Они предоставлены самим себе. Очевидно, они тоже знают о существовании машин и источников энергии в городах. Знают, но не предостерегли корабли о возможной угрозе, предпочли умолчать.
Он прикусил губу, вспомнив о способности Боаз убеждать людей, и подумал, о чем же еще решила умолчать миссия Галея. Слишком странным казался оптимизм их последнего сообщения. Он оставил его без комментариев, чувствуя себя виноватым.
Ничего, — подумал он, — на «Сабере» сами разберутся и сделают свои выводы.
Комната подготовки служила показателем жизни всего «Сабера». Острый глаз, наблюдающий за деятельностью в этой комнате, мог бы составить мнение обо всем происходящем. А острое ухо, слушая разговоры, могло бы узнать все подробности работы той или иной группы. Гаррис сидел здесь, обеспокоенный отсутствием контакта с группой Галея. Он сидел, ощущая бешеный ритм жизни корабля: прилет и отлет челноков, возвращение групп с задания, отправление групп для выполнения определенных миссий. С каждым он обменивался парой слов.
Гаррис наполнил чашку кофе, получил по своей карточке пакетик сушеных фруктов, сунул его в карман и снова стал смотреть на экраны, где то и дело появлялись сообщения.
Кроме «Сантьяго» сейчас в полете было два корабля и еще два наготове, четыре имени на полетном табло. Это нормально. Обычная рутина.
Он прошел к экрану и прочел светящуюся под точкой надпись: «Флауэр». Он отпил кофе и стал ждать, как ждал все эти дни. С помощью терминала он вызвал библиотеку, откинулся на спинку кресла и через некоторое время понял, что прочел уже четыре страницы, даже не осознав, что же прочитал. Он поднял голову: на задание отправлялась следующая группа.
В комнату вошли два человека: Норт и Мэйги — люди из его группы. Гаррис подтянул ноги и предложил им сесть. Мэйги сел, а Норт прошел к экрану, чтобы оценить обстановку. Внезапно все изображения на экранах замерли: кто-то отключил систему информации. Гаррис вскочил, за ним Мэйги. Но вот изображение снова пришло в движение, только теперь расширился сектор обзора. От большой красной точки — корабля регулов — отделилась маленькая.
— Ну вот, — пробормотал Мэйги. В комнате повисла гнетущая тишина. Гаррис проглотил комок в горле. Красная точка направлялась не к планете, а к их кораблю, сюда.
На экране вспыхнули слова: ЗЕЛЕНЫЙ КОД.
— Просится на борт, — заметил Норт. Все они прекрасно знали кодовые знаки и сигналы. Значит, регулы летят сюда.
К горлу Гарриса подступила тошнота. Он выругался.
— Видимо, наши союзники снова хотят действовать сообща с нами, — сказал Норт.
— Эксперт-регул, — сказал Мэйги, — вот кто летит к нам. Это Эверсон сосватал нам регула.
Кох отпил из чашки сой — дань уважения к регулам — и обвел глазами комнату: делегация регулов и его люди. Старший регул сидел в своей тележке, молодые регулы устроились прямо на ковре за ним. Впрочем, при их коротких ногах не было большой разницы в том, сидят они или стоят. С его стороны присутствовали Дегас, Эверсон и два помощника. Со стороны первых двух он ждал полезных советов, а вторые два играли роль обыкновенных статистов для выравнивания численности. Один из них, правда, вел протокол совещания.
— Бай Кох, — почтительно сказал старший регул Сут. Его похожий на щель рот изобразил подобие улыбки. — Я очень рад, что мы собрались на переговоры после кризиса.
— Бай Сут, — Кох посмотрел на регула искоса, будучи не в силах поверить, что когда-то знал его — настолько тот изменился. Метаморфоза была разительной — и все же Сут еще не достиг размеров бай Шарн. — Мы рады, — продолжил Кох, — мы будем рады, — тут же поправился он, — если эта встреча окажется продуктивной. Примите наши добрые пожелания новому руководству регулов.
Ноздри дрогнули, улыбка сменилась шипением: эксперты утверждали, что это означает смех.
— Между нами было некоторое непонимание, расхождение. В частности, между нашими подчиненными…
— Вы говорите о нашем пропавшем челноке?
Глаза сверкнули. Нет, бай Сут говорил вовсе не об этом, однако одарил контр-адмирала новой улыбкой.
— Я говорю об отношениях между нами и вашим кораблем «Флауэр», куда мы хотели бы получить доступ. Я утверждаю, что мы должны наладить более тесное сотрудничество… для взаимной безопасности.
— Вы не ответили на мой вопрос, бай.
Ноздри закрылись — это гнев.
— Зачем нам отвлекаться на отношения между юношами? Разве мы несем ответственность за челноки, которые взлетают и садятся без наших непосредственных указаний? Я хотел бы поговорить о более важных делах, но если вы предпочитаете настаивать…
— Бай, вы забываете о том, что вам говорилось неоднократно: наши юноши становятся взрослыми гораздо раньше, чем ваши. Мы не убиваем своих юношей и не считаем потерю корабля, который пилотировался нашим юношей, незначительным событием.
— Я повторяю, мне бы хотелось обсудить более важные дела.
Сейчас было самое время прервать встречу, либо продолжить ее. Кох задумался.
— И все-таки, мне бы хотелось услышать ваш ответ, бай Сут.
— Нет. Я игнорирую твой вопрос, бай. Ты вмешиваешься в наши дела, но оскорбляешься, когда мы вдруг вмешиваемся в твои.
Регул с трудом пошевелился в своей тележке, протянул руку к молодому регулу, который прислуживал ему. Тот сразу вложил в нее чашку с соем.
— Бай Кох, — сказал Сут, получив чашку, — нас обоих должно беспокоить, что наше сотрудничество постепенно сходит на нет. Я полагаю, что это обусловлено смертью бай Шарн и доктора Элдина, — он перевел глаза-щели на Эверсона и изобразил улыбку. — Но мы возлагаем надежды на появление в совете нового члена — доктора Эверсона, — затем он перевел глаза на Дегаса и тут же отвел их. — Мы бы хотели сделать все, чтобы установить взаимопонимание. Мы союзники. Этого нельзя отрицать. И пока мы союзники, необходимо устранять все трения между нами. Я не говорю об убийстве взрослого регула — бай Шарн. Я не говорю о том, что с ее телом обошлись без должного почтения. Я не говорю о нарушении соглашения между нами. Я уверен, что упоминание обо всем этом не сможет улучшить наши отношения. Однако нужно сделать все, чтобы подобное не происходило: во имя нынешних отношений и будущих тоже. У нас хорошая память, но мы можем забыть обо всем, если мы сейчас придем к соглашению. Как относятся мри к тому, что вы сейчас делаете, бай Кох?
Кох не позволил никаким эмоциям отразиться на его лице. «Многое ли ему известно?» — с тревогой подумал он, а вслух сказал:
— Мы надеемся на мирное урегулирование разногласий с мри, бай Сут.
— Да? Опыт регулов говорит, что подобные надежды напрасны.
— Наши эксперты утверждают обратное.
— У нас двухтысячелетний опыт общения с мри. Он намного превышает ваш опыт. Поведение мри невозможно предсказать. Они вообще не понимают некоторых слов, в частности, слово «переговоры» им неизвестно. А если нет переговоров, то какие действия возможно предпринимать?
Кох задумался… и не только о мри… посмотрел на Эверсона, на Сута.
— Вернусь к вопросу, которого ты избегаешь, бай. Среди вас есть эксперт по мри?
Из похожего на щель рта послышалось шипение: смех.
— Он сидит перед тобой, бай Кох. Я — эксперт. Я принадлежу к роду Хорагов, который использовал мри в качестве наемников в течение двух тысяч лет. У рода Аланей нет подобного опыта. Они — дилетанты. С тех пор, как я стал взрослым регулом, можете по всем вопросам относительно мри обращаться ко мне.
— И ты специалист по их языку?
— У них два языка, бай. Они упрямо не желают посвящать чужих в свой язык и предпочитают общаться с ними на языке регулов, исковерканном до крайности. Да и чего другого можно ждать от расы, обладающей столь несовершенной памятью?
— Это означает, что они не желают допускать в свою среду чужих.
— Что это означает, могут знать только они сами, бай. Но ни ты, ни даже я не можем даже предположить, каковы их мысли, поскольку мы не мри.
— Нет. Нет, бай Сут. Ты же специалист по мри, ты знаешь о них все.
Ноздри закрылись и открылись вновь.
— У меня много информации, бай. А без нее можно наделать много роковых ошибок. Уверяю тебя, что мы так и не смогли перевести слово «переговоры» на язык мри. Они его просто не понимают. Вспомни, когда мы наняли мри для войны, они ни разу не свернули с этого пути. Мри можно убить, но уговорить его сдаться невозможно. Торговля тоже не относится к числу понятий, которыми пользуются мри. Они — наемники, но слово «наемники» — наше слово, не их.
— Бай прав, — вступил в разговор Эверсон. — Они себя называют по-другому и понимают под этим совсем не то, что мы.
Ноздри регула расширились. Кох смотрел и думал, какие эмоции регул научился читать на лицах землян.
— Ты пришел сюда с определенной целью, бай. Можешь ты объяснить ее нам?
— Понимание. Взаимная защита.
— Мы не предаем своих союзников, если тебя беспокоит именно это. И не убиваем их.
Удар достиг цели. Ноздри затрепетали.
— Бай, мы рады услышать это. А как вы намереваетесь придти к мирному соглашению с мри? Ведь они никогда не отступают, а регулы никогда не забывают.
— Зато мри забывают, а регулы могут отступить.
Снова трепет ноздрей.
— Что ты имеешь в виду, бай Кох?
— Можно убедить мри забыть о том, что вы сделали на Кесрит, если они получат гарантию, что регулы не повторят подобного на Кутат.
— Я тебя не понимаю, бай. Я всегда считал, что забвение — это процесс, независимый от личности.
— Это слово имеет много значений, бай Сут.
Ноздри Сута расширились. Он протянул руку за новой чашкой соя. Слуга тут же подал ее, и Сут выпил сой большими глотками.
— Прости, — сказал Кох. — Я чем-то тебя встревожил?
— Да, я встревожен. Мой опыт говорит мне, что ситуация очень опасная, а мои союзники, как бабочки, летят прямо в огонь.
— Мы постоянно контролируем ситуацию. Мы не верим, что существует явная угроза. Все говорит о том, что мы имеем дело с разрозненными кочевыми племенами.
— Кочевники — это нестабильные общества.
— Стабильные, но часто перемещающиеся. — Кох подумал, что это слово трудно понять представителю расы, для которой ходьба является просто мукой. — У них нет оружия, которое могло бы являться опасным для нас, кроме оружия городов.
Ноздри Сута расширились и захлопнулись.
— Не сердись, бай землян. Но могут ли лгать мри? Или это слово означает лишь одну из способностей вашей расы? Что ты можешь сказать об этом?
— Я не знаю.
— Но что ты предлагаешь?
— У нас еще нет достаточной информации. — Он с мгновение подумал и нанес удар. — Наш опыт, бай Сут, позволяет предположить, что даже регулы могут быть нечестными.
— Нечестными… не обладать честью, нет… неправдивыми…
— Что такое правда, бай Сут?
Ноздри захлопнулись.
— Соответствие фактам.
Кох медленно кивнул.
— Доктор Эверсон, есть ли в языке регулов слово «честный»?
— Только в бизнесе. Оно означает взаимную выгоду.
— Взаимная выгода, — сказал Сут. — Эти словесные упражнения ни к чему не приведут. Давайте рассмотрим наше положение на орбите. Мы находимся в пределах досягаемости оружия городов мри. Подумайте над этим.
— Что же хотят регулы?
— Устранить угрозу с этой стороны.
— Этические соображения запрещают нам это. Или у этого слова тоже нет аналогов в языке регулов?
Наступила пауза. Кох взглянул на Эверсона. Тот пробормотал слово на языке регулов.
Кох нахмурился:
— Бай беспокоится о нашей безопасности и о своей. Мы тоже.
— Но сколько это будет длиться, бай Кох? Этот Дункан… сколько времени вы ему дали?
— Это наше дело, бай.
— Мы союзники.
— Сейчас мы ждем.
— Земляне ходят быстро. Прошло уже немало времени, гораздо больше, чем нужно Дункану, чтобы добраться до «Флауэра». Это должно означать, что Дункан не желает сотрудничать с вами. Верно?
— Ты располагаешь информацией о нем?
— Нет. А вы? У вас тоже ее нет.
— Мы ждем.
— Сколько вы ее будете ждать?
— Какая разница?
— Вы даете мри время подготовить ответ. Разве это мудро — давать им такую возможность? У них есть оружие.
— Может есть, а может и нет.
— Вы бросаете на весы случая благополучие всех землян, бай.
— Мы не хотим бессмысленной бойни.
— Если они ударят…
— Мы изменим политику.
Сут замолчал и стал дышать глубже и мягче.
— Мы ваши союзники. Мы не воины. Мы будем хорошими соседями, выгодными во всех отношениях. И вы отдаете предпочтение мри? Отправляйтесь домой, бай. Оставь все это дело нам, если твои моральные соображения не дают тебе взглянуть правде в лицо. Ты знаешь, что регулы не лгут. И я говорю, что у нас нет желания нанимать мри для войны с вами.
— Сейчас вам это не удастся, бай.
Сут сделал глубокий вздох.
— У нас есть еще о чем поговорить. Я приглашаю тебя на свой корабль.
— Нет.
— Почему?
— Бай, я не могу оставить свой командный пункт.
Ноздри Сута расширились. Поверил ли он или нет… неясно…
— Компромисс, — сказал Сут. — Мы будем поддерживать связь. Можно даже установить связь между «Флауэром» и нашей миссией на планете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Он прикусил губу, вспомнив о способности Боаз убеждать людей, и подумал, о чем же еще решила умолчать миссия Галея. Слишком странным казался оптимизм их последнего сообщения. Он оставил его без комментариев, чувствуя себя виноватым.
Ничего, — подумал он, — на «Сабере» сами разберутся и сделают свои выводы.
Комната подготовки служила показателем жизни всего «Сабера». Острый глаз, наблюдающий за деятельностью в этой комнате, мог бы составить мнение обо всем происходящем. А острое ухо, слушая разговоры, могло бы узнать все подробности работы той или иной группы. Гаррис сидел здесь, обеспокоенный отсутствием контакта с группой Галея. Он сидел, ощущая бешеный ритм жизни корабля: прилет и отлет челноков, возвращение групп с задания, отправление групп для выполнения определенных миссий. С каждым он обменивался парой слов.
Гаррис наполнил чашку кофе, получил по своей карточке пакетик сушеных фруктов, сунул его в карман и снова стал смотреть на экраны, где то и дело появлялись сообщения.
Кроме «Сантьяго» сейчас в полете было два корабля и еще два наготове, четыре имени на полетном табло. Это нормально. Обычная рутина.
Он прошел к экрану и прочел светящуюся под точкой надпись: «Флауэр». Он отпил кофе и стал ждать, как ждал все эти дни. С помощью терминала он вызвал библиотеку, откинулся на спинку кресла и через некоторое время понял, что прочел уже четыре страницы, даже не осознав, что же прочитал. Он поднял голову: на задание отправлялась следующая группа.
В комнату вошли два человека: Норт и Мэйги — люди из его группы. Гаррис подтянул ноги и предложил им сесть. Мэйги сел, а Норт прошел к экрану, чтобы оценить обстановку. Внезапно все изображения на экранах замерли: кто-то отключил систему информации. Гаррис вскочил, за ним Мэйги. Но вот изображение снова пришло в движение, только теперь расширился сектор обзора. От большой красной точки — корабля регулов — отделилась маленькая.
— Ну вот, — пробормотал Мэйги. В комнате повисла гнетущая тишина. Гаррис проглотил комок в горле. Красная точка направлялась не к планете, а к их кораблю, сюда.
На экране вспыхнули слова: ЗЕЛЕНЫЙ КОД.
— Просится на борт, — заметил Норт. Все они прекрасно знали кодовые знаки и сигналы. Значит, регулы летят сюда.
К горлу Гарриса подступила тошнота. Он выругался.
— Видимо, наши союзники снова хотят действовать сообща с нами, — сказал Норт.
— Эксперт-регул, — сказал Мэйги, — вот кто летит к нам. Это Эверсон сосватал нам регула.
Кох отпил из чашки сой — дань уважения к регулам — и обвел глазами комнату: делегация регулов и его люди. Старший регул сидел в своей тележке, молодые регулы устроились прямо на ковре за ним. Впрочем, при их коротких ногах не было большой разницы в том, сидят они или стоят. С его стороны присутствовали Дегас, Эверсон и два помощника. Со стороны первых двух он ждал полезных советов, а вторые два играли роль обыкновенных статистов для выравнивания численности. Один из них, правда, вел протокол совещания.
— Бай Кох, — почтительно сказал старший регул Сут. Его похожий на щель рот изобразил подобие улыбки. — Я очень рад, что мы собрались на переговоры после кризиса.
— Бай Сут, — Кох посмотрел на регула искоса, будучи не в силах поверить, что когда-то знал его — настолько тот изменился. Метаморфоза была разительной — и все же Сут еще не достиг размеров бай Шарн. — Мы рады, — продолжил Кох, — мы будем рады, — тут же поправился он, — если эта встреча окажется продуктивной. Примите наши добрые пожелания новому руководству регулов.
Ноздри дрогнули, улыбка сменилась шипением: эксперты утверждали, что это означает смех.
— Между нами было некоторое непонимание, расхождение. В частности, между нашими подчиненными…
— Вы говорите о нашем пропавшем челноке?
Глаза сверкнули. Нет, бай Сут говорил вовсе не об этом, однако одарил контр-адмирала новой улыбкой.
— Я говорю об отношениях между нами и вашим кораблем «Флауэр», куда мы хотели бы получить доступ. Я утверждаю, что мы должны наладить более тесное сотрудничество… для взаимной безопасности.
— Вы не ответили на мой вопрос, бай.
Ноздри закрылись — это гнев.
— Зачем нам отвлекаться на отношения между юношами? Разве мы несем ответственность за челноки, которые взлетают и садятся без наших непосредственных указаний? Я хотел бы поговорить о более важных делах, но если вы предпочитаете настаивать…
— Бай, вы забываете о том, что вам говорилось неоднократно: наши юноши становятся взрослыми гораздо раньше, чем ваши. Мы не убиваем своих юношей и не считаем потерю корабля, который пилотировался нашим юношей, незначительным событием.
— Я повторяю, мне бы хотелось обсудить более важные дела.
Сейчас было самое время прервать встречу, либо продолжить ее. Кох задумался.
— И все-таки, мне бы хотелось услышать ваш ответ, бай Сут.
— Нет. Я игнорирую твой вопрос, бай. Ты вмешиваешься в наши дела, но оскорбляешься, когда мы вдруг вмешиваемся в твои.
Регул с трудом пошевелился в своей тележке, протянул руку к молодому регулу, который прислуживал ему. Тот сразу вложил в нее чашку с соем.
— Бай Кох, — сказал Сут, получив чашку, — нас обоих должно беспокоить, что наше сотрудничество постепенно сходит на нет. Я полагаю, что это обусловлено смертью бай Шарн и доктора Элдина, — он перевел глаза-щели на Эверсона и изобразил улыбку. — Но мы возлагаем надежды на появление в совете нового члена — доктора Эверсона, — затем он перевел глаза на Дегаса и тут же отвел их. — Мы бы хотели сделать все, чтобы установить взаимопонимание. Мы союзники. Этого нельзя отрицать. И пока мы союзники, необходимо устранять все трения между нами. Я не говорю об убийстве взрослого регула — бай Шарн. Я не говорю о том, что с ее телом обошлись без должного почтения. Я не говорю о нарушении соглашения между нами. Я уверен, что упоминание обо всем этом не сможет улучшить наши отношения. Однако нужно сделать все, чтобы подобное не происходило: во имя нынешних отношений и будущих тоже. У нас хорошая память, но мы можем забыть обо всем, если мы сейчас придем к соглашению. Как относятся мри к тому, что вы сейчас делаете, бай Кох?
Кох не позволил никаким эмоциям отразиться на его лице. «Многое ли ему известно?» — с тревогой подумал он, а вслух сказал:
— Мы надеемся на мирное урегулирование разногласий с мри, бай Сут.
— Да? Опыт регулов говорит, что подобные надежды напрасны.
— Наши эксперты утверждают обратное.
— У нас двухтысячелетний опыт общения с мри. Он намного превышает ваш опыт. Поведение мри невозможно предсказать. Они вообще не понимают некоторых слов, в частности, слово «переговоры» им неизвестно. А если нет переговоров, то какие действия возможно предпринимать?
Кох задумался… и не только о мри… посмотрел на Эверсона, на Сута.
— Вернусь к вопросу, которого ты избегаешь, бай. Среди вас есть эксперт по мри?
Из похожего на щель рта послышалось шипение: смех.
— Он сидит перед тобой, бай Кох. Я — эксперт. Я принадлежу к роду Хорагов, который использовал мри в качестве наемников в течение двух тысяч лет. У рода Аланей нет подобного опыта. Они — дилетанты. С тех пор, как я стал взрослым регулом, можете по всем вопросам относительно мри обращаться ко мне.
— И ты специалист по их языку?
— У них два языка, бай. Они упрямо не желают посвящать чужих в свой язык и предпочитают общаться с ними на языке регулов, исковерканном до крайности. Да и чего другого можно ждать от расы, обладающей столь несовершенной памятью?
— Это означает, что они не желают допускать в свою среду чужих.
— Что это означает, могут знать только они сами, бай. Но ни ты, ни даже я не можем даже предположить, каковы их мысли, поскольку мы не мри.
— Нет. Нет, бай Сут. Ты же специалист по мри, ты знаешь о них все.
Ноздри закрылись и открылись вновь.
— У меня много информации, бай. А без нее можно наделать много роковых ошибок. Уверяю тебя, что мы так и не смогли перевести слово «переговоры» на язык мри. Они его просто не понимают. Вспомни, когда мы наняли мри для войны, они ни разу не свернули с этого пути. Мри можно убить, но уговорить его сдаться невозможно. Торговля тоже не относится к числу понятий, которыми пользуются мри. Они — наемники, но слово «наемники» — наше слово, не их.
— Бай прав, — вступил в разговор Эверсон. — Они себя называют по-другому и понимают под этим совсем не то, что мы.
Ноздри регула расширились. Кох смотрел и думал, какие эмоции регул научился читать на лицах землян.
— Ты пришел сюда с определенной целью, бай. Можешь ты объяснить ее нам?
— Понимание. Взаимная защита.
— Мы не предаем своих союзников, если тебя беспокоит именно это. И не убиваем их.
Удар достиг цели. Ноздри затрепетали.
— Бай, мы рады услышать это. А как вы намереваетесь придти к мирному соглашению с мри? Ведь они никогда не отступают, а регулы никогда не забывают.
— Зато мри забывают, а регулы могут отступить.
Снова трепет ноздрей.
— Что ты имеешь в виду, бай Кох?
— Можно убедить мри забыть о том, что вы сделали на Кесрит, если они получат гарантию, что регулы не повторят подобного на Кутат.
— Я тебя не понимаю, бай. Я всегда считал, что забвение — это процесс, независимый от личности.
— Это слово имеет много значений, бай Сут.
Ноздри Сута расширились. Он протянул руку за новой чашкой соя. Слуга тут же подал ее, и Сут выпил сой большими глотками.
— Прости, — сказал Кох. — Я чем-то тебя встревожил?
— Да, я встревожен. Мой опыт говорит мне, что ситуация очень опасная, а мои союзники, как бабочки, летят прямо в огонь.
— Мы постоянно контролируем ситуацию. Мы не верим, что существует явная угроза. Все говорит о том, что мы имеем дело с разрозненными кочевыми племенами.
— Кочевники — это нестабильные общества.
— Стабильные, но часто перемещающиеся. — Кох подумал, что это слово трудно понять представителю расы, для которой ходьба является просто мукой. — У них нет оружия, которое могло бы являться опасным для нас, кроме оружия городов.
Ноздри Сута расширились и захлопнулись.
— Не сердись, бай землян. Но могут ли лгать мри? Или это слово означает лишь одну из способностей вашей расы? Что ты можешь сказать об этом?
— Я не знаю.
— Но что ты предлагаешь?
— У нас еще нет достаточной информации. — Он с мгновение подумал и нанес удар. — Наш опыт, бай Сут, позволяет предположить, что даже регулы могут быть нечестными.
— Нечестными… не обладать честью, нет… неправдивыми…
— Что такое правда, бай Сут?
Ноздри захлопнулись.
— Соответствие фактам.
Кох медленно кивнул.
— Доктор Эверсон, есть ли в языке регулов слово «честный»?
— Только в бизнесе. Оно означает взаимную выгоду.
— Взаимная выгода, — сказал Сут. — Эти словесные упражнения ни к чему не приведут. Давайте рассмотрим наше положение на орбите. Мы находимся в пределах досягаемости оружия городов мри. Подумайте над этим.
— Что же хотят регулы?
— Устранить угрозу с этой стороны.
— Этические соображения запрещают нам это. Или у этого слова тоже нет аналогов в языке регулов?
Наступила пауза. Кох взглянул на Эверсона. Тот пробормотал слово на языке регулов.
Кох нахмурился:
— Бай беспокоится о нашей безопасности и о своей. Мы тоже.
— Но сколько это будет длиться, бай Кох? Этот Дункан… сколько времени вы ему дали?
— Это наше дело, бай.
— Мы союзники.
— Сейчас мы ждем.
— Земляне ходят быстро. Прошло уже немало времени, гораздо больше, чем нужно Дункану, чтобы добраться до «Флауэра». Это должно означать, что Дункан не желает сотрудничать с вами. Верно?
— Ты располагаешь информацией о нем?
— Нет. А вы? У вас тоже ее нет.
— Мы ждем.
— Сколько вы ее будете ждать?
— Какая разница?
— Вы даете мри время подготовить ответ. Разве это мудро — давать им такую возможность? У них есть оружие.
— Может есть, а может и нет.
— Вы бросаете на весы случая благополучие всех землян, бай.
— Мы не хотим бессмысленной бойни.
— Если они ударят…
— Мы изменим политику.
Сут замолчал и стал дышать глубже и мягче.
— Мы ваши союзники. Мы не воины. Мы будем хорошими соседями, выгодными во всех отношениях. И вы отдаете предпочтение мри? Отправляйтесь домой, бай. Оставь все это дело нам, если твои моральные соображения не дают тебе взглянуть правде в лицо. Ты знаешь, что регулы не лгут. И я говорю, что у нас нет желания нанимать мри для войны с вами.
— Сейчас вам это не удастся, бай.
Сут сделал глубокий вздох.
— У нас есть еще о чем поговорить. Я приглашаю тебя на свой корабль.
— Нет.
— Почему?
— Бай, я не могу оставить свой командный пункт.
Ноздри Сута расширились. Поверил ли он или нет… неясно…
— Компромисс, — сказал Сут. — Мы будем поддерживать связь. Можно даже установить связь между «Флауэром» и нашей миссией на планете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31