Метрия вздохнула. Она уже поняла, что в безумных ситуациях ей лучше полагаться на свою худшую половину.
— Ладно, договорились. Где Дженни?
— В пещерах нагов.
— А что она там делает?
— За время игры «Со Спутником по Ксанфу» Нада и Дженни подружились, и, когда Нада пригласила эльфессу погостить у них, она приняла приглашение. С тех пор у нагов и живет; ее кот помогает им отыскивать нужные вещи, такие, например, как забубённые колоды.
— И почему я сама не сообразила? — задала риторический вопрос Метрия. — Ведь я тоже участвовала в игре и знала, что они подружились.
— Потому, что у тебя в голове ветер труху гоняет. Итак, я жду, что через две недели у моего сына будет невеста.
— А не сожрет ее твой Жор вместе с потрохами? У меня хоть потрохов не было…
— Если получит половинку души, не сожр… не потребит. Неумеренное стремление к потреблению является, чтоб ты знала, признаком бездуховности. Действуй.
Метрия сорвалась с места и умчалась.
Пещеры нагов находились поблизости от логова дракона Драко, с которым наги пребывали в союзе против общего недруга, орды пещерных гоблинов. Существовала надежда, что со временем Гвенни распространит свою власть и на них, но пока они оставались по-гоблински злобными, гадкими и несносными. Другое дело, что поддержку нагам оказывали и люди, так что гоблины не имели возможности предпринять против них масштабный завоевательный поход. Им приходилось ограничиваться мелкими набегами и устройством пакостей.
Метрия заявилась прямиком в тронный зал, где увидела невесело глядевшего короля Набоба. Он восседал на троне в своем естественном облике змея с человеческой головой. В принципе, как и все наги, король мог стать и полноценным змеем, и таким же человеком, но не видел в этом нужды, считая природное обличье наиболее удачным.
— Привет, государь, — сказала она. — Я демонесса Метрия, ищу Дженни. Что ты такой венчальный!
— Какой?
— Вечерний, вербальный, начальный…
— Может, печальный!
— Не важно.
Король, похоже, не удивился: дочь наверняка рассказывала ему о странной демонессе.
— Как живется замужем? — полюбопытствовал он.
— Неплохо, отчасти в связи с этим я сюда и попала. Но тебе это неинтересно.
— Это как сказать. Видишь ли, пока дочка в отлучке, я развлекаю ее подкроватных чудовищ, а они страсть как любят всякие истории.
— Но твоя дочь давно выросла. Ей пора бы перестать держать под кроватью монстров.
— Нада уже взрослая, это верно, но Дженни еще нет, ну а я… я достаточно стар, чтобы впасть в детство. Так что теперь Пальцевик поселился под моим троном, а Костяшкин частенько его навещает.
— Ой, а можно их посмотреть?
— И ты туда же? Ты ведь взрослая, они тебе не покажутся.
Но если на Метрию напало любопытство, остановить ее было совсем непросто. Перед троном возникла несчастная крошка.
— Ох я бедная сиротинушка, — заплакала она, — нет у меня кроватки, и никто, никто не хочет показать мне подкроватного монстрика!
— Все в порядке, сейчас я вас познакомлю, — заявил король. — Пальцевик, Костяшкин, познакомьтесь с малюткой демонессой.
Из-под трона высунулись две загребущих руки, одна с длиннющими волосатыми пальцами, а другая костлявая, словно рука скелета. Правда, высунулись они лишь на долю мгновения: подкроватные чудовища боятся света и в дневное время робеют.
Приняв обычный облик, Метрия изложила ему всю историю по порядку.
— Теперь видишь, что мне нужно повидаться с Дженни, чтобы заручиться помощью ее кота. Да и повестку Наде надо вручить, она тоже в списке.
— Они отправились на промысел: собирают граненые алмазы да забубённые колоды, нам с Драко в картишки перекинуться. Подожди немного, а пока они не вернулись, я расскажу, отчего у меня на душе невесело. Видишь ли, дочери моей уже двадцать шесть лет, а она до сих пор не замужем. Оно бы и ничего, но я слишком стар, чтобы удерживать бразды правления. Ей необходимо выйти замуж, причем непременно за принца, чтобы я смог передать бремя власти ему. Но что-то таких принцев поблизости не видно.
— Но у тебя же есть сын, красавчик Налдо. Почему бы не передать бразды вместе с бременем ему?
— Потому, что он заключил неровный брак в том смысле, что жена ему не ровня. Фигура у нее, спору нет, прекрасная, а уж в соленой воде, так лучше и не вообразишь, однако она не принцесса и не может стать королевой нагов. А поскольку я катастрофически старею, Наде надо срочно подыскать принца. Иначе наступит кризис власти, чем непременно воспользуются гоблины. Увы, принцы не пирожки, на деревьях не растут. Есть, правда, несколько на примете, но они все моложе ее, а она о таких и слышать не хочет.
Метрия сообразила, что Балломут все просчитал: старый демон знал, что здесь имеется подходящая принцесса.
— А как насчет принца-демона? — спросила она.
— Демоны существа бездушные, способны на любую каверзу, и полагаться на них нельзя. Положишься на такого, а он растворится дымом, ты и провалишься.
— Ну а если принц-демон раздобудет душу или хотя бы половинку души?
— Это совсем другое дело, — промолвил Набоб. — Но демоны редко соглашаются принять душу, зная о последствиях. По-моему, вынудить к этому демона можно только хитростью.
— Ну, например, путем брака с одушевленной смертной. Обставив церемонию так, что демону перейдет половинка ее души.
— Надо же. Откуда ты все это знаешь?
— Усвоила на собственном горьком опыте, когда вышла замуж за смертного. Я думала, это временно и несерьезно, но, получив душу, тут же изменила свое мнение.
— А ты просто так говоришь, или у тебя на примете есть подходящий принц-демон? — заинтересовался Набоб.
— То-то и оно, что есть: принц Жор, сын самого профессора Балломута. Балломут полагает, что несколько десятилетий брака угомонят принца и вытеснят из его головы всякую дурь.
— Мысль, конечно, интересная… но я вижу два серьезных препятствия.
— Одно зовут Жор, а другое Нада, — догадалась Метрия. — С чего бы они вдруг захотели пожениться?
— Вот именно. А принуждать к браку принцев и принцесс — последнее дело. Ни в семье толку не будет, ни в королевстве ладу. Так что, боюсь я, ничего у нас не получится.
— Рано отчаиваться. Балломут, папаша этого принца, учит студентов, что, если как следует пошевелить той трухой, которая у них вместо мозгов, можно найти решение любой проблемы.
— Интересная мысль, — задумчиво произнес король. — Это напоминает мне кое-что… возможно, не относящееся к делу.
— Я игнорировала сотни лекций Балломута и сотни раз не уделяла ни малейшего внимания тому, как это срабатывает. А срабатывает так: то, что набитая трухой голова отбрасывает как не относящееся к делу, зачастую и оказывается искомым ответом.
— Ну…— неуверенно начал Набоб, — вообще-то эта история, кажется, попала к нам из Обыкновении, где демоны и магия существуют только в воображении, но в ней есть нечто поучительное. Там рассказывается о «конкурсе красоты» у демонов.
— Но демоны способны принимать любой облик. Я, например, красива постольку, поскольку решила быть таковой, внутренняя же моя суть, само собой, демонически безобразна. Любой конкурс красоты среди нашего племени лишен смысла.
— Верно. Человеческий облик моей дочери имеет ту же природу: она может обернуться любой женщиной человеческого рода, но оборачивается непременно прекрасной. Поэтому демоны состязались в красоте не сами, а устраивали конкурс для смертных. Демон-мужчина подбирал подходящего прекрасного смертного принца, а демонесса принцессу. Или наоборот. Так или иначе, следовало решить, кто из этих смертных лучше выглядит.
— Не представляю себе, как это можно устроить, — призналась Метрия, — каждый из демонов-участников стал бы с дымом изо рта доказывать, что именно его избранник или избранница лучше всех. Демоны не слишком разумны, ибо их суждения столь же переменчивы, как их тела, но упрямство их не знает границ.
— Тоже верно. Поэтому им нужен был способ определения победителя, не зависящий от суждений демонов.
— Какой? Демоны никогда не согласились бы подчиниться вердикту смертных.
— Согласились… во всяком случае, в этой истории. Они свели вместе двух прекрасных, обнаженных смертных и предоставили судить им.
— Ну, это уже полное безумие. Двух смертных, незнакомых друг с другом? Да они бы просто разбежались в разные стороны. Смертные, надо заметить, помешаны на одежде и видят в ее отсутствии нечто устрашающее. Особенно если они относятся к разным полам.
— Чтобы избежать этого, демоны поступили следующим образом: погрузили смертных в крепкий, глубокий сон, положили рядом, а потом по очереди разбудили. Таким образом, мужчина видел спящую женщину, а женщина спящего мужчину. Каждый из этой пары реагировал на присутствие другого определенным образом, и того, чья реакция оказалась сильнее, сочли менее красивым. Таким образом демонам удалось не только организовать конкурс, но и, что гораздо труднее, добиться объективного решения.
Метрия призадумалась.
— Звучит заманчиво, — сказала она. — Мы можем устроить такого рода конкурс с твоей дочерью и сыном профессора. Правда, я не совсем понимаю, как это может способствовать их женитьбе.
— Так я еще не закончил. В той истории демоны, приняв решение (кажется, они признали более красивым мужчину, но это уже частности), снова погрузили смертных в сон и отправили по домам. Демонам больше не было до них дела, но вот люди, пробудившись, принялись искать друг друга и не успокоились до тех пор, пока не оказались вместе.
— Они смогли разглядеть друг друга нагими, на близком расстоянии, и каждый пленился красотой другого, — промолвила, размышляя вслух, демонесса. — А что, это может сработать. Попробовать, во всяком случае, стоит. Демон Жор очень хорош собой, а будучи принцем, вполне годится тебе в зятья. Ну а твоя Нада в человечьем обличье одна из самых соблазнительных красавиц Ксанфа. Они вполне могут понравиться друг другу, тем паче что обоим нужно вступить в брак. Но как погрузить их в сон?
— У меня есть сонное зелье, которое я могу незаметно дать дочери. Ну а профессор наверняка сумеет проделать что-то в том же духе со своим сынком.
— Решено! — радостно воскликнула Метрия.
Вскоре вернулись Нада и Дженни с забубённой колодой и маленьким мешочком бриллиантов. Король Набоб вышел, чтобы сделать приготовления к «конкурсу», а Метрия быстренько вручила Наде с Дженни повестки, рассказала насчет суда и помчалась к Балломуту.
— Профессор! — закричала она, врываясь в аудиторию.
— Мое терпение подошло к концу, — взревел Балломут, и студенты затряслись от ужаса.
— Профессор, ты ведь хочешь женить Жора на Наде, разве нет? Так вот, было бы неплохо окрутить заодно Грея Мэрфи с Айви. Нада с Айви близкие подруги, а эта история…
— …тянется уже девять лет, — закончил за нее Балломут. — Помнится, матушка Айви тоже все тянула да тянула. Ладно, сделаем.
— Спасибо, проф, — расцвела Метрия и изложила Балломуту свой план. Не прошло и часа, как все необходимые приготовления были сделаны и «конкурс красоты» начался.
Проснувшись, принц-демон Жор сразу ощутил нечто необычное. Он находился в маленьком помещении без какого-либо признака окон или дверей. Зато вместо столь ненужных для демона отверстий рядом с ним лежала обнаженная девушка.
Присмотревшись, он понял, что это молодая, достигшая полного расцвета женщина человеческого обличья, чье тело, покрывали как шелковистый плащ рыжевато-каштановые волосы. Он убрал их в сторону и был поражен красотой ее лица и обнаженного тела.
— Хороша, — пробормотал он, — Так бы и съел. Но если это та особа, на которой папаша хочет меня женить, то пусть повесит себе на рога бубенчик. Я не согласен подчиняться чьей бы то ни было воле и торчать здесь больше не намерен. Принуждать принца-демона к чему бы то ни было бесполезно, хотя… очень хороша!
С этими словами он попытался улететь, но ничего не вышло. Попробовал дематериализоваться — с тем же отрицательным результатом. Создавалось впечатление, будто он утратил свои демонические возможности. Но как это могло случиться?
Жор попробовал пройти сквозь стену, но только набил на темечке шишку.
Пребывая в полном недоумении, он вновь переключил внимание на спящую женщину. Спросил, кто она, взял ее за руку, попытался разбудить. Она не просыпалась, и принц сообразил, что прекрасная незнакомка находится под воздействием чар. Видимо, чары были наложены и на него самого, и остаточные явления не позволяли проявиться его демоническим способностям. Ну а она, будучи смертной, не могла даже пробудиться.
Приглядевшись получше, он приметил почти скрытую густыми локонами маленькую золотую корону.
«Э, — подумал Жор, — да ты не только красотка, да еще и принцесса. Будь ты в сознании, я бы порадовался тому, что кто-то оставил нас наедине, но раз спишь, не буду тебя тревожить. Что бы про нас, демонов, ни говорили, но мы народ воспитанный и живем по понятиям».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48