Способность динозавров видеть гиперструны была лишь одним из многих «недавних изменений», которые кошкам приходилось медленно переваривать. — Сейчас это не имеет значения. Раньше видеть гиперструны не мог ни один другой вид. А теперь берись-ка за дело, пока ворота не отключились опять.
— Хорошо, — ответил Арху и начал перечислять основные положения: — Группа один — для управления фазой. — Он зацепил когтем струну, о которой говорил, и по матрице пробежал золотой всполох. — Группа два… — Урруах внимательно слушал, готовый тут же исправить ошибку. Через некоторое время Арху наклонился вперед, чтобы взять в зубы гиперструну, которую уже не мог удержать лапой.
— Скажи спасибо, что сейчас тебе ни о чем другом не нужно думать, — сказал Урруах. — Когда мы перейдем на следующий уровень сложности, голова у тебя начнет болеть сильнее, чем когда я наказываю тебя за грубость. Впрочем, и это тоже не отменяется. И не думай, будто я не слышу твоих мыслей. Ты полагаешь, что законы науки нарушаются, я ведь не ослышался? Сейчас гиперструны у тебя и в лапах, и в зубах, а мысль течет по ним, как вода; отчасти для этого они и были созданы. Ты лучше побеспокойся о том, чтобы правильно описать движение Земли в пространстве и задать координаты той точки, в которую хочешь совершить переход. Ты должен синхронизировать фазы, пока ворота открыты. Вот этого большинство магов делать не умеют. Локус совершает сложное движение по спирали, но не настолько сложное, чтобы хорошо обученный кот не мог за ним уследить. Ну-ка посмотрим, что у тебя получится.
Рхиоу сидела и с изумлением слушала, как небрежно Урруах говорит об управлении силами, которые, если Арху выпустит их на свободу, могут сорвать весь Грэндсентрал с его пронизанной туннелями подземной части и зашвырнуть в стратосферу так же легко, как кошка подкидывает в воздух только что пойманную крысу. Впрочем, таков был стиль Урруаха, и подобное обучение, казалось, шло Арху на пользу. Типичные замашки кота, — подумала Рхиоу и не позволила своим усах шевельнуться в улыбке: неблагоразумно показывать Урруаху, что он ее забавляет. — У котов все всегда только и сводится к обмену ударами и покусанным ушам. Что ж, ладно: раз это срабатывает…
Сеть гиперструн, образующих ворота, внезапно ярко вспыхнула и растворилась в пространстве. Кошки увидели улицу, залитую золотыми лучами, пробивающимися сквозь зеленую листву, людей, спешащих по вымощенному черными и белыми плитами тротуару; внезапно из-за угла с громким звоном вынырнуло нечто огромное, бело-синее, и ринулось прямо в открытые ворота.
Глаза Арху полезли на лоб. Он с воплем опрокинулся на спину, выпустив все гиперструны из лап и пасти. Тут же все, что было видно сквозь ворота, исчезло, и радужное переплетение струн вернулось на место с гудением, напоминающим гитарный аккорд: в них резонировала энергия, державшая ворота открытыми.
Арху лежал на покрывающей асфальт гари и тяжело дышал.
— Что я… Я ведь не…
Рхиоу зевнула.
— Это был трамвай.
— Что?
— Ну, нечто вроде автобуса, — объяснила Рхиоу. — У него электрический двигатель. В некоторых городах эххифов используется такое транспортное средство. Только не спрашивай меня, что это был за город.
— Синий с белым трамвай… — протянул Урруах. — И еще запах… Это был Цюрих.
— Урруах…
— Нет, серьезно! Там есть мясная лавка, как раз за углом на Банхофштрассе, где такие сосиски…
— Урруах!
— А? Что? В чем дело?
Рхиоу вздохнула. Урруахом правили четыре страсти: магия, еда, секс и оххра. Они постоянно боролись за первенство, и можно было не сомневаться: в любом разговоре с Урруахом по крайней мере одна из этих тем непременно будет упомянута, и не единожды.
— Нам совсем ни к чему слушать насчет сосисок. Ты именно эти координаты задал воротам?
— Я никакие конкретные координаты не задавал, просто велел найти города с населением от трехсот до пятисот тысяч человек, в которых есть ворота.
— Тогда ты хорошо справился, — сказала Рхиоу Арху, — хотя и впал в панику. Ты очень точно синхронизировал «там» и «тут».
— До того момента, когда впал в панику. — Арху быстрыми резкими движениями, выдававшими смущение и гнев, тер лапой мордочку.
— Никакой беды не произошло. Впрочем, ты всегда должен быть готов к неприятностям, когда открываешь проход в незнакомое место. Это, кстати, еще одно основание сначала установить только визуальный контакт: нужно удостовериться, что координаты заданы правильно.
— Отдохни немного, — предложил Арху Урруах, но тот снова повернулся к воротам и стал, внимательно следя за последовательностью своих действий, цеплять когтями гиперструны.
— Упрямый, — безмолвно сказала Рхиоу Урруаху.
— Не такая уж плохая черта, — ответил кот. — В нашем деле упрямство может сохранить тебе жизнь, когда одной сообразительности окажется недостаточно.
Рхиоу помахала хвостом в знак согласия. Они с Урруахом следили, как Арху снова активизировал матрицу и обеими лапами потянул за гиперструны, потом наклонился, осторожно ухватил зубами еще один пучок и присоединил его к тем, что уже держал в когтях. Ворота замерцали.
Перед кошками по улице в обе стороны ехали автомобили и автобусы, спешили пешеходы. За низкими зданиями вдали виднелись две огромные квадратные башни с острыми крышами; между ними высоко в воздухе висел мост, похожий на акробатическую трапецию. Что-то в открывшемся виде было странное…
— Машины едут не по той стороне, — неожиданно сказал Арху.
— Именно, — согласилась Рхиоу. — На планете есть места, где ездят не так, как эххифы в Нью-Йорке.
— Никто на планете не ездит так, как эххифы в Нью-Йорке, — проворчал Урруах.
Рхиоу распушила усы, улыбнувшись.
— С этим не поспоришь.
Люди сновали по тому месту, где находились бы ворота, будь они открыты.
— Надо же, — растерянно пробормотал Арху, — все время попадаются города.
— Что ж ты не познакомил его с теорией? — мысленно добродушно упрекнула Урруаха Рхиоу, а вслух сказала:
— Понимаешь, Арху, если поместить много представителей любого вида на ограниченную площадь, ткань мироздания начинает прогибаться под давлением умов, сосредоточенных на достижении своих целей. Если число существ превысит определенный порог, в этом месте начнут случаться странные вещи, поскольку пространственно-временной континуум приобретет необычные свойства. О таких местах начинают говорить, что там все возможно и все достижимо. После перехода порога ворота между мирами начинают возникать спонтанно.
Меньшие поселения тоже могут вызывать появление ворот, если существуют достаточно долго, — продолжала Рхиоу. — Эффект оказывается кумулятивным: есть такие города эххифов, которые были основаны тысячи лет назад, и хотя их население никогда особенно большим не было, ворота там есть.
— Вроде Чатал-Хююка или Ура, - сказал Урруах. — Эти древние ворота могут оказаться капризными, страдающими идиосинкразией… за тысячи лет у них накапливаются странные воспоминания, не всегда добрые. С новыми воротами, возникшими в местах скопления населения, работать гораздо безопаснее.
— А что за пороговое число, о котором ты говорила? — спросил Арху, не отрывая взгляда от ворот.
— Константой оно не является, — ответила Рхиоу, — меняется в зависимости от вида разумных существ. Для эххифов оно составляет порядка десяти миллионов, для Народа — восьмисот тысяч, плюс-минус хвост.
Арху недоверчиво взмахнул собственным хвостом.
— Где это ты наберешь столько кошек?
— Ну, например, прямо здесь, в Нью-Йорке, — сказала Рхиоу. — Все эти домашние любимцы, да и бездомные тоже… Миллион наберется на одном только Манхэттене. Так или иначе, нас достаточно, чтобы даже без учета эххифов получить ворота… а их тут тоже хватает. Из-за такого большого смешанного населения не приходится удивляться, что здешний комплекс — самый большой на планете.
— К тому же он имеет прямую связь с Нижней Стороной, — добавил Урруах. — Все ворота имеют с ней косвенную связь; насколько мы знаем, именно появление ворот на Нижней Стороне сделало возможным возникновение всех остальных.
Арху покачал головой.
— А это что за город?
— Лондон.
— Только не говори мне, что и его ты узнал по запаху из мясной лавки, — поддразнила его Рхиоу.
Урруах замахнулся на нее, но Рхиоу, улыбаясь, ловко увернулась: она порадовалась, что ей удалось задеть его толстокожее эго.
— Если хочешь знать, — сказал Урруах, — я узнал место. Вон там виден Тауэр-Бридж.
Рхиоу взглянула на мост между двумя башнями; его как раз начали разводить, чтобы по реке мог пройти корабль.
— Это тот мост, о котором у эххифов есть стихотворение? Он рухнул…
— То был другой, этот моложе. Поселение, в котором потом появились ворота, возникло здесь в начале прошлого тысячелетия, когда сюда добрались эххифы из той большой империи.
— Римляне.
— Верно.
— Значит, здешний комплекс не такой уж древний, — сказала Рхиоу.
— Угу. К тому же он с причудами. Давление населения на него росло не постоянно, а рывками, — город то процветал, то, когда его захватывали враги или случались эпидемии чумы или пожары, вымирал. Матрицы ворот формировались в трудных условиях. Однако комплекс Тауэр-Бридж очень хорош для дальних перемещений — даже лучше, чем наш, хотя никто не знает почему. Сгущение силовых линий, гравитационная аномалия под расположенным рядом с мостом холмом… кто знает? — Урруах махнул хвостом. — Оставим это теоретикам.
— Вроде тебя.
Урруах с важностью распушил усы, но взгляд его оставался ироничным.
— Что ж, все мы в настоящий момент немножко развлекаемся. Не то чтобы у нас был особый выбор…
— Тебе тоже ее не хватает, — тихо сказала Рхиоу. Урруах молча смотрел несколько мгновений на Арху, потом ответил:
— Она всегда так подробно обсуждала все эти мелкие детали… Я часто думаю: не предчувствовала ли она то, что должно случиться?
— Самое интересное, — задумчиво произнесла Рхиоу, — что ты все так хорошо помнишь.
Урруах искоса взглянул на нее.
— Понятно, почему ты удивляешься. «Он живет в мусорном баке, вот и вместо мозгов у него мусор», — разве не так ты всегда говоришь?
— Я никогда ничего подобного не говорила, — возмутилась Рхиоу, у которой такая мысль на самом деле возникала часто.
— Ха, — с ухмылкой пробормотал Урруах. — Так или иначе, лондонский комплекс используется для значительной части межпланетных перемещений — и в экстренных случаях, и для обычных образовательных и культурных обменов между магами нашей совокупности галактик. Заранее запланированные переходы больших групп совершаются через Чур, Александрию или Пекин, чтобы не перегружать Тауэр-Бридж, — так мне говорила Сааш. Перегрузка здесь возникает часто: это как-то связано с силами, исходящими от холма с древним замком на нем.
— Может быть, мне теперь попробовать что-нибудь еще? — спросил Арху, которому наскучило смотреть на уличное движение в Лондоне.
— Хорошо, давай, — небрежно махнула хвостом Рхиоу, и Арху поднялся на задние лапы и запустил когти в контрольную матрицу. Рхиоу еще мгновение задумчиво смотрела на башни. Существовало множество мест, которые каким-то образом обрели собственную индивидуальность, — может быть, из-за обыкновения эххифов на протяжении многих поколений жить в одном месте. Кошки так обычно не делали и находили подобный образ жизни несколько патологическим, но ведь нельзя же судить о поведении одного вида по стандартам другого: Прародительница наверняка имела веские причины для того, чтобы создать их разными.
Может быть, в десятой жизни нам все объяснят, — подумала Рхиоу.
— Они застряли, — неожиданно сказал Арху,
— Что? Как это застряли?
— Не знаю. Застряли, и все.
Урруах поднялся, подошел к воротам и осмотрел переплетение гиперструн. Для кошачьих глаз ткань ворот, ее основа и уток были отчетливо видны на фоне освещенного солнцем пейзажа. Арху сидел, держа в когтях сверкающие нити, управляющие воротами, в совершенно правильном положении.
— Вот смотри, — сказал Арху и сделал лапами движение, изменившее конфигурацию переплетения так, что ворота должны были бы немедленно закрыться и принять вид плоского занавеса.
Ничего не произошло: ворота остались открытыми, сквозь них по-прежнему были видны мост, едущие по улицам машины, торопящиеся по своим делам эххифы.
Рхиоу подошла и встала рядом с Урруахом.
— Повтори.
— Из этого положения не могу.
— Я хочу сказать — верни гиперструны в прежнее положение и снова закрой ворота.
Арху так и поступил. Ничего не изменилось. Лондонское утро было все таким же ясным, солнце освещало реку и мост.
— Дай-ка мне, — сказал Урруах.
— Зачем? — спросила Рхиоу. — Он все сделал правильно.
Урруах удивленно оглянулся на нее.
— Ну, он же…
— Он все сделал правильно. Давай не будем спешить с выводами и сначала посмотрим, в чем дело.
Все они внимательно осмотрели ткань ворот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
— Хорошо, — ответил Арху и начал перечислять основные положения: — Группа один — для управления фазой. — Он зацепил когтем струну, о которой говорил, и по матрице пробежал золотой всполох. — Группа два… — Урруах внимательно слушал, готовый тут же исправить ошибку. Через некоторое время Арху наклонился вперед, чтобы взять в зубы гиперструну, которую уже не мог удержать лапой.
— Скажи спасибо, что сейчас тебе ни о чем другом не нужно думать, — сказал Урруах. — Когда мы перейдем на следующий уровень сложности, голова у тебя начнет болеть сильнее, чем когда я наказываю тебя за грубость. Впрочем, и это тоже не отменяется. И не думай, будто я не слышу твоих мыслей. Ты полагаешь, что законы науки нарушаются, я ведь не ослышался? Сейчас гиперструны у тебя и в лапах, и в зубах, а мысль течет по ним, как вода; отчасти для этого они и были созданы. Ты лучше побеспокойся о том, чтобы правильно описать движение Земли в пространстве и задать координаты той точки, в которую хочешь совершить переход. Ты должен синхронизировать фазы, пока ворота открыты. Вот этого большинство магов делать не умеют. Локус совершает сложное движение по спирали, но не настолько сложное, чтобы хорошо обученный кот не мог за ним уследить. Ну-ка посмотрим, что у тебя получится.
Рхиоу сидела и с изумлением слушала, как небрежно Урруах говорит об управлении силами, которые, если Арху выпустит их на свободу, могут сорвать весь Грэндсентрал с его пронизанной туннелями подземной части и зашвырнуть в стратосферу так же легко, как кошка подкидывает в воздух только что пойманную крысу. Впрочем, таков был стиль Урруаха, и подобное обучение, казалось, шло Арху на пользу. Типичные замашки кота, — подумала Рхиоу и не позволила своим усах шевельнуться в улыбке: неблагоразумно показывать Урруаху, что он ее забавляет. — У котов все всегда только и сводится к обмену ударами и покусанным ушам. Что ж, ладно: раз это срабатывает…
Сеть гиперструн, образующих ворота, внезапно ярко вспыхнула и растворилась в пространстве. Кошки увидели улицу, залитую золотыми лучами, пробивающимися сквозь зеленую листву, людей, спешащих по вымощенному черными и белыми плитами тротуару; внезапно из-за угла с громким звоном вынырнуло нечто огромное, бело-синее, и ринулось прямо в открытые ворота.
Глаза Арху полезли на лоб. Он с воплем опрокинулся на спину, выпустив все гиперструны из лап и пасти. Тут же все, что было видно сквозь ворота, исчезло, и радужное переплетение струн вернулось на место с гудением, напоминающим гитарный аккорд: в них резонировала энергия, державшая ворота открытыми.
Арху лежал на покрывающей асфальт гари и тяжело дышал.
— Что я… Я ведь не…
Рхиоу зевнула.
— Это был трамвай.
— Что?
— Ну, нечто вроде автобуса, — объяснила Рхиоу. — У него электрический двигатель. В некоторых городах эххифов используется такое транспортное средство. Только не спрашивай меня, что это был за город.
— Синий с белым трамвай… — протянул Урруах. — И еще запах… Это был Цюрих.
— Урруах…
— Нет, серьезно! Там есть мясная лавка, как раз за углом на Банхофштрассе, где такие сосиски…
— Урруах!
— А? Что? В чем дело?
Рхиоу вздохнула. Урруахом правили четыре страсти: магия, еда, секс и оххра. Они постоянно боролись за первенство, и можно было не сомневаться: в любом разговоре с Урруахом по крайней мере одна из этих тем непременно будет упомянута, и не единожды.
— Нам совсем ни к чему слушать насчет сосисок. Ты именно эти координаты задал воротам?
— Я никакие конкретные координаты не задавал, просто велел найти города с населением от трехсот до пятисот тысяч человек, в которых есть ворота.
— Тогда ты хорошо справился, — сказала Рхиоу Арху, — хотя и впал в панику. Ты очень точно синхронизировал «там» и «тут».
— До того момента, когда впал в панику. — Арху быстрыми резкими движениями, выдававшими смущение и гнев, тер лапой мордочку.
— Никакой беды не произошло. Впрочем, ты всегда должен быть готов к неприятностям, когда открываешь проход в незнакомое место. Это, кстати, еще одно основание сначала установить только визуальный контакт: нужно удостовериться, что координаты заданы правильно.
— Отдохни немного, — предложил Арху Урруах, но тот снова повернулся к воротам и стал, внимательно следя за последовательностью своих действий, цеплять когтями гиперструны.
— Упрямый, — безмолвно сказала Рхиоу Урруаху.
— Не такая уж плохая черта, — ответил кот. — В нашем деле упрямство может сохранить тебе жизнь, когда одной сообразительности окажется недостаточно.
Рхиоу помахала хвостом в знак согласия. Они с Урруахом следили, как Арху снова активизировал матрицу и обеими лапами потянул за гиперструны, потом наклонился, осторожно ухватил зубами еще один пучок и присоединил его к тем, что уже держал в когтях. Ворота замерцали.
Перед кошками по улице в обе стороны ехали автомобили и автобусы, спешили пешеходы. За низкими зданиями вдали виднелись две огромные квадратные башни с острыми крышами; между ними высоко в воздухе висел мост, похожий на акробатическую трапецию. Что-то в открывшемся виде было странное…
— Машины едут не по той стороне, — неожиданно сказал Арху.
— Именно, — согласилась Рхиоу. — На планете есть места, где ездят не так, как эххифы в Нью-Йорке.
— Никто на планете не ездит так, как эххифы в Нью-Йорке, — проворчал Урруах.
Рхиоу распушила усы, улыбнувшись.
— С этим не поспоришь.
Люди сновали по тому месту, где находились бы ворота, будь они открыты.
— Надо же, — растерянно пробормотал Арху, — все время попадаются города.
— Что ж ты не познакомил его с теорией? — мысленно добродушно упрекнула Урруаха Рхиоу, а вслух сказала:
— Понимаешь, Арху, если поместить много представителей любого вида на ограниченную площадь, ткань мироздания начинает прогибаться под давлением умов, сосредоточенных на достижении своих целей. Если число существ превысит определенный порог, в этом месте начнут случаться странные вещи, поскольку пространственно-временной континуум приобретет необычные свойства. О таких местах начинают говорить, что там все возможно и все достижимо. После перехода порога ворота между мирами начинают возникать спонтанно.
Меньшие поселения тоже могут вызывать появление ворот, если существуют достаточно долго, — продолжала Рхиоу. — Эффект оказывается кумулятивным: есть такие города эххифов, которые были основаны тысячи лет назад, и хотя их население никогда особенно большим не было, ворота там есть.
— Вроде Чатал-Хююка или Ура, - сказал Урруах. — Эти древние ворота могут оказаться капризными, страдающими идиосинкразией… за тысячи лет у них накапливаются странные воспоминания, не всегда добрые. С новыми воротами, возникшими в местах скопления населения, работать гораздо безопаснее.
— А что за пороговое число, о котором ты говорила? — спросил Арху, не отрывая взгляда от ворот.
— Константой оно не является, — ответила Рхиоу, — меняется в зависимости от вида разумных существ. Для эххифов оно составляет порядка десяти миллионов, для Народа — восьмисот тысяч, плюс-минус хвост.
Арху недоверчиво взмахнул собственным хвостом.
— Где это ты наберешь столько кошек?
— Ну, например, прямо здесь, в Нью-Йорке, — сказала Рхиоу. — Все эти домашние любимцы, да и бездомные тоже… Миллион наберется на одном только Манхэттене. Так или иначе, нас достаточно, чтобы даже без учета эххифов получить ворота… а их тут тоже хватает. Из-за такого большого смешанного населения не приходится удивляться, что здешний комплекс — самый большой на планете.
— К тому же он имеет прямую связь с Нижней Стороной, — добавил Урруах. — Все ворота имеют с ней косвенную связь; насколько мы знаем, именно появление ворот на Нижней Стороне сделало возможным возникновение всех остальных.
Арху покачал головой.
— А это что за город?
— Лондон.
— Только не говори мне, что и его ты узнал по запаху из мясной лавки, — поддразнила его Рхиоу.
Урруах замахнулся на нее, но Рхиоу, улыбаясь, ловко увернулась: она порадовалась, что ей удалось задеть его толстокожее эго.
— Если хочешь знать, — сказал Урруах, — я узнал место. Вон там виден Тауэр-Бридж.
Рхиоу взглянула на мост между двумя башнями; его как раз начали разводить, чтобы по реке мог пройти корабль.
— Это тот мост, о котором у эххифов есть стихотворение? Он рухнул…
— То был другой, этот моложе. Поселение, в котором потом появились ворота, возникло здесь в начале прошлого тысячелетия, когда сюда добрались эххифы из той большой империи.
— Римляне.
— Верно.
— Значит, здешний комплекс не такой уж древний, — сказала Рхиоу.
— Угу. К тому же он с причудами. Давление населения на него росло не постоянно, а рывками, — город то процветал, то, когда его захватывали враги или случались эпидемии чумы или пожары, вымирал. Матрицы ворот формировались в трудных условиях. Однако комплекс Тауэр-Бридж очень хорош для дальних перемещений — даже лучше, чем наш, хотя никто не знает почему. Сгущение силовых линий, гравитационная аномалия под расположенным рядом с мостом холмом… кто знает? — Урруах махнул хвостом. — Оставим это теоретикам.
— Вроде тебя.
Урруах с важностью распушил усы, но взгляд его оставался ироничным.
— Что ж, все мы в настоящий момент немножко развлекаемся. Не то чтобы у нас был особый выбор…
— Тебе тоже ее не хватает, — тихо сказала Рхиоу. Урруах молча смотрел несколько мгновений на Арху, потом ответил:
— Она всегда так подробно обсуждала все эти мелкие детали… Я часто думаю: не предчувствовала ли она то, что должно случиться?
— Самое интересное, — задумчиво произнесла Рхиоу, — что ты все так хорошо помнишь.
Урруах искоса взглянул на нее.
— Понятно, почему ты удивляешься. «Он живет в мусорном баке, вот и вместо мозгов у него мусор», — разве не так ты всегда говоришь?
— Я никогда ничего подобного не говорила, — возмутилась Рхиоу, у которой такая мысль на самом деле возникала часто.
— Ха, — с ухмылкой пробормотал Урруах. — Так или иначе, лондонский комплекс используется для значительной части межпланетных перемещений — и в экстренных случаях, и для обычных образовательных и культурных обменов между магами нашей совокупности галактик. Заранее запланированные переходы больших групп совершаются через Чур, Александрию или Пекин, чтобы не перегружать Тауэр-Бридж, — так мне говорила Сааш. Перегрузка здесь возникает часто: это как-то связано с силами, исходящими от холма с древним замком на нем.
— Может быть, мне теперь попробовать что-нибудь еще? — спросил Арху, которому наскучило смотреть на уличное движение в Лондоне.
— Хорошо, давай, — небрежно махнула хвостом Рхиоу, и Арху поднялся на задние лапы и запустил когти в контрольную матрицу. Рхиоу еще мгновение задумчиво смотрела на башни. Существовало множество мест, которые каким-то образом обрели собственную индивидуальность, — может быть, из-за обыкновения эххифов на протяжении многих поколений жить в одном месте. Кошки так обычно не делали и находили подобный образ жизни несколько патологическим, но ведь нельзя же судить о поведении одного вида по стандартам другого: Прародительница наверняка имела веские причины для того, чтобы создать их разными.
Может быть, в десятой жизни нам все объяснят, — подумала Рхиоу.
— Они застряли, — неожиданно сказал Арху,
— Что? Как это застряли?
— Не знаю. Застряли, и все.
Урруах поднялся, подошел к воротам и осмотрел переплетение гиперструн. Для кошачьих глаз ткань ворот, ее основа и уток были отчетливо видны на фоне освещенного солнцем пейзажа. Арху сидел, держа в когтях сверкающие нити, управляющие воротами, в совершенно правильном положении.
— Вот смотри, — сказал Арху и сделал лапами движение, изменившее конфигурацию переплетения так, что ворота должны были бы немедленно закрыться и принять вид плоского занавеса.
Ничего не произошло: ворота остались открытыми, сквозь них по-прежнему были видны мост, едущие по улицам машины, торопящиеся по своим делам эххифы.
Рхиоу подошла и встала рядом с Урруахом.
— Повтори.
— Из этого положения не могу.
— Я хочу сказать — верни гиперструны в прежнее положение и снова закрой ворота.
Арху так и поступил. Ничего не изменилось. Лондонское утро было все таким же ясным, солнце освещало реку и мост.
— Дай-ка мне, — сказал Урруах.
— Зачем? — спросила Рхиоу. — Он все сделал правильно.
Урруах удивленно оглянулся на нее.
— Ну, он же…
— Он все сделал правильно. Давай не будем спешить с выводами и сначала посмотрим, в чем дело.
Все они внимательно осмотрели ткань ворот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50