Мы все равны, не так ли, капитан? Все граждане Республики.
Капитан Нада протянул руку, пальцы его задрожали. Свет звезды был ослепляющим. Казалось, камень может обжечь, если взять его в руку. Пот выступил на лице Нады. Внезапно он отдернул и опустил руку. Лицо покрылось багровой краской. Капитан бросил на Командующего взгляд, полный злобы и ненависти, и, развернувшись, ретировался в дальний угол комнаты.
Послышался общий вздох облегчения. Понятливый и проворный стюард торопливо вошел с бокалами шампанского. Командующий, придерживающийся привычки не пить спиртного, отказался от бокала. Мейгри взяла, она считала, что заслужила глоток шампанского. Офицеры, следуя молчаливому согласию, отошли, оставив Командующего и женщину наедине.
«Этот человек ненавидит тебя, Саган».
Им не было необходимости говорить вслух. Те мысли, которые они не хотели скрывать друг от друга, свободно читались обоими.
«Да, он ненавидит меня, но боится еще больше, миледи».
«Макиавелли писал: «Безопаснее быть ненавидимым, чем любимым». Именно в это вы верите, милорд?»
«Я давно убедился в этом. А вы разве нет, миледи?» – Лезвие его мысли скользнуло слишком близко от нее. Мейгри вынуждена была отступить и перевести дух, чтобы сделать следующий выпад. Никто не обращал на них внимания; офицеры вели свои разговоры. Даже вдвоем Мейгри и Саган чувствовали себя одинокими. Они и были одиноки. Всю жизнь. Теперь она вновь ощутила взаимную близость с Командующим, сильнее, чем прежде, только близость эта беспокоила: за ней скрывалась ненависть. Почему? Зачем он все это делает? Отпив шампанского из бокала, она заговорила вслух, чтобы у присутствующих сложилось впечатление, будто они общаются, как обычные гости на скучном приеме. И больше ничего.
– Замечание, которое вы сделали капитану Наде, милорд, прозвучало довольно странно в устах того, кто готов пожертвовать всем, даже своей честью, ради революции.
– Не будем обсуждать такое понятие, как честь, миледи. Что же касается Нады, то я лишь указал ему на ошибочность его убеждений.
– Убеждения, которые когда-то были и вашими, милорд. Или мне надо называть вас гражданином?
– Согласитесь, леди Мейгри, Старфайер был никудышным правителем, да и от его младшего брата мы не ждали ничего хорошего. Что же вы, отворачиваться бесполезно. Вы можете спрятать лицо, но не мысли. Я знаю правду.
– Он был вашим королем. Пусть он вам не нравился, но вам по крайней мере следовало верить в то, что он символизировал, и почитать его.
– Верить? Почитать? Право помазанника Божьего? Верить в то, что ему Господь предназначил быть правителем? Нет, я слишком уважаю Бога, чтобы верить в это.
– Так уважаете, милорд, что убили всех священников!
– Это сделал не я.
Тихие разговоры и приглушенный смех наполняли комнату, но тон, которым были сказаны последние слова Командующего, поверг собравшихся в молчание. Мейгри проворно вынула острие словесного кинжала из его плоти, вытерла кровь с клинка и выпила глоток шампанского. Командующий стоял в молчании, лицо его скрывала тень, и Мейгри вдруг почувствовала, как напряглось его тело. Ни разу за время их разговора он не посмотрел прямо на нее. Возможно, его глазам было больно смотреть на свет Звезды Стражей.
Подойдя еще ближе к Командующему, Мейгри улыбнулась офицерам, как хорошая хозяйка, поощряя их вернуться к веселью. Разговор с Саганом продолжался, но опять молчаливый.
«Если то, что ты говоришь, правда и ты не веришь, что Старфайерам было дано благословение с небес, тогда зачем тебе нужен мальчик?»
«Думаю, ответ ясен, миледи. Он будет марионеткой, а я буду дергать за веревочки. Если он такой же бесхребетный, как все в его семейке, то ему просто нужна моя помощь, чтобы устоять на ногах».
«Значит, ты хочешь использовать его для захвата власти. Но зачем тогда искать настоящего наследника? Почему бы не взять любого мальчика с улицы?»
«Только настоящий наследник может дать толчок движению, которое сметет нынешнее смехотворное правительство. Генетический тест и все прочее должны быть в полном порядке. У людей не должно возникнуть ни малейшего сомнения, что этот мальчик – истинный Старфайер».
«И здесь на сцену должна выйти я, милорд?»
«Да, и здесь на сцену выйдете вы, миледи. Настанет очередь вашей реплики. Входите, сцена пуста – вы единственная, кто может опознать его и подтвердить, что мальчик – истинный наследник короля».
«Узнать через столько лет? Я ведь видела его, когда он был ребенком, точнее – новорожденным ребенком».
Мейгри поставила бокал с шампанским на стол. Она пыталась выглядеть спокойной, но дрожавшая рука выдавала волнение. Она задела бокал, тот сорвался с края на покрытый толстым ковром пол и закатился под стол, откуда его и достал проворный стюард.
«Все это так, миледи, но вы обладаете тем, с помощью чего и годы спустя можете узнать его, а он может узнать вас. Даже ваш брат был не настолько глуп, чтобы убить в нем эту способность. Мальчик не знает, кто он, а следовательно, и не подозревает о даре, которым награждается человек королевского происхождения».
– Проклятие! – вслух пробормотала Мейгри.
Стюард объявил, что обед готов. Командующий подал руку, Мейгри с достоинством ответила на его приглашение, и они прошли к почетным местам за столом.
«А что будет со мной?» – спросила она его мысленно.
«Разве трудно догадаться?»
«Попытаюсь, милорд. Я опасна для вас».
«Очень опасна. Поймите, миледи, я делаю вам комплимент тем, что ценю вас по достоинству».
«И как только я выполню задуманное вами...»
«Как только я буду готов занять...»
«Вы избавитесь от меня».
Саган подвел ее к столу. Офицеры, занявшие предназначенные для них места, стояли у своих стульев, выражая почтение Командующему и его гостье. Саган пододвинул ей стул.
«У меня было видение, Мейгри. Ты знаешь, что мои видения пророческие».
Да, она знала, помнила об этом.
«В том видении я видел твою смерть... от моей руки».
Мейгри опустилась на стул. Саган помедлил, убеждаясь, что она сидит удобно, затем расположился по правую руку от нее. Сели и офицеры. Стюарды начали обходить гостей, предлагая воду и вино.
«Видение было ответом на мою молитву, – продолжал Саган мысленно. Он сидел в тени, и она видела только его руку, державшую бокал с водой. – Я просил Господа отдать мне тех, кто предал меня. Один за другим они попались. Ты последняя».
«Почему ты не убил меня в ту ночь? – подумала Мейгри, оборвав мысленную связь с Саганом. Шрам на ее лице болел и подергивался. Она прикрыла его рукой, чувствуя, что он стал пунцовым. – Только твой меч мог сделать это. Только твоя рука поднялась на меня. Почему же ты не прикончил меня? Почему оставил в живых? Боже праведный, если бы только я могла вспомнить! – Мейгри вздрогнула. – Но действительно ли я этого хочу? Обращаться к Богу с мольбой надо осторожно. Как это говорится в молитве, приписываемой Сократу? «Отврати зло от меня, хотя о нем я молил, и ниспошли мне добро, о чем по неведению я не просил».
Эта мысль успокаивала и убеждала в том, что Саган, даже будь он священником, не знал бы помыслов Божьих. Однако эта трагедия должна иметь смысл. Имеет ли она смысл для него?
К счастью, мысли Командующего были где-то далеко, и Мейгри решила заняться едой и питьем. Корабельная еда всегда и повсюду одинакова. На вкус она осталась той же, что и двадцать лет назад, а это значит, что Мейгри не утратила вкуса к гастрономическим удовольствиям. По крайней мере вино было хорошим. Но много пить нельзя, а то получишь нагоняй от командира. Мейгри улыбнулась, вспомнив, что Саган больше ей не командир, и выпила глоток обжигающей жидкости. Сегодня она вольна делать все, что ей хочется.
Впрочем, чаще всего она и раньше так поступала.
Осушив бокал до дна, она с улыбкой попросила стюарда налить еще. Стюард с готовностью исполнил просьбу. Поднеся бокал к губам, Мейгри почувствовала на себе строгий, укоризненный взгляд Сагана, хотя лица его не видела. «Кое-что в нашей жизни никогда не меняется», – подумала она, начиная по-настоящему наслаждаться собой. Пусть она получила несколько ран во время их последнего разговора, но ведь сумела поймать противника врасплох и нанести удар. Быть снова в действии – как это возбуждает!
Командующий наклонился вперед, обратившись к адмиралу Эксу, который сидел по левую руку от нее:
– Что слышно о «Ятагане», адмирал?
– О «Ятагане», милорд? – Экс, выпив два бокала вина, чуть не забыл свою роль. – А, тот, что принадлежит дезертиру Туске? Да, милорд, мы установили местонахождение его на Вэнджелисе и теперь ведем наблюдение.
– Надеюсь, делаете это осторожно?
– Да, милорд, конечно. Как вы и приказывали.
– И где же он в конце концов сел?
– В небольшой долине среди высоких гор. Место замечательное в смысле фортификации.
– Джон Дикстер отличный генерал. Марек сделал хороший выбор, пригласив его помочь мятежникам. – Мейгри видела только руки Сагана, ловко и быстро резавшие мясо ножом. – Джон Дикстер. Полагаю, вы знали его когда-то, миледи, не так ли?
Кусок застрял в горле Мейгри. Она приложила к губам салфетку, боясь подавиться.
Плутарх писал, что Порция, жена предателя Брута, убила себя, засунув в рот горящие угли. Мейгри, читая об этом, представляла, в какой страшной агонии умерла женщина. Сейчас она испытывала нечто подобное. Она задыхалась, горло горело, на глазах выступили слезы.
Саган мысленно заговорил с ней:
«Они знают, что я был вашим командиром. Не плачьте, не позорьте меня!»
Приступ ярости охватил Мейгри. Саган когда-то давал ей уроки, как переносить пытки и мучения, подобные сегодняшним. Позорить его? Она не желает позорить себя.
– Мне был знаком один Джон Дикстер, милорд, но это имя широко распространено в галактике.
Рука Мейгри, лежавшая на коленях и невидимая ему, сжалась с такой силой, что ногти впились в ладонь. Убирая комнату после обеда, стюард найдет ее салфетку со следами крови.
– Это будет замечательным совпадением, если сына Данхи Туски найдут с другим Джоном Дикстером, который не был другом членов Золотого легиона. Джон Дикстер – обычное имя, но на этот раз, миледи, я убежден, что оно принадлежит самому необычному человеку.
– Если это тот самый Джон Дикстер, милорд, то надо сказать, что он был преданным командиром как по отношению к королю, так и по отношению к тем, чью честь он оберегал, – к тем, кто был в его подчинении. Я согласна с вами: он необычный человек. Конечно, я не знала никого другого, похожего на него.
Командующий очень осторожно положил вилку и нож на тарелку – крестом, по традиции священников.
– Адмирал Экс, отправьте пехотную роту на планету и арестуйте дезертира, известного по имени Туск, и роялиста Джона Дикстера. Туску я хочу допросить, а Дикстера – в расход. Если он окажет сопротивление, кончайте с ним на месте.
– Есть, милорд. – Адмирал встал из-за стола. Лейтенант космической пехоты, присутствовавший на обеде, тоже встал с испуганным видом.
– Оставьте Дикстера в покое, Саган! – сказала Мейгри тихо. – Он не имел с нами ничего общего.
– Я давно предупреждал вас, миледи, что ваша дружба может стоить человеку жизни. Вините во всем себя.
Мейгри встала, надеясь, что найдет в себе силы устоять. Салфетка соскользнула с ее колен и упала на пол.
– Если вы позволите, милорд, господа...
За столом произошло движение, послышался стук посуды, шарканье ног, покашливание. Решение женщины покинуть обед застало гостей с полными ртами еды. Адмирал Экс придержал ей стул. Офицеры встали, отдавая ей честь. Последним медленно встал Командующий.
Мейгри не видела его лица, но заметила в темноте глаза – в них отражался свет драгоценного камня. Крепко зажав в руке звезду, она вышла из комнаты, не сказав ни слова.
– Она сделает это, милорд? – спросил шепотом Экс.
– Да. Должна. У нее нет выбора. Это дело чести.
Чести? Экс видел лицо женщины, когда Командующий упомянул имя Джона Дикстера. По мнению адмирала, честь тут была ни при чем. Но какова бы ни была причина, Командующий, как видно, победил в состязании. Экс покосился на Сагана, ожидая увидеть удовлетворение на его лице. Но если оно и появилось, полумрак скрыл все.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
И это смерть? Румянец на ланитах!
Джордж Гордон Байрон, ”Манфред”
– Парень справился с управлением космолетом как настоящий профессионал, сэр. Конечно, он получил несколько небольших повреждений при посадке, но этого и следовало ожидать от новичка. Хотя если послушать, что болтает Икс-Джей, то можно подумать, что парень врезался космолетом в поверхность и выскочил с другой стороны планеты.
Дикстер улыбнулся. Он хотел было сказать Таску, что в словах наемника прозвучала отцовская гордость, но, взглянув на восьмиконечную звезду, поблескивавшую в его ухе, промолчал. Такое замечание могло бы ранить Таска в самое сердце. Лучше забыть прошлое, может быть, тогда оно перестанет тревожить.
– Я брал его несколько раз на отремонтированный «Ятаган», тот, что вы передали нам, сэр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Капитан Нада протянул руку, пальцы его задрожали. Свет звезды был ослепляющим. Казалось, камень может обжечь, если взять его в руку. Пот выступил на лице Нады. Внезапно он отдернул и опустил руку. Лицо покрылось багровой краской. Капитан бросил на Командующего взгляд, полный злобы и ненависти, и, развернувшись, ретировался в дальний угол комнаты.
Послышался общий вздох облегчения. Понятливый и проворный стюард торопливо вошел с бокалами шампанского. Командующий, придерживающийся привычки не пить спиртного, отказался от бокала. Мейгри взяла, она считала, что заслужила глоток шампанского. Офицеры, следуя молчаливому согласию, отошли, оставив Командующего и женщину наедине.
«Этот человек ненавидит тебя, Саган».
Им не было необходимости говорить вслух. Те мысли, которые они не хотели скрывать друг от друга, свободно читались обоими.
«Да, он ненавидит меня, но боится еще больше, миледи».
«Макиавелли писал: «Безопаснее быть ненавидимым, чем любимым». Именно в это вы верите, милорд?»
«Я давно убедился в этом. А вы разве нет, миледи?» – Лезвие его мысли скользнуло слишком близко от нее. Мейгри вынуждена была отступить и перевести дух, чтобы сделать следующий выпад. Никто не обращал на них внимания; офицеры вели свои разговоры. Даже вдвоем Мейгри и Саган чувствовали себя одинокими. Они и были одиноки. Всю жизнь. Теперь она вновь ощутила взаимную близость с Командующим, сильнее, чем прежде, только близость эта беспокоила: за ней скрывалась ненависть. Почему? Зачем он все это делает? Отпив шампанского из бокала, она заговорила вслух, чтобы у присутствующих сложилось впечатление, будто они общаются, как обычные гости на скучном приеме. И больше ничего.
– Замечание, которое вы сделали капитану Наде, милорд, прозвучало довольно странно в устах того, кто готов пожертвовать всем, даже своей честью, ради революции.
– Не будем обсуждать такое понятие, как честь, миледи. Что же касается Нады, то я лишь указал ему на ошибочность его убеждений.
– Убеждения, которые когда-то были и вашими, милорд. Или мне надо называть вас гражданином?
– Согласитесь, леди Мейгри, Старфайер был никудышным правителем, да и от его младшего брата мы не ждали ничего хорошего. Что же вы, отворачиваться бесполезно. Вы можете спрятать лицо, но не мысли. Я знаю правду.
– Он был вашим королем. Пусть он вам не нравился, но вам по крайней мере следовало верить в то, что он символизировал, и почитать его.
– Верить? Почитать? Право помазанника Божьего? Верить в то, что ему Господь предназначил быть правителем? Нет, я слишком уважаю Бога, чтобы верить в это.
– Так уважаете, милорд, что убили всех священников!
– Это сделал не я.
Тихие разговоры и приглушенный смех наполняли комнату, но тон, которым были сказаны последние слова Командующего, поверг собравшихся в молчание. Мейгри проворно вынула острие словесного кинжала из его плоти, вытерла кровь с клинка и выпила глоток шампанского. Командующий стоял в молчании, лицо его скрывала тень, и Мейгри вдруг почувствовала, как напряглось его тело. Ни разу за время их разговора он не посмотрел прямо на нее. Возможно, его глазам было больно смотреть на свет Звезды Стражей.
Подойдя еще ближе к Командующему, Мейгри улыбнулась офицерам, как хорошая хозяйка, поощряя их вернуться к веселью. Разговор с Саганом продолжался, но опять молчаливый.
«Если то, что ты говоришь, правда и ты не веришь, что Старфайерам было дано благословение с небес, тогда зачем тебе нужен мальчик?»
«Думаю, ответ ясен, миледи. Он будет марионеткой, а я буду дергать за веревочки. Если он такой же бесхребетный, как все в его семейке, то ему просто нужна моя помощь, чтобы устоять на ногах».
«Значит, ты хочешь использовать его для захвата власти. Но зачем тогда искать настоящего наследника? Почему бы не взять любого мальчика с улицы?»
«Только настоящий наследник может дать толчок движению, которое сметет нынешнее смехотворное правительство. Генетический тест и все прочее должны быть в полном порядке. У людей не должно возникнуть ни малейшего сомнения, что этот мальчик – истинный Старфайер».
«И здесь на сцену должна выйти я, милорд?»
«Да, и здесь на сцену выйдете вы, миледи. Настанет очередь вашей реплики. Входите, сцена пуста – вы единственная, кто может опознать его и подтвердить, что мальчик – истинный наследник короля».
«Узнать через столько лет? Я ведь видела его, когда он был ребенком, точнее – новорожденным ребенком».
Мейгри поставила бокал с шампанским на стол. Она пыталась выглядеть спокойной, но дрожавшая рука выдавала волнение. Она задела бокал, тот сорвался с края на покрытый толстым ковром пол и закатился под стол, откуда его и достал проворный стюард.
«Все это так, миледи, но вы обладаете тем, с помощью чего и годы спустя можете узнать его, а он может узнать вас. Даже ваш брат был не настолько глуп, чтобы убить в нем эту способность. Мальчик не знает, кто он, а следовательно, и не подозревает о даре, которым награждается человек королевского происхождения».
– Проклятие! – вслух пробормотала Мейгри.
Стюард объявил, что обед готов. Командующий подал руку, Мейгри с достоинством ответила на его приглашение, и они прошли к почетным местам за столом.
«А что будет со мной?» – спросила она его мысленно.
«Разве трудно догадаться?»
«Попытаюсь, милорд. Я опасна для вас».
«Очень опасна. Поймите, миледи, я делаю вам комплимент тем, что ценю вас по достоинству».
«И как только я выполню задуманное вами...»
«Как только я буду готов занять...»
«Вы избавитесь от меня».
Саган подвел ее к столу. Офицеры, занявшие предназначенные для них места, стояли у своих стульев, выражая почтение Командующему и его гостье. Саган пододвинул ей стул.
«У меня было видение, Мейгри. Ты знаешь, что мои видения пророческие».
Да, она знала, помнила об этом.
«В том видении я видел твою смерть... от моей руки».
Мейгри опустилась на стул. Саган помедлил, убеждаясь, что она сидит удобно, затем расположился по правую руку от нее. Сели и офицеры. Стюарды начали обходить гостей, предлагая воду и вино.
«Видение было ответом на мою молитву, – продолжал Саган мысленно. Он сидел в тени, и она видела только его руку, державшую бокал с водой. – Я просил Господа отдать мне тех, кто предал меня. Один за другим они попались. Ты последняя».
«Почему ты не убил меня в ту ночь? – подумала Мейгри, оборвав мысленную связь с Саганом. Шрам на ее лице болел и подергивался. Она прикрыла его рукой, чувствуя, что он стал пунцовым. – Только твой меч мог сделать это. Только твоя рука поднялась на меня. Почему же ты не прикончил меня? Почему оставил в живых? Боже праведный, если бы только я могла вспомнить! – Мейгри вздрогнула. – Но действительно ли я этого хочу? Обращаться к Богу с мольбой надо осторожно. Как это говорится в молитве, приписываемой Сократу? «Отврати зло от меня, хотя о нем я молил, и ниспошли мне добро, о чем по неведению я не просил».
Эта мысль успокаивала и убеждала в том, что Саган, даже будь он священником, не знал бы помыслов Божьих. Однако эта трагедия должна иметь смысл. Имеет ли она смысл для него?
К счастью, мысли Командующего были где-то далеко, и Мейгри решила заняться едой и питьем. Корабельная еда всегда и повсюду одинакова. На вкус она осталась той же, что и двадцать лет назад, а это значит, что Мейгри не утратила вкуса к гастрономическим удовольствиям. По крайней мере вино было хорошим. Но много пить нельзя, а то получишь нагоняй от командира. Мейгри улыбнулась, вспомнив, что Саган больше ей не командир, и выпила глоток обжигающей жидкости. Сегодня она вольна делать все, что ей хочется.
Впрочем, чаще всего она и раньше так поступала.
Осушив бокал до дна, она с улыбкой попросила стюарда налить еще. Стюард с готовностью исполнил просьбу. Поднеся бокал к губам, Мейгри почувствовала на себе строгий, укоризненный взгляд Сагана, хотя лица его не видела. «Кое-что в нашей жизни никогда не меняется», – подумала она, начиная по-настоящему наслаждаться собой. Пусть она получила несколько ран во время их последнего разговора, но ведь сумела поймать противника врасплох и нанести удар. Быть снова в действии – как это возбуждает!
Командующий наклонился вперед, обратившись к адмиралу Эксу, который сидел по левую руку от нее:
– Что слышно о «Ятагане», адмирал?
– О «Ятагане», милорд? – Экс, выпив два бокала вина, чуть не забыл свою роль. – А, тот, что принадлежит дезертиру Туске? Да, милорд, мы установили местонахождение его на Вэнджелисе и теперь ведем наблюдение.
– Надеюсь, делаете это осторожно?
– Да, милорд, конечно. Как вы и приказывали.
– И где же он в конце концов сел?
– В небольшой долине среди высоких гор. Место замечательное в смысле фортификации.
– Джон Дикстер отличный генерал. Марек сделал хороший выбор, пригласив его помочь мятежникам. – Мейгри видела только руки Сагана, ловко и быстро резавшие мясо ножом. – Джон Дикстер. Полагаю, вы знали его когда-то, миледи, не так ли?
Кусок застрял в горле Мейгри. Она приложила к губам салфетку, боясь подавиться.
Плутарх писал, что Порция, жена предателя Брута, убила себя, засунув в рот горящие угли. Мейгри, читая об этом, представляла, в какой страшной агонии умерла женщина. Сейчас она испытывала нечто подобное. Она задыхалась, горло горело, на глазах выступили слезы.
Саган мысленно заговорил с ней:
«Они знают, что я был вашим командиром. Не плачьте, не позорьте меня!»
Приступ ярости охватил Мейгри. Саган когда-то давал ей уроки, как переносить пытки и мучения, подобные сегодняшним. Позорить его? Она не желает позорить себя.
– Мне был знаком один Джон Дикстер, милорд, но это имя широко распространено в галактике.
Рука Мейгри, лежавшая на коленях и невидимая ему, сжалась с такой силой, что ногти впились в ладонь. Убирая комнату после обеда, стюард найдет ее салфетку со следами крови.
– Это будет замечательным совпадением, если сына Данхи Туски найдут с другим Джоном Дикстером, который не был другом членов Золотого легиона. Джон Дикстер – обычное имя, но на этот раз, миледи, я убежден, что оно принадлежит самому необычному человеку.
– Если это тот самый Джон Дикстер, милорд, то надо сказать, что он был преданным командиром как по отношению к королю, так и по отношению к тем, чью честь он оберегал, – к тем, кто был в его подчинении. Я согласна с вами: он необычный человек. Конечно, я не знала никого другого, похожего на него.
Командующий очень осторожно положил вилку и нож на тарелку – крестом, по традиции священников.
– Адмирал Экс, отправьте пехотную роту на планету и арестуйте дезертира, известного по имени Туск, и роялиста Джона Дикстера. Туску я хочу допросить, а Дикстера – в расход. Если он окажет сопротивление, кончайте с ним на месте.
– Есть, милорд. – Адмирал встал из-за стола. Лейтенант космической пехоты, присутствовавший на обеде, тоже встал с испуганным видом.
– Оставьте Дикстера в покое, Саган! – сказала Мейгри тихо. – Он не имел с нами ничего общего.
– Я давно предупреждал вас, миледи, что ваша дружба может стоить человеку жизни. Вините во всем себя.
Мейгри встала, надеясь, что найдет в себе силы устоять. Салфетка соскользнула с ее колен и упала на пол.
– Если вы позволите, милорд, господа...
За столом произошло движение, послышался стук посуды, шарканье ног, покашливание. Решение женщины покинуть обед застало гостей с полными ртами еды. Адмирал Экс придержал ей стул. Офицеры встали, отдавая ей честь. Последним медленно встал Командующий.
Мейгри не видела его лица, но заметила в темноте глаза – в них отражался свет драгоценного камня. Крепко зажав в руке звезду, она вышла из комнаты, не сказав ни слова.
– Она сделает это, милорд? – спросил шепотом Экс.
– Да. Должна. У нее нет выбора. Это дело чести.
Чести? Экс видел лицо женщины, когда Командующий упомянул имя Джона Дикстера. По мнению адмирала, честь тут была ни при чем. Но какова бы ни была причина, Командующий, как видно, победил в состязании. Экс покосился на Сагана, ожидая увидеть удовлетворение на его лице. Но если оно и появилось, полумрак скрыл все.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
И это смерть? Румянец на ланитах!
Джордж Гордон Байрон, ”Манфред”
– Парень справился с управлением космолетом как настоящий профессионал, сэр. Конечно, он получил несколько небольших повреждений при посадке, но этого и следовало ожидать от новичка. Хотя если послушать, что болтает Икс-Джей, то можно подумать, что парень врезался космолетом в поверхность и выскочил с другой стороны планеты.
Дикстер улыбнулся. Он хотел было сказать Таску, что в словах наемника прозвучала отцовская гордость, но, взглянув на восьмиконечную звезду, поблескивавшую в его ухе, промолчал. Такое замечание могло бы ранить Таска в самое сердце. Лучше забыть прошлое, может быть, тогда оно перестанет тревожить.
– Я брал его несколько раз на отремонтированный «Ятаган», тот, что вы передали нам, сэр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72