.
Это займёт чуть больше времени, чем она предполагала, вот и всё.
ЧЕТЫРЕ. Трепанация
Как только Лайра ушла, Уилл разыскал телефон, вытащил конверт с письмом и набрал номер юридической конторы.
–Алло. Я хотел бы поговорить с мистером Перкинсом.
–Простите, кто его спрашивает?
–Я звоню по поводу мистера Джона Парри. Я его сын.
–Одну минуту...
Минута прошла, и затем послышался мужской голос:
– Алло, у телефона Аллан Перкинс. С кем я говорю?
– Меня зовут Уильям Парри. Извините за беспокойство. Я звоню по поводу судьбы моего отца, мистера Джона Парри. Каждые три месяца вы переводите для нас деньги.
– Да, это так.
– Так я хотел бы узнать у вас, где мой отец. Пожалуйста скажите, он жив или умер?
– Уильям, сколько вам лет?
– Двенадцать. Мне нужно знать о нём...
– Конечно... А твоя мать.. она... ей известно, что ты мне звонишь?
Уилл тщательно обдумал ответ.
– Нет,– ответил он – Но она очень нездорова. Она не может многого мне рассказать, а я хочу знать....
– Да, я понимаю. Где ты сейчас находишься? Дома?
– Нет, я... я в Оксфорде.
– Один?
– Да.
– И, ты говоришь, твоя мать больна?
– Да.
– Она что, в больнице?
– Вроде того.... Послушайте, так вы скажете или нет?
– Ну, кое-то я могу тебе рассказать, но не очень много и не сию минуту. Я бы предпочёл говорить не по телефону. Через пять минут у меня встреча с клиентом. Ты бы не смог добраться до моего офиса к половине третьего?
– Нет.– ответил Уилл.
Это было бы слишком рискованно. К этому времени адвокат мог знать, что Уилла разыскивает полиция. Он немного подумал и продолжил:
– Мне нужно успеть на автобус в Ноттингем, я не хочу его пропустить. Но то, что мне нужно узнать, вы можете сказать мне по телефону, правда ? Скажите только, жив ли мой отец, и если да, то где мне его искать. Вы ведь можете мне это сказать?
– Это не так просто, как ты думаешь. Я не могу разглашать частную информацию о моём клиенте, если я совершенно не уверен, что сам клиент хотел бы этого. Иными словами, мне нужно доказательство того, что ты – это ты.
– Да, я понимаю, но пожалуйста, не могли бы вы сказать хотя бы, жив ли он?
– Ну.... Это было бы нарушением конфиденциальности. К сожалению, я и так не смогу тебе этого сказать, поскольку мне это неизвестно.
– Но... как же так?
– Деньги поступают из семейного фонда. Он оставил мне инструкции, я должен переводить средства с его счёта на счёт твоей мамы, вполоть до его дальнейших распоряжений. С того дня и по сей день он со мной не связывался. Короче говоря, он... в общем, как я предполагаю, он пропал без вести. Поэтому я не могу ответить на твой вопрос.
– Пропал? Вот так просто... исчез?
– Вообще-то это официально установлено. Послушай, почему бы тебе не прийти ко мне в офис и...
– Я не могу. Я уезжаю в Ноттингем.
– Тогда напиши мне, или пусть твоя мама напишет, и я дам тебе знать, что в моих возможностях. По телефону я не могу ничего сделать.
– Да, я понимаю. Хорошо. Но вы хотя бы можете сказать, где он пропал?
– Как я сказал, это установлено документально. В свое время в газетах было опубликовано несколько статей об этом. Ты ведь знаешь, что он был исследователем?
– Да, мама мне говорила.
– Так вот, он возглавлял экспедицию, которая неожиданно исчезла. Примерно десять лет назад. Может быть, даже раньше.
– Где это случилось?
– На дальнем севере. Кажется, на Аляске. Ты можешь найти информацию об этом в публичной библиотеке. Почему бы тебе не...
Но в этот момент у Уилла кончились монетки.Услышав частые гудки, он повесил трубку и осмотрелся вокруг.
Больше всего сейчас Уиллу хотелось поговорить с мамой. Ему стоило огромных усилий сдержаться и не набрать номер миссис Купер. Мальчик знал, что если он услышит мамин голос, то ему будет очень трудно не бросить всё и не помчаться к ней. А это было бы так опасно для них обоих. Но... он ведь может послать ей открытку!
Уилл выбрал карточку с видом города и написал: «Дорогая мама, у меня всё хорошо, я в безопасности, и мы скоро увидимся. Я надеюсь, что у тебя всё в порядке. Я тебя очень люблю. Уилл.» Потом он надписал адрес, приклеил марку и, прежде чем бросить открытку в почтовый ящик, на минуту прижал ее к груди.
Было позднее утро. На оживлённой торговой улице автобусы, казалось, едва протискивались через толпы пешеходов. Неожиданно Уилл осознал, насколько он заметен: ведь в будний день мальчику его возраста полагается находиться в школе. Что же ему было делать?
Тем не менее, маскировка не заняла много времени. Уилл не без основания гордился своим умением прятаться. Подобно Серафине Пеккала на корабле, он просто слился с окружением.
Итак, не питая иллюзий относительно мира, в котором живет, Уилл зашел в магазин письменных принадлежностей и купил планшет, блокнот и шариковую ручку. Довольно часто школы посылают группы учеников для сбора всякого рода статистических данных, и если окружающие будут думать, что он участник такого проекта, Уилл не будет казаться белой вороной.
Затем он зашагал, время от времени притворяясь, что делает записи, а на самом деле – высматривая публичную библиотеку.
***
А в это время Лайра искала какое-нибудь безлюдное место, чтобы спокойно свериться с алетиометром. В её Оксфорде она бы нашла не менее дюжины подобных мест за пять минут, но в этом Оксфорде все было удручающе другим, редкие знакомые фрагменты были вкраплены в чужую и непонятную действительность. Например, для чего нужны эти маленькие белые кляксы на тротуарах (в ее мире никто понятия не имел о жевательной резинке)? Что бы могли означать эти красные и зелёные огни у перекрестка? Разобраться во всем этом было куда сложнее, чем расшифровывать показания алетиометра.
Но ворота колледжа Св. Джона, через которые они с Роджером однажды ночью перелезли, чтобы подложить фейерверки на клумбы, были и здесь! А инициалы Саймона Парслоу на углу Кэтт Стрит – они тоже были на месте! Лайра помнила, как Саймон выцарапывал их на сбитом камне! Видимо, когда-то и в этом мире обладатель инициалов С. П. тоже стоял на углу и увековечивал свое имя.
Возможно, в этом мире тоже есть Саймон Парслоу. Вероятно, здесь есть и своя Лайра.
От этой мысли Лайру передёрнуло, а мышь-Пантелеймон задрожал у нее в кармане. Лайра постаралась взять себя в руки: в этом мире и так хватает своих тайн и опасностей, так стоит ли добавлять к ним еще и воображаемые?
Еще одним коренным отличием этого Оксфорда от её Оксфорда были толпы людей самой разной внешности, на тротуарах, в зданиях – повсюду! Среди них попадалось много женщин, одетых по-мужски. Лайре встретились африканцы, она даже столкнулась с группой татар, которые послушно следовали за своим предводителем, аккуратно одетые и обвешанные маленькими черными футлярами.
Поначалу она смотрела на прохожих со страхом, потому что у них не было демонов, и в её мире их несомненно приняли бы за призраков.
Но, удивительное дело, у них у всех был весьма живой вид. Они бодро сновали вокруг, словно были полноценными людьми, и, поразмыслив, Лайра решила что, вероятно, они и есть люди, просто демоны у них внутри, как у Уилла.
Побродив таким образом около часа, стараясь освоиться в этом квази-Оксфорде, Лайра почувствовала, что проголодалась, и купила на свою двадцатифунтовую банкноту плитку шоколада. Торговец как-то странно на неё посмотрел, но он был выходцем из Индий и, видимо, не понял её произношения, хотя она старалась говорить очень четко. Зайдя в Крытый Рынок (который бы прекрасно смотрелся в настоящем Оксфорде) она купила на сдачу яблоко. Затем Лайра остановилась у большого красивого здания, тоже вполне достойного её Оксфорда (но которого там не существовало). Девочка присела на траву, чтобы спокойно съесть свое яблоко и решила, что это здание подходит для её целей.
Оказалось, что это музей. Войдя, Лайра увидела множество витрин, в которых были выставлены чучела животных, окаменевшие скелеты и минералы – совсем как в Королевском Геологическом Музее в Лондоне, куда её водила госпожа Коултер. В конце огромного вестибюля, построенного из стальных конструкций и стекла, она увидела вход в другую часть музея. Поскольку там было практически безлюдно, Лайра вошла и осмотрелась. Ей нужно было срочно свериться с алетиометром. Но во втором зале Лайра вдруг обнаружила, что её окружают так хорошо ей знакомые вещи. В витринах были выставлены северные одежды (совсем такие же, как её шубы), фигурки из моржовой кости, сани, гарпуны для охоты на тюленей; вперемежку с охотничьими трофеями и оружием там лежали магические принадлежности и кости, причем, экспонаты были не только из Арктики а со всего мира.
Надо же, как странно. Шубы из меха карибу были совсем такими же, как её, но вот ремни на санях были застегнуты совсем неправильно. А на фотограмме рядом Лайра увидела самоедских охотников, точь-в-точь таких же, как те, что схватили её и продали в Болвангар. Да это они и есть! Даже веревка в санях была перетерта и завязана в том же самом месте, Лайра не забыла, ведь в течение нескольких ужасных часов она лежала, связанная, в этих самых санях... Что за невероятная, чудовищная головоломка... Значит ли это, что существует только один мир, который лишь грезит о других мирах?
А затем Лайра набрела на старинную витрину с черной деревянной окантовкой, и тут же её мысли вернулись к алетиометру. За стеклом были выставлены человеческие черепа. Некоторые из них были продырявлены: одни – спереди, другие – сбоку, некоторые – сверху. В черепе посередине было два отверстия.
Эта процедура называется трепанацией, говорилось в пояснительной табличке. Кроме того, там говорилось, что все отверстия в черепах были проделаны при жизни их владельцев, поскольку кость зажила и края отверстий стали гладкими. Исключение составляло одно отверстие, из которого торчал бронзовый наконечник стрелы. Края дыры были ломанными и острыми, так что разница была налицо.
Трепанация была делом рук северных татар. По словам Мудрецов из Джордана, знавших Станислава Граммана, он тоже подверг себя этой операции. Лайра быстро осмотрелась по сторонам, убедилась, что поблизости никого нет, и вынула алетиометр.
Она сконцентрировала свои мысли на черепе в центре витрины и мысленно спросила: что это был за человек, и зачем были проделаны эти отверстия?
Лайра стояла, сосредоточившись, в пыльном потоке света, падающем через стеклянную крышу и минующем верхние галереи. Она не заметила, что за ней наблюдают.
Представительный мужчина лет шестидесяти, стоял у чугунных перил верхней галереи и смотрел вниз, сжимая в руке широкополую шляпу. На нем был превосходно сшитый льняной костюм. Его седые волосы были тщательно зачесаны назад, открывая загорелый лоб, почти не тронутый морщинами. Его большие темные глаза с длинными ресницами пристально следили за Лайрой. Каждую минуту из угла его губ показывался острый кончик языка и мгновенно по-змеиному облизывал их. От белоснежного носового платка в нагрудном кармане незнакомца пахло сильными духами, аромат которых напоминал запах тропических тепличных цветов, таких пышных, что можно уловить запах гниения, исходящий от их корней.
Человек наблюдал за Лайрой уже несколько минут. Когда она ходила по залу, он следовал за ней по галерее, а когда она остановилась у витрины с черепами, он пристально её изучал. Растрепанные жесткие волосы, синяк на щеке, босые ноги, новая одежда, хрупкая шея, склоненная над алетиометром – ничто не ускользнуло от его взгляда.
Вытащив из нагрудного кармана платок и промокнув лоб, мужчина направился к лестнице, ведущей вниз, в зал.
Лайра, погружённая в чтение алетиометра, выяснила странные вещи. Оказалось, что эти черепа были ужасно древними. Если в табличке у витрины просто говорилось: БРОНЗОВЫЙ ВЕК, то алетиометр, который никогда не лгал, сказал, что человек, которому принадлeжал этот череп, жил 33254 года назад и был колдуном, а отверстие было проделано, чтобы боги могли войти в его голову. Затем алетиометр как бы между прочим (иногда он имел обыкновение отвечать на незаданные вопросы ) добавил, что вокруг трепанированных черепов Пыли гораздо больше, чем вокруг черепа со стрелой.
Что же всё это могло означать? Выйдя из отрешённого состояния, необходимог для общения с алетиометром, и вернувшись в действительность, Лайра обнаружила, что она не одна. Пожилой джентльмен в светлом костюме рассматривал соседнюю витрину. От него доносился приятный аромат. Этот человек кого-то ей напомнил, но она не могла сообразить, кого.
Он почувствовал её взгляд и с улыбкой взглянул на неё.
– Ты рассматриваешь трепанированные черепа?– спросил он – Странные вещи проделывают над собой люди, не правда ли?
– Гм... – сказала она без выражения – Вы не знаете, они делают такие вещи до сих пор?
– Да, – ответил он – Люди определенного сорта, хиппи, например. Вообще-то, ты еще мала, чтобы помнить хиппи. По их мнению, трепанация гораздо эффективнее наркотиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Это займёт чуть больше времени, чем она предполагала, вот и всё.
ЧЕТЫРЕ. Трепанация
Как только Лайра ушла, Уилл разыскал телефон, вытащил конверт с письмом и набрал номер юридической конторы.
–Алло. Я хотел бы поговорить с мистером Перкинсом.
–Простите, кто его спрашивает?
–Я звоню по поводу мистера Джона Парри. Я его сын.
–Одну минуту...
Минута прошла, и затем послышался мужской голос:
– Алло, у телефона Аллан Перкинс. С кем я говорю?
– Меня зовут Уильям Парри. Извините за беспокойство. Я звоню по поводу судьбы моего отца, мистера Джона Парри. Каждые три месяца вы переводите для нас деньги.
– Да, это так.
– Так я хотел бы узнать у вас, где мой отец. Пожалуйста скажите, он жив или умер?
– Уильям, сколько вам лет?
– Двенадцать. Мне нужно знать о нём...
– Конечно... А твоя мать.. она... ей известно, что ты мне звонишь?
Уилл тщательно обдумал ответ.
– Нет,– ответил он – Но она очень нездорова. Она не может многого мне рассказать, а я хочу знать....
– Да, я понимаю. Где ты сейчас находишься? Дома?
– Нет, я... я в Оксфорде.
– Один?
– Да.
– И, ты говоришь, твоя мать больна?
– Да.
– Она что, в больнице?
– Вроде того.... Послушайте, так вы скажете или нет?
– Ну, кое-то я могу тебе рассказать, но не очень много и не сию минуту. Я бы предпочёл говорить не по телефону. Через пять минут у меня встреча с клиентом. Ты бы не смог добраться до моего офиса к половине третьего?
– Нет.– ответил Уилл.
Это было бы слишком рискованно. К этому времени адвокат мог знать, что Уилла разыскивает полиция. Он немного подумал и продолжил:
– Мне нужно успеть на автобус в Ноттингем, я не хочу его пропустить. Но то, что мне нужно узнать, вы можете сказать мне по телефону, правда ? Скажите только, жив ли мой отец, и если да, то где мне его искать. Вы ведь можете мне это сказать?
– Это не так просто, как ты думаешь. Я не могу разглашать частную информацию о моём клиенте, если я совершенно не уверен, что сам клиент хотел бы этого. Иными словами, мне нужно доказательство того, что ты – это ты.
– Да, я понимаю, но пожалуйста, не могли бы вы сказать хотя бы, жив ли он?
– Ну.... Это было бы нарушением конфиденциальности. К сожалению, я и так не смогу тебе этого сказать, поскольку мне это неизвестно.
– Но... как же так?
– Деньги поступают из семейного фонда. Он оставил мне инструкции, я должен переводить средства с его счёта на счёт твоей мамы, вполоть до его дальнейших распоряжений. С того дня и по сей день он со мной не связывался. Короче говоря, он... в общем, как я предполагаю, он пропал без вести. Поэтому я не могу ответить на твой вопрос.
– Пропал? Вот так просто... исчез?
– Вообще-то это официально установлено. Послушай, почему бы тебе не прийти ко мне в офис и...
– Я не могу. Я уезжаю в Ноттингем.
– Тогда напиши мне, или пусть твоя мама напишет, и я дам тебе знать, что в моих возможностях. По телефону я не могу ничего сделать.
– Да, я понимаю. Хорошо. Но вы хотя бы можете сказать, где он пропал?
– Как я сказал, это установлено документально. В свое время в газетах было опубликовано несколько статей об этом. Ты ведь знаешь, что он был исследователем?
– Да, мама мне говорила.
– Так вот, он возглавлял экспедицию, которая неожиданно исчезла. Примерно десять лет назад. Может быть, даже раньше.
– Где это случилось?
– На дальнем севере. Кажется, на Аляске. Ты можешь найти информацию об этом в публичной библиотеке. Почему бы тебе не...
Но в этот момент у Уилла кончились монетки.Услышав частые гудки, он повесил трубку и осмотрелся вокруг.
Больше всего сейчас Уиллу хотелось поговорить с мамой. Ему стоило огромных усилий сдержаться и не набрать номер миссис Купер. Мальчик знал, что если он услышит мамин голос, то ему будет очень трудно не бросить всё и не помчаться к ней. А это было бы так опасно для них обоих. Но... он ведь может послать ей открытку!
Уилл выбрал карточку с видом города и написал: «Дорогая мама, у меня всё хорошо, я в безопасности, и мы скоро увидимся. Я надеюсь, что у тебя всё в порядке. Я тебя очень люблю. Уилл.» Потом он надписал адрес, приклеил марку и, прежде чем бросить открытку в почтовый ящик, на минуту прижал ее к груди.
Было позднее утро. На оживлённой торговой улице автобусы, казалось, едва протискивались через толпы пешеходов. Неожиданно Уилл осознал, насколько он заметен: ведь в будний день мальчику его возраста полагается находиться в школе. Что же ему было делать?
Тем не менее, маскировка не заняла много времени. Уилл не без основания гордился своим умением прятаться. Подобно Серафине Пеккала на корабле, он просто слился с окружением.
Итак, не питая иллюзий относительно мира, в котором живет, Уилл зашел в магазин письменных принадлежностей и купил планшет, блокнот и шариковую ручку. Довольно часто школы посылают группы учеников для сбора всякого рода статистических данных, и если окружающие будут думать, что он участник такого проекта, Уилл не будет казаться белой вороной.
Затем он зашагал, время от времени притворяясь, что делает записи, а на самом деле – высматривая публичную библиотеку.
***
А в это время Лайра искала какое-нибудь безлюдное место, чтобы спокойно свериться с алетиометром. В её Оксфорде она бы нашла не менее дюжины подобных мест за пять минут, но в этом Оксфорде все было удручающе другим, редкие знакомые фрагменты были вкраплены в чужую и непонятную действительность. Например, для чего нужны эти маленькие белые кляксы на тротуарах (в ее мире никто понятия не имел о жевательной резинке)? Что бы могли означать эти красные и зелёные огни у перекрестка? Разобраться во всем этом было куда сложнее, чем расшифровывать показания алетиометра.
Но ворота колледжа Св. Джона, через которые они с Роджером однажды ночью перелезли, чтобы подложить фейерверки на клумбы, были и здесь! А инициалы Саймона Парслоу на углу Кэтт Стрит – они тоже были на месте! Лайра помнила, как Саймон выцарапывал их на сбитом камне! Видимо, когда-то и в этом мире обладатель инициалов С. П. тоже стоял на углу и увековечивал свое имя.
Возможно, в этом мире тоже есть Саймон Парслоу. Вероятно, здесь есть и своя Лайра.
От этой мысли Лайру передёрнуло, а мышь-Пантелеймон задрожал у нее в кармане. Лайра постаралась взять себя в руки: в этом мире и так хватает своих тайн и опасностей, так стоит ли добавлять к ним еще и воображаемые?
Еще одним коренным отличием этого Оксфорда от её Оксфорда были толпы людей самой разной внешности, на тротуарах, в зданиях – повсюду! Среди них попадалось много женщин, одетых по-мужски. Лайре встретились африканцы, она даже столкнулась с группой татар, которые послушно следовали за своим предводителем, аккуратно одетые и обвешанные маленькими черными футлярами.
Поначалу она смотрела на прохожих со страхом, потому что у них не было демонов, и в её мире их несомненно приняли бы за призраков.
Но, удивительное дело, у них у всех был весьма живой вид. Они бодро сновали вокруг, словно были полноценными людьми, и, поразмыслив, Лайра решила что, вероятно, они и есть люди, просто демоны у них внутри, как у Уилла.
Побродив таким образом около часа, стараясь освоиться в этом квази-Оксфорде, Лайра почувствовала, что проголодалась, и купила на свою двадцатифунтовую банкноту плитку шоколада. Торговец как-то странно на неё посмотрел, но он был выходцем из Индий и, видимо, не понял её произношения, хотя она старалась говорить очень четко. Зайдя в Крытый Рынок (который бы прекрасно смотрелся в настоящем Оксфорде) она купила на сдачу яблоко. Затем Лайра остановилась у большого красивого здания, тоже вполне достойного её Оксфорда (но которого там не существовало). Девочка присела на траву, чтобы спокойно съесть свое яблоко и решила, что это здание подходит для её целей.
Оказалось, что это музей. Войдя, Лайра увидела множество витрин, в которых были выставлены чучела животных, окаменевшие скелеты и минералы – совсем как в Королевском Геологическом Музее в Лондоне, куда её водила госпожа Коултер. В конце огромного вестибюля, построенного из стальных конструкций и стекла, она увидела вход в другую часть музея. Поскольку там было практически безлюдно, Лайра вошла и осмотрелась. Ей нужно было срочно свериться с алетиометром. Но во втором зале Лайра вдруг обнаружила, что её окружают так хорошо ей знакомые вещи. В витринах были выставлены северные одежды (совсем такие же, как её шубы), фигурки из моржовой кости, сани, гарпуны для охоты на тюленей; вперемежку с охотничьими трофеями и оружием там лежали магические принадлежности и кости, причем, экспонаты были не только из Арктики а со всего мира.
Надо же, как странно. Шубы из меха карибу были совсем такими же, как её, но вот ремни на санях были застегнуты совсем неправильно. А на фотограмме рядом Лайра увидела самоедских охотников, точь-в-точь таких же, как те, что схватили её и продали в Болвангар. Да это они и есть! Даже веревка в санях была перетерта и завязана в том же самом месте, Лайра не забыла, ведь в течение нескольких ужасных часов она лежала, связанная, в этих самых санях... Что за невероятная, чудовищная головоломка... Значит ли это, что существует только один мир, который лишь грезит о других мирах?
А затем Лайра набрела на старинную витрину с черной деревянной окантовкой, и тут же её мысли вернулись к алетиометру. За стеклом были выставлены человеческие черепа. Некоторые из них были продырявлены: одни – спереди, другие – сбоку, некоторые – сверху. В черепе посередине было два отверстия.
Эта процедура называется трепанацией, говорилось в пояснительной табличке. Кроме того, там говорилось, что все отверстия в черепах были проделаны при жизни их владельцев, поскольку кость зажила и края отверстий стали гладкими. Исключение составляло одно отверстие, из которого торчал бронзовый наконечник стрелы. Края дыры были ломанными и острыми, так что разница была налицо.
Трепанация была делом рук северных татар. По словам Мудрецов из Джордана, знавших Станислава Граммана, он тоже подверг себя этой операции. Лайра быстро осмотрелась по сторонам, убедилась, что поблизости никого нет, и вынула алетиометр.
Она сконцентрировала свои мысли на черепе в центре витрины и мысленно спросила: что это был за человек, и зачем были проделаны эти отверстия?
Лайра стояла, сосредоточившись, в пыльном потоке света, падающем через стеклянную крышу и минующем верхние галереи. Она не заметила, что за ней наблюдают.
Представительный мужчина лет шестидесяти, стоял у чугунных перил верхней галереи и смотрел вниз, сжимая в руке широкополую шляпу. На нем был превосходно сшитый льняной костюм. Его седые волосы были тщательно зачесаны назад, открывая загорелый лоб, почти не тронутый морщинами. Его большие темные глаза с длинными ресницами пристально следили за Лайрой. Каждую минуту из угла его губ показывался острый кончик языка и мгновенно по-змеиному облизывал их. От белоснежного носового платка в нагрудном кармане незнакомца пахло сильными духами, аромат которых напоминал запах тропических тепличных цветов, таких пышных, что можно уловить запах гниения, исходящий от их корней.
Человек наблюдал за Лайрой уже несколько минут. Когда она ходила по залу, он следовал за ней по галерее, а когда она остановилась у витрины с черепами, он пристально её изучал. Растрепанные жесткие волосы, синяк на щеке, босые ноги, новая одежда, хрупкая шея, склоненная над алетиометром – ничто не ускользнуло от его взгляда.
Вытащив из нагрудного кармана платок и промокнув лоб, мужчина направился к лестнице, ведущей вниз, в зал.
Лайра, погружённая в чтение алетиометра, выяснила странные вещи. Оказалось, что эти черепа были ужасно древними. Если в табличке у витрины просто говорилось: БРОНЗОВЫЙ ВЕК, то алетиометр, который никогда не лгал, сказал, что человек, которому принадлeжал этот череп, жил 33254 года назад и был колдуном, а отверстие было проделано, чтобы боги могли войти в его голову. Затем алетиометр как бы между прочим (иногда он имел обыкновение отвечать на незаданные вопросы ) добавил, что вокруг трепанированных черепов Пыли гораздо больше, чем вокруг черепа со стрелой.
Что же всё это могло означать? Выйдя из отрешённого состояния, необходимог для общения с алетиометром, и вернувшись в действительность, Лайра обнаружила, что она не одна. Пожилой джентльмен в светлом костюме рассматривал соседнюю витрину. От него доносился приятный аромат. Этот человек кого-то ей напомнил, но она не могла сообразить, кого.
Он почувствовал её взгляд и с улыбкой взглянул на неё.
– Ты рассматриваешь трепанированные черепа?– спросил он – Странные вещи проделывают над собой люди, не правда ли?
– Гм... – сказала она без выражения – Вы не знаете, они делают такие вещи до сих пор?
– Да, – ответил он – Люди определенного сорта, хиппи, например. Вообще-то, ты еще мала, чтобы помнить хиппи. По их мнению, трепанация гораздо эффективнее наркотиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42