Эви неуклюже возилась с наручниками, пытаясь зацепить их вокруг левого запястья и при этом не потревожить руку. Но как она ни старалась, все равно ей пришлось стиснуть от боли зубы. Ощущение было таким, будто в плечо ей вонзили сразу несколько добела раскаленных кинжалов.
Когда Эви наконец управилась с наручниками, она буквально валилась с ног от боли и усталости и поэтому попыталась сделать несколько глубоких вздохов. Оторвав взгляд от оков, она обнаружила, что Димитрий не терял времени даром. Он успел не только вытащить из люка Фитцджеральда, но и надеть на него наручники.
– В тележку, – Димитрий помахал куда-то вперед, не сводя, однако, с Эви дула своего «Мицубиси».
Эви следила за ним столь же внимательно, как и он за ней, и поэтому не заметила, как открылось отверстие. Фитцджеральд забрался на заднюю платформу тележки. Эви последовала за ним, пытаясь сделать это без помощи рук. Дорожка была тронута каплями влаги, и Эви поскользнулась, больно ударившись о тележку левым плечом.
От удара у нее потемнело в глазах, а где-то в глубине раны словно взорвалась Сверхновая.
Эви бессильно опустилась на колени возле тележки. Димитрий злорадно расхохотался. Она обернулась к нему, и боль моментально уступила место ярости. Теперь Эви не сводила с Димитрия испепеляющего взгляда. Тот даже не сдвинулся с места, автомат в его руках ни разу не дрогнул.
Смех оборвался:
– Полезай в тележку.
Боль и духота привели к тому, что гнев, который в течение трех дней подспудно копился в душе, был готов в любую секунду прорваться наружу.
Эви дала себе слово, что этот человек не уйдет от нее живым. Теперь перед ней стояла одна-единственная цель – свести счеты с людьми, с тварями, с Расой, на чьей совести были кровавые события последних трех дней, на чьей совести было предательство последних шести лет и еще – гибель ее родины. А начнет она с Димитрия. Эви смотрела ему прямо в глаза. Дуло автомата не шелохнулось. Нет, до обидчика слишком далеко. Тягаться с вооруженным противником бессмысленно.
Эви медленно поднялась, кивнула и осторожно забралась в тележку. Обязательно настанет момент, когда дуло опустится ниже, и тогда придет ее час.
– Насчет руки можешь не беспокоиться, – произнес Димитрий. – Через несколько минут она либо будет как новая, либо вообще больше тебе не понадобится.
Тележка покатилась по новым лабиринтам тоннелей. И чем дальше она удалялась от камеры, тем шире и просторнее становились подземные ходы. Более узкие тоннели выходили в главный коридор, который по мере их продвижения становился все шире, не менее десяти метров в диаметре.
Кроме того, в нос все сильнее бил затхлый запах желчи и нашатыря, не говоря уже о вони горящего метана.
Тоннель, похоже, закончился. Или это стены его расширились, образовав еще один овальный зал?
Помещение, в котором оказалась Эви и ее спутники, представляло собой стандартную, сплющенную по бокам сферу, около тридцати метров в поперечнике. В центре ее виднелся двухметровый конус шлифованного бетона, изрыгавший метановое пламя.
Это помещение оказалось несколько выше других, виденных Эви ранее. Причина тому была очевидна. По краям зала, вдоль стен, в три этажа вился спиральный пандус, шириной около двух метров.
Зал представлял собою небольшую аудиторию, и пандус служил чем-то вроде сидений для зрителей.
Зрители были не кто иные, как Раса.
Пришельцы.
На покатом спиральном пандусе Эви разглядела около сотни белесых пульсирующих форм.
Сборище амеб источало смрадный запах желчи, и Эви начала задыхаться. Никто из этих тварей внешне не повторял друг друга – некоторые были конической формы, другие – шарообразной, кое-кто имел форму цилиндра. Многие из них выпускали щупальца длиной в человеческую руку, иные – даже сразу по несколько штук, помахивая ими в сторону тележки, что вкатилась в зал через единственное имеющееся в нем отверстие. Все они как один ритмически покачивались, словно под неслышимый бой барабана. Тележка вкатилась в зал и остановилась.
– Выходите, – скомандовал Димитрий. – Кажется, вам собираются оказывать почести.
Дуло «Мицубиси» все еще было направлено в сторону Эви, поэтому ей ничего не оставалось, как подчиниться. За ней последовал Фитцджеральд. На его лице застыл благоговейный ужас.
Казалось, будто на их трио со всех сторон накатываются волны белесой безликой плоти. Эта мягкая пульсирующая масса, внешне напоминавшая изъеденный проказой воск, издавала негромкие булькающие звуки, эхом отражающиеся от стен зала. Полиэтиленовые пакеты с канализационным содержимым, подумала Эви. Пришельцы источали жуткую вонь, словно блевотина, которую соскребли с пола туалета в порнотеатрике.
Эви ненавидела их всех до одного. Однако Димитрий по-прежнему не сводил с нее ствол «Мицубиси». Фитцджеральд направился в противоположный конец зала. Пандус заканчивался почти под самым потолком и там, на самом высоком почетном месте, восседал представитель Расы, который своими очертаниями смутно напоминал гуманоида. У него было мягкое рыхлое тело, четыре конечности и голова, выступавшая над отверстием – подобием рта.
Этот пока еще обходился без таких ухищрений, до которых додумались особи, пойманные ею в Кливленде. Те обзавелись фальшивыми пластиковыми глазами и челюстями, а чтобы скрыть бесформенные тела, щеголяли в человеческих костюмах. Нет, этот пришелец не стал прибегать к камуфляжу; однако, несмотря на гуманоидное обличье, его вряд ли можно было принять за настоящего жителя Земли. Эви вслед за Фитцджеральдом обошла стороной горелку. Димитрий теперь держался от них на почтительном расстоянии, однако автоматное дуло следило за каждым жестом пленников.
– Добро пожаловать, – произнесла главенствующая форма. – От имени Октала и Расы.
– Да пошли вы в задницу со своими… – начала было Эви и осеклась.
В этот момент она впервые заметила в полу углубление – между горелкой и дальним концом помещения. Прежде его не было видно из-за горелки. Углубление уходило вниз метра на два, преграждая Фитцджеральду путь к главенствующей особи.
В центре этого углубления восседало существо, не походившее ни на представителей Расы, ни на кого из обитателей Земли. Эта тварь, как и все остальные пришельцы, представляла собой пульсирующую амебу. Но в отличие от собравшихся в зале монстров, эта имела мутный красноватый оттенок, а все ее тело, подобно шерсти покрывала густая поросль щупалец, чем-то напоминая колышущуюся на ветру траву.
Над ямой висел тяжелый смрад тухлого мяса.
– Прояви хоть капельку уважения, – произнес Димитрий. – Ведь это в некотором роде твоя будущая мать.
Эви всю так и передернуло.
– Эви Ишем, – продолжал предводитель все тем же булькающим речитативом. – Ты наделена талантами, которые представляются нам весьма ценными, если ты согласишься работать на нас.
Эви отвела от него взгляд.
– Вероятно, вы шутите.
Но тварь продолжала гнуть свое. Либо эта амеба не понимала, что говорит Эви, либо ей все было до лампочки.
– Мы нашли здесь не столь уж много туземцев, способных стать полезными для нас, чтобы предложить им то, что мы сейчас предлагаем тебе. Ты действительно нужна нам больше чем псы, что состоят на службе. Ты нужна нам даже больше, чем Димитрий – последний из тех, кто удостоился подобного предложения.
Эви остолбенела.
После всего пережитого ею, после всего того, что эти твари причинили лично ей и ее родной планете, у них еще хватает дерзости предлагать ей…
– Ни за что, – прошептала она. – Ни за что я не стану…
– У тебя нет выбора, – раздался у нее за спиной голос Димитрия.
Амеба продолжала свою речь, не обращая на Эви ни малейшего внимания, словно заучила речь по бумажке.
– Ты присоединишься к нам, нас свяжут неразрывные узы, ты станешь одной из нас. Воссоединись с Матерью!
– Какого дьявола… – Эви заглянула в яму, откуда исходил тошнотворный запах падали.
Студенистый клубок красных щупалец все так же ритмично подрагивал, словно не ведал о происходящем.
– Мать, – шепнул Эви Димитрий. – У Расы явно некоторые трудности с английским, – и он рассмеялся, но в его смехе слышалось плохо скрытая горечь. – Тебя не удивляет, что я все еще хожу на двух ногах после того, как пуля пробила мне горло?
Эви испуганно обернулась к Димитрию. Дуло «Мицубиси» было все еще направлено в ее сторону, а сам Димитрий по-прежнему держался поодаль. Теперь на его лице играла злорадная усмешка.
– Я не прикончил тебя только потому, что с тобой они сделают то же самое, что уже сотворили со мной.
Эви снова перевела взгляд на яму. Председательствующая амеба продолжала свою речь, но Эви теперь слушала только своего конвоира.
– Мать откладывает личинки, – вкрадчиво продолжал тот, словно пытался соблазнить Эви, – откладывает в любую живую ткань. Эти микроскопические личинки проникают к вам в клетки. Поэтому твари сделают все, что в их силах, чтобы вы остались в живых – до тех пор, разумеется, пока не созреет молодая особь.
Эви почувствовала, что ее сейчас вырвет.
– До этого момента, вам практически ничего не угрожает. Я имею в виду огонь, кислоту, удар электротока. Правда, остается пара проблем.
– Каких? – машинально спросила Эви, не в силах оторвать глаз от существа в яме.
Она сфокусировала свой взгляд на гадине, пытаясь рассмотреть всю ее целиком. Теперь Эви было прекрасно видно, что поросль, колышущаяся на спине у твари, в действительности представляла скопище тонких, не толще волоска, трубочек. Каждая трубочка заострялась на конце, напоминая иглу от шприца. Судя по всему, это и были яйцеклады, предназначенные для впрыскивания в носителя сотен микроскопических личинок.
Тысячи таких шприцев, миллионы яиц.
– Первая проблема состоит в том, – продолжал Димитрий, – что вам приходится питаться их пищей, иначе зверьки перемрут, заодно прихватив с собой и вас. Вторая же заключается в том, что вам необходимо будет принимать наркотики-суппресанты, а иначе личинки начнут созревать слишком быстро.
И эта Раса считала себя адептом теории ненасилия!
– Тебе придется обнять мамочку, Ишем, – произнес Димитрий. – Ведь, если ты откажешься работать на Расу, тебя съедят заживо.
Эви охватил гнев, вперемешку со страхом, грозившим вот-вот перейти в панику. Подумать только, ее снова решили использовать. Причем в худшем смысле этого слова. Эви взглянула на «мамочку» и подумала, что ее сейчас, вот-вот, изнасилуют. Она стояла ни жива ни мертва от страха и отвращения, не зная, что же ей предпринять, чтобы защитить себя.
Господи, ну неужели она ничего не придумает? Если бы не этот чертов автомат…
– Скотт Фитцджеральд, – донеслись до нее слова амебы.
Эви подумала, что тварь собралась повторить для профессора все ту же нудную речь. И ошиблась.
– Вы помогли обнаружить четверых наших собратьев. За это приносим вам благодарность. Однако ваша польза для Октала и Расы исчерпана. Мы позволяем Димитрию поступить с вами, как он сочтет нужным.
В адрес Эви прозвучала десятиминутная речь. Фитцджеральду уделили не более десяти секунд. Эви полагала, что в этом заключается некий высший смысл. Снова ее провели вокруг пальца. По всей видимости, Фитцджеральд выдал всех до единого, со всеми потрохами.
Фитцджеральд попятился прочь от ямы. Он разинул рот, но не смог произнести ни единого слова. И остервенело затряс головой.
– Нет! – наконец вырвалось у него. – После всего того… – и тут же осекся, захлебнувшись собственным криком.
Эви повернулась к профессору. Постепенно до нее стало доходить, какие мысли мелькают сейчас в голове Фитцджеральда. Его многолетняя деятельность, казалось, наконец-то достигла высшей точки, и в этот самый момент его выбрасывают за ненадобностью, словно прохудившийся чемодан.
По всей видимости, он жаждал того, что эти твари только что предложили Эви.
Эви, будь у нее такая возможность, охотно поменялась бы с ним местами. А что касается Димитрия – напичкан он этими чертовыми личинками или нет, – все-таки ей стоит рискнуть и вызвать его на поединок.
Фитцджеральд пятился до тех пор, пока не уперся спиной в бетонный конус.
– Я не позволю так со мной обращаться.
Затем он прыжком бросился на Димитрия – такой прыти Эви от него никак не ожидала. Ученый муж еще находился в воздухе, когда Димитрий, развернувшись, выпустил ему в грудь полмагазина, и ученый с глухим ударом упал ничком на гладкий бетонный пол.
Бульканье по периметру зала сделалось еще громче.
Для Эви это послужило сигналом к действию. Ей хватило той секунды, на которую Димитрий отвернулся от нее, чтобы разделаться с Фитцджеральдом. И она рискнула.
Прыжок.
Эви двигалась быстрее, чем Фитцджеральд, быстрее чем Димитрий. Набросившись на охранника сзади, Эви опустила руки ему через голову, пытаясь разорвать цепь наручников о его горло.
Но Димитрий имел прекрасную подготовку. Увидев ее руки, он в считанные секунды прижал к своему горлу дуло «Мицубиси».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41