По соглашению, их челноки могут летать над планетой только без оружия.
— Как и наши, — заметил Дегас.
— Дел, обеспечь, чтобы «Сантьяго» полностью контролировал то, что творится в пространстве над планетой. Мы должны сделать все, что можно.
Регулы никогда не лгут, так считали все. Их память была устроена так, что любая ложь могла оказаться опасной для их душевного здоровья. Так утверждали ученые.
Кроме того, регулы строго соблюдали законы. При общении с ними нужно было тщательно взвешивать свои слова, не допуская двусмысленных интерпретаций, формулировок. Так была устроена память регулов. Память землян такой не была.
Дегас медленно кивнул:
— Попытаться войти с регулами в открытый контакт?
— Нет. Пока нет. Я не хочу тревожить их. Достаточно маневрирования «Сантьяго».
— А если это летают не регулы?
— Я обдумаю эту возможность.
Кох нахмурился. У Дегаса есть свой интерес во всем этом деле. Возможно, подозрение… или месть… Человек, потерявший жену и сына, мог пойти на что угодно.
— ПлаР, — продолжал без приглашения Дегас, — дезертир. Но, может быть, эта акция спланирована их ведомством заранее. Однако его поведение не подтверждает этого. Он отключил и трассер, и передатчик в каньоне. Его поведение совершенно недвусмысленно: он — мри и он утверждает, что у мри нет кораблей. Однако он мог подвергнуться психологической обработке, когда находился вместе с мри на одном корабле. Может быть, это мри, который исполняет роль ПлаРа Дункана.
Дункан отказался иметь дело со Службой безопасности и согласился лишь на беседу с персоналом «Флауэра». Дегас был вне себя, когда узнал, что начальство дало на это разрешение.
— ПлаР — фанатик, — продолжал Дегас, — и, как любой фанатик, он видит только то, что хотят от него мри. Я настаиваю, чтобы за планетой было установлено наблюдение, военное наблюдение. Миссия Галея…
— Галей не может отвлекаться на это.
— Тогда кто-нибудь другой.
— Ты хочешь невозможного.
Дегас глубоко вздохнул и посмотрел сначала на пол, а затем в потолок с видом величайшего неодобрения. Кох вспомнил, что они росли вместе с Дегасом, однако пути их разошлись. Правда, ум Дегаса и его понимание событий всегда стимулировали работу мозга Коха.
— Мы не можем задействовать Галея, — продолжал Кох. Он подумал, взвешивая доказательства. — Во-первых, регулы. Очень странно, что они держатся в отдалении от нас. Вполне возможно, что среди них есть те, кто может принимать решения, и, значит, они способны на месть, это ты не принял во внимание.
— Но может быть, и не так.
— Кто сейчас у нас эксперт по регулам? — спросил Кох, и тут же вспомнил: Элдин. Но он уже мертв. Он был стар, как «Сабер». Он был его первым капитаном.
— Кто теперь принял его отдел?
— Шеф ксенологов — доктор Боаз.
— Боаз, друг Дункана, эксперт по мри. — Кох закусил губу. — Я не буду вызывать ее сюда. Она нужна внизу.
Дегас пожал плечами.
— После смерти Элдина регулами занимался доктор Симеон Эверсон. Он изучил всю библиотеку Кесрит. Пожалуй, после Элдина и Боаз он самый информированный человек.
Дегас прекрасно знал всех людей, входящих в состав экспедиции. Сам Кох редко общался с персоналом «Флауэра». Он не любил штатских. В самом начале этой миссии Мэйл Элдин здорово выручал его, когда приходилось общаться с регулами. Но затем пришла обычная рутина, все вошло в норму и общение с Элдином перестало быть острой необходимостью.
— Вы хотите, чтобы доктор Симеон был доставлен сюда? — спросил Дегас.
— Хорошо, — Кох откинулся на спинку кресла. — Галей спустился вниз. Вслед за ним — Гаррис. Два челнока. Мы все время бросаем камни в пруд, рискуя разбудить то, что в нем сидит. Мне это не нравится. Нам лучше держаться подальше. Мне не хочется чувствовать себя мишенью.
— Мы всегда можем сделать так, что пока от брошенного камня расходятся круги, мы сумеем получить множество информации…
Кох глубоко вздохнул. Долгое путешествие… Дегас…
— Все, — сказал он, — все, что будет сделано, должно быть одобрено мною.
Он взглянул на Дегаса и подчеркнуто аккуратно записал свой приказ.
6
Но вот подошли и остальные. Они прошли через площадь, поднялись по ступеням. Хлил собрался с силами, чтобы встретить их.
— Святыни в безопасности, — сказал он, обращаясь к кел'е'ен Диас, которая привела отряд, и посмотрел на сен'ейнов, пришедших вместе с отрядом. Он постарался придать своему лицу уверенность, которой не чувствовал, и взглянул на сен'ейнов, закутанных в золотые мантии, с лицами, закрытыми вуалями от ветра и пыли. — Мне было приказано сначала спасти Пана.
Они склонили головы, одобряя его поведение, и это вернуло ему бодрость. Они сразу же забрали Святыни, завернули их в мантии, так как вуали келов не давали надежного укрытия от ветра.
Хлил оставил сен'ейнов и прошел внутрь здания к остальным кел'ейнам. Тэйз разжигал все новые факелы и раздавал их.
— Быстрее, — сказал Хлил, — но ходите осторожнее. Один обвал уже был.
Они пошли, не бегом, но быстро. Он смотрел, как они вслед за своими предводителями вошли в башни Келов, Катов, Сенов, в кладовые, в башню Госпожи. И все здание наполнилось тихим топотом шагов. Это ходили те, кто пришел тайком взять то, что принадлежало им самим.
Хлил послал Тэйза, стоящего рядом с ним, поискать лампы и повесить их в коридоре. Тот поспешно повиновался.
Вскоре начали появляться кел'ейны, спотыкающиеся в темноте. Им пришлось бросить факелы, чтобы захватить побольше груза. Хлил встречал их и вел к прямоугольнику света при входе. Он видел, что они тащат все подряд, не выбирая. Но он сам дал такой приказ, опасаясь нового обвала и стараясь вынести как можно больше.
Тэйз наконец установил лампы и, к облегчению Хлила, начали появляться действительно полезные вещи — палатки, металлические шесты для их установки, посуда, сосуды с пищей и маслом, тележка, свернутые циновки.
В эдун зашли два сен'ейна, взяли одну из ламп и направились в свою башню.
Хлилу не понравилось это. Он даже пошел сначала за ними, затем остановился, с тревогой глядя им вслед. На сен'ейнов его власть не распространялась. И все же именно он отвечал за них. Он вернулся к двери, куда кел'ейны сносили имущество племени, затем вышел на улицу, где оставались двое сен'ейнов, с завернутыми в мантии Святынями. Он помог уложить Святыни на тележку, со всех сторон прикрыв их циновками. Мирин, Диас и Рас разбирали вынесенные вещи и делили их на отдельные ноши. Они не хотели ничего оставлять.
Хлил стоял возле них, не вмешиваясь в работу. Его положение не позволяло ему делать это. Он думал об обратном пути: путь предстоял долгий, а сильный ветер не прекращался.
Правда, буря немного стихала. Но, быть может, надежды напрасны — и скоро она снова грянет с удвоенной силой. Сейчас он рассматривал руины города, которые толком не разглядел по дороге сюда.
И мертвых, которые во множестве лежали на площади.
— Нам следует похоронить их, — послышался голос. Хлил оглянулся: Тэйз. Мальчик потерял в городе всех своих родных. Всех.
— Нет. У нас хватит сил только на то, чтобы выполнить порученное нам дело.
— Да, — согласился Тэйз, единственный среди келов, у кого не было шрамов.
— Прости, кел Тэйз.
Тэйз отвернулся и принялся копаться в горе вещей.
Такова была судьба многих из них. Рожденные келами часто теряли своих родных. Хлил взглянул на Рас, целиком поглощенную работой. Он от всей души надеялся, что работа облегчит ей скорбь.
Хлилу было не по себе, что он не может помочь ей в работе. Он вернулся в эдун, где кел'ейны уже возвращались из кладовых.
— Не убирайте лампы, — приказал он. — Еще двое в башне Сенов.
— Хорошо, — сказал один из них.
Хлил пересчитал их. Все здесь. Он приказал нести вещи вниз, на площадь.
— Рас, — позвал кто-то с площади. — КелРас…
«О, боги!» — подумал Хлил, про себя ругая этого кел'ена.
Рас спустилась вниз по ступеням, без спешки и без страха. Хлил взглянул на тело возле лестницы. Это была Нелан с'Элил, да это она, вне всякого сомнения. Он смотрел, как Рас опустилась на колени возле своей матери, как она взяла из остатков мантии прекрасный меч, служивший Нелан, а прежде им владел Ков, отец Нелан.
— Рас, — позвал Хлил. Она выпрямилась, держа меч на коленях. Песок осыпался на складки мантии. Никто не двигался — ни она, ни кел Тос'ан, который подозвал ее. — Рас… — снова позвал Хлил.
Она повернула лицо к нему. Меч прижат к груди. Лицо бесстрастно. Он почувствовал острую необходимость увести ее отсюда.
— Идем, — сказал он. — Мы не можем оплакивать одного погибшего и не оплакивать остальных. Помни свой долг, Рас.
Она вложила меч Нелан в свои ножны, а свой положила на тело матери.
И отошла, встав рядом с остальными и не говоря никому ни слова.
Хлил стал подниматься по ступеням, бросая гневные взгляды на кел'ейнов, прекративших работу. Нужно было торопиться. Внезапно, когда он уже поднялся по лестнице, в эдуне послышался грохот.
Все замерли, ожидая обвала.
— Бегите! — крикнул Хлил, и все они бросились вниз, убегая от облаков пыли, хлынувших из дверей. — Всем оставаться на месте — подумав, добавил он.
Он опустил козырек зейдх, закрыл лицо вуалью и осторожно направился внутрь эдуна. Где-то впереди виднелось светлое пятно лампы, но в облаках пыли от нее было мало толку.
Всматриваясь в пыль до боли в глазах, он увидел то, чего боялся: покрытое белой пылью черное пятно на полу.
— Рос! — позвал он, но ответа не было. Пульс не прощупывался, а когда Хлил дотронулся до лежащего тела, рука его стала мокрой. Он посмотрел на рухнувший потолок, потом перевел взгляд на вход в башню Сенов.
— Сен Кадас! — крикнул он и услышал в ответ лишь эхо, да стук упавшей штукатурки.
Он оставил тело кел'ена и вошел в башню Сенов, кашляя от пыли. По спиральному коридору везде шли трещины. Штукатурка осыпалась со стен. Осторожно двигаясь, он проник в холл сенов. Сюда проникал свет из окон. И не только свет, но и ветер, который вздымал облака пыли.
— Сен Кадас! — позвал он. — Сен Отэй?!
Ответа не было. Он боязливо вошел в комнату, где рядами стояли какие-то аппараты. Это был сам город, мозг госпожи и сен'ейнов. Это тоже была Святыня, Тайна, на которую не смел смотреть кел'ен. Он прошел дальше, убеждаясь, что все здесь мертво, что умерло само сердце города.
— Сен'ейны! — снова позвал он.
В ближайшей машине вспыхнул ослепительный белый свет.
— Кто? — послышался рокочущий голос.
— Хлил с'Сочил, — ответил он, стараясь сдержать дрожь.
— Почему ты здесь?
— По приказу госпожи Мелеин с'Интель.
Сквозь белое сияние пробились отблески красного и янтарного.
— Где госпожа? — последовал вопрос.
Хлил в ужасе отступил, и свет погас. Он должен был немедленно бежать отсюда, но двое из его отряда пропали. Хлил прошел вдоль стены, стараясь держаться подальше от машин. Огни в машинах все время мигали. Иногда они гасли, затем вспыхивали снова.
— Сен'ейны! — хрипло крикнул Хлил.
Внезапно пол у него под ногами пошел вниз и просел. Хлил упал, едва успев за что-то уцепиться.
Посмотрев вниз, в провал, он увидел золотое пятно мантии, придавленное каменной стеной весом в полтонны. Последняя надежда увидеть сен'ейнов живыми исчезла. Спуститься вниз он не мог, да это было и бесполезно.
— Боги! — прошептал он, вздрогнув и отвернувшись.
— «Я воспринимаю! — пророкотал Ан-ихон. Белый глаз машины вспыхнул. — Кто?"
Хлил попятился и быстро выскочил в холл сенов, прошел по спиральному коридору, и тут возле поворота наткнулся на одноглазого Десаи, который не подчинился приказу. Хлил схватил кел'ена за руку, обрадованный, что увидел хоть кого-то живого.
— Быстрее, — сказал Хлил, и они поспешили к выходу. Хлил перевел дыхание, откашлялся, вытер лицо белыми от пыли руками.
— Идем отсюда, — сказал он. — Здесь нам больше нечего делать. Здесь остались только мертвые.
Он распределил тюки, взяв один себе. Сен'ейны приготовились везти тележку с Пана.
— Пошли, — приказал он и стоял, ожидая, пока они все пройдут. Он увидел Рас, которая взяла слишком тяжелый для нее тюк. Он смотрел на нее, но все его чувства к ней сейчас отступили на задний план перед той ответственностью, которая была возложена на него. Все, что бы он ни делал, заканчивалось неудачно.
Они потеряли одного кел'ена и двух сен'ейнов, и даже не смогли похоронить их.
А он руководил отрядом.
Хлил оглянулся назад. Он был последним, кто выходил из города. Прищурившись от ветра, он смотрел на руины. Нет, не таким он хотел запомнить этот город.
Трое погибли… К тому же он не был уверен, что племя благополучно сможет пережить эту бурю. Это было его решение — идти сюда. Это было его решение забрать все, что можно будет унести, что оказалось во владениях мертвых.
Но он понял, что пустыня — это смерть; что она забирает, то обратно не отдает.
Он делал то, что умел делать, но то, что он делал, ни к чему не вело.
Кровотечение снова возобновилось, рана болела. Дункан прижал руку к телу и старался как можно меньше шевелить ей;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31