Это не был ответ на слова Даввола. Он отвечал собственным мыслям.
Как видно, наместник Ратха почувствовал угрозу и поспешил отвернуться от кровавой каши, медленно растекавшейся по белоснежной подушке.
– Что-нибудь полезное? – спросил он.
О применении полученных знаний можно будет подумать позже, однако Кроаг помедлил и протянул задумчиво:
– Два потомка…
Созревший в его голове план опирался на опыт усовершенствования чистильщиков. Возможно, Кроаг сумеет скорректировать развитие отдельных доминарианцев, родственных Джаффри. Подобное родство было настолько редким, что стоило затраты усилий. Если его использовать… этого он не собирался говорить коракианцу. В сущности, наместника это не касается. Это дело фирексийцев, а Даввол, сколько ни старайся, никогда им не станет.
– Урза, – вслух произнес Кроаг, перед глазами которого возникла еще одна картина из воспоминаний старика. – Этот человек знал Урзу Мироходца. Он бывал здесь. В том, что касалось ненавистного врага, Кроаг не мог допустить никаких случайностей. – Мне нужны сведения о том, в каких частях Доминарии обнаруживались следы Урзы Мироходца, и обо всех смертных, наделенных родством с тьмой. Предупредить искателей.
Если это – работа Урзы, скоро все выяснится. Стальные когти рассекли воздух:
– Скоро ты убьешь Урзу Мироходца.
Даввол медленно опустил голову. Фирексиец не увидит сомнения в его взгляде.
– Это можно сделать, – произнес он, повторяя слова Кроага, сказанные много лет назад.
Фирексиец не стал затягивать разговор. Его глаза, словно угли, вспыхнули в глубине глазниц, и он быстрым шагом вернулся к порталу. На сегодня хватит с него Доминарии! Впрочем, вскоре он намеревался снова вернуться.
Глава 14
Сверкающие потоки пламени омывали мироходца, застрявшего во времени. Огонь обнимал его плечи, покрывал гарью позолоту посоха. Попытка перехода не удалась. Густая горючая жидкость прилипала даже к бестелесной сущности Урзы, и ожоги уже в дюжине мест нарушили рисунок энергетических полей его «тела». Каждая рана отнимала силы. Все меньше средств к сопротивлению – и все больше шансов у чистильщиков.
Мироходцу пришлось вернуться в Эфуан Пинкар, чтобы проследить развитие Породы в этом маленьком королевстве. По возможности он довольствовался устройством браков тщательно подобранных особей и воздействием на зародышевые клетки, однако при необходимости не гнушался и более радикальными средствами. Иногда удавалось встроить в подопытный организм нужные генетические черты – после зачатия. Урза редко прибегал к этому, но после того, как в Фермефе по невыясненным причинам погибли лучшие образцы Породы… Люди просто исчезли, лет десять назад, если верить рассказам местных жителей. И единственное объяснение – безумные бредни о какой-то ночной грозе. Да, ничего не поделаешь. Ради обороны Доминарии все средства хороши.
Урза сам не знал, что заставило его вернуться к своему прежнему жилищу – заброшенной полуразвалившейся хижине, давшей когда-то приют ему и Ксанче. Здесь они вдвоем обдумывали способ сдержать фирексийцев. Потом тот парнишка-доминарианец, Ратип, помог им покончить с Джиксом. Тоска по прошлому? Едва ли. Но, может быть, ему хотелось вспомнить Ксанчу, с которой он прошел такой долгий путь. Урза не сомневался – она поняла бы его, признала бы необходимость работы над новой породой.
Фирексийцы, разумеется, не могли подстерегать его все это время. Либо они часто наведывались сюда, либо Урза вернулся не вовремя, либо чистильщики научились выслеживать его, ничем не выдавая своего присутствия. Мироходец остановился на последней версии.
Теперь хижина догорала в огне, извергаемом фирексийцем. Пламя охватило и подлесок, разросшийся в прогалине. Жирная гарь расползалась над землей, поднимаясь все выше, закрывая Мироходцу обзор. Убийца был выше ростом и без труда видел жертву в клубах дыма. Длинная рука змеей обогнула пылающую сосенку и сорвала обгорелую кожу с ребер Урзы. Такие ранения редко вызывали кровотечение – видимый признак энергии, истекающей из сознания Мироходца, – но сейчас ожоги отняли слишком много сил и он просто не способен был восстановить свое иллюзорное тело.
Темные очертания чистильщика просвечивали сквозь серую завесу. Огромное уродливо раздутое тело колыхалось от натужного дыхания. Одна рука, оканчивающаяся острыми когтями, свисала до самой земли. Другая выглядела коротким обрубком. Урза уже понял, что руку фирексийскому охотнику заменял огнемет, извергающий горючую жидкость. Мироходец увернулся от новой огненной струи и собрал ману для ответного удара. Ослепительная голубая молния протянулась от его пальцев к корпусу фирексийца, растеклась сиянием по твердой черной коже и проникла внутрь сквозь щель над левым бедром. Взрыв опалил левую ногу чудовища. Зашипела обуглившаяся черная плоть, но каким-то чудом врагу удалось увести заряд в землю, отклонив его от жизненно важных органов.
Этот чистильщик оказался нечувствительным к огню и устойчивым к разрядам. Двое помощников, которых Урза успел призвать в начале боя, уже были уничтожены, а сам мироходец – слишком истощен, чтобы быстро восполнить запас маны. Урза с горечью должен был признать, что проигрывает сражение.
«Кто понял природу вещи, тот знает, чего от нее ждать…» Они с братом запомнили навсегда поговорку Токасии – старого аргивского археолога, научившего их находить и восстанавливать изобретения древних. Наспех собирая остатки маны, пытаясь одновременно отыскать взглядом чистильщика, снова скрывшегося в чадном дыму, он не сразу сообразил, с какой стати вспомнилась ему сейчас любимая поговорка наставницы. Ну да! А если понять, как действует предмет или существо, поймешь и его природу! Кажется, чистильщик способен без конца изливать огненную струю, но даже он бессилен против закона сохранения энергии. Значит, либо у фирексийца где-то имеется запас этой жидкости, либо он каким-то образом производит ее. Судя по вздувшемуся телу и натужному дыханию, верно и то и другое.
Любому мироходцу подвластна магия всех цветов, но первой любовью Урзы, наделившей его зачатками силы, была магия механизмов. Он нащупал кнопку на изогнутом стержне своего посоха. Один из полукруглых зубцов приводил в действие особый механизм. Второе нажатие заставляло его испускать гармонические колебания, разлагавшие смазочные масла. После того как это устройство оказалось бессильным против встреченного много лет назад чистильщика, Урза много работал над ним и надеялся сейчас на больший успех. Успеха он добился, но далеко не полного.
Фирексиец издал вопль боли и ярости и бросился сквозь чадящее пламя, чтобы добраться до мучившего его устройства. Огнемет бил без передышки, но легкая дрожь в терзаемых болью мышцах мешала прицелиться. Урза мгновенно воспользовался преимуществом. Он развернул посох и вонзил острый наконечник в сустав полумеханической твари – в то самое сочленение, где сопло огнемета крепилось к телу. Клинок, заостренный и укрепленный магией, рассек и сверхпрочную кожу, и стальные скобы. Пушка обвисла, выплеснув горящую жидкость на хозяина. Рана закрылась почти мгновенно, однако огонь уже поедал кожу чистильщика, причиняя нестерпимую боль и мешая сосредоточиться.
А Урза уже атаковал врага со всех сторон. Он не прибегал к замысловатым приемам, а просто вонзал в черное тело магическое острие. Теперь уже чистильщику, как прежде – Урзе, приходилось тратить силы и на то, чтобы затягивать раны и отбивать новые атаки. Исход боя зависел от того, кто первым сумеет нанести смертельный удар. Победил Урза. Он рассек широкую спину врага и отпрыгнул в сторону, спасаясь от хлынувшей из глубокой раны маслянистой жидкости.
Такое повреждение невозможно залечить на ходу. Чистильщик издал предсмертный крик. Жидкость все лилась из его спины, разъедая плоть и покровы. Мироходец аккуратно подобрал отрубленную руку и двинулся прочь от места схватки. Запах масла и горелого мяса преследовал его.
Немного погодя Урза остановился и долго смотрел, как догорает его хижина.
Рейни отвлеклась от основных исследований на разработку одежды с особыми защитными свойствами. Длинная куртка из синего сукна была подбита тонкими валиками, а спину и живот защищал каркас из тонких стальных нитей. Немного тяжеловата, но, имея дело с фирексийцами, начинаешь ценить надежность даже в ущерб удобствам.
Ей помогала Эланни – куратор академии, проявившая особый дар по части анализа и критики. Вторым достоинством девушки считалась ее принадлежность к человеческому племени, делившему просторы Харлунских гор с минотаврами. Выносливая дочь гор без труда справлялась с тяжелым оборудованием. Больше того, Рейни однажды услышала ненароком, как хвалил ученицу Гатха. По его словам, Эллани умела стойко переносить удары судьбы. Год назад ей сильно повредил лицо взорвавшийся в руках фирексийский механизм, однако она продолжала работу, хотя лучшим целителям Толарии не без труда удалось вернуть девушке здоровье. Впрочем, тот, кто работает с фирексийской техникой, должен заранее примириться с подобной опасностью.
– Только техника ли это? – пробормотала себе под нос Рейни, склоняясь над доставленным Урзой огнеметом.
На первый взгляд, устройство казалось деталью боевого дракона или иной военной машины, однако, присмотревшись, она заметила перемежающиеся с металлическими волокнами темные бугорки. При большом увеличении стало ясно, что они состоят из органической материи, напоминающей мышечную ткань человека. Вблизи Рейни ощутила слабый запах горелой плоти. Такого она еще не видела. Ужасно, однако какое потрясающее открытие!
Эланни не разделяла восхищения своей начальницы.
– И что же это такое? – спросила она. Рейни присмотрелась, поточнее навела лупу.
– Скорее всего, часть фирексийского чистильщика. – Она провела пальцем по прохладной гладкой поверхности. Материал подавался под рукой. – Какой-то сплав, возможно, ткань с металлическими нитями. Это трофей, доставшийся Урзе во время последней стычки с фирексийцами. А вот эти волокна тянутся к мышцам, прямо как нервы… И еще три нити того же назначения, помимо цельной стальной трубки, по которой подавалась горючая смесь. – Рейни подняла взгляд на помощницу: – Как ты считаешь, мог организм этого существа вырабатывать горючий состав?
– Предпочитаю об этом не думать. – В голосе Эланни прозвучало отвращение. – По-твоему, это часть живого организма? Вживленный орган?
Советница кивнула.
– У нас в академии и не думали, что такое возможно.
Впрочем, о чем думал Урза, Рейни не взялась бы угадывать. Пожалуй, мироходец с его глубоким знанием технической магии должен был представлять, как это делается. А вот решился бы он воспроизвести подобное? А она сама, если бы разобралась в методике? Первым движением было сказать «нет», но тут же невольно она задумалась, сколько пользы могло бы принести это изобретение. Замена утраченных конечностей, исправление врожденных недостатков… А отсюда всего один шаг до усовершенствования природы. Сверхострое зрение? Увеличение мощности сердца? Ускоренные мышечные реакции?
– И к чему мы придем? – спросила она, ни к кому не обращаясь, и снова склонилась над работой.
Увеличительное стекло, позволяло увидеть подробности, о которых иначе можно было бы только гадать, но все же Рейни подозревала, что существует еще один уровень сложности, недоступный ее приборам.
– А как же закон простоты? При глубоком анализе, начиная с какого-то момента, строение ткани должно становиться проще, а не сложнее. Разве что фирексийцы способны работать на уровне, недоступном нам даже для наблюдения, не говоря уж о воздействии.
Ей смутно припомнилась книга транов. Кажется, там упоминалось сращение металла с живой тканью на межклеточном уровне? Волнение румянцем окрасило щеки Рейни. Какое высокое мастерство!
– Но Урза ни о чем подобном не упоминал. Может быть, фирексийцы совершенствуются? Или отбирают для охоты за мироходцем лучших из лучших? – бормотала она.
– Ты нездорова? – хмуро поинтересовалась Эланни. – Чем больше я изучаю этих тварей и их создания, тем яснее вижу: Урза прав, против них все средства хороши. Не понимаю, как можно сомневаться в этом? – Девушка покачала головой. – А ты… по-моему, ты готова восхищаться ими!
Задумавшись, Рейни утвердительно кивнула.
– Представь себе, какой уровень знания стоит за этими изобретениями!
Эланни протянула руку и постучала пальцем по поверхности пушки. Сквозь увеличительное стекло палец выглядел толстым и неуклюжим.
– Ты бы хотела, чтобы такую штуку прирастили твоему мужу?
Рейни поежилась. Одна мысль об этом привела ее в чувство не хуже пощечины. О чем это она думает! Словно холодная рука коснулась ее спины. Рейни решительно изгнала из головы бредовые мысли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36