Мне оставалось лишь пожалеть о том, что под рукой не было чана с кислотой.
Бластер выстрелил.
Но к счастью, он принадлежал не Дидре.
Заряд попал ей в плечо и, от удара ее тело сильно дернулось и плашмя растянулось на полу рядом с вылетевшим из руки оружием.
– Полиция Нью-Фриско! – представился Тони Рики. – Вы все арестованы!
Наконец прибыла кавалерия.
При виде Тони и двадцати его лучших полицейских в полной экипировке для ликвидации уличных беспорядков у меня потеплело на сердце.
– Как дела, Тони?
– Это ты, Зак?
К сожалению, устрашающего присутствия Тони оказалось недостаточно для того, чтобы помешать паре дюжин оставшихся дроидов продолжить попытки завершить свое программирование (то есть убить меня). Без координаторов атак Дидре и Дитера машины начали наступать на меня толпой.
– Вы что, ребята глухие? – осведомился Тони. – Я же сказал всем стоять на месте!
– Тони, они дроиды.
– Что?
Дроиды набросились на меня. Я разнес двоих на куски, но вскоре был повержен превосходящими силами противника и погребен под высокотехнологичной «кучей малой». К счастью, Тони опять пришел мне на выручку.
– Открыть огонь! – скомандовал он. – Стрелять по всем подряд, кроме Зака Джонсона.
И вновь вспыхнул фейерверк.
Какими крепышами ни были дроиды, им было не выстоять против Тони и его ребят – и через пару минут меня извлекли из огромной груды дроидного дерьма.
– Мне следовало догадаться, что ты замешан в этом по уши, – заметил Тони. – Тебе нужен медбот?
– Нет, у меня полный порядок. Огромное спасибо за помощь. Я знаю, что у тебя полно важнейших полицейских дел и потому не смею тебя задерживать.
Я поднялся на ноги, но Тони схватил меня за пиджак и грубо толкнул на пол.
– Давай поговорим, Зак.
– Чудесно. Э, как твоя семья? У Кэй все в порядке? У малышей? Твой пес приучился проситься на улицу?
– Зак, тебе известно, что создание андроида с реальной тонировкой кожи является преступлением класса А. Я только что вытащил тебя из целой кучи таких ребят.
– А разве я не сказал, как признателен тебе за это?
– Мне стоило тебя привлечь!
– За то, что меня избили?
– За последние три дня в твоем офисе случилась драка, ты уничтожил автомобиль, ховер, и дроида-лифтера – да, я об этом знаю – и одному Гейтсу известно, что еще. А теперь это.
– Неделя выдалась напряженная.
– Мне не нравится, когда подобные события случаются в моем городе.
– Как будто мне нравится, что они происходят со мной.
– Кроме шуток, Зак. Боюсь, что на этот раз тебе не выпутаться. Я помогу тебе, чем сумею, но ты должен рассказать мне, какого ДОСа здесь происходит.
– Тони, я понимаю, насколько это тебе неприятно, но тебе придется мне поверить. Мне нужно двадцать четыре часа, чтобы уладить это дело. Дай мне это время и я тебе все объясню.
– А если ты ввяжешься в дополнительные неприятности?
– Благословляю тебя вмешаться и спасти мою задницу.
Тони покачал головой.
– Однажды настанет день, когда я не приду тебе на помощь в нужный момент.
– Это уравновесит те дни, когда ты приходил на помощь, но я в тебе не нуждался.
Он вздохнул и раздраженно махнул руками.
– У тебя двадцать четыре часа, Зак. А потом я приду к тебе в дом с ордером на арест, и ты расскажешь мне все. Усек?
– Договорились. – Поднявшись с пола, я одернул на себе пиджак. – Эй, Тони?
– Ну?
– Можно попросить еще кое о чем?
– А о чем именно? – подозрительно спросил он.
Я поднял голову дроида-бармена с пола. Торчащие из шеи проводки все еще искрили.
– Могу я взять ее себе? Моей машине не помешает новая безделушка на капот.
XLI
Вскоре голова бармена очутилась на смотровом столе лаборатории Рэнди и полусонный Рэнди присоединял электроды к ее сложным внутренностям, в то время как я нетерпеливо мерил комнату шагами за его спиной.
– Я вообще-то тороплюсь, Рэнди.
– Сейчас два часа ночи, Зак. Извини, если мои нейроны сигналят не достаточно быстро для тебя.
– Еще раз извиняюсь за позднее вторжение, но мне крайне необходимо узнать, что у этого дроида в голове.
– Дай мне еще минуту, чтобы подсоединиться к его цепям памяти, и этот паренек расскажет тебе все свои тайны, – сказал Рэнди. – Кстати, он любопытно спроектирован.
– Ты узнаешь дизайн?
– Не совсем, но его чип очень напоминает последнюю работу Бена Пирса.
– Дроид от ЭксШелл?
– Сомневаюсь. Дизайн чипа совершенен, но сам дроид плохо сделан. Он выглядит спешной работой, расходная модель.
Рэнди спаял последние соединения своим микро-лазером и поднялся с кресла.
– Все готово, – объявил он. – Но нам необходима осторожность. Цепи сильно повреждены и не выдержат интенсивного допроса. Если ты дашь этой штуковине слишком много тем для размышления, она взорвется.
– Но он ответит на все наши вопросы правдиво?
– Я присоединил мой прибор прямо к его главной памяти. Он не сможет лгать.
– Включи его.
Рэнди дернул рычажок подачи тока на смотровом столе и голова дроида шевельнулась. Отдельные искры слетели с соединений внутри его шеи и кожа его лба собралась морщинками в напускной сосредоточенности. Наконец открылись его глаза.
– Что… закажем… Мак? – проговорил дроид.
Рэнди подтолкнул меня и зашептал мне в ухо:
– Он следует своей программе прикрытия. По-прежнему притворяется барменом.
– Это глупо, – сказал я.
– Пойди ему навстречу. Помни, любая излишняя стимуляция – и штуковина накроется.
Я вновь сосредоточился на голове дроида.
– Не… тяни… с заказом… парень. Что… будешь… пить?
Рэнди опять подтолкнул меня.
– Неплохо бы пива, – сказал я. – Это для начала.
– Уже… наливаю.
– Да, не сомневаюсь.
– Что?.. – прошепелявила голова дроида.
Рэнди в очередной раз ткнул меня в ребра.
– Я предупреждал тебя быть осторожным.
– То есть, я не сомневаюсь, что мне нужна информация.
– Само собой… Мак.
– Где тебя создали? – спросил я.
– В ЭксШелл, – ответил он.
– Когда?
– Десять дней назад. Хочешь заказать… соленые крендельки?
– Да, само собой. Кто твой создатель?
– Мануэль Мани. Хочешь освежить этот… напиток?
Разговор становился все более интересным.
– Кто тебя программировал?
– Всемирная ассоциация… миксеров для коктейля… еще порцию?
– Кто запрограммировал тебя? – сердито продолжал я. – Кто запрограммировал тебя, чтобы убить меня, когда я спросил о ББ Стар?
Голова дроида вздрогнула. Физиономия казалась смущенной и обиженной.
– Как насчет… одной… за счет… заведения?
– Он долго не протянет, – заметил Рэнди.
– Кто запрограммировал тебя на убийство, отвечай! – крикнул я. – Говори, иначе останешься без чаевых.
– Фред Бернс.
От таких сюрпризов случаются выкидыши.
– Кто?!
– Фред… Бернс.
– Фред Бернс из ЭксШелл?
– Да.
– Бледный пухлый парень. Тот самый Фред Бернс?
– Да.
– Фред Бернс запрограммировал тебя убить меня?
– Зак, – вмешался Рэнди. – Ты чересчур настойчив.
Я знал, но не мог поверить услышанному.
Голова дроида снова затряслась, затем жалобно заскулила и начала биться о стол на манер золотой рыбки на кухонном полу.
– Она не хотела никого обидеть, – бормотала голова. – Она просто… хотела найти себе… место.
– Кто хотел? – спросил я. – Ты говоришь о ББ-2?
– Она просто хочет… чтобы ее… оставили в покое. Еще коктейль?.. она не хотела никого обидеть.
Рэнди схватил меня за руку и потащил в сторону.
– Сейчас он взорвется.
Я не обратил на Рэнди внимания.
– Тогда почему она и Бернс запрограммировали тебя убить меня?
– Что?
– Ты слышал! Если она не хотела никого обижать, то почему запрограммировала тебя на убийство?
Голова на миг застыла в размышлении. Затем задрожала и вдруг запела (к несчастью фальшиво):
– Моя дикая-я… Ирландская роза-а!
– Зак, ложись! – завопил Рэнди и потянул меня на пол.
Голова дроида взорвалась превратившись в шар из горящего металла, силиконовой шрапнели и ирландских частушек.
– Ты замкнул его, указав на противоречие, – пояснил Рэнди. – Ты взорвал его разум.
– Невелика потеря. Он был паршивым барменом.
XLII
Рэнди дал мне новый наручный интерфейс взамен утерянного в «Нексусе-9» и мы с ГАРВом снова очутились на улице. Я был зол на себя за то, что недооценил Бернса и разочарован собственной медлительностью в осознании этой ошибки. Наверно, моя голова (а вернее, сердце) было где-то в другом месте во время расследования – и нетрудно догадаться, где именно.
– Прошу извинения, куда мы направляемся? – осведомился ГАРВ, когда я свернул на автостраду. – Лаборатории ЭксШелл находятся в другом направлении. Почти все пункты назначения, которые вам могут понадобится, также находятся в другом направлении. Неужели вам, как ЧД, это неизвестно?
– Мы едем в больницу.
– Зачем? Вас избивали и похуже, чем в этот раз. ДОС, вспомнить только о ваших травмах на поэтических чтениях!
– Мне нужно поговорить с Электрой.
– О, вы храбрый человек, – заметил ГАРВ. – Вы скучаете по ней, верно? Я различаю такие вещи.
– Мне нужно предупредить ее. За мной охотятся серьезные люди. Они могут попытаться достать меня через нее.
– Я уверен, что ей это известно. Это всего лишь статус кво.
– На этот раз хуже. Мне нужно предупредить ее.
– Но сейчас середина ночи.
– Она в ночной смене. Я сверился с ее графиком.
– Я мог бы связаться с ней по сети и сэкономить время.
– И все равно я ее увижу, – жестко сказал я. – Все равно увижу. И поговорю с ней. Я ее предупрежу.
– Прекрасно, – снизошел ГАРВ. – Пожалуй, есть смысл предупредить ее лично. Это надежнее. Хорошая идея.
Некоторое время мы ехали молча.
– Я скучаю по ней…
ГАРВ улыбнулся.
– Я это знал.
* * *
Через несколько минут я ожидал лифт в Общей больнице Нью-Фриско, изо всех сил прогоняя мысли о том, как рассержена будет Электра, увидев меня.
– Одно мне не понятно, – заговорил я. – Почему здесь так слабо освещены коридоры? То есть, в этой больнице могут вылечивать болезни, заменять жизненно важные органы и выращивать новые конечности. Но почему бы им не установить в коридоре приличное освещение?
– Возможно, они тратят свое время на нечто лучшее, – предположил ГАРВ. – Ну, скажем, на лечение больных, уход за дряхлыми и повышение жизненного стандарта своих пациентов.
– Да, но неужели тяжело сделать коридоры более привлекательными? Почему они обязательно должны быть белыми? И почему бы не украсить стены предметами искусства?
– Вы уже закончили обсуждать коридоры? Разве вам больше не о чем думать при таком обилии поступающих данных?
– Что ж, извини меня за болтовню.
– Я знаю, что вы нервничаете из-за доктора Гевады, босс…
– Нервничаю? – переспросил я. – Кто говорит о каких-то слабых нервах? Я просто искренне интересуюсь феноменом постоянной невыразительности больничных коридоров.
ГАРВ закатил глаза.
– Умоляю подсказать мне, как нам покончить со столь жалкой темой для разговора.
И в эту наносекунду прибыл лифт.
– А интерьер лифта вас не интересует? – спросил ГАРВ.
Я пожал плечами.
– О лифтах мне сказать нечего.
– Отлично. Тогда едем.
Мы вошли в лифт (по счастью в нем не было лифтера-дроида) и я дал указание напрямую компьютеру.
– Пожалуйста, десятый этаж.
– Да, сэр. С удовольствием, – весело отозвался лифт. – Хотите выбрать какую-нибудь музыку? – добавил он, когда мы начали подниматься.
– Мне нравится тишина.
Компьютер помолчал.
– Извините, сэр. В моей базе данных нет песни с названием «Мне нравится тишина». Есть классическая песня «Звук тишины». Есть также новый релиз группы «Фредди и Мутанты-бухгалтеры» под названием «Тишина – кому, ДОС побери, она нужна!». Может, предпочтете одну из них?
– Нет. Я хочу просто тишину. Без музыки. Хочу окунуться в безмятежность собственных мыслей.
– Как угодно, – согласился лифт с явным разочарованием.
Вскоре мы очутились на десятом этаже и двери скользнули в стороны.
– Поосторожнее на выходе, – вежливо предупредил лифт. – Надеюсь, вам понравилась поездка. И не забудьте обо мне, когда вам понадобится вниз.
Я вышел из лифта и вздохнул, когда за мной закрылись двери.
– Хотелось бы мне добраться до парня, которому показалось хорошей идеей создать разумные подъемники.
– Поверьте мне, вам ни к чему их контора, – сказал ГАРВ. – С учетом ваших приключений в подъемниках вам повезет, если они не попытаются убить вас.
– Точнее не скажешь.
* * *
Электра находилась в хирургическом отделение большую часть ночи, занимаясь пересадкой нового позвоночника десятилетнему мальчугану, парализованному после катастрофы с воздушным авто (нельзя не любить женщину, посвящающую свои вечера делам такого рода).
Электра казалась усталой, когда вошла в комнату отдыха, но я знал, что она проведет остаток ночи в отделении реанимации, наблюдая за реакцией малыша на операцию. Я видел, как она делает это уже тысячу раз. Самоотверженность – одно из многих качеств, которые мне в ней нравятся.
Можно догадаться, что после долгой и тяжелой ночи ее вряд ли обрадовало то, что я ее поджидал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Бластер выстрелил.
Но к счастью, он принадлежал не Дидре.
Заряд попал ей в плечо и, от удара ее тело сильно дернулось и плашмя растянулось на полу рядом с вылетевшим из руки оружием.
– Полиция Нью-Фриско! – представился Тони Рики. – Вы все арестованы!
Наконец прибыла кавалерия.
При виде Тони и двадцати его лучших полицейских в полной экипировке для ликвидации уличных беспорядков у меня потеплело на сердце.
– Как дела, Тони?
– Это ты, Зак?
К сожалению, устрашающего присутствия Тони оказалось недостаточно для того, чтобы помешать паре дюжин оставшихся дроидов продолжить попытки завершить свое программирование (то есть убить меня). Без координаторов атак Дидре и Дитера машины начали наступать на меня толпой.
– Вы что, ребята глухие? – осведомился Тони. – Я же сказал всем стоять на месте!
– Тони, они дроиды.
– Что?
Дроиды набросились на меня. Я разнес двоих на куски, но вскоре был повержен превосходящими силами противника и погребен под высокотехнологичной «кучей малой». К счастью, Тони опять пришел мне на выручку.
– Открыть огонь! – скомандовал он. – Стрелять по всем подряд, кроме Зака Джонсона.
И вновь вспыхнул фейерверк.
Какими крепышами ни были дроиды, им было не выстоять против Тони и его ребят – и через пару минут меня извлекли из огромной груды дроидного дерьма.
– Мне следовало догадаться, что ты замешан в этом по уши, – заметил Тони. – Тебе нужен медбот?
– Нет, у меня полный порядок. Огромное спасибо за помощь. Я знаю, что у тебя полно важнейших полицейских дел и потому не смею тебя задерживать.
Я поднялся на ноги, но Тони схватил меня за пиджак и грубо толкнул на пол.
– Давай поговорим, Зак.
– Чудесно. Э, как твоя семья? У Кэй все в порядке? У малышей? Твой пес приучился проситься на улицу?
– Зак, тебе известно, что создание андроида с реальной тонировкой кожи является преступлением класса А. Я только что вытащил тебя из целой кучи таких ребят.
– А разве я не сказал, как признателен тебе за это?
– Мне стоило тебя привлечь!
– За то, что меня избили?
– За последние три дня в твоем офисе случилась драка, ты уничтожил автомобиль, ховер, и дроида-лифтера – да, я об этом знаю – и одному Гейтсу известно, что еще. А теперь это.
– Неделя выдалась напряженная.
– Мне не нравится, когда подобные события случаются в моем городе.
– Как будто мне нравится, что они происходят со мной.
– Кроме шуток, Зак. Боюсь, что на этот раз тебе не выпутаться. Я помогу тебе, чем сумею, но ты должен рассказать мне, какого ДОСа здесь происходит.
– Тони, я понимаю, насколько это тебе неприятно, но тебе придется мне поверить. Мне нужно двадцать четыре часа, чтобы уладить это дело. Дай мне это время и я тебе все объясню.
– А если ты ввяжешься в дополнительные неприятности?
– Благословляю тебя вмешаться и спасти мою задницу.
Тони покачал головой.
– Однажды настанет день, когда я не приду тебе на помощь в нужный момент.
– Это уравновесит те дни, когда ты приходил на помощь, но я в тебе не нуждался.
Он вздохнул и раздраженно махнул руками.
– У тебя двадцать четыре часа, Зак. А потом я приду к тебе в дом с ордером на арест, и ты расскажешь мне все. Усек?
– Договорились. – Поднявшись с пола, я одернул на себе пиджак. – Эй, Тони?
– Ну?
– Можно попросить еще кое о чем?
– А о чем именно? – подозрительно спросил он.
Я поднял голову дроида-бармена с пола. Торчащие из шеи проводки все еще искрили.
– Могу я взять ее себе? Моей машине не помешает новая безделушка на капот.
XLI
Вскоре голова бармена очутилась на смотровом столе лаборатории Рэнди и полусонный Рэнди присоединял электроды к ее сложным внутренностям, в то время как я нетерпеливо мерил комнату шагами за его спиной.
– Я вообще-то тороплюсь, Рэнди.
– Сейчас два часа ночи, Зак. Извини, если мои нейроны сигналят не достаточно быстро для тебя.
– Еще раз извиняюсь за позднее вторжение, но мне крайне необходимо узнать, что у этого дроида в голове.
– Дай мне еще минуту, чтобы подсоединиться к его цепям памяти, и этот паренек расскажет тебе все свои тайны, – сказал Рэнди. – Кстати, он любопытно спроектирован.
– Ты узнаешь дизайн?
– Не совсем, но его чип очень напоминает последнюю работу Бена Пирса.
– Дроид от ЭксШелл?
– Сомневаюсь. Дизайн чипа совершенен, но сам дроид плохо сделан. Он выглядит спешной работой, расходная модель.
Рэнди спаял последние соединения своим микро-лазером и поднялся с кресла.
– Все готово, – объявил он. – Но нам необходима осторожность. Цепи сильно повреждены и не выдержат интенсивного допроса. Если ты дашь этой штуковине слишком много тем для размышления, она взорвется.
– Но он ответит на все наши вопросы правдиво?
– Я присоединил мой прибор прямо к его главной памяти. Он не сможет лгать.
– Включи его.
Рэнди дернул рычажок подачи тока на смотровом столе и голова дроида шевельнулась. Отдельные искры слетели с соединений внутри его шеи и кожа его лба собралась морщинками в напускной сосредоточенности. Наконец открылись его глаза.
– Что… закажем… Мак? – проговорил дроид.
Рэнди подтолкнул меня и зашептал мне в ухо:
– Он следует своей программе прикрытия. По-прежнему притворяется барменом.
– Это глупо, – сказал я.
– Пойди ему навстречу. Помни, любая излишняя стимуляция – и штуковина накроется.
Я вновь сосредоточился на голове дроида.
– Не… тяни… с заказом… парень. Что… будешь… пить?
Рэнди опять подтолкнул меня.
– Неплохо бы пива, – сказал я. – Это для начала.
– Уже… наливаю.
– Да, не сомневаюсь.
– Что?.. – прошепелявила голова дроида.
Рэнди в очередной раз ткнул меня в ребра.
– Я предупреждал тебя быть осторожным.
– То есть, я не сомневаюсь, что мне нужна информация.
– Само собой… Мак.
– Где тебя создали? – спросил я.
– В ЭксШелл, – ответил он.
– Когда?
– Десять дней назад. Хочешь заказать… соленые крендельки?
– Да, само собой. Кто твой создатель?
– Мануэль Мани. Хочешь освежить этот… напиток?
Разговор становился все более интересным.
– Кто тебя программировал?
– Всемирная ассоциация… миксеров для коктейля… еще порцию?
– Кто запрограммировал тебя? – сердито продолжал я. – Кто запрограммировал тебя, чтобы убить меня, когда я спросил о ББ Стар?
Голова дроида вздрогнула. Физиономия казалась смущенной и обиженной.
– Как насчет… одной… за счет… заведения?
– Он долго не протянет, – заметил Рэнди.
– Кто запрограммировал тебя на убийство, отвечай! – крикнул я. – Говори, иначе останешься без чаевых.
– Фред Бернс.
От таких сюрпризов случаются выкидыши.
– Кто?!
– Фред… Бернс.
– Фред Бернс из ЭксШелл?
– Да.
– Бледный пухлый парень. Тот самый Фред Бернс?
– Да.
– Фред Бернс запрограммировал тебя убить меня?
– Зак, – вмешался Рэнди. – Ты чересчур настойчив.
Я знал, но не мог поверить услышанному.
Голова дроида снова затряслась, затем жалобно заскулила и начала биться о стол на манер золотой рыбки на кухонном полу.
– Она не хотела никого обидеть, – бормотала голова. – Она просто… хотела найти себе… место.
– Кто хотел? – спросил я. – Ты говоришь о ББ-2?
– Она просто хочет… чтобы ее… оставили в покое. Еще коктейль?.. она не хотела никого обидеть.
Рэнди схватил меня за руку и потащил в сторону.
– Сейчас он взорвется.
Я не обратил на Рэнди внимания.
– Тогда почему она и Бернс запрограммировали тебя убить меня?
– Что?
– Ты слышал! Если она не хотела никого обижать, то почему запрограммировала тебя на убийство?
Голова на миг застыла в размышлении. Затем задрожала и вдруг запела (к несчастью фальшиво):
– Моя дикая-я… Ирландская роза-а!
– Зак, ложись! – завопил Рэнди и потянул меня на пол.
Голова дроида взорвалась превратившись в шар из горящего металла, силиконовой шрапнели и ирландских частушек.
– Ты замкнул его, указав на противоречие, – пояснил Рэнди. – Ты взорвал его разум.
– Невелика потеря. Он был паршивым барменом.
XLII
Рэнди дал мне новый наручный интерфейс взамен утерянного в «Нексусе-9» и мы с ГАРВом снова очутились на улице. Я был зол на себя за то, что недооценил Бернса и разочарован собственной медлительностью в осознании этой ошибки. Наверно, моя голова (а вернее, сердце) было где-то в другом месте во время расследования – и нетрудно догадаться, где именно.
– Прошу извинения, куда мы направляемся? – осведомился ГАРВ, когда я свернул на автостраду. – Лаборатории ЭксШелл находятся в другом направлении. Почти все пункты назначения, которые вам могут понадобится, также находятся в другом направлении. Неужели вам, как ЧД, это неизвестно?
– Мы едем в больницу.
– Зачем? Вас избивали и похуже, чем в этот раз. ДОС, вспомнить только о ваших травмах на поэтических чтениях!
– Мне нужно поговорить с Электрой.
– О, вы храбрый человек, – заметил ГАРВ. – Вы скучаете по ней, верно? Я различаю такие вещи.
– Мне нужно предупредить ее. За мной охотятся серьезные люди. Они могут попытаться достать меня через нее.
– Я уверен, что ей это известно. Это всего лишь статус кво.
– На этот раз хуже. Мне нужно предупредить ее.
– Но сейчас середина ночи.
– Она в ночной смене. Я сверился с ее графиком.
– Я мог бы связаться с ней по сети и сэкономить время.
– И все равно я ее увижу, – жестко сказал я. – Все равно увижу. И поговорю с ней. Я ее предупрежу.
– Прекрасно, – снизошел ГАРВ. – Пожалуй, есть смысл предупредить ее лично. Это надежнее. Хорошая идея.
Некоторое время мы ехали молча.
– Я скучаю по ней…
ГАРВ улыбнулся.
– Я это знал.
* * *
Через несколько минут я ожидал лифт в Общей больнице Нью-Фриско, изо всех сил прогоняя мысли о том, как рассержена будет Электра, увидев меня.
– Одно мне не понятно, – заговорил я. – Почему здесь так слабо освещены коридоры? То есть, в этой больнице могут вылечивать болезни, заменять жизненно важные органы и выращивать новые конечности. Но почему бы им не установить в коридоре приличное освещение?
– Возможно, они тратят свое время на нечто лучшее, – предположил ГАРВ. – Ну, скажем, на лечение больных, уход за дряхлыми и повышение жизненного стандарта своих пациентов.
– Да, но неужели тяжело сделать коридоры более привлекательными? Почему они обязательно должны быть белыми? И почему бы не украсить стены предметами искусства?
– Вы уже закончили обсуждать коридоры? Разве вам больше не о чем думать при таком обилии поступающих данных?
– Что ж, извини меня за болтовню.
– Я знаю, что вы нервничаете из-за доктора Гевады, босс…
– Нервничаю? – переспросил я. – Кто говорит о каких-то слабых нервах? Я просто искренне интересуюсь феноменом постоянной невыразительности больничных коридоров.
ГАРВ закатил глаза.
– Умоляю подсказать мне, как нам покончить со столь жалкой темой для разговора.
И в эту наносекунду прибыл лифт.
– А интерьер лифта вас не интересует? – спросил ГАРВ.
Я пожал плечами.
– О лифтах мне сказать нечего.
– Отлично. Тогда едем.
Мы вошли в лифт (по счастью в нем не было лифтера-дроида) и я дал указание напрямую компьютеру.
– Пожалуйста, десятый этаж.
– Да, сэр. С удовольствием, – весело отозвался лифт. – Хотите выбрать какую-нибудь музыку? – добавил он, когда мы начали подниматься.
– Мне нравится тишина.
Компьютер помолчал.
– Извините, сэр. В моей базе данных нет песни с названием «Мне нравится тишина». Есть классическая песня «Звук тишины». Есть также новый релиз группы «Фредди и Мутанты-бухгалтеры» под названием «Тишина – кому, ДОС побери, она нужна!». Может, предпочтете одну из них?
– Нет. Я хочу просто тишину. Без музыки. Хочу окунуться в безмятежность собственных мыслей.
– Как угодно, – согласился лифт с явным разочарованием.
Вскоре мы очутились на десятом этаже и двери скользнули в стороны.
– Поосторожнее на выходе, – вежливо предупредил лифт. – Надеюсь, вам понравилась поездка. И не забудьте обо мне, когда вам понадобится вниз.
Я вышел из лифта и вздохнул, когда за мной закрылись двери.
– Хотелось бы мне добраться до парня, которому показалось хорошей идеей создать разумные подъемники.
– Поверьте мне, вам ни к чему их контора, – сказал ГАРВ. – С учетом ваших приключений в подъемниках вам повезет, если они не попытаются убить вас.
– Точнее не скажешь.
* * *
Электра находилась в хирургическом отделение большую часть ночи, занимаясь пересадкой нового позвоночника десятилетнему мальчугану, парализованному после катастрофы с воздушным авто (нельзя не любить женщину, посвящающую свои вечера делам такого рода).
Электра казалась усталой, когда вошла в комнату отдыха, но я знал, что она проведет остаток ночи в отделении реанимации, наблюдая за реакцией малыша на операцию. Я видел, как она делает это уже тысячу раз. Самоотверженность – одно из многих качеств, которые мне в ней нравятся.
Можно догадаться, что после долгой и тяжелой ночи ее вряд ли обрадовало то, что я ее поджидал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40