Две пустые тачки на улице, это человек десять в сумме. Плюс четверо или пятеро оставшихся в джипе. Итого пятнадцать. Допустим, еще два транспортных средства подъехали к месту событии другой дорогой. Пусть не два, а три, не думаю, чтобы больше. Итого получается где-то человек тридцать. Пятерку из джипа выносим за скобки. Минус Баранов, минус как минимум четверо черных бизнесменов-продавцов, ничего не смыслящих в оружии, минус, будем оптимистами, пятеро лохов, уверенных, что в оружии и прочем они доки, а на самом деле являющихся помехой для настоящих профи. В остатке пятнадцать боеспособных единиц. Пятнадцать разделить на три - по три ствола на каждого из вновь прибывших. В реалиях на Элеонору направляют максимум одну дырку, плюющуюся пулями, а то и ни одной, один ствол будет следить за китайцем и тринадцать за мной. "Чертова дюжина против Бультерьера" - звучит красиво, не правда ли?
Привратники с автоматами обыскали нашу веселую троицу. У Ли и у меня ничего не нашли, у Элеоноры отобрали ридикюль и видеокамеру. Мэм протестовала, на что ей было сказано, дескать, ни с сумочкой, ни с видео ничего плохого не случится, а если вдруг захочется покурить - угостят.
Снайпер сунул винтовку под мышку, по-дружески махнул нам рукой, мол, айда за мной. Идем. Над головой высокие дырявые своды, балки, какие-то трубы. Справа и слева горы каменного и железного мусора, недостроенные стены, опять же трубы с вентилями и без. Сзади парочка с автоматами.
Входим в... Наверное, здесь должен был быть огромный цех. Пространство типа стадиона средних размеров. Вместо трибун - ярусы, соединенные лестницами. Нечто, похожее на печку в избушке великана, темнеет в одном углу, в другом невероятных размеров агрегат, смахивающий на недоделанный самогонный аппаратище. Под сводом крыши, конечно, дырки. На относительно ровном каменном полу, естественно, все тот же битый кирпич точками, ржавые железяки и клочки просачивающегося сквозь прорехи в крыше снега. Холодно и неуютно. Такое впечатление - костры посередине зала не согревают воздух, а, наоборот, оттягивают на себя тепло.
Источники огня я назвал кострами, не подумав. Какие же это костры? До ужаса проржавевшие жестяные бочки, в которые свалили чего-то горючее и плеснули соляркой, конечно же, кострами назвать нельзя. Восемь бочек-факелов выставили по кругу диаметром с цирковую арену. Огненное освещение арены вполне сносное для видеосъемки. Вокруг арены толпятся люди. Раз, два, больше десяти, значит, еще пятеро, по самым желательным прогнозам, прячутся в закутках, мерзнут в обнимку со стрелковым оружием, снабженным оптикой, на ярусах.
Подходим к арене, навстречу выдвигается солидный мужчина в теплом тулупе и качественной ондатровой шапке.
- Приветствую вас, - обращается солидный к Элеоноре. - Видеокамеру проверят и через минуту вам вернут. - Голова, утепленная ондатрой, поворачивается ко мне: - Вам делаем инъекцию?
- Йес, мне укольчик. - Глупо улыбаюсь, рот до ушей. Я как бы жлоб, который подписался на сомнительный эксперимент, а как до дела дошло, застремался и за показной веселостью пытается скрыть предстартовый мандраж.
- Закатайте рукав пока.
"Пока" что? Ага, понятно - к нам подходит малый с металлоискателем и еще один с собачонкой породы спаниель на коротком поводке. Малый с металлоискателем проверяет нашу троицу на предмет спрятанных в одежде опасных механизмов и колюще-режущего вооружения. Собачка натаскана по запаху обнаруживать взрывчатку. Шмон номер два длится немного дольше, чем предварительный обыск на входе, и заканчивается ничем, в смысле - у нас ничего такого-этакого опять не находят.
- Вы мне не доверяете?! - возмущается Элеонора.
- Доверяй, но проверяй, - назидательно учит солидный и делает отмашку. - Доктор, приступайте.
"Доктор" Баранов появляется сзади, из-за моей спины. Доселе он прятался где-то в закоулках. Как я и ожидал. Баранов высок и плечист. Я узнал его сразу. Хоть он и отрастил волосы до плеч, спрятал под прической приметливые маленькие ушки, но махонький носик не спрячешь, и овал лица плохо поддается изменениям, по себе знаю.
Баранов с непокрытой головой, в дутой полуспортивной куртке, в голубых молодежных джинсах и ботинках с высокой шнуровкой на толстой подошве. По сравнению с той фотографией, что показывал Кореец, внешне он помолодел. Баранов держит спину удивительно прямо, двигается уверенно и спокойно. Не спеша вынимает из кармана никелированную прямоугольную коробочку, не спеша открывает. В коробочке вата, в вате шприц. Привычно взявшись за шприц, Баранов роняет коробку под ноги, перешагивает, глядя на цилиндрик шприца, произносит негромко, деловито:
- Все по местам, приготовьтесь.
Люди вокруг арены засуетились, забряцали оружием. Элеоноре принесли ее видеокамеру. Более массивный, чем у женщины, агрегат для видеосъемки появился в руках у того малого, что обследовал нас металлоискателем. Обиженно тявкнул спаниель, начальник вислоухого служебного пса привязывал четвероногого подчиненного к торчащей из щели в полу за спинами зрителей проволочной загогулине. Вышел в центр арены Ли, передернул плечами, присел, подпрыгнул, сцепил пальцы, хрустнул суставами.
- Рассредоточились! - гаркнул солидный мужчина в ондатровой шапке и, панибратски приобняв Элеонору за плечи, подвел ее поближе к арене. - Отсюда снимайте. Наш кинооператор вон справа встал. Не беспокойтесь, в кадр нашему киношнику не попадете, я дал указания... Рассредоточьтесь, кому сказал?!
Народ, суетясь, рассредоточился. Вооруженные люди пропорционально занимают интервалы между бочками-факелами. Вооружены зрители в партере, как и те двое при входе, автоматами Калашникова. Похожий на биатлониста снайпер с винтовкой "маузер" забрался на кучу мусора в пяти шагах от арены, устроился, можно сказать, в бельэтаже. Жаль, очень жаль, никак не проявляют себя невидимые стрелки на галерке и в ложах.
Зрители, готовые принять активное участие в предстоящем спектакле, и кинооператоры занимали определенные им солидным распорядителем места, разминался в центре арены антипод главного героя, а иголка шприца с "эликсиром Тора" тем временем проколола мою геройскую кожу на сгибе руки с другой стороны локтя и вошла в вену. Баранов попал в извилистую синюю жилку с первой попытки.
- Предупреждаю: как только препарат начнет действовать, тебе захочется порвать всех подряд... - Баранов медленно надавил на пластмассовый поршень разового шприца. - Сдерживайся. Твой враг - узкоглазый. Прыгнешь на любого другого - пристрелят. Уяснил?
- Усек.
Будь я зелен и неопытен, непременно прямо сейчас, пока он совсем-совсем рядом, попытался бы его кончить. К счастью, я зрел и бит, я знаю, что давно нахожусь, как принято говорить - "на мушке", и не на одной. На любое резкое движение снайперы отреагируют плавным нажатием курков. И хоть одна пуля, да попадет в череп, отключит мозг. Конечно, девяносто девять процентов - я успею убить Баранова до того, как превращусь в дуршлаг, однако цифра 99 меня не устраивает. Прежде чем душа расстанется с телом, я должен быть стопроцентно уверен - алчный ученый с навыками фельдшера мертв и никакая реанимация ему уже не поможет.
- Марш в центр. - Иголка выскользнула из вены Баранов отечески хлопнул меня по плечу. - Шагай Порви китайца, порадуй публику.
Я двинулся к центру арены, где заждался спарринг партнер Ли. Баранов присоединился к группе основных зрителей, встал между бочкой - одним из источников живого света - и солидным распорядителем в ондатре. Баранов достал из кармана пистолет. Такой же пистоле "ТТ" достал солидный. Далее стояли Элеонора с видеокамерой, тощий дядечка в очках, молодой человек с интеллигентным лицом, пузатый коротышка с красным носом. А дальше более стандартные типажи. Молодой интеллигент, тощий очкарик и коротышка вооружены, как и большинство, "калашами". Они держат автоматы неумело, им привычнее держать деньги, бокалы с шампанским, фишки для рулетки, стопки финансовых документов. Это - продавцы, "бизнесмены", мать их в дышло! В компании продавцов покупательница Элеонора, сука! Урод в ондатровой шапке за главного, ненавижу! Баранов, гадина, целится в мою спину, пидор гнойный! Ли, китайчонок недобитый, вылупился на меня обезьяньими глазами, мудак желтый! Ненавижу! Всех подряд!
"Стоп! Стой, Бультерьер!" - командую себе и останавливаюсь. Откуда во мне столь острая, слепая ненависть ко всем, кого я вижу и кого чувствую?.. Вакцина! Всосалась в кровь проклятая и начала действовать. Я весь дрожу от ярости, пьянею от сладкого предвкушения боя. Тело сделалось легким, почти невесомым. Яростная дрожь превращает меня в сгусток энергии, которой необходим выход! А мозг, как ни странно, холодно просчитывает варианты наиболее эффективных боевых действий, эмоции не мешают мозгу считать. Я похож на мегатонную ядерную ракету на старте, содрогающуюся от собственной мощи. Пусковой механизм запущен и бортовой компьютер с удовольствием корректирует траекторию смерти. Все резервы моего организма мобилизованы и будут самоуничтожаться, уничтожая все вокруг в соответствии с формирующейся в мозгу программой. Я фантастически опасен, но не бессмертен и, конечно же, уязвим. Ну так и крылатую ракету можно сбить, правда?
- Порви китайца! - крикнул Баранов.
"Порви китайца, порви китайца, китайца..." - эхом зазвучало в голове.
Секунд тридцать назад я умел полностью контролировать свою психику, сейчас не умею. Все навыки самоконтроля смыло вакциной.
- Порви его! - командует Баранов, и его крик разносит вдребезги остатки хрупкой платины самозапретов.
Я прыгаю высоко вверх, кручу сальто в воздухе. Вакцина удесятерила мои силы, прыжок получился очень высоким. Зрители вокруг арены дружно ахнули. Ли потерял меня из виду.
Ли судорожно отступил на полшага, присел, задрал голову кверху и увидел стремительно приближающиеся подошвы моих кроссовок. Сейчас я приземлюсь китайцу на плечи, обе его ключицы сломаются, он падет ниц, а я опрокинусь ему на спину и услышу столь приятный уху хруст позвонков врага...
Стоп! Ли мне не враг! Враг - Баранов. Ли - друг и партнер в этом бою!
Невероятным усилием воли заставляю колени расслабиться. Кроссовки касаются покатых плеч Ли, ноги пружинят. Кости спарринг-партнера выдерживают, а я рыбкой ныряю вниз, касаюсь ладонями пола, кувырок в двух плоскостях - и вот я вновь на ногах, за спиной ошеломленного китайца.
Узкая спина Ли близко, слишком близко! Одно движение - выпад с ударом кулака в крестец, и китайцу не жить!
Тело дернулось, готовое убить Ли. Я снова сумел удержать расчетливую ярость вожжами воли, сумел победить себя самого на краткий миг, достаточный, чтобы Ли отскочил на безопасное расстояние...
Воистину, никогда до сегодняшнего дня у меня не было более тяжелого поединка! Сегодня я сражаюсь с самим собой, сегодня я должен обуздать взбесившееся тело, обязан укротить инстинкты, перехитрить собственный мозг компьютер, обмануть вселившийся в меня дух бога Тора, бога войны древних викингов. До поры надо сдерживаться. Надо суметь сдержаться. До поры. До той сладостной секунды, когда наконец-то будет можно и станет нужно выплеснуть из себя дикую, первобытную ярость!
Ли смотрит на меня обиженно и удивленно. "Мы так не договаривались", недоумевают его круглые обезьяньи глаза. Ты прав, Ли. Мы планировали иной рисунок схватки. Стиснув зубы, смещаюсь таким образом, чтобы Баранов оказался прямо за мной. Ну, давай же. Ли! Действуй в соответствии с нашим планом, быстрее! Еще секунда, и дух бога Тора победит мою волю. Ну же, Ли!
- У! - Скрюченные запястья Ли взметнулись над головой с круглыми, немигающими глазами. Ли скакнул вправо, влево, устремился ко мне зигзагами, с каждым шагом-скачком двигаясь все быстрее и быстрее. Вот он уже совсем рядом, размахиваюсь и остатки волевых усилий трачу на то, чтоб мой кулак промахнулся.
- Уай-у! - Ли взвизгнул, и его ладони звонко шлепнулись о мою грудь, локти резко разогнулись, бедра довели толчок. Я потерял равновесие, полетел.
Дилетанты недооценивают эффективность толчков в рукопашной схватке. Подчас толчок куда эффективнее бросков и ударов. Недаром в так называемых "мягких стилях" кунг-фу, в "стилях мудрецов" технике толчков уделяется особенно пристальное внимание.
Если бы Ли толкнул не меня, а кого-нибудь другого, уверен - этот другой непременно сломал бы шею, приземляясь после долгого полета. Толчок снес меня, будто порыв ураганного ветра, швырнул на край арены. К изрыгающей пламя бочке, возле которой находился Баранов. Я, можно сказать, почти телепортировался, и снайперы, нет сомнений, пусть ненадолго, но перестали меня видеть. Для меня, терминатора, главное - избежать прямого попадания в голову, сердце, позвоночник. Остальное неизбежно...
Пролетев за долю секунды добрых семь с половиной метров, падаю у ног Баранова, ударяясь о раскаленную бочку, и воздаю хвалу Будде - больше нет надобности сдерживать рвущуюся на волю жажду к уничтожению, с облегчением отдаюсь во власть богу Тору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Привратники с автоматами обыскали нашу веселую троицу. У Ли и у меня ничего не нашли, у Элеоноры отобрали ридикюль и видеокамеру. Мэм протестовала, на что ей было сказано, дескать, ни с сумочкой, ни с видео ничего плохого не случится, а если вдруг захочется покурить - угостят.
Снайпер сунул винтовку под мышку, по-дружески махнул нам рукой, мол, айда за мной. Идем. Над головой высокие дырявые своды, балки, какие-то трубы. Справа и слева горы каменного и железного мусора, недостроенные стены, опять же трубы с вентилями и без. Сзади парочка с автоматами.
Входим в... Наверное, здесь должен был быть огромный цех. Пространство типа стадиона средних размеров. Вместо трибун - ярусы, соединенные лестницами. Нечто, похожее на печку в избушке великана, темнеет в одном углу, в другом невероятных размеров агрегат, смахивающий на недоделанный самогонный аппаратище. Под сводом крыши, конечно, дырки. На относительно ровном каменном полу, естественно, все тот же битый кирпич точками, ржавые железяки и клочки просачивающегося сквозь прорехи в крыше снега. Холодно и неуютно. Такое впечатление - костры посередине зала не согревают воздух, а, наоборот, оттягивают на себя тепло.
Источники огня я назвал кострами, не подумав. Какие же это костры? До ужаса проржавевшие жестяные бочки, в которые свалили чего-то горючее и плеснули соляркой, конечно же, кострами назвать нельзя. Восемь бочек-факелов выставили по кругу диаметром с цирковую арену. Огненное освещение арены вполне сносное для видеосъемки. Вокруг арены толпятся люди. Раз, два, больше десяти, значит, еще пятеро, по самым желательным прогнозам, прячутся в закутках, мерзнут в обнимку со стрелковым оружием, снабженным оптикой, на ярусах.
Подходим к арене, навстречу выдвигается солидный мужчина в теплом тулупе и качественной ондатровой шапке.
- Приветствую вас, - обращается солидный к Элеоноре. - Видеокамеру проверят и через минуту вам вернут. - Голова, утепленная ондатрой, поворачивается ко мне: - Вам делаем инъекцию?
- Йес, мне укольчик. - Глупо улыбаюсь, рот до ушей. Я как бы жлоб, который подписался на сомнительный эксперимент, а как до дела дошло, застремался и за показной веселостью пытается скрыть предстартовый мандраж.
- Закатайте рукав пока.
"Пока" что? Ага, понятно - к нам подходит малый с металлоискателем и еще один с собачонкой породы спаниель на коротком поводке. Малый с металлоискателем проверяет нашу троицу на предмет спрятанных в одежде опасных механизмов и колюще-режущего вооружения. Собачка натаскана по запаху обнаруживать взрывчатку. Шмон номер два длится немного дольше, чем предварительный обыск на входе, и заканчивается ничем, в смысле - у нас ничего такого-этакого опять не находят.
- Вы мне не доверяете?! - возмущается Элеонора.
- Доверяй, но проверяй, - назидательно учит солидный и делает отмашку. - Доктор, приступайте.
"Доктор" Баранов появляется сзади, из-за моей спины. Доселе он прятался где-то в закоулках. Как я и ожидал. Баранов высок и плечист. Я узнал его сразу. Хоть он и отрастил волосы до плеч, спрятал под прической приметливые маленькие ушки, но махонький носик не спрячешь, и овал лица плохо поддается изменениям, по себе знаю.
Баранов с непокрытой головой, в дутой полуспортивной куртке, в голубых молодежных джинсах и ботинках с высокой шнуровкой на толстой подошве. По сравнению с той фотографией, что показывал Кореец, внешне он помолодел. Баранов держит спину удивительно прямо, двигается уверенно и спокойно. Не спеша вынимает из кармана никелированную прямоугольную коробочку, не спеша открывает. В коробочке вата, в вате шприц. Привычно взявшись за шприц, Баранов роняет коробку под ноги, перешагивает, глядя на цилиндрик шприца, произносит негромко, деловито:
- Все по местам, приготовьтесь.
Люди вокруг арены засуетились, забряцали оружием. Элеоноре принесли ее видеокамеру. Более массивный, чем у женщины, агрегат для видеосъемки появился в руках у того малого, что обследовал нас металлоискателем. Обиженно тявкнул спаниель, начальник вислоухого служебного пса привязывал четвероногого подчиненного к торчащей из щели в полу за спинами зрителей проволочной загогулине. Вышел в центр арены Ли, передернул плечами, присел, подпрыгнул, сцепил пальцы, хрустнул суставами.
- Рассредоточились! - гаркнул солидный мужчина в ондатровой шапке и, панибратски приобняв Элеонору за плечи, подвел ее поближе к арене. - Отсюда снимайте. Наш кинооператор вон справа встал. Не беспокойтесь, в кадр нашему киношнику не попадете, я дал указания... Рассредоточьтесь, кому сказал?!
Народ, суетясь, рассредоточился. Вооруженные люди пропорционально занимают интервалы между бочками-факелами. Вооружены зрители в партере, как и те двое при входе, автоматами Калашникова. Похожий на биатлониста снайпер с винтовкой "маузер" забрался на кучу мусора в пяти шагах от арены, устроился, можно сказать, в бельэтаже. Жаль, очень жаль, никак не проявляют себя невидимые стрелки на галерке и в ложах.
Зрители, готовые принять активное участие в предстоящем спектакле, и кинооператоры занимали определенные им солидным распорядителем места, разминался в центре арены антипод главного героя, а иголка шприца с "эликсиром Тора" тем временем проколола мою геройскую кожу на сгибе руки с другой стороны локтя и вошла в вену. Баранов попал в извилистую синюю жилку с первой попытки.
- Предупреждаю: как только препарат начнет действовать, тебе захочется порвать всех подряд... - Баранов медленно надавил на пластмассовый поршень разового шприца. - Сдерживайся. Твой враг - узкоглазый. Прыгнешь на любого другого - пристрелят. Уяснил?
- Усек.
Будь я зелен и неопытен, непременно прямо сейчас, пока он совсем-совсем рядом, попытался бы его кончить. К счастью, я зрел и бит, я знаю, что давно нахожусь, как принято говорить - "на мушке", и не на одной. На любое резкое движение снайперы отреагируют плавным нажатием курков. И хоть одна пуля, да попадет в череп, отключит мозг. Конечно, девяносто девять процентов - я успею убить Баранова до того, как превращусь в дуршлаг, однако цифра 99 меня не устраивает. Прежде чем душа расстанется с телом, я должен быть стопроцентно уверен - алчный ученый с навыками фельдшера мертв и никакая реанимация ему уже не поможет.
- Марш в центр. - Иголка выскользнула из вены Баранов отечески хлопнул меня по плечу. - Шагай Порви китайца, порадуй публику.
Я двинулся к центру арены, где заждался спарринг партнер Ли. Баранов присоединился к группе основных зрителей, встал между бочкой - одним из источников живого света - и солидным распорядителем в ондатре. Баранов достал из кармана пистолет. Такой же пистоле "ТТ" достал солидный. Далее стояли Элеонора с видеокамерой, тощий дядечка в очках, молодой человек с интеллигентным лицом, пузатый коротышка с красным носом. А дальше более стандартные типажи. Молодой интеллигент, тощий очкарик и коротышка вооружены, как и большинство, "калашами". Они держат автоматы неумело, им привычнее держать деньги, бокалы с шампанским, фишки для рулетки, стопки финансовых документов. Это - продавцы, "бизнесмены", мать их в дышло! В компании продавцов покупательница Элеонора, сука! Урод в ондатровой шапке за главного, ненавижу! Баранов, гадина, целится в мою спину, пидор гнойный! Ли, китайчонок недобитый, вылупился на меня обезьяньими глазами, мудак желтый! Ненавижу! Всех подряд!
"Стоп! Стой, Бультерьер!" - командую себе и останавливаюсь. Откуда во мне столь острая, слепая ненависть ко всем, кого я вижу и кого чувствую?.. Вакцина! Всосалась в кровь проклятая и начала действовать. Я весь дрожу от ярости, пьянею от сладкого предвкушения боя. Тело сделалось легким, почти невесомым. Яростная дрожь превращает меня в сгусток энергии, которой необходим выход! А мозг, как ни странно, холодно просчитывает варианты наиболее эффективных боевых действий, эмоции не мешают мозгу считать. Я похож на мегатонную ядерную ракету на старте, содрогающуюся от собственной мощи. Пусковой механизм запущен и бортовой компьютер с удовольствием корректирует траекторию смерти. Все резервы моего организма мобилизованы и будут самоуничтожаться, уничтожая все вокруг в соответствии с формирующейся в мозгу программой. Я фантастически опасен, но не бессмертен и, конечно же, уязвим. Ну так и крылатую ракету можно сбить, правда?
- Порви китайца! - крикнул Баранов.
"Порви китайца, порви китайца, китайца..." - эхом зазвучало в голове.
Секунд тридцать назад я умел полностью контролировать свою психику, сейчас не умею. Все навыки самоконтроля смыло вакциной.
- Порви его! - командует Баранов, и его крик разносит вдребезги остатки хрупкой платины самозапретов.
Я прыгаю высоко вверх, кручу сальто в воздухе. Вакцина удесятерила мои силы, прыжок получился очень высоким. Зрители вокруг арены дружно ахнули. Ли потерял меня из виду.
Ли судорожно отступил на полшага, присел, задрал голову кверху и увидел стремительно приближающиеся подошвы моих кроссовок. Сейчас я приземлюсь китайцу на плечи, обе его ключицы сломаются, он падет ниц, а я опрокинусь ему на спину и услышу столь приятный уху хруст позвонков врага...
Стоп! Ли мне не враг! Враг - Баранов. Ли - друг и партнер в этом бою!
Невероятным усилием воли заставляю колени расслабиться. Кроссовки касаются покатых плеч Ли, ноги пружинят. Кости спарринг-партнера выдерживают, а я рыбкой ныряю вниз, касаюсь ладонями пола, кувырок в двух плоскостях - и вот я вновь на ногах, за спиной ошеломленного китайца.
Узкая спина Ли близко, слишком близко! Одно движение - выпад с ударом кулака в крестец, и китайцу не жить!
Тело дернулось, готовое убить Ли. Я снова сумел удержать расчетливую ярость вожжами воли, сумел победить себя самого на краткий миг, достаточный, чтобы Ли отскочил на безопасное расстояние...
Воистину, никогда до сегодняшнего дня у меня не было более тяжелого поединка! Сегодня я сражаюсь с самим собой, сегодня я должен обуздать взбесившееся тело, обязан укротить инстинкты, перехитрить собственный мозг компьютер, обмануть вселившийся в меня дух бога Тора, бога войны древних викингов. До поры надо сдерживаться. Надо суметь сдержаться. До поры. До той сладостной секунды, когда наконец-то будет можно и станет нужно выплеснуть из себя дикую, первобытную ярость!
Ли смотрит на меня обиженно и удивленно. "Мы так не договаривались", недоумевают его круглые обезьяньи глаза. Ты прав, Ли. Мы планировали иной рисунок схватки. Стиснув зубы, смещаюсь таким образом, чтобы Баранов оказался прямо за мной. Ну, давай же. Ли! Действуй в соответствии с нашим планом, быстрее! Еще секунда, и дух бога Тора победит мою волю. Ну же, Ли!
- У! - Скрюченные запястья Ли взметнулись над головой с круглыми, немигающими глазами. Ли скакнул вправо, влево, устремился ко мне зигзагами, с каждым шагом-скачком двигаясь все быстрее и быстрее. Вот он уже совсем рядом, размахиваюсь и остатки волевых усилий трачу на то, чтоб мой кулак промахнулся.
- Уай-у! - Ли взвизгнул, и его ладони звонко шлепнулись о мою грудь, локти резко разогнулись, бедра довели толчок. Я потерял равновесие, полетел.
Дилетанты недооценивают эффективность толчков в рукопашной схватке. Подчас толчок куда эффективнее бросков и ударов. Недаром в так называемых "мягких стилях" кунг-фу, в "стилях мудрецов" технике толчков уделяется особенно пристальное внимание.
Если бы Ли толкнул не меня, а кого-нибудь другого, уверен - этот другой непременно сломал бы шею, приземляясь после долгого полета. Толчок снес меня, будто порыв ураганного ветра, швырнул на край арены. К изрыгающей пламя бочке, возле которой находился Баранов. Я, можно сказать, почти телепортировался, и снайперы, нет сомнений, пусть ненадолго, но перестали меня видеть. Для меня, терминатора, главное - избежать прямого попадания в голову, сердце, позвоночник. Остальное неизбежно...
Пролетев за долю секунды добрых семь с половиной метров, падаю у ног Баранова, ударяясь о раскаленную бочку, и воздаю хвалу Будде - больше нет надобности сдерживать рвущуюся на волю жажду к уничтожению, с облегчением отдаюсь во власть богу Тору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41