Трудно сказать, почему эти тополи показались мистеру Полли такими прекрасными, но именно они, по его мнению, придавали этому очаровательному местечку красоту почти божественную. Он долго молча любовался имя.
Наконец в нем заговорили более прозаические чувства.
— Здесь, верно, можно будет подкрепиться, — прошептал он, подходя поближе. — Холодным мясом, например, пивом и пшеничным хлебом.
Чем ближе он подходил к дому, тем больше ему здесь нравилось. Окна первого этажа были длинные и низкие, и украшены они были хорошенькими красными занавесками. Зеленые столики под открытым небом рождали в воображении приятные картины прошедших пирушек; дикий виноград густо оплетал всю переднюю стену дома. У стены стояло сломанное весло и два багра, а на земле лежали выцветшие красные подушки, снятые с прогулочной лодки. Поднявшись по трем ступенькам к стеклянной двери, можно было заглянуть в большую с низким потолком комнату с баром и насосом для накачивания пива и множеством соблазнительных бутылок, весело отражавшихся в зеркалах, больших и маленьких оловянных кружек, опрокинутых бутылок в сетках из медной проволоки, заткнутых вместо пробок деревянными втулками; тут же стоял белый фарфоровый бочонок с наклейкой, сообщавшей, что в нем держат разбавленный фруктовым соком ром, и два большие кувшина, лежали коробки с сигаретами и ящики с сигарами, на стене висела в рамке под стеклом ярко раскрашенная картина, изображавшая охотников на привале — очень элегантных молодых людей, пьющих пайперовское черри-бренди, — а также всякие плакаты, излагающие, например, закон о норме разбавления спиртных напитков, запрещающие приводить детей в бар и в стихотворной форме высмеивающие тех, кто любит крепко выразиться или выпивать в долг; на полке лежали три румяных восковых яблока, а на стене висели часы с круглым циферблатом.
Но все это было лишь фоном для наиболее приятного предмета в этой комнате: среди всех этих бутылок и кружек, среди всей этой сияющей утвари сидела в кресле женщина, такая пышная, какой мистер Полли никогда не видывал, и, сохраняя достойное выражение лица, спала безмятежным сном. Кто-нибудь другой сказал бы про нее, что она толстуха, но чувство прекрасного подсказало мистеру Полли самый подходящий к этому случаю эпитет: она была именно пышной. У нее были красивого рисунка брови, прямой нос, морщинки в уголках рта говорили о доброте и спокойном характере, а презабавные подбородки теснились один под другим, напоминая маленьких полнощеких херувимов у ног божьей матери, когда рисуют успенье. Ее пышное тело было крепким, розовым и здоровым. Руки в ямочках на каждом суставе лежали на коленях. Вся ее фигура дышала добротой и доверчивостью, как и полагается человеку, который знает, что у него приятная внешность и хороший характер, и постоянно благодарит за это бога, принимая безропотно все, что богу угодно послать ему. Голова ее была чуть склонена набок, и как раз настолько, что можно было не сомневаться в простодушии этой женщины, как нельзя было и заподозрить ее в самомнении. Итак, она крепко спала.
— В моем вкусе, — сказал мистер Полли и тихонько отворил дверь. В нем боролись желание войти в комнату и боязнь прервать такой сладкий и здоровый сон.
Женщина, вздрогнув, проснулась, и мистер Полли с изумлением подметил в ее глазах выражение ужаса, которое тут же исчезло.
— Боже мой! — воскликнула женщина с облегчением. — А я-то думала, это Джим.
— Никогда не был Джимом, — ответил мистер Полли.
— У него такая же шляпа.
— Понятно, — сказал мистер Полли и облокотился о стойку.
— Мне почему-то показалось, что вы Джим, — объяснила толстуха и, давая понять, что разговор на эту тему окончен, встала. — Сказать по правде, я вроде немного вздремнула, — добавила она. — Чем могу служить?
— Дайте мне холодного мяса, — ответил мистер Полли.
— Холодное мясо найдется, — сказала женщина.
— Найдется и место для него.
Толстуха подошла к стойке и тоже облокотилась, оценивающе, но приветливо глядя на мистера Полли.
— Есть кусок холодного вареного мяса, — сказала она и прибавила: — А что вы скажете насчет свежего салата?
— Тогда и горчицу, — откликнулся мистер Полли.
— И кружку пива!
— И пива!
Хозяйка и гость понимали друг друга с полуслова.
— Ищете работу? — спросила толстуха.
— Вроде того, — ответил мистер Полли.
Они улыбнулись друг другу, как старые друзья.
Что бы там ни говорили о любви, но такая вещь, как дружба с первого взгляда, существует бесспорно. Им сразу понравились голоса друг друга, манера говорить и улыбаться.
— Какая прекрасная нынче стоит весна, — заметил мистер Полли, объяснив этим все.
— Какую работу вы ищете? — спросила хозяйка.
— Я еще не пришел к окончательному выводу на этот счет, — ответил мистер Полли. — Я, видите ли, хожу повсюду в поисках… идей.
— Вы будете кушать в доме или на свежем воздухе? Куда вам подать?
Мистер Полли посмотрел на дубовую скамью.
— В доме, наверное, для вас удобнее, — ответил он.
— Слышите? — вдруг спросила его хозяйка.
— Что?
— Слушайте!
Тишину нарушил отдаленный, крик: «Э-э-эй!»
— Слышите? — спросила опять хозяйка.
Мистер Полли кивнул.
— Это зовут перевозчика. А перевозчика нет.
— Может, мне пойти?
— А вы умеете грести шестом?
— Никогда не пробовал.
— Ничего. Надо только успевать вовремя вытаскивать шест. Идите!
Мистер Полли снова вышел на солнечный свет.
Иногда случается, что человек в нескольких словах может высказать очень многое. Я излагаю только факты, одни факты. Мистер Полли нашел лодку, взял шест, переправился на другую сторону, забрал пожилого господина в альпаковом пиджаке и пробковом шлеме и долгих двадцать минут боролся с течением: сперва они почему-то очутились среди густых зарослей незабудок и переливающейся на солнце осоки, потом мистер Полли дважды ударил джентльмена в пробковом шлеме шестом и плеснул на него водой с водорослями и, наконец, высадил его, испуганного, но не перестающего браниться, на болотистый берег на краю заливного луга в сорока ярдах ниже по течению, где на мистера Полли немедленно набросилась злая белая собачонка, караулившая там чью-то куртку.
Оттуда мистер Полли не без труда, но сохраняя достоинство, добрался до своего причала.
У хозяйки все лицо было красное, а в глазах блестели слезы. Она сидела за одним из зеленых столиков перед домом.
— Я чуть со смеху не умерла, глядя на вас! — сказала хозяйка.
— Почему? — поинтересовался мистер Полли.
— Давно так не смеялась. С тех пор, как объявился Джим. Когда вы ударили его по голове, я думала, что лопну от смеха.
— Ему не было больно, то есть не особенно.
— Вы взяли с него деньги?
— Я переправил его бесплатно, — заявил мистер Полли. — Мне как-то это и в голову не пришло.
Хозяйка схватилась за бока и беззвучно расхохоталась.
— Надо было взять с него хоть сколько-нибудь, — сказала она. — Идите-ка лучше есть свое мясо, а то вдруг опять кого-нибудь придется перевозить. Я вижу, мы с вами поладим.
Она тоже вошла в дом вслед за мистером Полли и стала наблюдать за тем, как он ест.
— А есть вы умеете лучше, чем управлять шестом, — сказала она и прибавила: — Ну ничего, скоро научитесь.
— Послушен, как воск, и тверд, как мрамор, — проговорил мистер Полли. — А мясо отличное, мэм. Если бы я греб не на пустой желудок, получилось бы куда лучше, уверяю вас. Когда шест уходит в воду, такое чувство, будто он утопает в тине.
— Я никогда не могла справиться с шестом.
— Вам нужен перевозчик?
— Мне нужен человек, который помогал бы во всем.
— Я как раз и есть такой человек. Какая будет плата?
— Не очень большая, но если прибавить чаевые, то получится не так уж плохо. Я почему-то уверена, что это место вам подойдет.
— Я тоже почему-то уверен. А какие у меня будут обязанности? Прислуживать в доме? Перевозить? Ухаживать за садом? Мыть бутылки? Caeteris paribus? note 6
— Да, приблизительно, — ответила толстуха.
— Возьмите меня с испытательным сроком.
— Я почти не сомневаюсь, что все пойдет, как надо. Иначе я не стала бы и заводить разговор. Ну, а так вы человек порядочный? Вид у вас вроде солидный. Я надеюсь, вы ничего предосудительного не совершали?
— Небольшой поджог, — полусерьезно сказал мистер Полли.
— Если это не вошло в привычку, то ничего, — заметила хозяйка.
— Единственный раз, мэм, — объяснил мистер Полли, жуя отличный листок салата. — И, надеюсь, последний.
— Это все не страшно, если вы не сидели в тюрьме, — сказала толстуха. — Человека делает плохим не то, что он совершает. Все мы небезгрешны. Плохо, если ему внушить, что он поступает дурно, тогда он теряет уважение к себе. Вы не похожи на дурного человека. Вы сидели в тюрьме?
— Никогда.
— А в исправительном доме? Или еще где-нибудь?
— А что, похоже, что меня исправляли?
— Вы умеете красить, плотничать?
— Чувствую внутреннюю потребность заниматься этим.
— Не хотите ли кусок сыра?
— С удовольствием, если можно.
То, с каким видом хозяйка подала ему сыр, уверило мистера Полли, что его служба в гостинице «Потуэлл» — дело решенное.
Остаток дня он провел, изучая свое новое местожительство и те обязанности, которые ему придется выполнять, а именно: пропитывать дегтем ограду, копать картофель, драить лодки, помогать гостям высаживаться из лодок, сдавать напрокат две лодки и одно канадское каноэ, рассаживать в них людей, следить за временем, помогать приставать, вычерпывать воду из вышеназванных посудин, скрывать от любителей покататься на лодке пробоины и другие изъяны, убеждать неопытных гребцов плыть вниз по течению, а не вверх, чинить уключины, проверять инвентарь с целью получить дополнительную плату за причиненный урон, чистить обувь, проверять дымоходы, красить постройки, мыть окна, подметать бар, чистить оловянные кружки, мыть стаканы, протирать скипидаром мебель, делать побелку, следить за исправностью водопроводных труб, заниматься всевозможным ремонтом, чинить замки и часы, исполнять роль буфетчика и официанта; выбивать ковры и тюфяки, мыть бутылки и собирать пробки, ходить в погреб, передвигать и наполнять бочки с пивом, прилаживать к ним насосы, находить и уничтожать осиные гнезда, быть лесничим — ухаживать за деревьями; топить лишних котят, учить собак, помогать вскармливать утят и другую домашнюю птицу, разводить пчел, поддерживать чистоту в конюшне, задавать корм лошадям и ослам, ухаживать за ними, мыть и ремонтировать автомобили и велосипеды, накачивать шины, заклеивать проколы, извлекать из реки тела утопленников, спасать утопающих, устроить купальню для отдыхающих и надзирать за ней, присутствовать на следствии и похоронах от имени гостиницы, чистить скребками полы, быть судомойкой и перевозчиком, выгонять из сада и огорода соседских кур и коз, выравнивать дорожки, следить за дренажными работами, заниматься садом, разносить бутылки пива и содовые сифоны жителям округи, выполнять тысячу других поручений, выводить пьяниц и забияк из гостиницы уговорами или силой — в зависимости от обстоятельств, поддерживать отношения с местным констеблем, стоять на страже интересов своего заведения вообще и охранять сад и огород от ночных набегов в частности…
— Что ж, попытаюсь, — сказал себе мистер Полли, когда подошло время пить чай. — А выберется свободная минута, можно и рыбу половить.
Особенно мистеру Полли понравились утята.
Они бегали, пища, по огороду за своей мамашей-уткой, и как только на дорожке появились мистер Полли и хозяйка, маленькие пушистые комочки сбежались к ним, прыгали по ботинкам, вертелись под ногами и делали все, чтобы на них нечаянно наступили и раздавили, как, впрочем, делают утята во всем мире. Никогда раньше мистер Полли не имел дела с утятами, поэтому их нежно-желтый пушок, безупречной формы лапки и клювы привели его в восторг. По-моему, нет ничего приятней недавно вылупившегося на свет утенка. С величайшей неохотой оторвался мистер Полли от этого восхитительного зрелища: его призывали обязанности перевозчика. Он опять взялся за шест, а хозяйка управляла его действиями с берега. Грести шестом было дело нелегкое, но вполне по силам мистеру Полли, и к четырем часам, преодолев рокочущую водную преграду, ему удалось переправить на противоположный берег еще одного пассажира.
Возвращаясь — он плыл медленно, но, можно сказать, почти уверенно и держа курс прямо на колышек, к которому привязывалась лодка, — он увидел на берегу очаровательное человеческое существо, ожидавшее, по-видимому, его. На берегу, широко расставив ноги, заложив руки за спину и чуть склонив набок голову, стояла девочка и наблюдала за действиями мистера Полли с презрительным любопытством. У нее были черные волосы, темные от загара ноги и живые, сообразительные глаза. Одета она была в короткое пышное платье.
— Привет! — крикнула она, когда мистер Полли приблизился на достаточное расстояние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Наконец в нем заговорили более прозаические чувства.
— Здесь, верно, можно будет подкрепиться, — прошептал он, подходя поближе. — Холодным мясом, например, пивом и пшеничным хлебом.
Чем ближе он подходил к дому, тем больше ему здесь нравилось. Окна первого этажа были длинные и низкие, и украшены они были хорошенькими красными занавесками. Зеленые столики под открытым небом рождали в воображении приятные картины прошедших пирушек; дикий виноград густо оплетал всю переднюю стену дома. У стены стояло сломанное весло и два багра, а на земле лежали выцветшие красные подушки, снятые с прогулочной лодки. Поднявшись по трем ступенькам к стеклянной двери, можно было заглянуть в большую с низким потолком комнату с баром и насосом для накачивания пива и множеством соблазнительных бутылок, весело отражавшихся в зеркалах, больших и маленьких оловянных кружек, опрокинутых бутылок в сетках из медной проволоки, заткнутых вместо пробок деревянными втулками; тут же стоял белый фарфоровый бочонок с наклейкой, сообщавшей, что в нем держат разбавленный фруктовым соком ром, и два большие кувшина, лежали коробки с сигаретами и ящики с сигарами, на стене висела в рамке под стеклом ярко раскрашенная картина, изображавшая охотников на привале — очень элегантных молодых людей, пьющих пайперовское черри-бренди, — а также всякие плакаты, излагающие, например, закон о норме разбавления спиртных напитков, запрещающие приводить детей в бар и в стихотворной форме высмеивающие тех, кто любит крепко выразиться или выпивать в долг; на полке лежали три румяных восковых яблока, а на стене висели часы с круглым циферблатом.
Но все это было лишь фоном для наиболее приятного предмета в этой комнате: среди всех этих бутылок и кружек, среди всей этой сияющей утвари сидела в кресле женщина, такая пышная, какой мистер Полли никогда не видывал, и, сохраняя достойное выражение лица, спала безмятежным сном. Кто-нибудь другой сказал бы про нее, что она толстуха, но чувство прекрасного подсказало мистеру Полли самый подходящий к этому случаю эпитет: она была именно пышной. У нее были красивого рисунка брови, прямой нос, морщинки в уголках рта говорили о доброте и спокойном характере, а презабавные подбородки теснились один под другим, напоминая маленьких полнощеких херувимов у ног божьей матери, когда рисуют успенье. Ее пышное тело было крепким, розовым и здоровым. Руки в ямочках на каждом суставе лежали на коленях. Вся ее фигура дышала добротой и доверчивостью, как и полагается человеку, который знает, что у него приятная внешность и хороший характер, и постоянно благодарит за это бога, принимая безропотно все, что богу угодно послать ему. Голова ее была чуть склонена набок, и как раз настолько, что можно было не сомневаться в простодушии этой женщины, как нельзя было и заподозрить ее в самомнении. Итак, она крепко спала.
— В моем вкусе, — сказал мистер Полли и тихонько отворил дверь. В нем боролись желание войти в комнату и боязнь прервать такой сладкий и здоровый сон.
Женщина, вздрогнув, проснулась, и мистер Полли с изумлением подметил в ее глазах выражение ужаса, которое тут же исчезло.
— Боже мой! — воскликнула женщина с облегчением. — А я-то думала, это Джим.
— Никогда не был Джимом, — ответил мистер Полли.
— У него такая же шляпа.
— Понятно, — сказал мистер Полли и облокотился о стойку.
— Мне почему-то показалось, что вы Джим, — объяснила толстуха и, давая понять, что разговор на эту тему окончен, встала. — Сказать по правде, я вроде немного вздремнула, — добавила она. — Чем могу служить?
— Дайте мне холодного мяса, — ответил мистер Полли.
— Холодное мясо найдется, — сказала женщина.
— Найдется и место для него.
Толстуха подошла к стойке и тоже облокотилась, оценивающе, но приветливо глядя на мистера Полли.
— Есть кусок холодного вареного мяса, — сказала она и прибавила: — А что вы скажете насчет свежего салата?
— Тогда и горчицу, — откликнулся мистер Полли.
— И кружку пива!
— И пива!
Хозяйка и гость понимали друг друга с полуслова.
— Ищете работу? — спросила толстуха.
— Вроде того, — ответил мистер Полли.
Они улыбнулись друг другу, как старые друзья.
Что бы там ни говорили о любви, но такая вещь, как дружба с первого взгляда, существует бесспорно. Им сразу понравились голоса друг друга, манера говорить и улыбаться.
— Какая прекрасная нынче стоит весна, — заметил мистер Полли, объяснив этим все.
— Какую работу вы ищете? — спросила хозяйка.
— Я еще не пришел к окончательному выводу на этот счет, — ответил мистер Полли. — Я, видите ли, хожу повсюду в поисках… идей.
— Вы будете кушать в доме или на свежем воздухе? Куда вам подать?
Мистер Полли посмотрел на дубовую скамью.
— В доме, наверное, для вас удобнее, — ответил он.
— Слышите? — вдруг спросила его хозяйка.
— Что?
— Слушайте!
Тишину нарушил отдаленный, крик: «Э-э-эй!»
— Слышите? — спросила опять хозяйка.
Мистер Полли кивнул.
— Это зовут перевозчика. А перевозчика нет.
— Может, мне пойти?
— А вы умеете грести шестом?
— Никогда не пробовал.
— Ничего. Надо только успевать вовремя вытаскивать шест. Идите!
Мистер Полли снова вышел на солнечный свет.
Иногда случается, что человек в нескольких словах может высказать очень многое. Я излагаю только факты, одни факты. Мистер Полли нашел лодку, взял шест, переправился на другую сторону, забрал пожилого господина в альпаковом пиджаке и пробковом шлеме и долгих двадцать минут боролся с течением: сперва они почему-то очутились среди густых зарослей незабудок и переливающейся на солнце осоки, потом мистер Полли дважды ударил джентльмена в пробковом шлеме шестом и плеснул на него водой с водорослями и, наконец, высадил его, испуганного, но не перестающего браниться, на болотистый берег на краю заливного луга в сорока ярдах ниже по течению, где на мистера Полли немедленно набросилась злая белая собачонка, караулившая там чью-то куртку.
Оттуда мистер Полли не без труда, но сохраняя достоинство, добрался до своего причала.
У хозяйки все лицо было красное, а в глазах блестели слезы. Она сидела за одним из зеленых столиков перед домом.
— Я чуть со смеху не умерла, глядя на вас! — сказала хозяйка.
— Почему? — поинтересовался мистер Полли.
— Давно так не смеялась. С тех пор, как объявился Джим. Когда вы ударили его по голове, я думала, что лопну от смеха.
— Ему не было больно, то есть не особенно.
— Вы взяли с него деньги?
— Я переправил его бесплатно, — заявил мистер Полли. — Мне как-то это и в голову не пришло.
Хозяйка схватилась за бока и беззвучно расхохоталась.
— Надо было взять с него хоть сколько-нибудь, — сказала она. — Идите-ка лучше есть свое мясо, а то вдруг опять кого-нибудь придется перевозить. Я вижу, мы с вами поладим.
Она тоже вошла в дом вслед за мистером Полли и стала наблюдать за тем, как он ест.
— А есть вы умеете лучше, чем управлять шестом, — сказала она и прибавила: — Ну ничего, скоро научитесь.
— Послушен, как воск, и тверд, как мрамор, — проговорил мистер Полли. — А мясо отличное, мэм. Если бы я греб не на пустой желудок, получилось бы куда лучше, уверяю вас. Когда шест уходит в воду, такое чувство, будто он утопает в тине.
— Я никогда не могла справиться с шестом.
— Вам нужен перевозчик?
— Мне нужен человек, который помогал бы во всем.
— Я как раз и есть такой человек. Какая будет плата?
— Не очень большая, но если прибавить чаевые, то получится не так уж плохо. Я почему-то уверена, что это место вам подойдет.
— Я тоже почему-то уверен. А какие у меня будут обязанности? Прислуживать в доме? Перевозить? Ухаживать за садом? Мыть бутылки? Caeteris paribus? note 6
— Да, приблизительно, — ответила толстуха.
— Возьмите меня с испытательным сроком.
— Я почти не сомневаюсь, что все пойдет, как надо. Иначе я не стала бы и заводить разговор. Ну, а так вы человек порядочный? Вид у вас вроде солидный. Я надеюсь, вы ничего предосудительного не совершали?
— Небольшой поджог, — полусерьезно сказал мистер Полли.
— Если это не вошло в привычку, то ничего, — заметила хозяйка.
— Единственный раз, мэм, — объяснил мистер Полли, жуя отличный листок салата. — И, надеюсь, последний.
— Это все не страшно, если вы не сидели в тюрьме, — сказала толстуха. — Человека делает плохим не то, что он совершает. Все мы небезгрешны. Плохо, если ему внушить, что он поступает дурно, тогда он теряет уважение к себе. Вы не похожи на дурного человека. Вы сидели в тюрьме?
— Никогда.
— А в исправительном доме? Или еще где-нибудь?
— А что, похоже, что меня исправляли?
— Вы умеете красить, плотничать?
— Чувствую внутреннюю потребность заниматься этим.
— Не хотите ли кусок сыра?
— С удовольствием, если можно.
То, с каким видом хозяйка подала ему сыр, уверило мистера Полли, что его служба в гостинице «Потуэлл» — дело решенное.
Остаток дня он провел, изучая свое новое местожительство и те обязанности, которые ему придется выполнять, а именно: пропитывать дегтем ограду, копать картофель, драить лодки, помогать гостям высаживаться из лодок, сдавать напрокат две лодки и одно канадское каноэ, рассаживать в них людей, следить за временем, помогать приставать, вычерпывать воду из вышеназванных посудин, скрывать от любителей покататься на лодке пробоины и другие изъяны, убеждать неопытных гребцов плыть вниз по течению, а не вверх, чинить уключины, проверять инвентарь с целью получить дополнительную плату за причиненный урон, чистить обувь, проверять дымоходы, красить постройки, мыть окна, подметать бар, чистить оловянные кружки, мыть стаканы, протирать скипидаром мебель, делать побелку, следить за исправностью водопроводных труб, заниматься всевозможным ремонтом, чинить замки и часы, исполнять роль буфетчика и официанта; выбивать ковры и тюфяки, мыть бутылки и собирать пробки, ходить в погреб, передвигать и наполнять бочки с пивом, прилаживать к ним насосы, находить и уничтожать осиные гнезда, быть лесничим — ухаживать за деревьями; топить лишних котят, учить собак, помогать вскармливать утят и другую домашнюю птицу, разводить пчел, поддерживать чистоту в конюшне, задавать корм лошадям и ослам, ухаживать за ними, мыть и ремонтировать автомобили и велосипеды, накачивать шины, заклеивать проколы, извлекать из реки тела утопленников, спасать утопающих, устроить купальню для отдыхающих и надзирать за ней, присутствовать на следствии и похоронах от имени гостиницы, чистить скребками полы, быть судомойкой и перевозчиком, выгонять из сада и огорода соседских кур и коз, выравнивать дорожки, следить за дренажными работами, заниматься садом, разносить бутылки пива и содовые сифоны жителям округи, выполнять тысячу других поручений, выводить пьяниц и забияк из гостиницы уговорами или силой — в зависимости от обстоятельств, поддерживать отношения с местным констеблем, стоять на страже интересов своего заведения вообще и охранять сад и огород от ночных набегов в частности…
— Что ж, попытаюсь, — сказал себе мистер Полли, когда подошло время пить чай. — А выберется свободная минута, можно и рыбу половить.
Особенно мистеру Полли понравились утята.
Они бегали, пища, по огороду за своей мамашей-уткой, и как только на дорожке появились мистер Полли и хозяйка, маленькие пушистые комочки сбежались к ним, прыгали по ботинкам, вертелись под ногами и делали все, чтобы на них нечаянно наступили и раздавили, как, впрочем, делают утята во всем мире. Никогда раньше мистер Полли не имел дела с утятами, поэтому их нежно-желтый пушок, безупречной формы лапки и клювы привели его в восторг. По-моему, нет ничего приятней недавно вылупившегося на свет утенка. С величайшей неохотой оторвался мистер Полли от этого восхитительного зрелища: его призывали обязанности перевозчика. Он опять взялся за шест, а хозяйка управляла его действиями с берега. Грести шестом было дело нелегкое, но вполне по силам мистеру Полли, и к четырем часам, преодолев рокочущую водную преграду, ему удалось переправить на противоположный берег еще одного пассажира.
Возвращаясь — он плыл медленно, но, можно сказать, почти уверенно и держа курс прямо на колышек, к которому привязывалась лодка, — он увидел на берегу очаровательное человеческое существо, ожидавшее, по-видимому, его. На берегу, широко расставив ноги, заложив руки за спину и чуть склонив набок голову, стояла девочка и наблюдала за действиями мистера Полли с презрительным любопытством. У нее были черные волосы, темные от загара ноги и живые, сообразительные глаза. Одета она была в короткое пышное платье.
— Привет! — крикнула она, когда мистер Полли приблизился на достаточное расстояние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34