По выражению его лица она догадывалась, о чем он сейчас думает.
«Боже мой, - было написано на его лице, - она опять попала в переделку! Ну почему она не даст сдачи? Что за глупая девочка!»
Он, как всегда, стал выпытывать, что же случилось, а Нита не могла дать вразумительного ответа ни на один его вопрос. Они не понимали друг друга. «Не то что растения», - усмехнулась про себя Нита. Она повернулась к холодильнику и заглянула в него. Ничего-то она там не искала, а просто хотела скрыть от отца недовольство и раздражение, так явно исказившие ее лицо. Она устала от этого ритуала домашнего участия и сочувствия. Но, увы, это было неизбежно, как и каждая новая драка. Пора было покончить с этим, на сегодня хотя бы.
- Я подралась, - коротко бросила она. Резко хлопнув дверцей холодильника, она отошла к плите, с сожалением оглядела порванную и испачканную куртку и вынула из кармана книжку.
- Ну и скольких ты поколотила? - спросил отец, снова углубляясь в газету.
На лице его было написано явное раздражение. Нита вздохнула. «Ему это так же надоело, как и мне», - подумала она.
- Точно не знаю, - как можно безразличнее ответила Нита, - их было шестеро.
- Шестеро? - воскликнула мама. Она проходила из гостиной в кухню своей легкой танцующей походкой и услышала последнее слово.
Ните было всегда приятно смотреть на нее, и на этот раз она приветливо улыбнулась, несмотря на то что распухшее лицо от этого заболело. Мамина походка всегда была такой грациозной, танцующей. Она танцевала, выходя замуж за папу, она с отточенной грацией двигалась по дому, мыла посуду, готовила, мела, чистила дом. Это было у нее естественно, как дыхание.
- Шестеро? - повторила мама. - По-моему, многовато, тебе не кажется?
- Угу, - согласилась Нита.
Боль ее как бы поутихла от легкого, чуть смешливого тона маминого голоса. Мама осторожно, чуть касаясь нежными пальцами, потрогала опухшее лицо дочери, и от этого прикосновения все синяки и болячки словно бы исчезли. Боль совершенно прекратилась, хотя все тело ныло, будто застарелая привычная зубная боль.
- Никаких посиделок сегодня вечером, малышка, - сказала мама. - Сейчас же в постель. Лед на лицо, иначе оно раздуется как воздушный шар.
- Кто все это начал? - спросил отец строго.
- Джоанн Вирелла, - сказала Нита. - У нее новый велик, а я не пришла в должный восторг.
Отец снова поднял глаза от газеты. На сей раз в них была виноватая растерянность и неловкость.
- Нита, девочка моя, - сказал он мягко, - я пока не в состоянии купить тебе велосипед. Во всяком случае, в этом месяце. Я не мог сделать этого до сих пор, но надеюсь, что непременно СМОГУ и очень скоро.
- Конечно, папа, - спокойно сказала Нита. - Не так уж я и рвусь получить этот велик, - улыбнулась она, хотя все было совсем не так.
Она ХОТЕЛА его, она ЖАЖДАЛА иметь его, просто замирала при мысли о велике. Но у отца Джоанн большой магазин на респектабельной Носсау-роуд, и он может позволить себе подарить на день рождения дочери трехсотдолларовый велосипед. А дело Нитиного отца гораздо скромнее. Смущаясь перед соседями, он отделывался неясной фразой вроде «проблемы с получением дивидендов от продажи цветов», а домашним просто говорил, что почему-то его все время преследуют неудачи.
Но не могла же Нита рассказывать Джоанн и всем остальным о каких-то там дивидендах от цветов или жаловаться на неудачи! Ей просто-напросто хотелось иметь этот проклятый велик. И ничего поделать с собой она не могла.
- Иди сюда, мечтательница, - ласково сказала мама, обняв ее за плечи и возвращая к действительности. Она протянула Ните грелку со льдом. - Иди ложись, иначе все это распухнет и будет долго болеть. Я принесу тебе что-нибудь поесть в постель.
- Обязательно есть в постели? - недовольно спросил отец. - Она же все прольет и уронит на одеяло.
- Когда ты был в ее возрасте, Гарри, ты разве никогда не дрался? - улыбнулась мама. - Если она не ляжет как можно скорее, ее раздует как баскетбольный мяч. Отправляйся в постель, Нита.
Вприпрыжку Нита выскочила из столовой и завернула в гостиную. И тут же наткнулась на младшую сестру. На пол посыпались учебники и розовые бигуди. Нита бросилась поднимать. Сестричка была далека от ее проблем.
- Снова Вирелла, да? - равнодушно спросила она, собирая бигуди. Рыжая, как их мама, ширококостная, как папа, и сероглазая, как Нита, с постоянной самоуверенной усмешкой на губах, восьмилетняя Дайрин была способной и сообразительной девочкой. Она уже училась по программе старших классов, когда Нита все еще копалась в прошлогоднем курсе математики. Она была слишком уж умной, но, несмотря на это, Нита считала ее отличной сестрой.
- Ага, она самая, - небрежно бросила Нита. - И вот что, детка, я иду ложиться в постель.
- Не называй меня деткой, - насупилась Дайрин и тут же без перехода добавила: - А хочешь, я побью эту Виреллу?
- Все. Пока, - сказала Нита. - Побей, если хочешь.
Она прошла в свою комнату, нащупала выключатель и зажгла свет. Географические карты и разные картинки бесцеремонно уставились на нее. Здесь по стенам висели вперемешку карта Луны из географического атласа, переснятые из журнала «Путешественник» и увеличенные фотографии Юпитера и Сатурна со спутниками.
Нита присела на край кровати, тихо вздыхая и охая: синяки и ушибы снова дали о себе знать. "Боже, - подумала она, - что я сейчас сказала? Дари и вправду МОЖЕТ побить Джоанн. Но ведь тогда этот ужас никогда, не кончится!
Когда-то Дайрин, крохотная, хрупкая девочка, тоже была отличным объектом для битья, потому что тоже не умела и не хотела держать язык за зубами. И родители вслед за Нитой отправили ее в школу джиу-джитсу. Дари, в отличие от Ниты, честно и упорно ходила на занятия. Поначалу ее там здорово били и мяли. Но месяца через два все были ошарашены, когда она с легкостью победила одного за другим двух взрослых парней. И теперь у нее действительно хватило бы сил поднять Джоанн и кинуть ее за горизонт. Стоит ей это позволить, как по всей школе разнесется: младшая сестричка Каллахан побила девчонку, которая задавала трепку старшей - Ните.
- Ну нет, - твердо сказала Нита. В этот момент дверь тихо приотворилась, и Дари просунула голову в комнату.
- Само собой, если ты предпочитаешь сделать это сама, то я ее на сей раз не трону.
- Ага, - сказала Нита, - спасибо.
Дари тут же состроила ей рожу и кинула Ните ее куртку и книгу.
- Держи, - сказала она.
Нита умудрилась поймать книгу левой рукой, тогда как правой удерживала на щеке грелку.
- Ты позабыла это на кухне, - сказала Дари. - Собираешься стать Волшебницей, а? Хочешь превратиться в невидимку, когда ОНИ за тобой погонятся в другой раз?
- Конечно. Иди крути свои бигуди, завивайся, коротышка.
Нита приподнялась на локте и раскрыла книгу. Почему бы и нет? Может, она научится таким заклинаниям, что сможет превратить Джоанн, например, в… хотя бы в индюшку! Впрочем, она и без этого настоящая надутая индюшка. А вдруг существует даже такое заклинание, которое поможет вернуть украденную ручку?
И все же книга казалась ей теперь настолько серьезной, что глупо было бы, пожалуй, тратить Волшебство на разные пустяки. Оно дается для больших и важных дел. Впрочем, что это она, ведь прежде чем овладеть Волшебством, предстоит еще произнести КЛЯТВУ. А уж если поклялся, то это навсегда!
И все же шутка это или нет? Коли шутка, то можно и поклясться в чем угодно. А если нет, что тогда?..
Тогда она станет Волшебницей!
В дверь постучал отец и вошел. Он принес ужин и стакан колы. Нита с трудом улыбнулась распухшими губами.
- Спасибо, папа.
- Вот, - сказал он, поставив тарелку и стакан перед Нитой, - выпей еще и это. Мама велела. - И он протянул ей на ладони таблетку аспирина.
- Спасибо, папа. - И Нита запила таблетку глотком колы.
Отец присел на край кровати.
- Нита, - сказал он, - все-таки я должен знать, что случилось.
- А что случилось? - рассеянно откликнулась Нита.
- Это происходит раз, а то и два в неделю. Хочешь, я поговорю с Джо Вирелла, чтобы он побеседовал с Джоанн?
- О нет, сэр, не стоит беспокоиться, - усмехнулась Нита.
Отец посмотрел на свои руки, помял пальцы.
- Тогда скажи, что нам делать? У меня нет лишних денег, чтобы без конца учить тебя каратэ…
- Джиу-джитсу, папа.
- Не важно, как это называется, Нита. Но почему постоянно продолжаются эти избиения? Скажи, ты не можешь дать сдачи так, чтобы отвадить их раз и навсегда?
- Я стараюсь. Но ты думаешь, что-нибудь изменится, если я поколочу Джоанн? Она просто позовет на подмогу еще больше ребят. Что ты вообще понимаешь? - Голос ее зазвенел.
Отец пристально поглядел на нее, и Нита покраснела.
- Извини, папа, я не хотела кричать на тебя. Просто мне больно и обидно. Но если им сопротивляешься, они еще больше злятся.
- Я должен вмешаться, пока тебя не покалечили, - сказал отец твердо. - Сама ты, я вижу, не справишься. - Он помолчал. - Честно говоря, я предпочел бы, чтобы ты не общалась с этими крикливыми богатыми детьми.
«Я бы тоже», - подумала Нита. Но в том-то и дело, что ее тянуло к Джоанн. Она вздохнула, чувствуя себя виноватой перед отцом, которому ничего, ну ничегошеньки не могла объяснить толком.
- Видишь ли, папа, Джоанн и ее компания просто не любят меня. Я не такая, как они. Не люблю играть в те игры, в которые играют они. Не люблю и НЕ ХОЧУ любить то, что любят они. Говорю не то, что они хотят от меня услышать. Вот и все.
Отец взглянул на нее и печально покачал головой.
- Я просто не могу больше видеть тебя избитой, детка. Я не знаю… Может быть, тебе попытаться хоть чуть-чуть стать похожей на них? Если бы ты сумела… Постарайся, а? - Он провел рукой по распадающимся седым волосам. - Что я говорю? - пробормотал он. - Послушай, дай слово, что ты скажешь мне, если тебе все же потребуется моя помощь.
- Слушаюсь, сэр, - шутливо отрапортовала Нита.
- О'кей! - в тон ей ответил отец. - Если завтра ты будешь чувствовать себя нормально, не сгребешь ли листья на заднем дворе? Я собираюсь заняться лужайкой около рябины и, может быть, что-нибудь там посадить.
- Конечно. Со мной все будет в порядке, па, ты не беспокойся. Костей они мне еще не переломали.
- Девочка моя! - Он поднялся, собираясь уходить. - Не читай много, ты в конце концов испортишь себе глаза.
- Хорошо, папа, не буду, - сказала Нита голоском пай-девочки.
Отец вышел, как всегда забыв притворить за собой дверь. Она равнодушно доела ужин, запила газировкой, откинулась на подушку и попыталась не думать о Джоанн и ее компании. И о книге тоже старалась забыть.
Небо сегодня вечером чистое. Наверняка выйдет луна. Будет отличная ночь. Не приготовить ли телескоп и не посмотреть ли на тени в кратерах Луны? А может, снова мелькнет та маленькая пушистая комета? А вдруг у нее наконец вырос хвост?
Нет, все бесполезно. От книги отвлечься невозможно. Она лежит на кровати и пристально глядит на нее, словно бы требуя прекратить думать обо всех этих детских глупостях и заняться серьезным делом. Серьезным и нелегким делом.
Нита отставила пустую тарелку, взяла книгу и уставилась на нее. «Ладно, - сказала она, тяжко вздохнув. - Ладно уж». Она наугад раскрыла книгу. На открытой странице оказалась КЛЯТВА. Никаких украшений, рисунков, виньеток.
Слова клятвы располагались ровно посредине страницы и выглядели серьезно и даже торжественно. Сначала она прочла Клятву про себя, вчиталась, впитала каждое слово. Потом быстро, не давая себе опомниться, чтобы не почувствовать себя полной дурой и не прекратить вообще эту затею с Волшебством и заклинаниями, она прочла вслух:
- «Во имя Жизни и ради Жизни клянусь, что буду использовать это Искусство только для служения Жизни. Я буду помогать росту и облегчать боль. Я буду бороться за то, чтобы сохранялась и развивалась Жизнь. Я не стану изменять по своей воле предметы и живые существа, пока они растут и развиваются. Я не буду изменять систему, частью которой они являются, если им не грозит гибель. Я всегда буду побеждать страх мужеством, я предпочту смерть жизни, когда это будет нужно, всегда глядя на Сердцевину Времени… И да будет так до конца Вселенной».
Слова Клятвы словно бы эхом отдавались в комнате, и казалось, что она стала просторнее, а стены и вовсе исчезли. Нита выпрямилась, замерла, почти окаменела, ожидая сурового испытания. Произойти могло все что угодно. Ни движения вокруг, ни звука. Лишь ветер за окном тихим, шелестящим шепотом разговаривал с деревьями. Ниту сковало напряженное ожидание. Как будто бы стало светлее. И все. Больше пока ничего не происходило. Ничего особенного. Ничего странного. Ничего сверхъестественного.
И она почувствовала себя глупой и ужасно усталой. И снова заболели все синяки и ушибы. Нита, разочарованная, запихнула книгу под подушку, вытянулась на кровати всем ноющим телом и утомленно закрыла глаза. Все. Эти детские шуточки не для нее. Достаточно. Сейчас единственное, что ей нужно, это выспаться. А позже она встанет, вытащит свой телескоп и… Но это после, а сейчас, сейчас…
x x x
Она проснулась неожиданно, словно от толчка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
«Боже мой, - было написано на его лице, - она опять попала в переделку! Ну почему она не даст сдачи? Что за глупая девочка!»
Он, как всегда, стал выпытывать, что же случилось, а Нита не могла дать вразумительного ответа ни на один его вопрос. Они не понимали друг друга. «Не то что растения», - усмехнулась про себя Нита. Она повернулась к холодильнику и заглянула в него. Ничего-то она там не искала, а просто хотела скрыть от отца недовольство и раздражение, так явно исказившие ее лицо. Она устала от этого ритуала домашнего участия и сочувствия. Но, увы, это было неизбежно, как и каждая новая драка. Пора было покончить с этим, на сегодня хотя бы.
- Я подралась, - коротко бросила она. Резко хлопнув дверцей холодильника, она отошла к плите, с сожалением оглядела порванную и испачканную куртку и вынула из кармана книжку.
- Ну и скольких ты поколотила? - спросил отец, снова углубляясь в газету.
На лице его было написано явное раздражение. Нита вздохнула. «Ему это так же надоело, как и мне», - подумала она.
- Точно не знаю, - как можно безразличнее ответила Нита, - их было шестеро.
- Шестеро? - воскликнула мама. Она проходила из гостиной в кухню своей легкой танцующей походкой и услышала последнее слово.
Ните было всегда приятно смотреть на нее, и на этот раз она приветливо улыбнулась, несмотря на то что распухшее лицо от этого заболело. Мамина походка всегда была такой грациозной, танцующей. Она танцевала, выходя замуж за папу, она с отточенной грацией двигалась по дому, мыла посуду, готовила, мела, чистила дом. Это было у нее естественно, как дыхание.
- Шестеро? - повторила мама. - По-моему, многовато, тебе не кажется?
- Угу, - согласилась Нита.
Боль ее как бы поутихла от легкого, чуть смешливого тона маминого голоса. Мама осторожно, чуть касаясь нежными пальцами, потрогала опухшее лицо дочери, и от этого прикосновения все синяки и болячки словно бы исчезли. Боль совершенно прекратилась, хотя все тело ныло, будто застарелая привычная зубная боль.
- Никаких посиделок сегодня вечером, малышка, - сказала мама. - Сейчас же в постель. Лед на лицо, иначе оно раздуется как воздушный шар.
- Кто все это начал? - спросил отец строго.
- Джоанн Вирелла, - сказала Нита. - У нее новый велик, а я не пришла в должный восторг.
Отец снова поднял глаза от газеты. На сей раз в них была виноватая растерянность и неловкость.
- Нита, девочка моя, - сказал он мягко, - я пока не в состоянии купить тебе велосипед. Во всяком случае, в этом месяце. Я не мог сделать этого до сих пор, но надеюсь, что непременно СМОГУ и очень скоро.
- Конечно, папа, - спокойно сказала Нита. - Не так уж я и рвусь получить этот велик, - улыбнулась она, хотя все было совсем не так.
Она ХОТЕЛА его, она ЖАЖДАЛА иметь его, просто замирала при мысли о велике. Но у отца Джоанн большой магазин на респектабельной Носсау-роуд, и он может позволить себе подарить на день рождения дочери трехсотдолларовый велосипед. А дело Нитиного отца гораздо скромнее. Смущаясь перед соседями, он отделывался неясной фразой вроде «проблемы с получением дивидендов от продажи цветов», а домашним просто говорил, что почему-то его все время преследуют неудачи.
Но не могла же Нита рассказывать Джоанн и всем остальным о каких-то там дивидендах от цветов или жаловаться на неудачи! Ей просто-напросто хотелось иметь этот проклятый велик. И ничего поделать с собой она не могла.
- Иди сюда, мечтательница, - ласково сказала мама, обняв ее за плечи и возвращая к действительности. Она протянула Ните грелку со льдом. - Иди ложись, иначе все это распухнет и будет долго болеть. Я принесу тебе что-нибудь поесть в постель.
- Обязательно есть в постели? - недовольно спросил отец. - Она же все прольет и уронит на одеяло.
- Когда ты был в ее возрасте, Гарри, ты разве никогда не дрался? - улыбнулась мама. - Если она не ляжет как можно скорее, ее раздует как баскетбольный мяч. Отправляйся в постель, Нита.
Вприпрыжку Нита выскочила из столовой и завернула в гостиную. И тут же наткнулась на младшую сестру. На пол посыпались учебники и розовые бигуди. Нита бросилась поднимать. Сестричка была далека от ее проблем.
- Снова Вирелла, да? - равнодушно спросила она, собирая бигуди. Рыжая, как их мама, ширококостная, как папа, и сероглазая, как Нита, с постоянной самоуверенной усмешкой на губах, восьмилетняя Дайрин была способной и сообразительной девочкой. Она уже училась по программе старших классов, когда Нита все еще копалась в прошлогоднем курсе математики. Она была слишком уж умной, но, несмотря на это, Нита считала ее отличной сестрой.
- Ага, она самая, - небрежно бросила Нита. - И вот что, детка, я иду ложиться в постель.
- Не называй меня деткой, - насупилась Дайрин и тут же без перехода добавила: - А хочешь, я побью эту Виреллу?
- Все. Пока, - сказала Нита. - Побей, если хочешь.
Она прошла в свою комнату, нащупала выключатель и зажгла свет. Географические карты и разные картинки бесцеремонно уставились на нее. Здесь по стенам висели вперемешку карта Луны из географического атласа, переснятые из журнала «Путешественник» и увеличенные фотографии Юпитера и Сатурна со спутниками.
Нита присела на край кровати, тихо вздыхая и охая: синяки и ушибы снова дали о себе знать. "Боже, - подумала она, - что я сейчас сказала? Дари и вправду МОЖЕТ побить Джоанн. Но ведь тогда этот ужас никогда, не кончится!
Когда-то Дайрин, крохотная, хрупкая девочка, тоже была отличным объектом для битья, потому что тоже не умела и не хотела держать язык за зубами. И родители вслед за Нитой отправили ее в школу джиу-джитсу. Дари, в отличие от Ниты, честно и упорно ходила на занятия. Поначалу ее там здорово били и мяли. Но месяца через два все были ошарашены, когда она с легкостью победила одного за другим двух взрослых парней. И теперь у нее действительно хватило бы сил поднять Джоанн и кинуть ее за горизонт. Стоит ей это позволить, как по всей школе разнесется: младшая сестричка Каллахан побила девчонку, которая задавала трепку старшей - Ните.
- Ну нет, - твердо сказала Нита. В этот момент дверь тихо приотворилась, и Дари просунула голову в комнату.
- Само собой, если ты предпочитаешь сделать это сама, то я ее на сей раз не трону.
- Ага, - сказала Нита, - спасибо.
Дари тут же состроила ей рожу и кинула Ните ее куртку и книгу.
- Держи, - сказала она.
Нита умудрилась поймать книгу левой рукой, тогда как правой удерживала на щеке грелку.
- Ты позабыла это на кухне, - сказала Дари. - Собираешься стать Волшебницей, а? Хочешь превратиться в невидимку, когда ОНИ за тобой погонятся в другой раз?
- Конечно. Иди крути свои бигуди, завивайся, коротышка.
Нита приподнялась на локте и раскрыла книгу. Почему бы и нет? Может, она научится таким заклинаниям, что сможет превратить Джоанн, например, в… хотя бы в индюшку! Впрочем, она и без этого настоящая надутая индюшка. А вдруг существует даже такое заклинание, которое поможет вернуть украденную ручку?
И все же книга казалась ей теперь настолько серьезной, что глупо было бы, пожалуй, тратить Волшебство на разные пустяки. Оно дается для больших и важных дел. Впрочем, что это она, ведь прежде чем овладеть Волшебством, предстоит еще произнести КЛЯТВУ. А уж если поклялся, то это навсегда!
И все же шутка это или нет? Коли шутка, то можно и поклясться в чем угодно. А если нет, что тогда?..
Тогда она станет Волшебницей!
В дверь постучал отец и вошел. Он принес ужин и стакан колы. Нита с трудом улыбнулась распухшими губами.
- Спасибо, папа.
- Вот, - сказал он, поставив тарелку и стакан перед Нитой, - выпей еще и это. Мама велела. - И он протянул ей на ладони таблетку аспирина.
- Спасибо, папа. - И Нита запила таблетку глотком колы.
Отец присел на край кровати.
- Нита, - сказал он, - все-таки я должен знать, что случилось.
- А что случилось? - рассеянно откликнулась Нита.
- Это происходит раз, а то и два в неделю. Хочешь, я поговорю с Джо Вирелла, чтобы он побеседовал с Джоанн?
- О нет, сэр, не стоит беспокоиться, - усмехнулась Нита.
Отец посмотрел на свои руки, помял пальцы.
- Тогда скажи, что нам делать? У меня нет лишних денег, чтобы без конца учить тебя каратэ…
- Джиу-джитсу, папа.
- Не важно, как это называется, Нита. Но почему постоянно продолжаются эти избиения? Скажи, ты не можешь дать сдачи так, чтобы отвадить их раз и навсегда?
- Я стараюсь. Но ты думаешь, что-нибудь изменится, если я поколочу Джоанн? Она просто позовет на подмогу еще больше ребят. Что ты вообще понимаешь? - Голос ее зазвенел.
Отец пристально поглядел на нее, и Нита покраснела.
- Извини, папа, я не хотела кричать на тебя. Просто мне больно и обидно. Но если им сопротивляешься, они еще больше злятся.
- Я должен вмешаться, пока тебя не покалечили, - сказал отец твердо. - Сама ты, я вижу, не справишься. - Он помолчал. - Честно говоря, я предпочел бы, чтобы ты не общалась с этими крикливыми богатыми детьми.
«Я бы тоже», - подумала Нита. Но в том-то и дело, что ее тянуло к Джоанн. Она вздохнула, чувствуя себя виноватой перед отцом, которому ничего, ну ничегошеньки не могла объяснить толком.
- Видишь ли, папа, Джоанн и ее компания просто не любят меня. Я не такая, как они. Не люблю играть в те игры, в которые играют они. Не люблю и НЕ ХОЧУ любить то, что любят они. Говорю не то, что они хотят от меня услышать. Вот и все.
Отец взглянул на нее и печально покачал головой.
- Я просто не могу больше видеть тебя избитой, детка. Я не знаю… Может быть, тебе попытаться хоть чуть-чуть стать похожей на них? Если бы ты сумела… Постарайся, а? - Он провел рукой по распадающимся седым волосам. - Что я говорю? - пробормотал он. - Послушай, дай слово, что ты скажешь мне, если тебе все же потребуется моя помощь.
- Слушаюсь, сэр, - шутливо отрапортовала Нита.
- О'кей! - в тон ей ответил отец. - Если завтра ты будешь чувствовать себя нормально, не сгребешь ли листья на заднем дворе? Я собираюсь заняться лужайкой около рябины и, может быть, что-нибудь там посадить.
- Конечно. Со мной все будет в порядке, па, ты не беспокойся. Костей они мне еще не переломали.
- Девочка моя! - Он поднялся, собираясь уходить. - Не читай много, ты в конце концов испортишь себе глаза.
- Хорошо, папа, не буду, - сказала Нита голоском пай-девочки.
Отец вышел, как всегда забыв притворить за собой дверь. Она равнодушно доела ужин, запила газировкой, откинулась на подушку и попыталась не думать о Джоанн и ее компании. И о книге тоже старалась забыть.
Небо сегодня вечером чистое. Наверняка выйдет луна. Будет отличная ночь. Не приготовить ли телескоп и не посмотреть ли на тени в кратерах Луны? А может, снова мелькнет та маленькая пушистая комета? А вдруг у нее наконец вырос хвост?
Нет, все бесполезно. От книги отвлечься невозможно. Она лежит на кровати и пристально глядит на нее, словно бы требуя прекратить думать обо всех этих детских глупостях и заняться серьезным делом. Серьезным и нелегким делом.
Нита отставила пустую тарелку, взяла книгу и уставилась на нее. «Ладно, - сказала она, тяжко вздохнув. - Ладно уж». Она наугад раскрыла книгу. На открытой странице оказалась КЛЯТВА. Никаких украшений, рисунков, виньеток.
Слова клятвы располагались ровно посредине страницы и выглядели серьезно и даже торжественно. Сначала она прочла Клятву про себя, вчиталась, впитала каждое слово. Потом быстро, не давая себе опомниться, чтобы не почувствовать себя полной дурой и не прекратить вообще эту затею с Волшебством и заклинаниями, она прочла вслух:
- «Во имя Жизни и ради Жизни клянусь, что буду использовать это Искусство только для служения Жизни. Я буду помогать росту и облегчать боль. Я буду бороться за то, чтобы сохранялась и развивалась Жизнь. Я не стану изменять по своей воле предметы и живые существа, пока они растут и развиваются. Я не буду изменять систему, частью которой они являются, если им не грозит гибель. Я всегда буду побеждать страх мужеством, я предпочту смерть жизни, когда это будет нужно, всегда глядя на Сердцевину Времени… И да будет так до конца Вселенной».
Слова Клятвы словно бы эхом отдавались в комнате, и казалось, что она стала просторнее, а стены и вовсе исчезли. Нита выпрямилась, замерла, почти окаменела, ожидая сурового испытания. Произойти могло все что угодно. Ни движения вокруг, ни звука. Лишь ветер за окном тихим, шелестящим шепотом разговаривал с деревьями. Ниту сковало напряженное ожидание. Как будто бы стало светлее. И все. Больше пока ничего не происходило. Ничего особенного. Ничего странного. Ничего сверхъестественного.
И она почувствовала себя глупой и ужасно усталой. И снова заболели все синяки и ушибы. Нита, разочарованная, запихнула книгу под подушку, вытянулась на кровати всем ноющим телом и утомленно закрыла глаза. Все. Эти детские шуточки не для нее. Достаточно. Сейчас единственное, что ей нужно, это выспаться. А позже она встанет, вытащит свой телескоп и… Но это после, а сейчас, сейчас…
x x x
Она проснулась неожиданно, словно от толчка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33