Он загодя услышал бегущую Лайру. Он положил письма в карман и встал, и практически мгновенно подбежала Лайра, с дикими глазами, с Пантелеймоном в форме дикой рычащей кошки, слишком обезумевшим, чтобы прятаться. Лайра, которая плакала чрезвычайно редко, рыдала от ярости; её грудь вздымалась, зубы скрежетали, и она бросилась к нему, схватив его за руки, и закричала: «Убей его! Убей его! Я хочу чтобы он умер! Если бы Йорек был здесь! Ой, Уил, я поступила неправильно, мне так жаль...»
– Что? Что случилось?
– Старик – он, он просто грязный вор. Он украл его, Уил! Он украл мой алетиометр! Этот противный старик в дорогом костюме и со слугой за рулём. О, я такого натворила сегодня утром, я...
И она зарыдала так безутешно, что он подумал, что сердца действительно разбиваются, и её сердце уже трещит; она упала на землю, дрожа от рыданий, а Пантелеймон стал волком и горько завыл.
На другой стороне гавани дети бросили свои дела и, заслоняясь от солнца, пытались высмотреть что происходит. Уил присел рядом с Лайрой и потряс её за плечо.
– Хватит! Хватит плакать! – сказал он. – Расскажи всё с самого начала. Какой старик? Что произошло?
– Ты так разозлишься. Я обещала, что не выдам тебя, я пообещала, а потом... – всхлипнула она, а Пантелеймон стал нескладным щенком с опущенными ушами и виляющим хвостом, беспокойно ёрзающим от самоуничижения; и Уил понял, что Лайра сделал что-то такое, о чём ей было стыдно рассказывать ему, и он обратился к демону.
– Что произошло? Просто расскажи, – попросил он.
Пантелеймон сказал: «Мы пошли к Мудрецу, и там были ещё люди – мужчина и женщина – и они нас перехитрили. Они спросили много вопросов, а потом спросили про тебя и мы, не успев остановиться выдали, что мы тебя знаем, и тогда мы убежали...»
Лайра закрыла лицо руками, прислонясь головой к тротуару. Пантелеймон непрестанно менял форму от возбуждения: собака, птичка, кошка, белоснежный горностай.
– Как выглядел мужчина? – спросил Уил.
– Большой, – донёсся глухой голос Лайры, – и чрезвычайно сильный, и бледноглазый...
– Он видел как ты возвращалась через окно?
– Нет, но...
– Тогда он не знает где мы.
– Но алетиометр! – закричала она, и яростно села. От избытка эмоций её лицо застыло как греческая маска.
– Да, – сказал Уил. – Расскажи про это.
Со всхлипываниями и зубовным скрежетом она рассказала ему что произошло: как старик увидел как она использовала алетиометр вчера в музее, и как он остановил сегодня машину, и она залезла в неё, чтобы убежать от бледного человека, и как машина остановилась с другой стороны дороги и ей пришлось лезть через него чтобы выбраться, и как он, должно быть, быстро вытащил алетиометр, когда передавал её рюкзак...
Он понимал, насколько она опустошена, но не мог понять почему она чувствует себя виноватой. И тут она сказала: «И, Уил, я поступила очень плохо. Потому что алетиометр сказал, что мне надо прекращать искать Пыль – по крайней мере мне кажется, что он сказал именно это – и надо помочь тебе. Я должна помочь тебе найти твоего отца. И я могла бы, я могла бы отвести тебя туда, где он находится, если бы у меня был алетиометр. Но я не послушала. Я сделал то, что мне хотелось , а я не должна была...»
Он видел, как она работала с алетиометром, и знал, что тот может сообщать ей правду. Он отвернулся. Она схватила его за руку, но он вырвал руку и пошёл к воде. Дети опять играли с другой стороны гавани. Лайра подбежала к нему и сказала: «Уил, мне очень жаль...»
– И что с того? Мне не важно, жаль тебе или нет. Ты сделала это.
– Но, Уил, мы должны помогать друг другу, потому что больше никого нет!
– Я не могу придумать как.
– Я тоже, но...
Она остановилась на середине фразы, и её глаза загорелись.
Она повернулась и побежала обратно к рюкзаку, брошенному на тротуаре, и лихорадочно перерыла его.
– Я знаю кто он! И где он живёт! Смотри! – сказала она, и показала маленькую белую карточку. – Он дал мне вот это в музее! Мы можем пойти и забрать алетиометр!
Уил взял карточку и прочитал
СЭР ЧАРЛЬЗ ЛАТРОМ, Командор Ордена Британской Империи
ЛАЙМОВОЕ ПОМЕСТЬЕ
СТАРЫЙ ХЕДИНГТОН
ОКСФОРД
– Он – сэр, – сказал он. – Рыцарь. Это значит что люди в любом случае поверят ему, а не нам. Что ты хочешь чтобы я сделал? Пошёл в полицию? Полицейские меня ищут! Даже если не искали вчера, то ищут сейчас. А если пойдёшь ты, то ведь они теперь знают кто ты, и знают, что ты знаешь меня, так что это тоже не сработает.
– Мы можем украсть его. Мы можем найти его дом и украсть алетиометр. Я знаю, где находится Хедингтон, в моём Оксфорде тоже есть Хедингтон. Это недалеко. Мы легко дойдём туда за час.
– Ты ничего не соображаешь.
– Йорек Барнисон сразу бы пошёл туда и оторвал ему голову. Я так хотела бы чтобы он был здесь. Он бы...
Но она замолчала. Уил просто посмотрел на неё и она дрогнула. Она смутилась, как если бы на неё посмотрел панцирный медведь, потому что в глазах Уила, как бы молоды они не были, было что-то от Йорека.
– Никогда не слышал ничего глупее, – сказал он. – Ты думаешь, что мы можем просто так пойти к нему домой, забраться в дом и украсть алетиометр? Тебе следует подумать. Используй свои чёртовы мозги. У него точно есть всякие сирены и ловушки для воров, если он богат. Есть выключающиеся звонки, и специальные замки и автоматически включающийся свет с инфракрасными детекторами.
– Никогда о таком не слышала, – сказала Лайра. – В нашем мире такого нет. Я не могла знать об этом, Уил.
– Хорошо, тогда подумай вот о чём: у него целый дом, в котором можно спрятать алетиометр, и как долго вор будет смотреть по всем шкафчикам, ящичкам и потайным местам в всём доме? У тех, кто пришли ко мне в дом, был не один час на поиски, а ведь они так и не нашли того что искали, и готов ручаться, что его дом гораздо больше чем наш. И сейф у него тоже, наверное, есть. Так что если мы даже проберёмся к нему в дом, мы ни за что не сможем найти алетиометр до приезда полиции.
Она понурила голову. Всё это было правдой.
– Что же нам тогда делать? – сказала она.
Он не ответил. Но слово «нам» было правильным. Он был привязан к ней, хотелось ему того или нет.
Он дошёл до воды и обратно до террасы, и опять до воды. Он сжимал кулаки в поисках ответа, но ответа не было, и он сердито помотал головой.
– Просто пойдём туда, – сказал он. – Просто пойдём туда и встретимся с ним. Просить помощи у твоего мудреца неразумно, раз у неё побывала полиция. Ей придётся поверить полиции, а не нам. Зато если мы попадём к нему в дом, мы увидим где находятся основные комнаты. Это будет началом.
Не говоря больше ни слова, он зашёл внутрь и положил письма под подушку в комнате, в которой спал. Теперь, если его поймают, писем они не найдут.
Лайра ждала на терраса, с воробьём -Пантелеймоном на плече. Она выглядела веселее.
– Мы точно получим его назад, – сказал она. – Я чувствую это.
Он ничего не сказал. И они направились к окну.
Дорога до Хедингтона заняла полтора часа. Лайра шла впереди, выбирая маршрут так, чтобы не проходить через центр, а Уил внимательно смотрел по сторонам и молчал. Лайре было даже тяжелее, чем в Арктике, на пути к Болвангару, потому что тогда с ней были цыгане и Йорек. И пусть тундра был опасной, но там опасность была легко различима. Тут же, в городе, который был одновременно и её и не её, опасность могла выглядеть дружелюбно, а предательство улыбалось и сладко пахло. И хоть они и не собирались убить её или разделить её с Пантелеймоном, они забрали у неё единственный ориентир. Без алетиометра она была просто маленькой потерявшейся девочкой.
Лаймовое поместье было цвета тёплого мёда, а его фасад был наполовину увит диким виноградом. Вокруг дома (усадьбы) был большой, ухоженный сад, с усаженной кустарниками аллеей и посыпанной гравием дорожкой, ведущей ко входной двери. Роллс-Ройс стоял возле двойного гаража слева. Всё, что видел Уил говорило о могуществе и достатке, о чём-то вроде неформального превосходства, которое некоторые представители высшего класса в Британии до сих пор считают самим собой разумеющимся. Всё это заставило его стиснуть зубы, чего он сначала не понимал, пока не вспомнил одну сцену из своего раннего детства. Мама привела его в дом, похожий на этот; они одели свою парадную одежду, и он должен был вести себя наилучшим образом, и какой-то пожилой мужчина и женщина довели его маму до слёз, и когда они вышли оттуда она всё ещё плакала...
Лайра увидела, что он тяжело дышит и сжимает кулаки, но была достаточно благоразумной чтобы не спрашивать почему; это было связано с ним, а не с ней. Через некоторое время он сделал глубокий вдох.
– Ну, – сказал он, – надо попробовать.
Он пошёл по дорожке. Лайра неотступно следовала за ним. Они чувствовали себя очень уязвимо.
Звонок на двери был весьма старомоден, как в мире Лайры, и, пока она не показала Уилу где найти его, он не мог этого сделать. Когда они потянули за шнур, где-то в глубине дома раздался звонок.
Человеком, открывшим дверь был тот самый слуга, который вёл машину, с тем отличием, что кепки на нём не было. Он посмотрел сначала на Уила, потом на Лайру и выражение его лица немного изменилось.
– Мы бы хотели увидеть сэра Чарльза Латрома, – сказал Уил.
Его челюсть подрагивала, как прошлой ночью, когда он увидел детей, бросающих камни. Слуга кивнул.
– Подождите здесь. Я сообщу сэру Чарльзу.
Он закрыл дверь. Дверь была дубовой, с двумя замками и засовами сверху и снизу, хотя Уил подумал, что ни один нормальный вор в любом случае не полезет через парадный вход. Кроме того на здании была отчётливо видна сигнализация, а на каждом углу был яркий фонарь; они никогда не смогут не то что вломиться внутрь, но даже подойти к дому.
За дверью послышались ровные, спокойные шаги, и она снова открылась.
Уил посмотрел в лицо человеку, у которого было так много, что он хотел ещё, и обнаружил, что тот раздражающе вежлив, спокоен и силён, и ни в коей мере не смущён и не пристыжен.
Почувствовав, что Лайра нервничает и злится, Уил быстро проговорил – «Прошу прощения, но Лайра думает, что когда вы подбросили её утром, она по ошибке оставила кое-что в вашей машине.»
– Лайра? Я не знаю никакой Лайры. Какое необычное имя. Я знаю девочку по имени Лиззи. А вы кто?
Проклиная себя за забывчивость, Уил ответил – «Я её брат, Марк.»
– Ясно. Здравствуй Лиззи, или Лайра. Заходи.
Он отступил в сторону. Ни Уил ни Лайра этого не ожидали, и вошли внутрь очень неуверенно. В зале было темно и пахло воском и цветами. Каждая поверхность была отполирована, а в комоде красного дерева у стены стояли изящные фарфоровые фигурки. В глубине Уил увидел слугу, как будто ждущего приказаний.
– Пройдёмте в мой кабинет, – сказал Сэр Чарльз и открыл другую дверь, ведущую из зала.
Он был любезен, даже гостеприимен, но в его поведении чувствовалась какая-то резкость, что сразу насторожило Уила. Кабинет был большой, уютный и роскошный, и был полон книжных полок, картин, охотничьих трофеев. Было там три-четыре застеклённых шкафа со старинными инструментами и приборами – медные микроскопы, заправленные в зелёную кожу телескопы, секстанты, компасы; становилось ясно почему он хотел алетиометр.
– Присаживайтесь, – сказал Сэр Чарльз и указал на кожаный диван. Сам он сел за стол и продолжил.
– Ну так что же вы хотели сказать?
– Вы украли, – начала с жаром Лайра, но Уил посмотрел на неё и она замолчала.
– Лайра думает, что оставила кое-что в вашей машине, – повторил он. – Мы хотим забрать это.
– Вы имеете в виду это? – спросил он и вынул из одного из ящиков стола вельветовый свёрток. Лайра вскочила. Он проигнорировал её и развернул свёрток, обнажив золотое великолепие лежащего на его ладони алетиометра.
– Да! – вскричала Лайра и бросилась к нему.
Но он сжал руку. Стол был большой, и достать ей не удалось. И прежде чем он смогла сделать что-либо ещё, он развернулся, положил алетиометр в очередной застеклённый шкаф, закрыл его на ключ и опустил ключ в жилетный карман.
– Но он не твой, Лиззи, – сказал он. – Или Лайра, если это твоё настоящее имя.
– Он мой! Это мой алетиометр!
Он тяжело и печально покачал головой, как будто он упрекал её, и это печалило его, но он делал это для её же блага.
– Я думаю, что тут возможны, по крайней мере, весьма серьёзные сомнения, – сказал он.
– Но он принадлежит ей! – сказал Уил. – Честно! Она показывала его мне! Я знаю, что он принадлежит ей!
– Понимаете, я думаю, что вам придётся это доказать, – сказал он. – Мне ничего доказывать не требуется, потому что он находится у меня. Предполагается, что он принадлежит мне. Как и другие экспонаты моей коллекции. Должен сказать, Лайра, я удивлён, что ты оказалась мошенницей...
– Я не мошенница! – закричала Лайра.
– Напротив. Ты сказала, что тебя зовут Лиззи. Теперь я узнаю, что это не так. Честно, тебе не стоит даже надеяться доказать кому бы то ни было, что такая ценная вещь принадлежит тебе. Знаю, давайте позвоним в полицию.
Он повернул голову, чтобы позвать слугу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42