Я намерен, то есть Конгресс намерен объявить войну, а я отдам приказ генералам всех секторов подтянуть силы для защиты густонаселенной центральной части галактики. Я хочу, чтобы вы, гражданин генерал Саган, остановили проникновение коразианцев в глубь галактики.
– Да, господин президент. Но мне необходимо подкрепление...
– Боюсь, Дерек, это невозможно. – Роубс придвинул к камере лицо, выражавшее полное доверие Командующему. – Будем откровенны, Дерек, в конце концов мы старые друзья. Внутренний круг обороны потребует всех резервных сил в случае... Не хочется думать об этом, но приходится быть реалистом. Так вот, силы понадобятся, если вам не удастся остановить врага.
– Хочу заметить, господин президент, что сражаться с коразианцами теми силами, что есть в моем распоряжении – значит неизбежно потерпеть поражение.
На лице президента появилось выражение скорби и разочарования.
– Горько слышать это, Дерек. Ведь вы же самый талантливый из всех моих командующих. Я большего ожидал от вас. – Глаза Роубса непроизвольно метнулись в сторону невидимого человека, стоявшего за камерой, но тут же вновь обратились на Сагана. Командующий мог бы и не заметить этого взгляда, если бы не следил за Роубсом так пристально. – Выполняйте приказ, гражданин генерал Саган.
– Есть выполнять приказ, господин президент.
– Примите наилучшие пожелания от нас и всей галактики.
«Неужели, господин президент?» – мысленно прокомментировал Саган.
Экран потух. Командующий долго стоял в молчании и глядел на мертвое стекло.
* * *
В забытом всеми помещении для отдыха дипломатов Мейгри и Дайен были одни. Охрана отсутствовала – косвенный намек на доверие леди, что действовало на Мейгри угнетающе. Угроза галактике вновь сделала ее пленницей и держала еще крепче, чем Саган со всеми его охранниками. Обессиленная и равнодушная ко всему, она сидела в кресле, глядя невидящими глазами на звезды, уронив голову на руки. Дайен с грустью наблюдал за ней. Мейгри ничего не пила и не ела с тех пор, как закончился поединок. И все время молчала.
В помещение, неслышно ступая, чтобы не нарушить тишину, вошел ординарец. Он поставил поднос на столик рядом с креслом Мейгри. На подносе красовался фарфоровый чайник причудливой формы: носик в виде головы дракона, ручка – хвост, а четыре лапки служили ножками. Пар шел из открытой пасти чудовища. Две пиалы в виде половинки яйца дракона, ваза с фруктами и тарелка с крекерами стояли рядом.
– Милорд прислал, – пояснил ординарец и ушел. Дайен, наклонившись к чайнику, вдохнул аромат.
От терпкого запаха в носу защекотало. Он поднял глаза на Мейгри, которая смотрела на чайник, тихо улыбаясь.
– Не думаете ли вы, что он хочет отравить нас? – полусерьезно-полунасмешливо спросил юноша.
Улыбка Мейгри слегка дрогнула.
– Нет, Дайен, этот чай так и должен пахнуть. Этот сорт называется «лапсонг сучонг». – Она провела пальцами по голове дракона. – Чайник мне кажется знакомым, но не может быть, чтобы он был тот самый, который я когда-то знала. Не может быть. – Вздохнув, она закрыла глаза.
Дайен осторожно, но неуклюже поднял чайник.
– Хотите я налью вам чашку? Вам надо хоть чего-нибудь попить.
– Зачем? Чтобы поддержать силы? Чтобы продолжать жить?
Горечь и раздражение в ее голосе удивили юношу. Ставя чайник на поднос, он задел пиалу, и та зазвенела. Мейгри открыла глаза, взглянула на него и вздохнула.
– Извини, Дайен, это просто... – Она замолчала и задумалась. Затем сказала: – Когда-то я знала человека, известного поэта. Случилось так, что он упал в шахту лифта. Его спасли, и он остался жив, но врачи обнаружили у него повреждение мозга и сказали, что жить осталось несколько месяцев. Поэт закончил книгу, над которой работал, распрощался с друзьями, родными и приготовился к смерти. Но он не умер в тот срок, что предрекали врачи. Он продолжал жить.
Пять лет прошло с того дня, а он все еще был жив. Для него это было огромным разочарованием.
Дайен молчал. История потрясла его, хотя сути он и не понял. Взяв крекер, Дайен разломил его пополам и начал было есть, но бросил обратно на тарелку.
– Леди Мейгри, – внезапно сказал он. – Что показали испытания? Что сказал... э... Бог?
«Каким суеверным идиотом я выгляжу! – подумал он. – Спрашиваю, словно на спиритическом сеансе».
– Сказал. Но не совсем то, что мы ожидали услышать, – Мейгри резким движением взяла в руки чайник. – Хочешь попробовать чай? На вкус довольно приятный и полезен для слабого желудка. Как ты себя чувствуешь?
– Лекарство, кажется, перестало действовать. После этого, правда, меня мучил голод, но когда поел, все прошло. А как сейчас, не могу сказать точно. – Дайен посмотрел на горячую коричневую жидкость в пиале. – Если вы не возражаете, миледи, то я пойду поищу воды.
«Вот и все, что она мне ответила, – подумал Дайен. – Ба! Бог сказал! За какого идиота они меня принимают? Что Бог мог сказать? Что я собираюсь стать великим королем, потому что свалился на пол у ног Сагана? Возможно, Командующий просто хотел помучить меня и посмотреть, как я на это отреагирую? Что ж, если б спросили, я бы сказал, что прошел испытания хорошо. Теперь бы только узнать, каким образом я сумел удержать в воздухе серебряный шар...»
Когда он вернулся, Мейгри стояла у иллюминатора, задумчиво глядя на какую-то далекую звезду.
– Понимаешь, я видела коразиатов до того, как они напали. – Мейгри говорила не оборачиваясь, не глядя на него. – Черные бесформенные тени, закрывавшие звезды. Их образы возникали в мозгу и раньше, много лет назад, но я не помнила, как они выглядят, не могла сконцентрироваться. Да я, собственно, и не стремилась к этому.
– Но вы видели их!
– Наша структура крови очень изменчива и создает иногда в мозгу причудливые образы, которым ученые не могут найти объяснений. Я могу видеть картины того, что происходит где-то очень далеко. Иногда удается контролировать их появление – видеть то, что хочу, но в другой раз картины возникают непроизвольно, как, например, сегодня. Именно эту способность хотел использовать Саган, чтобы с моей помощью найти тебя. Но все обернулось так, что я не понадобилась.
Дайену стало не по себе. Она говорила так, словно винила его за какой-то проступок. Откинув волосы с лица, он засунул руки в карманы джинсов и угрюмо уставился на звезды.
– Но ведь вы же передали Сагану свое видение? Я же заметил, как вы поглаживали его по щеке. – Дайен сам не понял, что в его словах сквозит ревность, пока не увидел, как она бросила на него удивленный взгляд.
– Да, как мысленно связанные, мы можем видеть одно и то же видение, но только касаясь друг друга. – Мейгри подняла руку, и Дайен увидел на ее ладони пять красных точек – отметины от шипов на рукоятке гемомеча. – Это впервые случилось, когда нам вручили гемомечи. Думаю, была здесь какая-то связь с вирусом. Люди королевского происхождения, даже не связанные мысленно, могут обрести способность к телепатии, когда пользуются гемомечом. Хорошо это для них или плохо, зависит от многого.
– От чего, например? Мне так кажется, что это хорошо.
Мейгри внимательно посмотрела на него.
– Зависит от умственных способностей человека. Понимаешь, человек с более развитым интеллектом может контролировать того, кто умственно слабее.
Он терпеть не мог, когда она смотрела на него, словно просвечивая насквозь. Дайен покраснел и почесал правую ладонь. С тех пор, как он увидел гемомеч, ему стало казаться, что и у него на ладони есть такие отметины. Кашлянув, он отвернулся от иллюминатора и подошел к столику с подносом. Съел крекер, другой и незаметно опустошил всю тарелку. За дверями послышался звук шагов, позвякивание доспехов. И Дайен облегченно вздохнул, увидев на пороге лорда Сагана.
Мейгри даже не обернулась.
Саган посмотрел на юношу.
– Как ты себя чувствуешь, Дайен?
– Прекрасно, милорд, – холодно ответил Дайен. Он был зол на Сагана, но его злость пересиливало восхищение. Два противоречивых чувства постоянно боролись в душе, и он не знал, что делать, как вести себя в присутствии Сагана. Смущенный, натянутый как струна, он стоял, заложив руки за спину.
Лицо Командующего было усталым, изможденным, кожа приобрела сероватый оттенок, черты обострились, морщины сделались глубже.
– Прекрасно или нет, но я хочу, чтобы ты сходил в лазарет.
– Зачем? – Сейчас чувство злобы оказалось сильнее. Саган явно хотел избавиться от него. – Я чувствую себя хорошо. Еще...
– Я сказал: сходи в лазарет. Гиск хочет сделать кое-какие анализы. Охрана! – Саган сделал ему знак не возражать. – Если он не пойдет, отведите.
Дайен посмотрел на леди Мейгри, но та не обернулась, а продолжала созерцать звезды. На языке вертелись резкие слова, он проглотил их и после минутной внутренней борьбы подчинился приказанию Командующего – опустив голову, вышел из помещения.
Командующий жестом приказал охранникам следовать за юношей.
– Милорд, – сказал один из центурионов, – надо ли прислать замену?
Саган отрицательно покачал головой.
Охранники отсалютовали и ушли. Мейгри слышала их тяжелые шаги, удалявшиеся по коридору, затем все стихло. Она и Командующий остались наедине.
– Вы слишком сурово обошлись с мальчиком, милорд.
Саган подошел к ней.
– Ему надо привыкать. Дальше будет хуже. Дела принимают невеселый оборот.
– Неужели все так плохо?
– А вы разве не знаете? Я не скрываю от вас своих мыслей. Просто я был очень занят.
– Я не интересовалась вашими мыслями. – Голос Мейгри звучал мягко.
– Коразианцы наступают крупными силами. У нас с ними подписан мирный договор. Только не надо винить в этом меня, я тут ни при чем, миледи. Договор подписал Роубс. Это был его первый красивый жест – жест только что выбранного президента, чтобы завоевать популярность среди народа. Последние пятнадцать лет наши разведчики – мои и других командующих – доносили, что коразианцы не соблюдают условия договора и наращивают военную мощь. Сам Роубс всегда отказывался комментировать эти донесения, но его люди в Конгрессе обвинили нас в подстрекательстве к войне, в использовании мнимой угрозы со стороны коразианцев, чтобы наращивать силы флота и армии.
– Значит, их нападение удивило вас?
– Честно сказать, да. Я ожидал нападения, но не так скоро. По сведениям, полученным от моего агента перед тем, как мы потеряли с ним связь, коразианцы будто бы не были готовы к широкомасштабному наступлению. Но мне кажется, – добавил Саган сухо, – я оказался единственным, кого это удивило.
Мейгри повернулась к нему и с недоверием посмотрела.
– Вы думаете, Роубс знал?
– Убежден.
– И он допустил гибель миллионов людей на этих планетах? Не могу поверить! Такого я не ожидала даже от него.
Саган пожал плечами.
– Что значат для него несколько миллионов людей, когда только в центральной части галактики ему отдают свои голоса триллионы? Планеты Шелтона никого не интересуют. Они заселены в основном военными, учеными да их семьями. Несколько военных баз, несколько научных станций, а вокруг – небольшие городки.
Саган помолчал и, наклонившись к ней, тихо добавил:
– Bы конечно, понимаете, леди, что мой агент в галактике коразианцев был хорошо подготовлен. Считался отличным агентом. Он пробыл там много лет. Работал невольником на одном из химических заводов. Никогда не был на подозрении, и раскрыть его они не могли. Затем он исчез. В последнем донесении намекал, что кто-то следит за ним.
– Агенты Роубса?
– Чьи-то агенты. Но не коразианцев.
Командующий прошелся по комнате и сел в кресло. Подавив стон, он потер в судороге сжавшуюся мышцу на бедре.
Мейгри отвернулась. Без боли в сердце она не могла смотреть на этого израненного, уставшего человека. Кроме того, она чувствовала, что он чего-то боится, и это беспокоило ее. Чего же он боится? Конечно, не коразианцев, не предстоящего сражения, несмотря на колоссальный перевес их сил. Чего-то другого, более глубоко скрытого в нем и только сейчас прорывавшегося наружу.
– Боюсь, что чай остыл, милорд, – сказала она, желая прервать тягостное молчание. – Впрочем, вы никогда не любили этот сорт. Я могу послать за «улонгом».
– Ничего, это не имеет значения. Посидите со мной, леди, как в старые времена. Нам многое надо обсудить. Налейте мне чашку. Сейчас не до вкуса чая.
Для Мейгри было легче умереть, чем услышать такие слова.
Она прошла к столику и села. Налив чай, протянула пиалу Сагану. Он жадно выпил. Все так же молча она налила ему еще. На этот раз он выпил половину, затем сел, держа пиалу в руке, и стал смотреть на нее. В его больших руках изящная фарфоровая пиала казалась скорлупкой.
– Роубс приказал мне остановить их. Здесь и сейчас. И никакого подкрепления не будет.
Мейгри сидела в кресле напротив Командующего.
– Он хочет одним выстрелом убить двух зайцев.
– Не совсем так. Он хочет, чтобы зайцы поубивали друг друга.
– Он знает, что вы готовите заговор против него?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72