Вы же знаете приказ Командующего. И будьте уверены, – командир легиона пробормотал себе под нос, направляя космолет вслед за Дайеном, – если с мальчиком что-то случится, нам головы не сносить.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Меня неверным не зови...
Ричард Лавлейс, «Лукасте, уходя на войну»
«Вы мой должник, милорд».
«У меня нет времени на эти игры, миледи».
«Я не играю, милорд, я говорю серьезно, и если вы немножко подумаете, то поймете, почему».
«Ятаган» и копьеподобный космолет Командующего поднялись по спирали вверх, заметив, что еще одну группу вражеских истребителей отозвали из основного сражения, чтобы заполнить пробелы в защите «мозга».
Мейгри затаила дыхание. Мысли Сагана были мрачны и обрывочны. Он близок к поражению. Задуманный им план – слишком рискованный, слишком отчаянный. Он может привести к гибели, обернуться пустым самопожертвованием. И тогда он потеряет все, даже славу. Дерек Саган, потерпевший поражение от коразианцев. Неудачник. История безжалостна к неудачникам.
– Ваши дальнейшие приказания... командир? – спросила Мейгри.
Его боль, его страх, его ярость... его сожаление тронули ее до глубины души. Давно, когда они были близки, очень близки, его боль была ее болью, ее радость – его радостью. Слеза упала на щеку и по шраму скатилась в уголок рта.
– Просто держитесь в стороне, леди. И перестаньте шмыгать носом! – прогремел его голос в ее наушниках.
Мейгри видела цель на экране компьютера, но еще яснее она видела ее в мыслях Командующего. Что, черт возьми, он говорит, как она может вытереть нос под шлемом?
– Не будьте глупцом, Саган. Вам не справиться с этим одному. Позвольте мне выйти вперед и уничтожить орудия вокруг люка.
Космолеты коразианцев резко набрали высоту; Саган развернулся, готовясь к последнему броску.
– Вперед... Золотой-2.
Еще одна слеза скатилась по щеке, глаза стали совсем мокрыми. Их бывший легион, из которого только они вдвоем остались в живых, пошел в последнюю атаку. Последний бой Стражей. И никто об этом никогда не узнает. Глупый, непродуманный бой. Сморгнув слезы, шмыгнув носом (она слышала, как он при этом заскрежетал зубами), Мейгри направила свой космолет на врага.
Истребитель коразианцев появился слева, она видела его на экране краем глаза, но не стала обращать внимания, доверяя партнеру. Яркая вспышка подтвердила ее уверенность.
– Мы квиты, леди.
Старая игра бойцов Золотого легиона. Они шутя ставили на кон свою жизнь ради спасения товарищей. Множество раз. Но однажды эта игра перестала быть шуточной.
Космолет Мейгри оказался под колоколом (или сверху, смотря что в космосе можно считать верхом, а что низом). Орудия врага взяли ее под прицел.
– Начинаю заход на цель.
– Я с вами, миледи.
Его мягкий, гипнотизирующий голос звучал в ушах, в мыслях; она слышала и не слышала его. Странное благоговейное чувство охватило ее. Она была одновременно собой и им. И он был собой и в то же время ею. Они стали одним целым: барьеры исчезли, души, мысли слились. Свет соединился с тьмой, образуя нечто чудовищное и прекрасное.
Ее ум и опыт управляли космолетом, его зоркие глаза смотрели на цель, его рука делала выстрел, в то время как ее рука направляла его. Снаряды рвались вокруг, но она была неуязвимой. Ничто не могло остановить ее. Она держала цель под прицелом, но ее потрясенный ум, казалось, не осознавал, каким образом орудия вокруг люка компьютера-мозга переставали стрелять и исчезали еще до того, как она нажимала на гашетку.
Наконец она медленно отступила. Саган был рядом, теперь она направляла его космолет, затаив дыхание и ожидая момента для решающего удара.
Два истребителя коразианцев налетели на Сагана. Мейгри не успела осознать, как она выстрелила, но оба вражеских космолета взорвались, словно по ее команде. Саган видел это, но не придал значения. Он тоже полностью доверял партнеру, вернее, той части единого целого, которое они оба теперь составляли. Он продолжал движение, все ближе и ближе к цели. От напряжения ей хотелось закричать, но она только прошептала «Сейчас!», и он выстрелил.
Космолет Сагана отбросило назад ударной волной, но взрыв пробил люк компьютера-мозга. Саган чуть не потерял сознание, однако Мейгри была с ним и это придавало силу его ослабевшим рукам и не давало погаснуть сознанию. Он быстро пришел в себя, и они поспешили отлететь от «мозга». Второй взрыв, сильнее первого, разрушил сердцевину компьютера-мозга.
Обезумевшие истребители роем кружились вокруг, утратив целенаправленность. Некоторые замирали на месте, привычно ожидая команды; другие продолжали атаковать с бессмысленным, тупым фанатизмом, что делало их легкой добычей для Сагана и Мейгри; третьи слепо дрейфовали, словно не понимая, где они и зачем. Огромный кулак разжался, и теперь у Сагана и его людей появился шанс отрубить скрюченные пальцы.
Пока Стражи расправились только с одной рукой многорукого чудовища. Сражение продолжалось. Запланированное отступление проходило успешно, даже слишком успешно.
Сагану надо было все обдумать и взвесить. Он отлетел подальше от места сражения. Мейгри последовала за ним. Космолеты коразйанцев перестали их преследовать и повернули назад, высматривая другую, более легкую добычу.
Мейгри молчала. Саган, погрузившись в обдумывание новых задач, казалось, забыл о ее существовании. Она была рада этому. Возбуждающее чувство опасности постепенно покидало ее, и душу заполняла пустота. Она вдруг почувствовала себя совершенно изможденной, холодная дрожь пробежала по телу. Ей словно не хватало воздуха, хоть срывай шлем с головы.
– Экс! Вы всё видели?
– Видел взрыв, милорд. Мы получили информацию, переданную вами. Примите мои поздравления...
– Оставьте эти глупости! Я уже обдумал план дальнейших действий. Прекратить отступление! Усилить линию фронта, бросить все силы на врага. Заставьте их как следует поработать, Экс!
– Есть, милорд.
– Поднимите по тревоге резервы, наемников. Пошлите всех на уничтожение «мозгов». Я лечу туда.
– Есть, милорд.
Командующий прервал связь. Через обзорный иллюминатор посмотрел на «Ятаган», зависший немного позади его космолета, и глаза его сузились.
– Милорд. – Голос Мейгри звучал спокойно, но как-то странно, неузнаваемо. – Окончательный счет: два – один в мою пользу. Вы мне обязаны дважды. Когда вернетесь на «Феникс», узнаете, что один из ваших почетных охранников по имени Маркус находится под арестом и ждет казни за нарушение вашего приказа. Он хороший солдат. Прошу вас, освободите его и помилуйте.
– Так вот как вам удалось сбежать. Я давно знаю Маркуса. Он действительно хороший солдат, и мне не хотелось бы лишиться его. Принято, миледи, я выполню вашу просьбу. А чьей жизнью я вам обязан еще?
– Моей. Отпустите меня, Саган. Вы получили мальчика. Теперь я не имею никакого значения для вас.
– И куда же вы направитесь, леди Мейгри?
– Туда. На битву. Им нужна моя помощь. Я хороший пилот. – Голос ее звучал безжизненно, мысли утратили живость. Казалось, силы покидают ее.
– Не валяйте дурака, миледи. Ваш космолет сильно поврежден. Вы не продержитесь и десяти минут. – Он замолчал, пробуя прочесть ее мысли. – Но именно этого вы и хотите, так что ли? Вы напуганы. Вы испугались, едва прикоснувшись к тому, что мы могли бы совершить вместе, вы и я! Вкусив власти, которую мы могли бы контролировать! Вы испугались того, что она вам понравилась? Я прав, миледи? Теперь вы хотите большего!
Она промолчала. Тишина стояла такая, что он мог слышать ее дыхание и стук ее сердца.
– Я, как джинн из волшебной лампы, могу выполнить вашу просьбу, леди Мейгри, но она будет последней. Вы не можете потратить ее на пустяки.
– Что вы имеете в виду, милорд?
– А то, миледи, что, прося за себя, вы должны подумать о жизни тех, кто связан с вами. Их жизни значат для вас больше, чем ваша собственная, ведь так? Подумайте, а у меня больше нет времени заниматься разговорами.
Белый копьеподобный космолет Командующего полетел в сторону «Феникса», оставив Мейгри наедине с собой. Выбор был за ней.
И несколько минут в душе ее шла жестокая борьба. Но затем, послав проклятие небесам, Мейгри последовала за Саганом.
* * *
Дайен нашел занятие, но не совсем такое, какое представлял себе.
Он попал в окружение. Со всех сторон на него бросилось столько вражеских космолетов, что он не мог их даже сосчитать. Он стрелял и стрелял, пока руки не заболели от напряженного управления пушкой. Он смотрел в прицел, выбирал мишень и бил по уязвимым местам космолетов, как его и учили, но вскоре глаза покраснели от усталости, прицел стал дрожать и расплываться перед затуманенным взором. Выстрелы противника следовали один за другим, он уже не мог тотчас реагировать на них. От непрерывных ударов по космолету все вокруг качалось и дрожало.
– Щит номер четыре поврежден, сэр, – доложил компьютер спокойно, – щит номер два поврежден. Произвожу ремонтные работы...
– Можешь не беспокоиться, – сказал Дайен сквозь зубы. Он едва шевелил губами и даже не мог двинуть рукой. Вот что значит «напуганный до смерти»!
Он готовился к страшной, ужасной смерти: еще удар, и его космолет вместе с телом взорвется в холодном пустом пространстве.
– Ну и влип же ты в передрягу, паренек!
Раздраженный голос командира легиона зазвенел в ушах Дайена, и он чуть не заплакал от радости.
На экране компьютера вспышки выстрелов врага перемежались ответными вспышками командира, и постепенно враги перестали стрелять. Теперь, когда Дайен был не один, мужество вернулось к нему. Он возобновил стрельбу.
– На связи Голубой-2. Враг наступает, командир.
– Вижу. Что-то их слишком много. Подтяни... Крик буквально ворвался в голову Дайена, отчего мозг, казалось, разрывается на куски. Пронзительный, захлебывающийся вопль человека, умирающего в страшной агонии. Вот он смолк, оборванный оглушающим взрывом, но продолжал звучать в ушах.
Крику умирающего вторил Дайен и не мог остановиться. «Голубой второй» сказал что-то бессмысленное и тоже пропал. Обломки его космолета ударились в «Ятаган» Дайена, и тот закружился, по спирали падая в темноту.
– Возьмите рулевое управление, сэр, – сказал компьютер.
Дайен перестал кричать – не хватало голоса. Горло пересохло и болело. На языке он почувствовал вкус крови. Но все внутри его продолжало кричать. Он посмотрел на панель, где горели красные сигнальные лампочки, затем на звезды в обзорный иллюминатор, успокоился и понял, что мир вокруг бесконтрольно вращается.
– Возьмите рулевое управление, сэр.
– Не могу, – прошептал Дайен. Руки, вялые, обессиленные, лежали на коленях. Он снова посмотрел в обзорный иллюминатор. Все потеряло смысл. Мириады звезд, кружившиеся хороводом, ничего ему не говорили. Яркий свет сигнальных ламп резал глаза. Он зажмурился. – Я не знаю как.
– Я могу взять управление на себя, сэр?
– Да, – еле слышно сказал Дайен.
Дрожа всем телом, он подтянул колени к подбородку и обхватил их руками. Подступившие к горлу рыдания не давали дышать.
Компьютер взял на себя управление и выровнял положение в пространстве. Но он не знал, куда надо лететь.
В этот момент четыре истребителя коразианцев, заметив космолет Дайена, устремились к нему.
* * *
– Так вот, – сказал генерал Дикстер, стоя на мостике «Непокорного» и разговаривая с наемниками, находившимися в ангаре, по видеосвязи. Его изображение занимало половину экрана, установленного в ангаре. – Мы получили новый приказ. Задача – уничтожить «мозги», как их называет Командующий. Вы видели диаграммы. Вы знаете, где они и как стрелять по «мозгам». Я не спрашиваю у вас, есть ли вопросы, потому что сам не могу на них ответить. Я знаю не больше вашего.
Наемники молчали. Линк, не выдержав, высказал общее мнение:
– Не нравится мне это, сэр. Это же самоубийство.
Одобрительный ропот пронесся по палубе.
– Вы все – вольные пилоты. – Изображение капитана Уильямса появилось на второй половине экрана. – Вас никто не принуждает. Можете не лететь.
Контраст между внешним видом генерала и капитана поражал. Форма Дикстера всегда была мятой. Таск понять не мог, как это генерал умудряется сотворить такое с одеждой. Беннетт разглаживал его форму с таким старанием, что, например, складки на брюках становились острыми как бритва, но лишь до того момента, пока Джон Дикстер не надевал их. Он никогда не застегивал пуговицу на воротнике, терпеть не мог звезд и медалей, на ношении которых настаивал Беннетт. Напротив, черная с красной отделкой форма капитана Уильямса была безукоризненно чистой и выглаженной. А сам он холоден, сдержан и подтянут, словно каждую минуту ожидал появления Командующего с инспекцией. На этот раз, как заметил Таск, капитан даже не улыбался.
– Никто из наемников не обязан сражаться, – повторил Уильямс. – Вы можете покинуть корабль хоть сейчас...
– ...как трусливые мерзавцы. Правильно, капитан? – спросил Таск.
– Командующий оказал вам любезность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Меня неверным не зови...
Ричард Лавлейс, «Лукасте, уходя на войну»
«Вы мой должник, милорд».
«У меня нет времени на эти игры, миледи».
«Я не играю, милорд, я говорю серьезно, и если вы немножко подумаете, то поймете, почему».
«Ятаган» и копьеподобный космолет Командующего поднялись по спирали вверх, заметив, что еще одну группу вражеских истребителей отозвали из основного сражения, чтобы заполнить пробелы в защите «мозга».
Мейгри затаила дыхание. Мысли Сагана были мрачны и обрывочны. Он близок к поражению. Задуманный им план – слишком рискованный, слишком отчаянный. Он может привести к гибели, обернуться пустым самопожертвованием. И тогда он потеряет все, даже славу. Дерек Саган, потерпевший поражение от коразианцев. Неудачник. История безжалостна к неудачникам.
– Ваши дальнейшие приказания... командир? – спросила Мейгри.
Его боль, его страх, его ярость... его сожаление тронули ее до глубины души. Давно, когда они были близки, очень близки, его боль была ее болью, ее радость – его радостью. Слеза упала на щеку и по шраму скатилась в уголок рта.
– Просто держитесь в стороне, леди. И перестаньте шмыгать носом! – прогремел его голос в ее наушниках.
Мейгри видела цель на экране компьютера, но еще яснее она видела ее в мыслях Командующего. Что, черт возьми, он говорит, как она может вытереть нос под шлемом?
– Не будьте глупцом, Саган. Вам не справиться с этим одному. Позвольте мне выйти вперед и уничтожить орудия вокруг люка.
Космолеты коразианцев резко набрали высоту; Саган развернулся, готовясь к последнему броску.
– Вперед... Золотой-2.
Еще одна слеза скатилась по щеке, глаза стали совсем мокрыми. Их бывший легион, из которого только они вдвоем остались в живых, пошел в последнюю атаку. Последний бой Стражей. И никто об этом никогда не узнает. Глупый, непродуманный бой. Сморгнув слезы, шмыгнув носом (она слышала, как он при этом заскрежетал зубами), Мейгри направила свой космолет на врага.
Истребитель коразианцев появился слева, она видела его на экране краем глаза, но не стала обращать внимания, доверяя партнеру. Яркая вспышка подтвердила ее уверенность.
– Мы квиты, леди.
Старая игра бойцов Золотого легиона. Они шутя ставили на кон свою жизнь ради спасения товарищей. Множество раз. Но однажды эта игра перестала быть шуточной.
Космолет Мейгри оказался под колоколом (или сверху, смотря что в космосе можно считать верхом, а что низом). Орудия врага взяли ее под прицел.
– Начинаю заход на цель.
– Я с вами, миледи.
Его мягкий, гипнотизирующий голос звучал в ушах, в мыслях; она слышала и не слышала его. Странное благоговейное чувство охватило ее. Она была одновременно собой и им. И он был собой и в то же время ею. Они стали одним целым: барьеры исчезли, души, мысли слились. Свет соединился с тьмой, образуя нечто чудовищное и прекрасное.
Ее ум и опыт управляли космолетом, его зоркие глаза смотрели на цель, его рука делала выстрел, в то время как ее рука направляла его. Снаряды рвались вокруг, но она была неуязвимой. Ничто не могло остановить ее. Она держала цель под прицелом, но ее потрясенный ум, казалось, не осознавал, каким образом орудия вокруг люка компьютера-мозга переставали стрелять и исчезали еще до того, как она нажимала на гашетку.
Наконец она медленно отступила. Саган был рядом, теперь она направляла его космолет, затаив дыхание и ожидая момента для решающего удара.
Два истребителя коразианцев налетели на Сагана. Мейгри не успела осознать, как она выстрелила, но оба вражеских космолета взорвались, словно по ее команде. Саган видел это, но не придал значения. Он тоже полностью доверял партнеру, вернее, той части единого целого, которое они оба теперь составляли. Он продолжал движение, все ближе и ближе к цели. От напряжения ей хотелось закричать, но она только прошептала «Сейчас!», и он выстрелил.
Космолет Сагана отбросило назад ударной волной, но взрыв пробил люк компьютера-мозга. Саган чуть не потерял сознание, однако Мейгри была с ним и это придавало силу его ослабевшим рукам и не давало погаснуть сознанию. Он быстро пришел в себя, и они поспешили отлететь от «мозга». Второй взрыв, сильнее первого, разрушил сердцевину компьютера-мозга.
Обезумевшие истребители роем кружились вокруг, утратив целенаправленность. Некоторые замирали на месте, привычно ожидая команды; другие продолжали атаковать с бессмысленным, тупым фанатизмом, что делало их легкой добычей для Сагана и Мейгри; третьи слепо дрейфовали, словно не понимая, где они и зачем. Огромный кулак разжался, и теперь у Сагана и его людей появился шанс отрубить скрюченные пальцы.
Пока Стражи расправились только с одной рукой многорукого чудовища. Сражение продолжалось. Запланированное отступление проходило успешно, даже слишком успешно.
Сагану надо было все обдумать и взвесить. Он отлетел подальше от места сражения. Мейгри последовала за ним. Космолеты коразйанцев перестали их преследовать и повернули назад, высматривая другую, более легкую добычу.
Мейгри молчала. Саган, погрузившись в обдумывание новых задач, казалось, забыл о ее существовании. Она была рада этому. Возбуждающее чувство опасности постепенно покидало ее, и душу заполняла пустота. Она вдруг почувствовала себя совершенно изможденной, холодная дрожь пробежала по телу. Ей словно не хватало воздуха, хоть срывай шлем с головы.
– Экс! Вы всё видели?
– Видел взрыв, милорд. Мы получили информацию, переданную вами. Примите мои поздравления...
– Оставьте эти глупости! Я уже обдумал план дальнейших действий. Прекратить отступление! Усилить линию фронта, бросить все силы на врага. Заставьте их как следует поработать, Экс!
– Есть, милорд.
– Поднимите по тревоге резервы, наемников. Пошлите всех на уничтожение «мозгов». Я лечу туда.
– Есть, милорд.
Командующий прервал связь. Через обзорный иллюминатор посмотрел на «Ятаган», зависший немного позади его космолета, и глаза его сузились.
– Милорд. – Голос Мейгри звучал спокойно, но как-то странно, неузнаваемо. – Окончательный счет: два – один в мою пользу. Вы мне обязаны дважды. Когда вернетесь на «Феникс», узнаете, что один из ваших почетных охранников по имени Маркус находится под арестом и ждет казни за нарушение вашего приказа. Он хороший солдат. Прошу вас, освободите его и помилуйте.
– Так вот как вам удалось сбежать. Я давно знаю Маркуса. Он действительно хороший солдат, и мне не хотелось бы лишиться его. Принято, миледи, я выполню вашу просьбу. А чьей жизнью я вам обязан еще?
– Моей. Отпустите меня, Саган. Вы получили мальчика. Теперь я не имею никакого значения для вас.
– И куда же вы направитесь, леди Мейгри?
– Туда. На битву. Им нужна моя помощь. Я хороший пилот. – Голос ее звучал безжизненно, мысли утратили живость. Казалось, силы покидают ее.
– Не валяйте дурака, миледи. Ваш космолет сильно поврежден. Вы не продержитесь и десяти минут. – Он замолчал, пробуя прочесть ее мысли. – Но именно этого вы и хотите, так что ли? Вы напуганы. Вы испугались, едва прикоснувшись к тому, что мы могли бы совершить вместе, вы и я! Вкусив власти, которую мы могли бы контролировать! Вы испугались того, что она вам понравилась? Я прав, миледи? Теперь вы хотите большего!
Она промолчала. Тишина стояла такая, что он мог слышать ее дыхание и стук ее сердца.
– Я, как джинн из волшебной лампы, могу выполнить вашу просьбу, леди Мейгри, но она будет последней. Вы не можете потратить ее на пустяки.
– Что вы имеете в виду, милорд?
– А то, миледи, что, прося за себя, вы должны подумать о жизни тех, кто связан с вами. Их жизни значат для вас больше, чем ваша собственная, ведь так? Подумайте, а у меня больше нет времени заниматься разговорами.
Белый копьеподобный космолет Командующего полетел в сторону «Феникса», оставив Мейгри наедине с собой. Выбор был за ней.
И несколько минут в душе ее шла жестокая борьба. Но затем, послав проклятие небесам, Мейгри последовала за Саганом.
* * *
Дайен нашел занятие, но не совсем такое, какое представлял себе.
Он попал в окружение. Со всех сторон на него бросилось столько вражеских космолетов, что он не мог их даже сосчитать. Он стрелял и стрелял, пока руки не заболели от напряженного управления пушкой. Он смотрел в прицел, выбирал мишень и бил по уязвимым местам космолетов, как его и учили, но вскоре глаза покраснели от усталости, прицел стал дрожать и расплываться перед затуманенным взором. Выстрелы противника следовали один за другим, он уже не мог тотчас реагировать на них. От непрерывных ударов по космолету все вокруг качалось и дрожало.
– Щит номер четыре поврежден, сэр, – доложил компьютер спокойно, – щит номер два поврежден. Произвожу ремонтные работы...
– Можешь не беспокоиться, – сказал Дайен сквозь зубы. Он едва шевелил губами и даже не мог двинуть рукой. Вот что значит «напуганный до смерти»!
Он готовился к страшной, ужасной смерти: еще удар, и его космолет вместе с телом взорвется в холодном пустом пространстве.
– Ну и влип же ты в передрягу, паренек!
Раздраженный голос командира легиона зазвенел в ушах Дайена, и он чуть не заплакал от радости.
На экране компьютера вспышки выстрелов врага перемежались ответными вспышками командира, и постепенно враги перестали стрелять. Теперь, когда Дайен был не один, мужество вернулось к нему. Он возобновил стрельбу.
– На связи Голубой-2. Враг наступает, командир.
– Вижу. Что-то их слишком много. Подтяни... Крик буквально ворвался в голову Дайена, отчего мозг, казалось, разрывается на куски. Пронзительный, захлебывающийся вопль человека, умирающего в страшной агонии. Вот он смолк, оборванный оглушающим взрывом, но продолжал звучать в ушах.
Крику умирающего вторил Дайен и не мог остановиться. «Голубой второй» сказал что-то бессмысленное и тоже пропал. Обломки его космолета ударились в «Ятаган» Дайена, и тот закружился, по спирали падая в темноту.
– Возьмите рулевое управление, сэр, – сказал компьютер.
Дайен перестал кричать – не хватало голоса. Горло пересохло и болело. На языке он почувствовал вкус крови. Но все внутри его продолжало кричать. Он посмотрел на панель, где горели красные сигнальные лампочки, затем на звезды в обзорный иллюминатор, успокоился и понял, что мир вокруг бесконтрольно вращается.
– Возьмите рулевое управление, сэр.
– Не могу, – прошептал Дайен. Руки, вялые, обессиленные, лежали на коленях. Он снова посмотрел в обзорный иллюминатор. Все потеряло смысл. Мириады звезд, кружившиеся хороводом, ничего ему не говорили. Яркий свет сигнальных ламп резал глаза. Он зажмурился. – Я не знаю как.
– Я могу взять управление на себя, сэр?
– Да, – еле слышно сказал Дайен.
Дрожа всем телом, он подтянул колени к подбородку и обхватил их руками. Подступившие к горлу рыдания не давали дышать.
Компьютер взял на себя управление и выровнял положение в пространстве. Но он не знал, куда надо лететь.
В этот момент четыре истребителя коразианцев, заметив космолет Дайена, устремились к нему.
* * *
– Так вот, – сказал генерал Дикстер, стоя на мостике «Непокорного» и разговаривая с наемниками, находившимися в ангаре, по видеосвязи. Его изображение занимало половину экрана, установленного в ангаре. – Мы получили новый приказ. Задача – уничтожить «мозги», как их называет Командующий. Вы видели диаграммы. Вы знаете, где они и как стрелять по «мозгам». Я не спрашиваю у вас, есть ли вопросы, потому что сам не могу на них ответить. Я знаю не больше вашего.
Наемники молчали. Линк, не выдержав, высказал общее мнение:
– Не нравится мне это, сэр. Это же самоубийство.
Одобрительный ропот пронесся по палубе.
– Вы все – вольные пилоты. – Изображение капитана Уильямса появилось на второй половине экрана. – Вас никто не принуждает. Можете не лететь.
Контраст между внешним видом генерала и капитана поражал. Форма Дикстера всегда была мятой. Таск понять не мог, как это генерал умудряется сотворить такое с одеждой. Беннетт разглаживал его форму с таким старанием, что, например, складки на брюках становились острыми как бритва, но лишь до того момента, пока Джон Дикстер не надевал их. Он никогда не застегивал пуговицу на воротнике, терпеть не мог звезд и медалей, на ношении которых настаивал Беннетт. Напротив, черная с красной отделкой форма капитана Уильямса была безукоризненно чистой и выглаженной. А сам он холоден, сдержан и подтянут, словно каждую минуту ожидал появления Командующего с инспекцией. На этот раз, как заметил Таск, капитан даже не улыбался.
– Никто из наемников не обязан сражаться, – повторил Уильямс. – Вы можете покинуть корабль хоть сейчас...
– ...как трусливые мерзавцы. Правильно, капитан? – спросил Таск.
– Командующий оказал вам любезность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72