я иду следом, она подождала, пока я ее догоню, и даже слегка улыбнулась, когда я подошел. Я не помнил, чтобы адмиралы когда-либо дарили мне свои улыбки – да, иногда они смеялись, но не улыбались. В детстве отец, как правило, старался убрать меня куда-нибудь с глаз долой, когда к нам приходили другие адмиралы, но если кто-то оставался погостить на несколько дней, спрятать меня было невозможно, и тогда отец устраивал «семейные» завтраки, делая вид, будто мы – он, Сэм и я – каждое утро проводим за одним столом; вероятно, он думал, что таким образом сумеет произвести на гостей хорошее впечатление. Когда мы с сестрой стали достаточно взрослыми для того, чтобы поддерживать эту игру, он даже вешал на стену голографию нашей «покойной матери».
(Эта симпатичная блондинка была мне незнакома. Наша настоящая мать всего лишь выносила нас в своей утробе за плату, ее выбрали из-за отличного здоровья и умения хранить тайну. Насколько мне известно, ее изображения отец не хранил.)
Вместе с нами завтракало немало адмиралов – мужчин и женщин, людей и дивиан, но всех их объединяло одно – они смотрели на меня так, словно я был некой тайной, которую им очень хотелось разгадать. Насколько я действительно глуп? Не чудо ли, что я вообще умею управляться с ножом и вилкой? Или все же отец преувеличивает мое слабоумие? Не являюсь ли я неким секретным оружием – может быть, отец хочет, чтобы меня считали полным идиотом, в то время как на самом деле это часть некоего дьявольского плана?
Но Фестина Рамос была другой. Она действительно улыбалась мне, а не просто усмехалась или издевалась, как те женщины на «Иве», которые предлагали показать мне машинное отделение.
– Как ты себя чувствуешь?
Мы шли рядом среди деревьев.
– Нормально.
– Никаких последствий от яда?
– Ничего такого, что я мог бы почувствовать.
– Хорошо. – Она бросила на меня короткий взгляд. – И все-таки, как только появится возможность, тебе стоит показаться врачу.
– Гм… – Врачей я не слишком любил и потому решил сменить тему. – Этот вербовщик, стеклогрудый… у него наверняка была целая куча флотского снаряжения.
– Конечно.
– Откуда, по-твоему, оно у него?
Фестина не ответила. Мы вышли на поляну, где вербовщик встретился лицом к лицу с воинами; из-под земли повсюду торчали камни, что, вероятно, объясняло отсутствие деревьев.
– Что тебе известно об адмиралах?
Странный вопрос!
– Гм… – сказал я. – Вообще-то немного. – Вероятно, она не знала, кем был мой отец, а мне не хотелось ей об этом говорить, по крайней мере сейчас; я боялся, что она тогда начнет смотреть на меня так же, как и те адмиралы за завтраком, оценивая, можно ли использовать меня в своих политических целях.
– Ты знаешь разницу, – спросила она, – между Высшим советом и простыми адмиралами?
«Простых адмиралов к нам на завтрак никогда не приглашали», – подумал я, но вслух произнес:
– Высший совет – это узкий круг приближенных. По одному от каждого подразделения.
– За исключением разведки. Официально разведчики подчиняются непосредственно председателю Совета, что означает, что по большей части до них никому нет дела.
– Но, если ты сама была в свое время разведчиком, – сказал я, – а теперь ты адмирал, получается, что в каком-то смысле ты адмирал, представляющий разведку?
Она повернулась ко мне и снова улыбнулась – все той же очаровательной улыбкой. Даже в звездном свете я мог видеть пятно на ее лице, но к нему я уже привык. На самом деле в этом не было ничего страшного, особенно когда у нее был столь живой взгляд и столь уверенная, легкая и непринужденная походка. Мне даже нравился ее голос – приятный и доброжелательный, и говорила она со мной на равных, не пытаясь унизить. На мгновение у меня возникла мысль, не пахнут ли ее волосы духами, но я тут же мысленно дал сам себе пощечину за подобную глупость.
Слава небесам, Фестина не могла читать мои мысли – так, как это, похоже, умела Кайшо. Продолжая улыбаться, адмирал села на небольшой камень посреди поляны и похлопала рукой по соседнему валуну, словно предлагая мне тоже сесть. Я понял, что ей просто хочется поговорить с коллегой-разведчиком. Испытывая немалое смущение, я сел, удостоверившись, что между нами достаточное расстояние для того, чтобы случайно ее не коснуться.
– Эдвард, – тихо сказала она. – Я никогда не собиралась становиться адмиралом. Как я уже говорила, это задача председателя Совета – адмирала Винсенса. Винсенс никогда и ни с кем не поделился бы хотя бы малой толикой своей власти и никогда никому не позволил бы взять на себя ответственность за разведчиков, даже если их судьба абсолютно его не волнует.
Она вздохнула и посмотрела в темноту.
– Таков уж Высший совет, Эдвард. Адмиралы, находящиеся в самом низу служебной лестницы, – в основном обычные профессионалы, которые обеспечивают, чтобы корабли долетали до пункта назначения и были снабжены всем необходимым. Но ублюдки, которые пробивают себе дорогу наверх и остаются там в течение десятилетий… иногда мне кажется, будто все они – клоны одной-единственной сволочи, которая захватила власть четыреста лет… Что случилось?
Я едва не вскочил на ноги и не бросился в темноту. Разговор о клонах всегда вызывал у меня непреодолимое чувство вины.
– Извини, – сказал я, стараясь не выглядеть бессовестным лжецом. – Я просто заметил какую-то тень… как будто волк или еще что-то…
– На Целестии до сих пор девонский период, и на ней нет никакой местной жизни, кроме насекомых. – Она встала. – Возможно, стоит немного оглядеться по сторонам, на случай, если вербовщики вдруг вернулись.
– Нет-нет! – воскликнул я. – Ничего такого, просто тень. Или дерево покачнулось на ветру. Извини.
Фестина еще несколько мгновений смотрела во тьму, затем медленно села.
– На чем я остановилась? – спросила она.
– Гм… – Я хорошо помнил, о чем она говорила, но мне не хотелось ей об этом напоминать. – Что-то про адмиралов…
– Ладно. – Она ненадолго задумалась. – Ты спрашивал, откуда у вербовщика могло взяться флотское снаряжение. – Она откинулась назад, опираясь на локти и глядя на звезды. – Адмиралтейство потратило немалые средства на то, чтобы на Целестию двадцать лет назад прибыли миллионы поселенцев, но с тех пор они получают от этого хорошие доходы. Вложение оказалось весьма выгодным. – Она посмотрела на меня. – Тебя это не удивляет?
– В общем… нет.
Когда Сэм рассказывала, как отец тайно отправил на Целестию двадцать миллионов человек, она ничего не говорила о финансовой стороне этой истории; но, естественно, Адмиралтейство наверняка придумало некий способ получать свои проценты со всего, что зарабатывали поселенцы.
– Так вот, – продолжала Фестина, – членам Высшего совета необходимо было обеспечить, чтобы их бизнес на Целестии постоянно приносил прибыль. А в последнее время наиболее выгодно стало…
Брошенный на меня взгляд был более чем красноречив.
– Вербовать мандазаров? – предположил я.
– Именно, – кивнула она. – Дешевые рабочие, умные служащие и фанатики-охранники для поддержки порядка.
– Значит, Высший совет поддерживает вербовщиков? – ужаснулся я.
– Вербовщики приносят доход Высшему совету, но сомневаюсь, что он целиком их поддерживает. Я предполагаю, что вербовщиков спонсирует один-единственный адмирал.
– Кто?
– Не знаю, – ответила Фестина. – Но именно он решил снабдить вербовщиков флотским снаряжением.
– Чудовищно!
– Обычное дело для адмиралов из Высшего совета, – вздохнула она. – Но это еще не самое худшее.
Мне не хотелось слышать о самом худшем. Но я лишь сглотнул и сказал:
– Расскажи.
Несколько мгновений Фестина молчала, глядя на звезды над головой, потом наконец произнесла:
– Видишь вон то созвездие в виде большого креста? Вторая звезда от середины вверху справа – солнце Трояна.
Я быстро посмотрел на небо. Крест легко было различить, но в звезде, на которую она показывала, не было ничего особенного. Почему-то мне казалось, что она должна быть ярче любого другого светила, а не выглядеть обычной точкой, как остальные. Я лег на спину рядом с Фестиной, чтобы лучше было видно.
– Эдвард, – тихо спросила она, – почему кто-то распорядился доставить королеву с Трояна на Целестию?
– Не знаю. – Мой голос глухо отдавался в моих собственных ушах; я смотрел на звезду, пытаясь ощутить с ней некую связь. Троян. Планета, которая долгое время была моим домом. Но мое сердце не начало биться быстрее.
– Вербовщикам становится все труднее находить новые жертвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Она устремилась вперед, прослеживая путь убегавшего от мандазарского ополчения вербовщика. Вскоре она крикнула Кайшо, чтобы та двигалась перед ней, – таинственные органы чувств балрога позволяли ориентироваться в темноте куда лучше, чем обычные человеческие глаза. Что касается Зилипулла, то у него не было никакого желания тащиться со скоростью инвалидной коляски, и он тут же обогнал нас. Могло показаться, что ему не так-то просто учуять след, учитывая, что здесь прошла целая орда воинов, но Зилипулл даже ни разу не отклонился от курса. Впрочем, неудивительно – ведь он сам прошел здесь всего полчаса назад и по тому же самому пути среди деревьев.
Вероятно, стеклогрудому пришлось туго, когда он бежал по склону холма сквозь ночную тьму, стараясь не споткнуться о бревно или не запутаться в кустах. К тому же местная растительность была не менее колючей и жгучей, чем земные терновник или крапива. Вербовщик наверняка все время цеплялся на бегу за сучья и ветки, пока в итоге не лишился своего снаряжения.
– Тугодум!
Фестина, присев, разглядывала лежащую в грязи большую сумку с множеством застежек и пряжек, из тех, что обычно вешают на плечо, прицепив к ней всякие мелочи. Она застряла в кустах с торчавшими во все стороны шипами размером со швейную иглу. Стекло-грудый, видимо, зацепился за кусты и запутался в них; в темноте у него не было никаких шансов высвободить сумку, не изранив в кровь руки, особенно если учесть, что его преследовала стая разъяренных воинов. Все, что ему оставалось, – отстегнуть ремень и бросить свое имущество.
Находка могла бы дать нам немало ценных сведений вроде содержимого памяти – если бы ее не втоптали в землю два десятка промчавшихся здесь мандазаров.
Куст с шипами был вмят в землю. То же произошло и с тугодумом – от него не осталось ничего, кроме расплющенного куска металла. И единственными данными, которые можно было с него считать, были отпечатки ног воинов.
***
Фестина продолжала ковыряться в земле, извлекая раздавленные останки содержимого сумки вербовщика. Большая его часть напоминала флотское снаряжение – служебный коммуникатор, набор инструментов и даже универсальная карта – экран, который мог разворачиваться из коробочки размером с ладонь в квадрат со стороной в метр.
Все это было покрыто грязью, и адмирал делала все возможное, чтобы не испачкать поверхности еще сильнее. Я присел рядом, разглядывая обломки. Пластиковый футляр набора инструментов раскрылся, показывая исковерканные внутренности – складной нож, ножницы, кисточка, несколько электронных ключей… Я вспомнил, где мог видеть такие ключи.
– Такими инструментами пользуются в Службе безопасности.
Все офицеры Службы, охранявшие отца и Саманту, носили при себе подобные штучки.
Фестина отломала пару веток и с их помощью приподняла футляр. Когда она придвинула его ближе к светящимся ногам Кайшо, стало видно, что он оливково-зеленый – цвет Службы безопасности флота.
– Инструменты Службы безопасности, – пробормотала Фестина, – и тугодум разведчика. А универсальными картами пользуются только в Дипломатическом корпусе.
– Так или иначе, но все это – флотское снаряжение, – согласилась Кайшо. – Там должны быть серийные номера.
Адмирал пошарила веткой среди обломков. Несмотря на вмятины и повреждения, обнаружить выбитые на каждом предмете коды оказалось достаточно легко. Во флоте всегда тщательно относились к учету и контролю собственного имущества.
– У тебя коммуникатор с собой? – спросила Фестина у Кайшо.
– Конечно.
– Тогда свяжись с базой Ирис и сверься с реестром материальной части. Свои личные коды доступа я тебе дам. Выясни, кто зарегистрирован в качестве владельца этого снаряжения.
Ноги засветились чуть ярче.
– Это приказ, дорогая адмирал? – с невинным видом спросила она.
– Знаю, знаю – балрог не подчиняется приказам низших существ. Считай это моей скромной просьбой.
– Мы к вашим услугам, – улыбнулась Кайшо.
Глава 18
РАЗМЫШЛЯЮ ОБ АДМИРАЛАХ
Кайшо шепотом бормотала в коммуникатор серийные номера, отдавая команды поиска компьютерам базы Ирис. Зилипулл сосредоточенно обнюхивал землю; Фестина направилась дальше, и, поскольку мне все равно нечего было делать, я двинулся за ней.
Увидев, что я иду следом, она подождала, пока я ее догоню, и даже слегка улыбнулась, когда я подошел. Я не помнил, чтобы адмиралы когда-либо дарили мне свои улыбки – да, иногда они смеялись, но не улыбались. В детстве отец, как правило, старался убрать меня куда-нибудь с глаз долой, когда к нам приходили другие адмиралы, но если кто-то оставался погостить на несколько дней, спрятать меня было невозможно, и тогда отец устраивал «семейные» завтраки, делая вид, будто мы – он, Сэм и я – каждое утро проводим за одним столом; вероятно, он думал, что таким образом сумеет произвести на гостей хорошее впечатление. Когда мы с сестрой стали достаточно взрослыми для того, чтобы поддерживать эту игру, он даже вешал на стену голографию нашей «покойной матери».
(Эта симпатичная блондинка была мне незнакома. Наша настоящая мать всего лишь выносила нас в своей утробе за плату, ее выбрали из-за отличного здоровья и умения хранить тайну. Насколько мне известно, ее изображения отец не хранил.)
Вместе с нами завтракало немало адмиралов – мужчин и женщин, людей и дивиан, но всех их объединяло одно – они смотрели на меня так, словно я был некой тайной, которую им очень хотелось разгадать. Насколько я действительно глуп? Не чудо ли, что я вообще умею управляться с ножом и вилкой? Или все же отец преувеличивает мое слабоумие? Не являюсь ли я неким секретным оружием – может быть, отец хочет, чтобы меня считали полным идиотом, в то время как на самом деле это часть некоего дьявольского плана?
Но Фестина Рамос была другой. Она действительно улыбалась мне, а не просто усмехалась или издевалась, как те женщины на «Иве», которые предлагали показать мне машинное отделение.
– Как ты себя чувствуешь?
Мы шли рядом среди деревьев.
– Нормально.
– Никаких последствий от яда?
– Ничего такого, что я мог бы почувствовать.
– Хорошо. – Она бросила на меня короткий взгляд. – И все-таки, как только появится возможность, тебе стоит показаться врачу.
– Гм… – Врачей я не слишком любил и потому решил сменить тему. – Этот вербовщик, стеклогрудый… у него наверняка была целая куча флотского снаряжения.
– Конечно.
– Откуда, по-твоему, оно у него?
Фестина не ответила. Мы вышли на поляну, где вербовщик встретился лицом к лицу с воинами; из-под земли повсюду торчали камни, что, вероятно, объясняло отсутствие деревьев.
– Что тебе известно об адмиралах?
Странный вопрос!
– Гм… – сказал я. – Вообще-то немного. – Вероятно, она не знала, кем был мой отец, а мне не хотелось ей об этом говорить, по крайней мере сейчас; я боялся, что она тогда начнет смотреть на меня так же, как и те адмиралы за завтраком, оценивая, можно ли использовать меня в своих политических целях.
– Ты знаешь разницу, – спросила она, – между Высшим советом и простыми адмиралами?
«Простых адмиралов к нам на завтрак никогда не приглашали», – подумал я, но вслух произнес:
– Высший совет – это узкий круг приближенных. По одному от каждого подразделения.
– За исключением разведки. Официально разведчики подчиняются непосредственно председателю Совета, что означает, что по большей части до них никому нет дела.
– Но, если ты сама была в свое время разведчиком, – сказал я, – а теперь ты адмирал, получается, что в каком-то смысле ты адмирал, представляющий разведку?
Она повернулась ко мне и снова улыбнулась – все той же очаровательной улыбкой. Даже в звездном свете я мог видеть пятно на ее лице, но к нему я уже привык. На самом деле в этом не было ничего страшного, особенно когда у нее был столь живой взгляд и столь уверенная, легкая и непринужденная походка. Мне даже нравился ее голос – приятный и доброжелательный, и говорила она со мной на равных, не пытаясь унизить. На мгновение у меня возникла мысль, не пахнут ли ее волосы духами, но я тут же мысленно дал сам себе пощечину за подобную глупость.
Слава небесам, Фестина не могла читать мои мысли – так, как это, похоже, умела Кайшо. Продолжая улыбаться, адмирал села на небольшой камень посреди поляны и похлопала рукой по соседнему валуну, словно предлагая мне тоже сесть. Я понял, что ей просто хочется поговорить с коллегой-разведчиком. Испытывая немалое смущение, я сел, удостоверившись, что между нами достаточное расстояние для того, чтобы случайно ее не коснуться.
– Эдвард, – тихо сказала она. – Я никогда не собиралась становиться адмиралом. Как я уже говорила, это задача председателя Совета – адмирала Винсенса. Винсенс никогда и ни с кем не поделился бы хотя бы малой толикой своей власти и никогда никому не позволил бы взять на себя ответственность за разведчиков, даже если их судьба абсолютно его не волнует.
Она вздохнула и посмотрела в темноту.
– Таков уж Высший совет, Эдвард. Адмиралы, находящиеся в самом низу служебной лестницы, – в основном обычные профессионалы, которые обеспечивают, чтобы корабли долетали до пункта назначения и были снабжены всем необходимым. Но ублюдки, которые пробивают себе дорогу наверх и остаются там в течение десятилетий… иногда мне кажется, будто все они – клоны одной-единственной сволочи, которая захватила власть четыреста лет… Что случилось?
Я едва не вскочил на ноги и не бросился в темноту. Разговор о клонах всегда вызывал у меня непреодолимое чувство вины.
– Извини, – сказал я, стараясь не выглядеть бессовестным лжецом. – Я просто заметил какую-то тень… как будто волк или еще что-то…
– На Целестии до сих пор девонский период, и на ней нет никакой местной жизни, кроме насекомых. – Она встала. – Возможно, стоит немного оглядеться по сторонам, на случай, если вербовщики вдруг вернулись.
– Нет-нет! – воскликнул я. – Ничего такого, просто тень. Или дерево покачнулось на ветру. Извини.
Фестина еще несколько мгновений смотрела во тьму, затем медленно села.
– На чем я остановилась? – спросила она.
– Гм… – Я хорошо помнил, о чем она говорила, но мне не хотелось ей об этом напоминать. – Что-то про адмиралов…
– Ладно. – Она ненадолго задумалась. – Ты спрашивал, откуда у вербовщика могло взяться флотское снаряжение. – Она откинулась назад, опираясь на локти и глядя на звезды. – Адмиралтейство потратило немалые средства на то, чтобы на Целестию двадцать лет назад прибыли миллионы поселенцев, но с тех пор они получают от этого хорошие доходы. Вложение оказалось весьма выгодным. – Она посмотрела на меня. – Тебя это не удивляет?
– В общем… нет.
Когда Сэм рассказывала, как отец тайно отправил на Целестию двадцать миллионов человек, она ничего не говорила о финансовой стороне этой истории; но, естественно, Адмиралтейство наверняка придумало некий способ получать свои проценты со всего, что зарабатывали поселенцы.
– Так вот, – продолжала Фестина, – членам Высшего совета необходимо было обеспечить, чтобы их бизнес на Целестии постоянно приносил прибыль. А в последнее время наиболее выгодно стало…
Брошенный на меня взгляд был более чем красноречив.
– Вербовать мандазаров? – предположил я.
– Именно, – кивнула она. – Дешевые рабочие, умные служащие и фанатики-охранники для поддержки порядка.
– Значит, Высший совет поддерживает вербовщиков? – ужаснулся я.
– Вербовщики приносят доход Высшему совету, но сомневаюсь, что он целиком их поддерживает. Я предполагаю, что вербовщиков спонсирует один-единственный адмирал.
– Кто?
– Не знаю, – ответила Фестина. – Но именно он решил снабдить вербовщиков флотским снаряжением.
– Чудовищно!
– Обычное дело для адмиралов из Высшего совета, – вздохнула она. – Но это еще не самое худшее.
Мне не хотелось слышать о самом худшем. Но я лишь сглотнул и сказал:
– Расскажи.
Несколько мгновений Фестина молчала, глядя на звезды над головой, потом наконец произнесла:
– Видишь вон то созвездие в виде большого креста? Вторая звезда от середины вверху справа – солнце Трояна.
Я быстро посмотрел на небо. Крест легко было различить, но в звезде, на которую она показывала, не было ничего особенного. Почему-то мне казалось, что она должна быть ярче любого другого светила, а не выглядеть обычной точкой, как остальные. Я лег на спину рядом с Фестиной, чтобы лучше было видно.
– Эдвард, – тихо спросила она, – почему кто-то распорядился доставить королеву с Трояна на Целестию?
– Не знаю. – Мой голос глухо отдавался в моих собственных ушах; я смотрел на звезду, пытаясь ощутить с ней некую связь. Троян. Планета, которая долгое время была моим домом. Но мое сердце не начало биться быстрее.
– Вербовщикам становится все труднее находить новые жертвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56