Если бы он позаботился спросить Хонор, она бы представила ему этого человека, поскольку менеджер курорта стоял непосредственно рядом с ней. Они вдвоем уже согласовали черновые наметки плана по использованию собранных Флотом данных как основы поисково-спасательных операций, и уже разрабатывали наилучший способ использовать морпехов и флотского персонала ботов, когда вмешался Новая Тюмень.
Однако барона не волновало, чего успела добиться Хонор. Он даже не спросил об этом. Просто начал отдавать менеджеру курорта приказы, как если бы тот был зеленым матросиком в первом рейсе или одним из лакеев семьи Агурских на Мантикоре. Хонор видела, как менеджер вспыхнул от ярости, пробившейся даже сквозь отчаянную тревогу за судьбу множества все еще не найденных гостей и работников. Он смотрел на нее какое-то время, и на лице его было буквально написано желание обратиться к ней, но она слегка помотала головой. Она была вполне уверена, что Новая Тюмень не заметил ее жеста — не то, чтобы это ее сильно заботило. Но менеджер заметил и, спустя мгновение ответил еще более легким кивком. Поиск и спасение людей значили намного больше, чем кому достанутся за это почести — по крайней мере для них двоих — а Новая Тюмень явно был способен ставить палки в колеса любым действиям, не получившим его личного одобрения.
Таким образом, Хонор оказалась задвинутой в сторону. Технически, как второй по старшинству из присутствующих флотских офицеров, она была заместителем Новой Тюмени. На деле же, он предпочитал полностью — и подчеркнуто — игнорировать ее. Он полностью вывел ее за рамки и ясно дал понять, что скорее отрежет себе правую руку, чем поделится с ней хоть крупинкой «славы» участия в операции. У нее вызывало отвращение то, что кто-то может быть настолько мелочным, что будет думать об идиотской личной вендетте — особенно вендетте, которая не имела ничего общего чем-либо, кем-либо сделанным ему в первую очередь — когда невинные жизни были в опасности. Но Новая Тюмень явно мог и был, и как бы не взбесило ее рассчитанное оскорбление, у нее не было намерения устраивать с ним поединок. Как старпом «Палаша», она полагала, что могла бы просто игнорировать его пока дело касалось только ее людей, но только треть из наличных ботов и персонала была с ее корабля, а он явно полагал, что все силы выделенные для упражнения все еще находятся под его командой. Хонор почти не сомневалась, что если она снова обратится к капитану Таммерлану, то ее командир вновь осадит Новую Тюмень… но не могла полностью на это рассчитывать. В конце концов Новая Тюмень все-таки был старшим из присутствующих офицеров. Учитывая обстоятельства, имело смысл оставить его у руля, пока он выполняет свою работу, как бы не приводило Хонор в ярость его отношение к ней и ее людям. Кроме того, офицеру, заведшему привычку действовать через голову или за спиной начальства, это бы припомнили. Насколько бы оправданы ни были ее действия, за удар в спину начальника рано или поздно наступила бы расплата. Не то, чтобы Хонор позволила бы подобным соображениям остановить ее. По крайней мере, она так не считала. Просто она не хотела еще раз вовлекать Таммерлана. Ей не нужна была слава, и она не собиралась препятствовать операции, устраивая подковерную войну в подобный момент.
«Лучше уж один командир, пусть и не лучший, чем драка между нами двоими, в результате чего мы достигнем еще меньшего, — горько подумала она. — Но…»
— Простите, коммандер.
Голос раздался сзади, и она быстро обернулась.
Говорила женщина с темно-рыжими волосами, не намного длиннее, чем у Хонор, и серыми глазами на лице с высокими скулами, намекавшими на заметную долю славянской крови со Старой Земли. Левая сторона ее лица была покрыта ссадинами, глаз практически заплыл. Она стояла кренясь налево, явно больше доверяя левой ноге. Но неповрежденная сторона ее лица была напряженной, почти отчаянной, и Хонор услышала, что Нимиц издал ворчливо-бормочущий мягкий звук, когда эмоции женщины обрушились на него.
— Да? — настороженно ответила Хонор.
— Вы коммандер Харрингтон? — спросила женщина.
— Да, я, — Хонор знала, что выглядит изумленной, потому что она и была изумлена, но женщина кивнула с мрачным удовлетворением и протянула руку.
— Берчи, — представилась она, когда Хонор приняла ее руку. — Майор в отставке Сцилла Берчи, Морская пехота Ее Величества.
— Ага. — Хонор ответила на твердое пожатие и наклонила голову на сторону. — Чем я могу вам помочь, майор?
— Больше всего я хотела бы, чтобы вы дали мне пульсер взаймы и оставили секунды на три наедине с тем напыщенным, высокомерным, долбанутым сукиным сыном, — сказала Берчи презрительно кивая в сторону продолжавшего отдавать приказы Новой Тюмени. Взгляд, которым она одарила коммандера в течении длинного, ядовитого мгновения был не из тех, которые Хонор хотела бы получить в свой адрес, но тут женщина встряхнулась и выдавила безрадостную улыбку. — В случае же невозможности с вашей стороны поспособствовать улучшению человеческого генофонда, мне, тем не менее, нужна ваша помощь, чтобы обойти этого говнюка, коммандер.
— Моя помощь в том, чтобы обойти его? — Хонор уставилась ей в глаза и вопросительно подняла бровь.
— Да. — Берчи выплюнула это слово, залилась краской, словно устыдившись того, что дала волю гневу, и глубоко вдохнула. — Фрэнк Стимсон был одним из моих взводных еще совершенно зеленым лейтенантом, коммандер, — сказала она указывая подбородком — на этот раз куда менее воинственно — туда, где командир подразделения морпехов «Палаша» устроил свой КП* чтобы передавать далее приказы Новой Тюмени. — Когда я спросила его, есть ли кто-либо разумный в руководстве этой гребаной труппы, он посоветовал мне поговорить с вами.
— На предмет? — холодно спросила Хонор, не желая показывать свое согласие (в открытую, по крайней мере) с очевидным суждением Берчи о Новой Тюмени.
— Трассы для начинающих, — ответила Берчи, на этот раз с ноткой нетерпения, — Они расположены вон там, — она взмахнула рукой в сторону области наибольших разрушений, — а я не могу заставить этого ублюдка , — в ее голосе плеснулась свежая порция яду когда она ткнула пальцем в сторону Новой Тюмени, — даже выделить для них поисковые партии!
— Что? — моргнула Хонор.
— Он говорит, что у них недостаточно ресурсов , — злобно сказала Берчи. — Судя по его словам, нет ни единого шанса, что там кто-либо выжил, и он «не может себе позволить отвлекать» усилия от тех мест, где на самом деле могут быть выжившие. Часть персонала курорта проводят поиски, но их оборудование и близко не лежало рядом с Флотским, а ваш драгоценный Новая Тюмень, — она произнесла титул с издевкой, — пытается командовать и ими . Как будто сам может найти собственную задницу обеими руками при помощи фонарика!
— Понятно. — сопрано Хонор было холоднее ветра с гор. Она чувствовала поднимающийся в Нимице гнев, когда он вцепился в ее плечо, пока она осматривала указанную Берчи область внезапно заледеневшими глазами. Отчасти она была согласна с аргументацией Новой Тюмени, поскольку их ресурсы и правда были ограничены. Но они возрастут, когда прибудут аварийные команды с других курортов. С трех ближайших уже были здесь; в течении нескольких часов прибудут специальные поисково-спасательные подразделения со всей планеты. Когда это произойдет, Новую Тюмень, скорее всего, отодвинут в сторонку специалисты. Она не могла не задавать себе вопрос: не это ли было основным мотивом его самоуправства? Не хотел ли он сделать все возможное, чтобы именно его имя упоминалось в связи со всеми спасательными операциями, пока не появился кто-нибудь, кто вытеснит его?
Но что бы он там не думал, это не могло изменить реальности, а реальность состояла в том, что спасение жизней в подобных обстоятельствах в подавляющей степени зависело от скорости, с которой жертв находят… а Новая Тюмень организовал наличные персонал и оборудование совершенно неприемлемым с точки зрения Хонор способом. У нее был личный опыт того, какими непостижимыми, невероятными способами люди умудряются выжить в подобной ситуации. Она видела, как мужчин и женщин откапывают с глубины десяти или даже пятнадцати метров все еще живых и ухитрявшихся дышать. Но, по этому же опыту, она знала насколько важно вовремя найти и достать этих людей, прежде чем переохлаждение или истощение или раны убьют их.
Но у Новой Тюмени не было подобного опыта. Он просто разделил людей на рабочие группы, раскапывавшие места, где уже было известно о наличии выживших. И только очень малая часть сил занималась поиском прочих жертв. Теперь, оценив происходящее в свете беспощадной критики Берчи, она осознала, что дела были хуже, чем она думала. Даже боты, кружащие над ними, концентрировались в ограниченной области, обследовали менее пострадавшую часть склона и избегали областей максимальных разрушений.
Есть, конечно, такое понятие, как отказ выбрасывать силы на ветер, признавала Хонор, но теперь, когда описание Берчи сфокусировало ее мысли и увело их от того, как Новая Тюмень отодвинул ее, внезапно стало ясно, что он полностью забросил наиболее пострадавшие районы. Если работники курорта пытались выделить часть собственных сил, или другие прибывавшие гражданские группы спасателей озаботились проверкой тех районов, он не возражал, но сам он был не заинтересован в работах там.
Она изо всех сил пыталась найти ему оправдание. Напоминала себе, что он был из Бюро Кораблестроения — инженером, более привычным к окружению бюрократов, чем к тому, чтобы оказываться на острие событий. Она даже вспомнила прежние мысли о необходимости избегать дробления командования операцией. Но все это больше не имело особого значения. Учитывая факт, что он предпочел игнорировать треть всей территории курорта и даже не попытался поискать на ней оставшихся в живых. И, призналась она с болезненной прямотой, учитывая осознание ею того, что ее концентрация на личных проблемах не позволила ей осмыслить ситуацию раньше.
— Вы упомянули трассы для начинающих, майор? — обратилась она к Берчи.
— Да. — глаза Берчи не отрывались от лица Хонор. — Мне известно о шести вагончиках подъемника, которые в момент схода лавины находились в воздухе. Один из них, тот что был выше всех по склону, был найден там, — она указала на точку находящуюся более чем в пяти сотнях метров от остатков разрушенной башни подъемника высовывавшихся из-под снега, — почти сразу. Большинство пассажиров было детьми. Треть из них погибла. — Она сглотнула и глубоко вдохнула. — Я приехала сюда с группой из школы, в которой я преподаю, коммандер. Где-то там еще пять вагончиков, и в одном из них двое из моей группы и еще около двадцати человек. — Она повернулась к Хонор. — Это уже плохо. Кроме того, их родители прямо сейчас направляются сюда из пояса Единорога на быстром транспорте. Я пока не знаю расчетного времени их прибытия, но осталось не больше нескольких часов. А если они примчатся сюда и обнаружат, что этот придурочный говнюк отказывается даже поискать их детей…
Она оборвала себя и уставилась на Хонор умоляющим взглядом, а та медленно кивнула. Теперь она понимала отчаяние Берчи. Многие назвали бы ее заинтересованность личной. Без сомнения, так оно и было. Однако это не отменяло правильности ее выкладок и не заставляло Хонор меньше уважать ее решимость что-либо предпринять.
— Понимаю, майор, — ответила она искривив губы в подобии улыбки. — В самом деле, понимаю. Ну так давайте постараемся, чтобы им не пришлось застать такую ситуацию.
— Не знаю, смогу ли я, Ранджит, — сказала Сьюзан слабым голосом. Она сама себя ненавидела за то, что приходится это признать — в основном себе , а не ему — но ничего не могла поделать. Она стояла на коленях на полу вагончика, уставившись на покореженный проем, в котором когда-то было кристаллопластовое окно, и на выдолбленную ею лыжной палкой дыру в снегу.
— Я знаю, что это выглядит жутко, Сюз, — сказал Ранджит пытаясь не выдать голосом своих нарастающих боли и слабости. — Но только так ты сможешь выбраться отсюда, а у нас нет времени ждать, пока нас найдут. — Он удержался и не сказал «Если нас найдут», но судя по ее взгляду, она это все равно услышала.
— Знаю, — сказала она через мгновение и выдавила из себя слабую улыбку. — Хотела бы я знать насколько мы, блин, глубоко.
— Я тоже, — сказал он ей стараясь ответить на улыбку улыбкой. Сердце его обливалось кровью при виде ее отваги.
— Ну хоть снег не такой плотный, как мог бы быть, — она вздохнула, постояла на коленях еще секунду и повысила голос. — Андреа?
— Да? — раздался из теней напряженный голос второй девочки.
— Позаботься о Ранджите пока меня не будет, слышишь? — позвала Сьюзан пытаясь вновь улыбнуться брату. — Он бывает ослом, но я, типа, люблю его.
— Я постараюсь, — пообещала Андреа, а Ранджит постарался сморгнуть слезы, когда Сьюзан кивнула ему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13