Она начала творить могущественное заклинание, направленное на крылатого коня, но ей помешала Цинка, схватившая жрицу за руку с воплем: «Он шевелится!»
Жрица-дроу взглянула на Обальда, который, опершись плечами о землю, выгнул спину, затем ноги, а затем рывком вскочил, как ни в чем не бывало.
Орки запрыгали от радости.

* * *
Дзирт сумел скрыть удивление, когда Обальд внезапно снова предстал перед ним. Он заметил оперение дротика, погрузившегося в глазницу шлема, почерневшего от копоти.
Ну, в конце концов, он и не надеялся убить Обальда одним дротиком, и падение короля орков удивило его даже больше, чем его подъем.
Обальд взвыл и возобновил атаку.
Но…
Он же ничего не видит! Дзирт догадался об этом, когда отступил в сторону, а Обальд продолжал атаковать пустое пространство перед ним.
Убей его сейчас! — взмолился изголодавшийся Хазид-Хи, и дроу не приказал ему замолчать.
Он шагнул к противнику и погрузил Хазид-Хи в стык шва неуязвимой брони короля орков, и клинок пробил доспехи и вошел в тело Обальда.
Орк завопил и дернулся в сторону, вырывая меч из руки Дзирта. Вокруг раны обильно выступила кровь.
К изумлению Дзирта, Обальд атаковал снова.

* * *
— Невероятно, — прошептал Тос’ун.
— Он держится на одном упрямстве, — раздраженно поправила Каэрлик.
— Груумш! — вопила счастливая Цинка, и все орки подхватили крик, поскольку если торчащий из бока Обальда меч и нанес смертельную рану, это никак не отразилось на неистовой атаке великого короля.
— Он даже не знает, когда умрет, — буркнула Каэрлик и забормотала заготовленные заклинания.
Пора кончать комедию.

* * *
Дзирт старался достойно отвечать на яростные выпады Обальда. Он парировал несколько ударов и несколько раз увернулся, прежде чем принял решение вытащить Сверкающий взамен оставленного в боку орка Хазид-Хи.
— Что, помогла тебе твоя вероломная выходка, дроу? — прошипел Обальд.
— Ты уже без шлема, а это немало, — ответил Дзирт. — Черепаха высунулась из панциря!
— Только чтобы посмотреть на последние мгновения твоей жизни, ублюдок! — заверил его Обальд. — Чтобы ты мог видеть мою радость, когда твое тело начнет холодеть! — Он закончил яростным выпадом и развернулся, упреждая отскок Дзирта.
Этого Дзирт не ожидал, теперь уже действительно вопрос стоял ребром — все или ничего, победа или поражение. Если Обальд ошибется, купится на небольшую уловку, то не составит труда вонзить один или оба меча в затылок Обальда.
Но Обальд не ошибся.
Уворачиваясь и отступая в намеченное свободное пространство, Дзирт отчаянно отражал удары. Меч Обальда работал так быстро, что Дзирт и подумать не мог о том, чтобы начать эффективную контратаку. Король орков нападал с таким ожесточением, что Дзирту пока не приходилось и мечтать дотянуться до незащищенной головы Обальда.
В какой-то момент Дзирт понял, что и сегодня ему не удастся сразить это чудовище…
Оба его клинка взлетели, встречая пламенеющий меч, и Ледяная Смерть вновь погасила упрямое пламя. Но по рукам дроу тут же разлилась волна оцепенения, и он не смог полностью отклонить клинок врага. Дроу упал — иначе он был бы разрублен пополам — и кувыркнулся вперед, мимо Обальда. Дроу приготовился схлопотать удар ногой, пролетая мимо…
Но удара не последовало.
Дзирт поспешно вскочил на ноги и увидел, что Обальд как-то странно корчится и дергается.
— Ч-что?.. — запнулся король орков.
Дзирту потребовалась пара секунд, чтобы заметить, что пауки-зажимы на доспехах Обальда ожили. По телу орка ползали восьминогие создания и, судя по судорожным рывкам Обальда, уже выпускали свой яд.
Орк дергался, и неуязвимые доспехи опадали с него, как осенняя листва с дуба. Вот упали поножи, и сам орк чуть не свалился, запутавшись в ремнях. Вот сорвался нагрудник и больно ударил орка по коленкам. Щиток на боку держался только потому, что был прибит к телу Обальда Горлорезом.
Не понимая и не желая понимать, Дзирт атаковал.
И сразу же отскочил — Обальд вовремя выбросил меч навстречу. Дзирт покачнулся, отступив, на его заговоренной кольчуге выступила кровь. Он не отрывал глаз от противника, ошеломленный точностью, с которой Обальд — в его-то состоянии! — нанес удар.
Пользуясь мгновением передышки, Обальд выпрямился. Его морду исказила гримаса боли, и он прихлопнул одно насекомое, отыскавшее уязвимое местечко на толстой шкуре орка. Затем король отбросил раздавленного паучка, зарычал и, прикусив губу, вырвал Хазид-Хи из своего бока.
Владей мною только ты! — тут же воскликнул меч.
Яростно взревев, Обальд отшвырнул меч.
— Еще одна вероломная выходка! — зарычал он на Дзирта. — Ты испортил свою репутацию благородного бойца, дроу.
— Пауков натравил не я, — покачал головой Дзирт. — Но смешно надеяться на честный бой, упаковавшись в заколдованные доспехи, которые не проткнуть обычным мечом.
Этот язвительный ответ, казалось, охладил гнев орка. Он даже кивнул, признавая правоту Дзирта, приглашающее раскинул руки:
— Что ж, теперь на мне ничего нет.
Его меч снова вспыхнул огнем.
Дзирт разогнулся, стараясь не обращать внимания на жжение в боку, и бросился в атаку.
В следующие несколько минут те, кто наблюдал за боем, не вопили, не гикали и не охали. Они стояли, все как один, завороженные яростью схватки, лязгом мечей. Каждый удар противников казался неотвратимым и смертельным.
Эта битва привела Дзирта в замешательство. Ему вдруг показалось, что он сражается с Артемисом Энтрери, столь плавны, быстры и неуловимы были движения Обальда. А в следующий миг вибрирующая боль захлестнула его тело.
И он выбросил из головы все мысли и воспоминания. Он стал Охотником, позволив чистой ярости вести его к победе.
Или гибели.

* * *
Каэрлик поняла, что последние остатки ее чар исчезли, когда Цинка Шринрил подскочила к жрице и заорала на нее.
— Ты не можешь повергнуть его! Предательство не поможет сокрушить Обальда! — визжала она. — Ты предала бога, и теперь ты поймешь все безрассудство своего поступка!
Эта кретинка всерьез разозлила Каэрлик. Рука женщины-дроу взлетела вместе с последними сорвавшимися с губ словами заклятия. Воздух затрещал, и маленькая шаровая молния отшвырнула Цинку на несколько футов в сторону.
— Убей ее, — велела Каэрлик Тос'уну, и тот немедленно отправился выполнять приятное поручение.
— Погоди, — остановила его Каэрлик. — Пусть поживет еще немного. Пусть увидит смерть своего бога.
— Надо убираться отсюда, — сказал Тос'ун, явно нервничающий при виде Обальда, отражающего удар за ударом и атакующего с прежней яростью.
Каэрлик метнула на него предупреждающий взгляд, затем повернулась и снова сосредоточилась на схватке. Ее зрачки расширились, отчего красные глаза стали непроглядно черными, и с губ сорвались ритуальные слова воззвания к богине Ллос. Сам воздух, казалось, сгустился вокруг Каэрлик, когда она начала сплетать заклинание. Волосы жрицы шевелились, хотя ветра не было. Она хватала что-то вытянутой рукой в воздухе, подтягивала к себе и тянулась другой рукой, растопырив пятерню. Движения эти повторялись опять и опять, словно она подтягивала к себе всю магию, которую могла собрать в этом месте.
Земля под ногами задрожала. Каэрлик глухо зарычала, произнося слова заклинания все настойчивее и громче, — и вот жрица-дроу простерла обе руки к Дзирту и Обальду.
Зарокотал гром. Орки закричали и побежали врассыпную. Земля затряслась. Сначала было несколько коротких толчков, а потом каменистая земля заходила ходуном, начала трескаться и сжиматься в складки, превращая в щебень огромные валуны. У ног Каэрлик появилась трещина и побежала, расширяясь, к двум бойцам, сошедшимся в смертельном поединке.
И столовая гора лопнула, повинуясь землетрясению, вызванному Каэрлик. И Обальд упал, протестующее рыча.
И Дзирт последовал за ним.
Глава 31
БЫТЬ ЭЛЬФОМ
Ее лицо представляло собой кровавую маску. Заклинание Каэрлик раздробило скулы, нос, выбило почти все зубы. Очнувшись, Цинка Шринрил обрадовалась только тому, что темные эльфы исчезли. Впрочем, поблизости вообще никого не было — орки разбежались, едва почуяв землетрясение.
Потребовалось довольно много времени, чтобы Цинка Шринрил смогла сесть. Орчиха уставилась на расколотую надвое скалу, все еще окутанную клубами пыли. Что сделала Каэрлик? Почему богиня Ллос пошла против Того, Кто Сам Груумш? Бедная шаманка не видела в этом смысла.
Кое-как поднявшись, Цинка похромала к разбитой скале. Она шла той же дорогой, которой часом ранее прошел ее король, ее бог. Она старалась разглядеть отпечатки его следов на снегу сквозь запекшуюся кровь и слезы, катившиеся из ее глаз. Хлюпая разбитым носом, Цинка шла, спотыкаясь и падая, и оплакивала своего бога.
— Как ты мог позволить такому случиться?
Она вдруг споткнулась о что-то живое, почти погребенное в снегу и щебне. Цинка отпрыгнула, а потом со злостью пнула маленького дворфа. Тот застонал, она ударила его еще раз и побрела дальше. Еле-еле взобралась она на остатки горы, чья плоская вершина служила недавно полем битвы.
Цинка утерла рукой лицо и заставила себя заглянуть в образовавшуюся расщелину, засыпанную камнями.
И почти сразу она увидела здорово помятого, но вполне живого темного эльфа.
— Ты! — взвила она и плюнула в него.
Дзирт посмотрел на нее снизу. Весь в синяках и ссадинах, с серьезной раной в боку, он при падении смог зацепиться за маленький уступ, обрывающийся в пропасть.
— И куда ты побежишь теперь? — крикнула ему Цинка.
Она огляделась, подобрала два подходящих камня в швырнула их один за другим в дроу. В первый раз она промахнулась, затем прицелилась получше, и второй камень угодил ему в плечо.
— Твоей летающей лошади нигде нет, дроу! — провозгласила Цинка и отползла от края с намерением набрать побольше камней.
Она швыряла их в Дзирта, а он мог лишь прикрывать рукой голову. Пространства для маневра на этом уступчике не было никакого, и любое неосторожное движение могло привести к падению.
Каждый раз, швыряя камень, Цинка озирала небо — она не желала, чтобы пегас застал ее врасплох. Дроу погубил Того, Кто Был Груумшем, поэтому дроу должен умереть.

* * *
Выбора не оставалось. Дзирт был совершенно беспомощен на этой скале. При нем по-прежнему оставались его мечи и арбалет Айвена, но колчан с дротиками был приторочен к седлу Зари, а коня действительно нигде не было видно. Съежившись на своем крошечном уступе, Дзирт лишь надеялся, что пегас отыщет его раньше, чем разъяренная орчиха забросает его камнями.
Но надежды таяли.
Растратив все собранные камни, шаманка отошла от края в поисках новых боеприпасов, и Дзирт в отчаянии оглянулся. Выхода нет.
— Ну, по крайней мере, Обальда тоже больше нет, — прошептал эльф разбитыми губами. — Бренор победил.
Но радость от осознания этого факта быстро померкла, когда, взглянув вверх, Дзирт увидел орчиху, обеими руками удерживающую над головой огромный камень. Это определенно конец.
Орчиха зарычала, изготовившись к броску.
И вдруг ее рык перешел в какое-то странное хрюканье. Она шатнулась в сторону, не сумев удержать равновесие на краю обрыва, и полетела вниз. Камень и череп разбились о горный склон с одинаковым звуком. А над краем скалы показалось заросшее бородой лицо.
— Рад встрече. Дзирт До'Урден, — просипел Фендер. — Я тут подумал, может, подвезешь меня до Мифрил Халла?

* * *
— Мы отправимся к Герти и выясним, что к чему, — сказала Каэрлик.
— Дворф исчез, и Цинка наверняка разболтала о нашем предательстве, — отозвался Тос’ун.
— Если эта свинорылая тварь еще жива, — отпарировала Каэрлик. — Если так, я обеспечу ей куда более неприятную смерть. Хватит с меня вонючих орков. Слишком много времени потрачено ради этой грязной компании. Не хочу больше слышать их идиотский лепет. Груумш забрал Обальда. богиня Ллос получила Дзирта, и пусть они оба мучаются в аду, пока не кончится вечность!
Каэрлик раздраженно выговаривала все это, не замечая, что глаза Тос'уна выпучились так, словно собрались выкатиться из глазниц. Жрицу переполняли желчь и ярость, и она не сразу сообразила, что Тос’ун смотрит вовсе не на нее, а на что-то за ее спиной.
Каэрлик застыла на месте.
Тос’ун взвизгнул, повернулся и побежал.
Каэрлик поняла, что должна следовать за ним без вопросов, но, прежде чем ее мозг успел скомандовать ногам: «Шевелись!», могучая лапа схватила ее за волосы и рванула так свирепо и сильно, что едва не оскальпировала жрицу. Другая лапа обхватила ее за талию, крепко прижав руки к бокам
— Ну что, знакомая вонь? — шепнул ей в самое ухо Обальд Многострельный. — Тебя все еще раздражает мой идиотский лепет?
Каэрлик едва могла дышать, столь мощна была хватка. Она чувствовала его горячее дыхание на своем лице, смрадное, каким бывает только дыхание орка. Она рванулась изо всех сил и попыталась выговорить хоть слово — любое слово.
— Творишь заклинания, ведьма?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44