Гаффай немедленно снарядил и двинул к границе весь наш флот – крейсера и транспорты с пехотными дивизиями. Мы даже захватили передовую базу бустафонцев и чуть было не начали высадку десанта на Маван!
– Вы прорвались до самого Мавана?! – воскликнул потрясенный землянин. – А чем же в это время занимался флот Конфедерации?
Шибат Вичлос усмехнулся:
– Вооруженные силы старательно делали вид, будто не заметили наш бросок. Адмиралы и офицеры – по большей части-то маванцы – начинали службу еще при прежней власти – вот и обрадовались возможности скинуть бустафонское ярмо. Больше скажу: в те дни вожди Конфедерации пребывали в страшной панике, и под шумок депутатская группа блока «Либералы-Демократы» предложила изгнать из Сената депутатов от партии «Демократический Бустафонир». Резолюция еще не была поставлена на голосование, а эти трусы дембусы уже принялись поливать друг дружку грязью и каяться с трибуны во всех смертных грехах, включая сотрудничество с разведкой Тинборда… Но тут, как назло, наша эскадра чуть-чуть опоздала, и сообщение о разоблачении лже-Аргала пришло на Маван всего на пару часов опередив десантные транспорты… Но тот скандал страшно подорвал позиции «Демократического Бустафонира», и с тех пор эта гнусная банда уже не имеет абсолютного большинства в парламенте…
Механик собирался что-то добавить, но Кузьма Петрович остановил его энергичным жестом и сосредоточил все свое внимание на объекте, внезапно появившемся в кормовой полусфере обзорной панорамы. Прежде Шестоперов никогда не видел таких огромных кораблей, поэтому поначалу решил, что попросту врут приборы, однако на всякий случай все-таки задействовал прицельное приспособление. То, что удалось разглядеть сквозь увеличительные устройства «Блеска», буквально потрясло землянина, и он поспешил немедленно проинформировать Гаффая.
– Командир! – возбужденно проговорил Шестоперов, с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик. – Нас догоняет линкор.
К его немалому изумлению, сообщение это никого в рубке не встревожило.
– Быть того не может, – широко ухмыляясь, сказал Гаффай. – Неужели настоящий линкор?
– Ну, насколько я разбираюсь… – промямлил смущенный его реакцией Шестоперов. – Тоннаж порядка трехсот тысяч, скорость не меньше тридцати узлов, девять орудий крупного калибра. Или линкор, или линейный крейсер.
Командир одобрительно проворчал что-то вроде: «Разбирается…». Однако Визброй принялся перечислять назидательным тоном:
– Во-первых, этот крейсер полагается называть не линейным, а тяжелым. Сегодня линейные крейсера есть только у Тинборда, а в Маваноре их построили всего четыре единицы, и все они погибли в годы большой войны. Так что нечего пользоваться вражеской терминологией… Во-вторых, двенадцатый калибр я бы лично не рискнул назвать «крупным». А в-третьих, если не различаешь национальные эмблемы, так включи сначала ответчик «свой-чужой», а потом уже думай, стоит ли бить тревогу. Видишь, даже наш штурман и тот не испугался, а ты панику устраиваешь…
Ремед оскорбленно прошипел неразборчивое ругательство, и очень довольный этим обстоятельством Визброй беззаботно расхохотался. А пристыженный Шестоперов еще раз поглядел в прицельное устройство и увидел нарисованный на борту незнакомого корабля государственный символ Ратула – звезду, с лучей которой били молнии.
Так и не поняв, что случилось, он вызвал на дополнительный монитор справочник военных флотов, чтобы определить тип корабля. Он уже нашел нужную голограмму, когда Гаффай недовольным голосом одернул пилота:
– Кончай резвиться… А ты, Петрович, имей в виду, что к нам присоединяется «Победа» – новый флагман ратульского флота. Вышел в пробный полет и будет сопровождать нас.
Визброй, не удержавшись, ввернул:
– Прозрачный намек, что с Ратулом лучше не связываться…
Тяжелый крейсер уже вышел на траверз «Лабиринта» и, уравняв скорость, летел рядом. Предпоследнее слово имперской техники – Шестоперов уже видел таких чудовищ в фильмах о прошлой войне.
Корабли этого проекта строились на основе конструкции линкоров третьего поколения: три клиновидные боковые грани, на каждой – по три полушария орудийных башен. Огневую мощь всех пушек главного калибра можно было сосредоточить лишь вдоль главной оси, тогда как в сторону кормы и иод прямым углом к курсу стреляли одновременно не больше шести башен. Этот недостаток удалось преодолеть лишь на маванорских линкорах четвертого поколения и созданных по той же схеме новых тяжелых крейсерах типа «Грозящего», с которым «Лабиринт» повстречался совсем недавно.
Еще раз заглянув в справочник, землянин сравнил боевые характеристики обоих кораблей и грустно констатировал: «Победа», безусловно, уступает «Грозящему».
– Вот и все, – удовлетворенно произнес Гаф-ф?й. – Боевые дежурства отменяются. Одна «Победа» шутя обеспечит прикрытие и каравану, и «Лабиринту» со «Свирепым»!
С чувством глубочайшего удовлетворения Кузьма Петрович обесточил орудие, растолкал похрапывающего механика, посоветовав вернуться в собственную каюту, а сам отправился в рубку. Как он и предполагал, долоки уже ушли отдыхать. На вахте скучал в одиночестве Туб Ролианус. Очень удобно получилось – сейчас землянина интересовал именно ремед.
– Чего это Шовит без конца тебя достает? – сочувственно осведомился Шестоперов.
Скосив глаз на гуманоида, штурман равнодушно произнес:
– Мы с ним так развлекаемся. Уже много лет. Я подкалываю его, он – меня.
Именно такого ответа отставной полковник и ждал. Скорчив понимающую гримасу, он сказал:
– А я-то думал, что дело в политических разногласиях. Ты – шовинист Империи, он – патриот Ратула.
– Это почти одно и то же… – Туб без разбега, оттолкнувшись всеми четырьмя конечностями, упруго взвился в воздух, пролетел метров шесть и опустился точно в кресло. – Великий Ратул станет ядром для возрождения Маванорской Империи.
Если в разговорах с механиком Шестоперов разыгрывал из себя потенциального единомышленника, то с ремедом предпочтительнее была маска скептика. Поэтому Кузьма Петрович произнес пренебрежительным тоном:
– Занятная идея, только плоховато у вас по части логики и здравого смысла. Какая может быть монархия, если нет на примете не только самого претендента на трон, но и вообще аристократии? Я как-то пытался растолковать это Вичлосу, а он отвечает, словно заведенный: «Народ сам выберет достойнейшего». По-моему, типичная авантюра – дело ведь не в одном императоре, нужны еще окружение, семья…
– Бат, конечно, хороший мужик, только с мозгами у него неважно, – проворчал Туб. – Одно слово – механик… Мы говорим об Империи иносказательно, подразумевая восстановление централизованного государства. Что же касается аристократии, то и она перебита не так уж капитально. Например, в Третьем Царстве по существу сохранилась монархия, там по сей день правит отдаленный родственник Аргала Четвертого.
– Третье Царство? Ты имеешь в виду Сонсо-Вэцар? – недоуменно переспросил Шестоперов. – Ошибаешься! Я точно помню, что там президентская республика.
Снисходительно усмехаясь, штурман посоветовал землянину повнимательнее вчитываться в официозы. Третье Царство, включавшее четыре населенные планеты: Сонсо-Вэца, Саа-Тарци, Аллиф-Иза и Бенар-Эдза, – по праву считалось самым патриархальным из субгосударств Маванорской Империи. Цари Сонсо-Вэцара вели свою родословную от самого Драйды Грозного.
Когда на центральных мирах державы забурлили беспорядки и толпы обезумевших долоков зверски убивали соплеменников, одетых в военные, полицейские и чиновничьи мундиры – на четырех планетах Третьего Царства царил покой, хотя правящая династия даже не позаботилась вывести на улицы усиленные жандармские патрули. Попозже, когда стало ясно, что монархии пришел конец, царь торжественно отрекся от престола и тут же был избран пожизненным президентом с правом наследственной передачи этого поста старшему чаду…
Внезапно Туб умолк, не окончив фразы, и тоскливо добавил после затянувшейся паузы:
– Мы стали слишком много болтать – и все о прошлом. А надо бы больше думать. Причем о будущем…
В его словах было столько боли и горечи, что Шестоперов не осмелился возобновлять этот тягостный для собеседника диалог и предался занятию, которым сильно увлекся на пиратской службе – стал любоваться картиной звездного неба.
«Лабиринт» ломился к Чигару сквозь изгибы пространства-времени, и скопления светил, подобно рассекаемым форштевнем бригантины морским волнам, обтекали стремительный рейдер. Казалось, что навстречу кораблю течет непрерывный поток разноцветных брызг. Лишь один светлячок на голограмме двигался поперек сверкающих струй звездного течения. Похоже, это был сверхсветовой объект, хоть и не слишком быстрый.
«Огромный, между прочим, кораблик, – машинально подметил Кузьма Петрович. – Линкор, наверное, или пассажирский лайнер…» Он спохватился: чей линкор может пересекать их трассу в самом центре Нейтральной Зоны?! Несколько секунд землянин колебался: объявишь тревогу, а потом опять окажется, что поторопился… Наконец Шестоперов включил ответчик, однако отзыва «Свой» не поступило. Пока он раздумывал, кому докладывать – командиру или Визброю, – из динамиков загремел голос Мафтинда Гаффая, командовавшего тяжелым крейсером:
– «Победа» вызывает командира отряда. Прямо по курсу, дистанция пять целых девять десятых, обнаружена планета, имеющая скорость в три десятые узла. Держит курс на Бустафон.
– Вызываю в рубку командира и нилота, огневикам занять места по боевому расписанию, – моментально отреагировал Туб. – Эй, на «Победе», ваши локаторы засекли только планету или там есть боевые корабли?
– В космосе кораблей нет.
Выслушав рапорта дежурных, Гаффай-отец приказал изменить курс и двигаться на сближение. Подоспевшие пилот и старший огневик затеяли оживленный диспут на тему – откуда взялось это чудо природы. «При чем тут природа? – ядовито кольнул Визброя штурман. – В природе планеты до сверхсветовых скоростей не разгоняются…»
С некоторым удивлением Шестоперов отметил, что аномальный объект совершенно не встревожил Туба. То ли присутствие тяжелого крейсера благотворно влияло на душевное равновесие не слишком отважного ремеда, то ли штурман откуда-то знал, что волноваться не стоит.
Примерно через час, уравняв скорость, все три крейсера – тяжелый, вспомогательный и легкий – зависли над планетой-феноменом. Сквозь густозеленое одеяло атмосферы можно было разглядеть кое-какие фрагменты местного рельефа, остальное показали локаторы. Хватило нескольких минут, чтобы понять: сверхсветовая скорость – не самая большая странность этого артефакта.
– Висад… кажется, я догадываюсь… – растерянно проговорил Визброй. – По-моему, это…
– Неужели только сейчас догадался? – прервал его командир. – Я понял, в чем дело, едва увидел, какая у нее скорость… Или не «у нее», а «у него» – уж не знаю, как правильно.
– Где же двигатели и все остальное? – азартно произнес пилот, уставившись на экраны. Потом добавил то ли удивленно, то ли восхищенно: – Признаюсь, не верил я, что такие чудовища существовали на самом деле, авот пришлось увидеть собственными глазами!
Туманные реплики долоков ничего не сказали ни Шестоперову, ни, как вскоре понял землянки, остальным членам экипажа. Кроме, быть может, Туба Ролиануса. «Разберемся», – решил Кузьма Петрович и попытался систематизировать имеющиеся сведения о блуждающем ядовито-зеленом мире.
Планета находилась вдали от звезд, собственного солнца не имела, однако источниками тепла располагала – температура поверхности была, что называется, комнатная. Открытых водоемов не имелось, почву разглядеть не удалось – почти всю планету покрывал толстый слой брони – вроде бы металлической. Кое-где оболочка была разрушена – несомненно, ударами сверхмощного оружия – там зияли округлые провалы и громоздились многокилометровые обломки броневых плит.
Единственной деталью рельефа на неповрежденных участках были тысячи громадных – с хорошую гору высотой – цилиндров. Разделенные геометрически правильными промежутками, они вырастали из идеально плоских равнин.
Простора для догадок не оставалось: планета была либо построена искусственно, либо переконструирована по чьей-то коле. Не стоило сомневаться и в предназначении этого строительства, ибо столь грандиозные усилия прикладываются лишь для создания средств уничтожения.
И еще Шестоперов знал наверняка, что ни долоки, ни тинборы никогда не располагали технологическим потенциалом, необходимым для осуществления астроинженерных работ подобного размаха. Несомненно, планета принадлежала иной, куда более могущественной цивилизации, причем была разгромлена в битве с равносильным противником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
– Вы прорвались до самого Мавана?! – воскликнул потрясенный землянин. – А чем же в это время занимался флот Конфедерации?
Шибат Вичлос усмехнулся:
– Вооруженные силы старательно делали вид, будто не заметили наш бросок. Адмиралы и офицеры – по большей части-то маванцы – начинали службу еще при прежней власти – вот и обрадовались возможности скинуть бустафонское ярмо. Больше скажу: в те дни вожди Конфедерации пребывали в страшной панике, и под шумок депутатская группа блока «Либералы-Демократы» предложила изгнать из Сената депутатов от партии «Демократический Бустафонир». Резолюция еще не была поставлена на голосование, а эти трусы дембусы уже принялись поливать друг дружку грязью и каяться с трибуны во всех смертных грехах, включая сотрудничество с разведкой Тинборда… Но тут, как назло, наша эскадра чуть-чуть опоздала, и сообщение о разоблачении лже-Аргала пришло на Маван всего на пару часов опередив десантные транспорты… Но тот скандал страшно подорвал позиции «Демократического Бустафонира», и с тех пор эта гнусная банда уже не имеет абсолютного большинства в парламенте…
Механик собирался что-то добавить, но Кузьма Петрович остановил его энергичным жестом и сосредоточил все свое внимание на объекте, внезапно появившемся в кормовой полусфере обзорной панорамы. Прежде Шестоперов никогда не видел таких огромных кораблей, поэтому поначалу решил, что попросту врут приборы, однако на всякий случай все-таки задействовал прицельное приспособление. То, что удалось разглядеть сквозь увеличительные устройства «Блеска», буквально потрясло землянина, и он поспешил немедленно проинформировать Гаффая.
– Командир! – возбужденно проговорил Шестоперов, с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик. – Нас догоняет линкор.
К его немалому изумлению, сообщение это никого в рубке не встревожило.
– Быть того не может, – широко ухмыляясь, сказал Гаффай. – Неужели настоящий линкор?
– Ну, насколько я разбираюсь… – промямлил смущенный его реакцией Шестоперов. – Тоннаж порядка трехсот тысяч, скорость не меньше тридцати узлов, девять орудий крупного калибра. Или линкор, или линейный крейсер.
Командир одобрительно проворчал что-то вроде: «Разбирается…». Однако Визброй принялся перечислять назидательным тоном:
– Во-первых, этот крейсер полагается называть не линейным, а тяжелым. Сегодня линейные крейсера есть только у Тинборда, а в Маваноре их построили всего четыре единицы, и все они погибли в годы большой войны. Так что нечего пользоваться вражеской терминологией… Во-вторых, двенадцатый калибр я бы лично не рискнул назвать «крупным». А в-третьих, если не различаешь национальные эмблемы, так включи сначала ответчик «свой-чужой», а потом уже думай, стоит ли бить тревогу. Видишь, даже наш штурман и тот не испугался, а ты панику устраиваешь…
Ремед оскорбленно прошипел неразборчивое ругательство, и очень довольный этим обстоятельством Визброй беззаботно расхохотался. А пристыженный Шестоперов еще раз поглядел в прицельное устройство и увидел нарисованный на борту незнакомого корабля государственный символ Ратула – звезду, с лучей которой били молнии.
Так и не поняв, что случилось, он вызвал на дополнительный монитор справочник военных флотов, чтобы определить тип корабля. Он уже нашел нужную голограмму, когда Гаффай недовольным голосом одернул пилота:
– Кончай резвиться… А ты, Петрович, имей в виду, что к нам присоединяется «Победа» – новый флагман ратульского флота. Вышел в пробный полет и будет сопровождать нас.
Визброй, не удержавшись, ввернул:
– Прозрачный намек, что с Ратулом лучше не связываться…
Тяжелый крейсер уже вышел на траверз «Лабиринта» и, уравняв скорость, летел рядом. Предпоследнее слово имперской техники – Шестоперов уже видел таких чудовищ в фильмах о прошлой войне.
Корабли этого проекта строились на основе конструкции линкоров третьего поколения: три клиновидные боковые грани, на каждой – по три полушария орудийных башен. Огневую мощь всех пушек главного калибра можно было сосредоточить лишь вдоль главной оси, тогда как в сторону кормы и иод прямым углом к курсу стреляли одновременно не больше шести башен. Этот недостаток удалось преодолеть лишь на маванорских линкорах четвертого поколения и созданных по той же схеме новых тяжелых крейсерах типа «Грозящего», с которым «Лабиринт» повстречался совсем недавно.
Еще раз заглянув в справочник, землянин сравнил боевые характеристики обоих кораблей и грустно констатировал: «Победа», безусловно, уступает «Грозящему».
– Вот и все, – удовлетворенно произнес Гаф-ф?й. – Боевые дежурства отменяются. Одна «Победа» шутя обеспечит прикрытие и каравану, и «Лабиринту» со «Свирепым»!
С чувством глубочайшего удовлетворения Кузьма Петрович обесточил орудие, растолкал похрапывающего механика, посоветовав вернуться в собственную каюту, а сам отправился в рубку. Как он и предполагал, долоки уже ушли отдыхать. На вахте скучал в одиночестве Туб Ролианус. Очень удобно получилось – сейчас землянина интересовал именно ремед.
– Чего это Шовит без конца тебя достает? – сочувственно осведомился Шестоперов.
Скосив глаз на гуманоида, штурман равнодушно произнес:
– Мы с ним так развлекаемся. Уже много лет. Я подкалываю его, он – меня.
Именно такого ответа отставной полковник и ждал. Скорчив понимающую гримасу, он сказал:
– А я-то думал, что дело в политических разногласиях. Ты – шовинист Империи, он – патриот Ратула.
– Это почти одно и то же… – Туб без разбега, оттолкнувшись всеми четырьмя конечностями, упруго взвился в воздух, пролетел метров шесть и опустился точно в кресло. – Великий Ратул станет ядром для возрождения Маванорской Империи.
Если в разговорах с механиком Шестоперов разыгрывал из себя потенциального единомышленника, то с ремедом предпочтительнее была маска скептика. Поэтому Кузьма Петрович произнес пренебрежительным тоном:
– Занятная идея, только плоховато у вас по части логики и здравого смысла. Какая может быть монархия, если нет на примете не только самого претендента на трон, но и вообще аристократии? Я как-то пытался растолковать это Вичлосу, а он отвечает, словно заведенный: «Народ сам выберет достойнейшего». По-моему, типичная авантюра – дело ведь не в одном императоре, нужны еще окружение, семья…
– Бат, конечно, хороший мужик, только с мозгами у него неважно, – проворчал Туб. – Одно слово – механик… Мы говорим об Империи иносказательно, подразумевая восстановление централизованного государства. Что же касается аристократии, то и она перебита не так уж капитально. Например, в Третьем Царстве по существу сохранилась монархия, там по сей день правит отдаленный родственник Аргала Четвертого.
– Третье Царство? Ты имеешь в виду Сонсо-Вэцар? – недоуменно переспросил Шестоперов. – Ошибаешься! Я точно помню, что там президентская республика.
Снисходительно усмехаясь, штурман посоветовал землянину повнимательнее вчитываться в официозы. Третье Царство, включавшее четыре населенные планеты: Сонсо-Вэца, Саа-Тарци, Аллиф-Иза и Бенар-Эдза, – по праву считалось самым патриархальным из субгосударств Маванорской Империи. Цари Сонсо-Вэцара вели свою родословную от самого Драйды Грозного.
Когда на центральных мирах державы забурлили беспорядки и толпы обезумевших долоков зверски убивали соплеменников, одетых в военные, полицейские и чиновничьи мундиры – на четырех планетах Третьего Царства царил покой, хотя правящая династия даже не позаботилась вывести на улицы усиленные жандармские патрули. Попозже, когда стало ясно, что монархии пришел конец, царь торжественно отрекся от престола и тут же был избран пожизненным президентом с правом наследственной передачи этого поста старшему чаду…
Внезапно Туб умолк, не окончив фразы, и тоскливо добавил после затянувшейся паузы:
– Мы стали слишком много болтать – и все о прошлом. А надо бы больше думать. Причем о будущем…
В его словах было столько боли и горечи, что Шестоперов не осмелился возобновлять этот тягостный для собеседника диалог и предался занятию, которым сильно увлекся на пиратской службе – стал любоваться картиной звездного неба.
«Лабиринт» ломился к Чигару сквозь изгибы пространства-времени, и скопления светил, подобно рассекаемым форштевнем бригантины морским волнам, обтекали стремительный рейдер. Казалось, что навстречу кораблю течет непрерывный поток разноцветных брызг. Лишь один светлячок на голограмме двигался поперек сверкающих струй звездного течения. Похоже, это был сверхсветовой объект, хоть и не слишком быстрый.
«Огромный, между прочим, кораблик, – машинально подметил Кузьма Петрович. – Линкор, наверное, или пассажирский лайнер…» Он спохватился: чей линкор может пересекать их трассу в самом центре Нейтральной Зоны?! Несколько секунд землянин колебался: объявишь тревогу, а потом опять окажется, что поторопился… Наконец Шестоперов включил ответчик, однако отзыва «Свой» не поступило. Пока он раздумывал, кому докладывать – командиру или Визброю, – из динамиков загремел голос Мафтинда Гаффая, командовавшего тяжелым крейсером:
– «Победа» вызывает командира отряда. Прямо по курсу, дистанция пять целых девять десятых, обнаружена планета, имеющая скорость в три десятые узла. Держит курс на Бустафон.
– Вызываю в рубку командира и нилота, огневикам занять места по боевому расписанию, – моментально отреагировал Туб. – Эй, на «Победе», ваши локаторы засекли только планету или там есть боевые корабли?
– В космосе кораблей нет.
Выслушав рапорта дежурных, Гаффай-отец приказал изменить курс и двигаться на сближение. Подоспевшие пилот и старший огневик затеяли оживленный диспут на тему – откуда взялось это чудо природы. «При чем тут природа? – ядовито кольнул Визброя штурман. – В природе планеты до сверхсветовых скоростей не разгоняются…»
С некоторым удивлением Шестоперов отметил, что аномальный объект совершенно не встревожил Туба. То ли присутствие тяжелого крейсера благотворно влияло на душевное равновесие не слишком отважного ремеда, то ли штурман откуда-то знал, что волноваться не стоит.
Примерно через час, уравняв скорость, все три крейсера – тяжелый, вспомогательный и легкий – зависли над планетой-феноменом. Сквозь густозеленое одеяло атмосферы можно было разглядеть кое-какие фрагменты местного рельефа, остальное показали локаторы. Хватило нескольких минут, чтобы понять: сверхсветовая скорость – не самая большая странность этого артефакта.
– Висад… кажется, я догадываюсь… – растерянно проговорил Визброй. – По-моему, это…
– Неужели только сейчас догадался? – прервал его командир. – Я понял, в чем дело, едва увидел, какая у нее скорость… Или не «у нее», а «у него» – уж не знаю, как правильно.
– Где же двигатели и все остальное? – азартно произнес пилот, уставившись на экраны. Потом добавил то ли удивленно, то ли восхищенно: – Признаюсь, не верил я, что такие чудовища существовали на самом деле, авот пришлось увидеть собственными глазами!
Туманные реплики долоков ничего не сказали ни Шестоперову, ни, как вскоре понял землянки, остальным членам экипажа. Кроме, быть может, Туба Ролиануса. «Разберемся», – решил Кузьма Петрович и попытался систематизировать имеющиеся сведения о блуждающем ядовито-зеленом мире.
Планета находилась вдали от звезд, собственного солнца не имела, однако источниками тепла располагала – температура поверхности была, что называется, комнатная. Открытых водоемов не имелось, почву разглядеть не удалось – почти всю планету покрывал толстый слой брони – вроде бы металлической. Кое-где оболочка была разрушена – несомненно, ударами сверхмощного оружия – там зияли округлые провалы и громоздились многокилометровые обломки броневых плит.
Единственной деталью рельефа на неповрежденных участках были тысячи громадных – с хорошую гору высотой – цилиндров. Разделенные геометрически правильными промежутками, они вырастали из идеально плоских равнин.
Простора для догадок не оставалось: планета была либо построена искусственно, либо переконструирована по чьей-то коле. Не стоило сомневаться и в предназначении этого строительства, ибо столь грандиозные усилия прикладываются лишь для создания средств уничтожения.
И еще Шестоперов знал наверняка, что ни долоки, ни тинборы никогда не располагали технологическим потенциалом, необходимым для осуществления астроинженерных работ подобного размаха. Несомненно, планета принадлежала иной, куда более могущественной цивилизации, причем была разгромлена в битве с равносильным противником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47