А существует ли вообще этот самый дракон, пугал себя юноша, тупо уставясь в угол фургона. Может быть, их везут, чтобы продать в рабство, а история с драконом — прикрытие, позволяющее объяснить их исчезновение? А может, их собираются принести в жертву демонам? Или, может быть, Двомор — королевство людоедов и их сварят живьем?
Тиллис как одержимый непрерывно бормотал о том, какая же это красивая и необычная страна. Тобас старался не слушать.
Первую ночь они провели на постоялом дворе, расположенном на холме посреди леса. Караван дополз туда на закате, и здесь Тобас впервые после смерти Роггита получил горячий вкусный ужин. Быстро заглотив все, что ему дали, юноша свернулся клубочком и уснул в уголке задолго до наступления ночи.
Утром он проснулся в исключительно дурном настроении: за завтраком не произнес ни слова, а на предложение помочь с приготовлениями к отъезду только отрицательно помотал головой.
Однако забравшись, как было сказано, во второй по счету фургон, Тобас сообразил, что опять оказался в паре с Тиллисом. Он запротестовал, но поздно. Старший подал сигнал, и караван тронулся в путь.
К вечеру они выехали из густой части леса. Постоялый двор, расположенный у подножия холма, поросшего редкими чахлыми деревцами, оказался намного беднее предыдущего. И кормили здесь гораздо хуже. На этот раз Тобас не заснул, но промолчал весь вечер, слушая, как его товарищи хвастались своими предыдущими подвигами.
Тобасу рассказывать было не о чем. Даже вспомнить что-нибудь интересное о своих предках, как Тиллис, — все они, за исключением отца, были фермерами. А упоминать о пиратском капитане в беседе с этшарцами — не самый хороший выход.
Утром он попытался избавиться от Тиллиса и перешел в другой, четвертый по счету фургон. Прежние обитатели, увидев его, лишь пожали плечами и пошли во второй.
А минуту спустя Тиллис уже сидел рядом с Тобасом. Свободноземелец прикрыл глаза и попытался представить, что напарника не существует.
Третий постоялый двор представлял собой развалюху, притулившуюся у подножия горы, но ее жалкий вид вполне компенсировали жизнерадостные обитатели. Тобас положил глаз на хозяйскую дочку, юную темноволосую красотку, но девица, с милой непосредственностью оглядев по очереди всех постояльцев, пришла в восторг от необычной внешности Перена. Со смехом отвергая робкие попытки Тобаса, она весь вечер ходила за альбиносом как привязанная.
Тобас только разочарованно улыбнулся. Он никогда не пользовался успехом у женщин. Ну и ладно. У него еще все впереди. Какие его годы?
В последний день путешествия он все-таки отделался от Тиллиса. Дождавшись, когда этшарец залезет в четвертый фургон, юноша юркнул в пятый.
Как оказалось, там его совсем не ждали. Арнен и еще один негодяй, Корл, сын Корла, долго молча смотрели на юношу, затем Арнен достал один из своих ножей, длинный тонкий кинжал, и занялся чисткой ногтей. Корл откинулся на борт фургона и продолжал сверлить Тобаса взглядом.
И так целый день. Очень скоро Тобас пожалел, что не остался с Тиллисом.
Солнце стояло еще высоко, когда караван неожиданно остановился.
Выглянув наружу, Тобас тут же сообразил, в чем дело. Перед ними, посередине маленького плато, возвышался замок. Это, несомненно, и была Твердыня Двомор, страдающая от набегов дракона.
Юноша оглянулся. Если бы он жил в таком мрачном месте и ему стал бы угрожать какой-нибудь монстр, он просто-напросто уехал бы отсюда, и дело с концом.
Твердыня Двомор представляла собой громоздкое, неуклюжее сооружение, которое строили на протяжении веков. Множество башен, башенок и крыльев замка имели одну общую особенность: все они находились в крайне плачевном состоянии. Город, который охраняла эта жалкая крепость, насчитывал едва ли дюжину скособоченных домишек. Там и тут на плато виднелись фермерские постройки. Воняло навозом. Н-да, заявления о том, что Двомор являлся когда-то древней столицей, — явный треп и мания величия. Либо руины Этшара полностью исчезли еще столетия назад, а это сооружение возвели на их месте.
Тобас высунулся подальше, осматриваясь по сторонам. Замок стоял приблизительно посередине небольшого возвышения около полулиги диаметром. На западе, там, где садилось солнце, плато резко обрывалось. Приехали, тоскливо подумал Тобас, край света. Во всех остальных направлениях плато окружали холмы, а на севере и востоке над холмами высились горы.
Заскрипели ржавые петли, створки ворот распахнулись, и фургоны въехали во двор замка, который также не произвел на юношу никакого впечатления.
Ни сада, ни цветов, ни мощеных дорожек, просто голая земля, несомненно, превращавшаяся в море грязи во время дождя. Отсюда замок выглядел еще более обшарпанным, чем со стороны дороги. Внешние строения по крайней мере были выложены из камня, но внутренние — конюшни, стойла, сараи — возводились из неструганых досок, кирпича и чего-то непонятного, очень напоминавшего смесь соломы с грязью.
Интересно, что сейчас чувствует Тиллис? Вылетела из него дурь, когда он увидел, что сказочный замок на деле оказался огромным грязным сараем?
Фургоны наконец окончательно остановились, и вербовщик проорал:
— Все — наружу! Приехали!
Тобас спрыгнул на землю и увидел, что ворота запирают на железный засов. Вероятно, хозяева не хотели, чтобы нанятые драконобойцы удрали.
Во дворе замка толпилось довольно много народу. Юноша насчитал порядка сорока человек, главным образом женщин и стариков, которые, побросав все свои дела, разглядывали чужестранцев.
Тобаса так и подмывало поджечь на ком-нибудь одежду. Но он сдержался. Подобный поступок произвел бы на всех неизгладимое впечатление, но и врагов у юного чародея сразу оказалось бы предостаточно.
Да и зачем раньше времени демонстрировать свои способности? Чтобы местные жители стали рассчитывать именно на него?
Тобас уже точно знал, что с драконом он связываться не желает. Что бы он ни воображал в Этшаре, услышав о тысяче золотых, все его фантазии выветрились за время длинного и утомительного путешествия в Двомор.
— Эй вы! — окликнул их на ужасном этшарском пожилой человек. По-видимому, кто-то из местных царедворцев. — Кто-нибудь из вас говорит по-двоморски?
Молчание.
— Так я и думал. А на Торговом наречии?
Ответили двое.
— Похоже, потребуется переводчик. Впрочем, король говорит по-этшарски. Ладно, следуйте за мной.
— Минуточку! — вмешался вербовщик. — А мои деньги?
— Получишь, — раздраженно рявкнул мужчина.
— Я хочу получить их немедленно! Вы сказали, что оплата будет произведена после доставки. Вот они, доставлены. Все девять. Так что платите. Я не собираюсь терять деньги, если вы завернете кого-нибудь назад.
— Мог бы и подождать пять минут! — Человек пересчитал девятерых авантюристов, которые с интересом наблюдали за происходящим, и достал из мешочка, висевшего на расшитом золотом поясе, горсть монет. Отсчитав восемнадцать — Тобас не успел разглядеть ни достоинства монет, ни металла, из которого они сделаны, — он высыпал их в сложенные ладони вербовщика, который тут же, не сказав ни слова, развернулся и направился к воротам. Вслед ему раздался издевательский смех. Кто-то громко свистнул. Вербовщик вздрогнул, но не обернулся.
— Ладно, — повторил двоморец, — следуйте за мной. Я отведу вас на аудиенцию с Его Величеством Дернетом Вторым, королем Двомора.
Авантюристы цепочкой послушно двинулись за придворным. Тобас, к своему вящему изумлению, обнаружил, что является замыкающим. Оглядевшись, он не увидел ни стражи, ни какой-то другой охраны, никого, кто мог бы помешать ему смыться. Вербовщик уже ушел. Маленькая дверца возле ворот была открыта.
Нет, решил юноша. Он останется. Все равно идти ему некуда. В горах могут водиться бандиты, грабители или волки, не говоря уже о шатающемся где-то поблизости драконе. Местные жители тоже могут оказаться не очень дружелюбно настроенными. Языка здешнего он не знает. К тому же любопытно все-таки узнать, в чем же здесь, собственно, дело. Была ли законной охота на дракона, и если да, то почему люди, имеющие в своем распоряжении тысячу золотых монет, нанимают всякое отребье на рынке Гавани, вместо того, чтобы пригласить настоящего специалиста. В конце концов драконы водились здесь на протяжении столетий. Наверняка за это время кто-то где-то разработал способ борьбы с ними, причем гораздо более эффективный, чем просто взять и отправить кучу отчаявшихся молодых людей попытать счастье. Может быть, ему удастся здесь немного подзаработать. Не тысячу золотых, конечно, но хоть что-то.
Кроме того, если он надеется найти в Двоморе чародея, который согласится научить его заклинаниям, то где же его искать, как не в замке.
А самое главное — юноше хотелось быть представленным Его Королевскому Величеству Дернету Второму, владыке Двомора. Просто из любопытства: он никогда еще не видел живого короля. В Свободных Землях королей не имелось, а властелины Гегемонии Этшара редко показывались своим подданным. Кстати сказать, королями они себя не называли. Они были триумвирами, а не монархами.
Придя к окончательному решению, Тобас двинулся за остальными.
Глава 10
Внутренние помещения Твердыни Двомор сохранились гораздо лучше. Если бы не затхлый запах и не углы, забитые пылью и паутиной, убранство покоев можно было бы назвать респектабельным. Впечатление портили узкие коридоры и низкие потолки, но стены, украшенные старинными коврами и гобеленами, придавали обстановке некоторую изысканность. Такого количества ковров Тобас прежде никогда не видел. И все — практически целые.
Этшарскую группу попросили обождать в приемной, которая оказалась слишком тесной для двенадцати человек — девять авантюристов, сопровождающий их придворный и два охранника заполнили практически все пространство. Правда, для ожидающих поставили удобные обитые бархатом стулья, и вообще помещение, не очень-то в целом прибранное, было довольно элегантно обставлено.
Стульев оказалось всего восемь, но Тобас ухитрился сесть и теперь с интересом оглядывался по сторонам. Большой металлический канделябр под самым потолком, несмотря на покрывавший его толстый слой старого воска и паутины, был просто великолепен. Интересно, лениво думал Тобас, почему в нем только дюжина свечей, а остальные шестнадцать гнезд пустуют? В комнате царил полумрак. Света явно не хватало. Неужели в Двоморе кончились свечи? В общем-то юноша уже догадался, что Твердыня не имеет ничего общего с великолепными замками из волшебных сказок, хотя ковры и бархат указывали на то, что когда-то хозяин Двомора был очень и очень богат.
После недолгого ожидания всех пригласили войти в Зал Аудиенций, к вящему изумлению Тобаса, который почему-то решил, что их будут представлять каждого отдельно. Юноше казалось, что именно так должны проходить аудиенции в замке, даже в таком запущенном.
Однако в Двоморе, по-видимому, думали иначе, и после некоторой толкучки в дверях вся группа благополучно очутилась в зале.
С первого же взгляда стало ясно, что Зал Аудиенций почти соответствует сказочным описаниям. Гобелены сверкали золотом, отражая свет множества горящих свечей. Все здесь было вымыто и начищено до блеска. Паутина висела лишь там, где ее не смогли бы достать и метлой — высоко на поперечных балках. По размеру зал соответствовал двум, а то и трем магазинчикам этшарских чародеев, вместе взятым. Он был почти таким же большим, как старый сарай для лодок в Шане-на-Море. В конечном итоге Тобас решил, что от дверей в приемную до противоположной стены примерно футов сорок, хотя, возможно, он несколько преувеличил. В полированных плитах пола отражались лучи заходящего солнца, падающие сквозь узкие длинные окна. Пахло воском и духами.
В комнате толклось довольно много народу. Почти все присутствующие были разодеты в роскошные, но слегка потертые одежды, на запястьях мужчин и женщин сверкали браслеты. Тобас подумал, что Двомор когда-то действительно знавал лучшие дни. В конце зала в середине самой большой группы юноша разглядел сидящего на троне человека.
Прозвучала какая-то команда на двоморском. Тобас по-прежнему не понимал ни единого слова, но уже отличал двоморский от других языков по какому-то дурацкому ощущению, что еще немного, и он догадается, о чем речь, если будет внимательно вслушиваться. Толпа расступилась, освобождая вошедшим дорогу к королю.
Всмотревшись вперед, Тобас испытал жестокое разочарование, но быстренько подавил его, сказав себе, что сейчас не время для эмоций. В конце живого коридора, в простом деревянном кресле, стоящем на небольшом возвышении, сидел самый обыкновенный человек. Лет пятидесяти, начинающий полнеть, борода с проседью, одетый в алый камзол, отделанный золотым мехом. В душном зале в таком наряде ему должно было быть очень жарко, и Тобас ничуть не удивился, заметив бисеринки пота, выступившие на королевском лбу под простой серебряной короной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Тиллис как одержимый непрерывно бормотал о том, какая же это красивая и необычная страна. Тобас старался не слушать.
Первую ночь они провели на постоялом дворе, расположенном на холме посреди леса. Караван дополз туда на закате, и здесь Тобас впервые после смерти Роггита получил горячий вкусный ужин. Быстро заглотив все, что ему дали, юноша свернулся клубочком и уснул в уголке задолго до наступления ночи.
Утром он проснулся в исключительно дурном настроении: за завтраком не произнес ни слова, а на предложение помочь с приготовлениями к отъезду только отрицательно помотал головой.
Однако забравшись, как было сказано, во второй по счету фургон, Тобас сообразил, что опять оказался в паре с Тиллисом. Он запротестовал, но поздно. Старший подал сигнал, и караван тронулся в путь.
К вечеру они выехали из густой части леса. Постоялый двор, расположенный у подножия холма, поросшего редкими чахлыми деревцами, оказался намного беднее предыдущего. И кормили здесь гораздо хуже. На этот раз Тобас не заснул, но промолчал весь вечер, слушая, как его товарищи хвастались своими предыдущими подвигами.
Тобасу рассказывать было не о чем. Даже вспомнить что-нибудь интересное о своих предках, как Тиллис, — все они, за исключением отца, были фермерами. А упоминать о пиратском капитане в беседе с этшарцами — не самый хороший выход.
Утром он попытался избавиться от Тиллиса и перешел в другой, четвертый по счету фургон. Прежние обитатели, увидев его, лишь пожали плечами и пошли во второй.
А минуту спустя Тиллис уже сидел рядом с Тобасом. Свободноземелец прикрыл глаза и попытался представить, что напарника не существует.
Третий постоялый двор представлял собой развалюху, притулившуюся у подножия горы, но ее жалкий вид вполне компенсировали жизнерадостные обитатели. Тобас положил глаз на хозяйскую дочку, юную темноволосую красотку, но девица, с милой непосредственностью оглядев по очереди всех постояльцев, пришла в восторг от необычной внешности Перена. Со смехом отвергая робкие попытки Тобаса, она весь вечер ходила за альбиносом как привязанная.
Тобас только разочарованно улыбнулся. Он никогда не пользовался успехом у женщин. Ну и ладно. У него еще все впереди. Какие его годы?
В последний день путешествия он все-таки отделался от Тиллиса. Дождавшись, когда этшарец залезет в четвертый фургон, юноша юркнул в пятый.
Как оказалось, там его совсем не ждали. Арнен и еще один негодяй, Корл, сын Корла, долго молча смотрели на юношу, затем Арнен достал один из своих ножей, длинный тонкий кинжал, и занялся чисткой ногтей. Корл откинулся на борт фургона и продолжал сверлить Тобаса взглядом.
И так целый день. Очень скоро Тобас пожалел, что не остался с Тиллисом.
Солнце стояло еще высоко, когда караван неожиданно остановился.
Выглянув наружу, Тобас тут же сообразил, в чем дело. Перед ними, посередине маленького плато, возвышался замок. Это, несомненно, и была Твердыня Двомор, страдающая от набегов дракона.
Юноша оглянулся. Если бы он жил в таком мрачном месте и ему стал бы угрожать какой-нибудь монстр, он просто-напросто уехал бы отсюда, и дело с концом.
Твердыня Двомор представляла собой громоздкое, неуклюжее сооружение, которое строили на протяжении веков. Множество башен, башенок и крыльев замка имели одну общую особенность: все они находились в крайне плачевном состоянии. Город, который охраняла эта жалкая крепость, насчитывал едва ли дюжину скособоченных домишек. Там и тут на плато виднелись фермерские постройки. Воняло навозом. Н-да, заявления о том, что Двомор являлся когда-то древней столицей, — явный треп и мания величия. Либо руины Этшара полностью исчезли еще столетия назад, а это сооружение возвели на их месте.
Тобас высунулся подальше, осматриваясь по сторонам. Замок стоял приблизительно посередине небольшого возвышения около полулиги диаметром. На западе, там, где садилось солнце, плато резко обрывалось. Приехали, тоскливо подумал Тобас, край света. Во всех остальных направлениях плато окружали холмы, а на севере и востоке над холмами высились горы.
Заскрипели ржавые петли, створки ворот распахнулись, и фургоны въехали во двор замка, который также не произвел на юношу никакого впечатления.
Ни сада, ни цветов, ни мощеных дорожек, просто голая земля, несомненно, превращавшаяся в море грязи во время дождя. Отсюда замок выглядел еще более обшарпанным, чем со стороны дороги. Внешние строения по крайней мере были выложены из камня, но внутренние — конюшни, стойла, сараи — возводились из неструганых досок, кирпича и чего-то непонятного, очень напоминавшего смесь соломы с грязью.
Интересно, что сейчас чувствует Тиллис? Вылетела из него дурь, когда он увидел, что сказочный замок на деле оказался огромным грязным сараем?
Фургоны наконец окончательно остановились, и вербовщик проорал:
— Все — наружу! Приехали!
Тобас спрыгнул на землю и увидел, что ворота запирают на железный засов. Вероятно, хозяева не хотели, чтобы нанятые драконобойцы удрали.
Во дворе замка толпилось довольно много народу. Юноша насчитал порядка сорока человек, главным образом женщин и стариков, которые, побросав все свои дела, разглядывали чужестранцев.
Тобаса так и подмывало поджечь на ком-нибудь одежду. Но он сдержался. Подобный поступок произвел бы на всех неизгладимое впечатление, но и врагов у юного чародея сразу оказалось бы предостаточно.
Да и зачем раньше времени демонстрировать свои способности? Чтобы местные жители стали рассчитывать именно на него?
Тобас уже точно знал, что с драконом он связываться не желает. Что бы он ни воображал в Этшаре, услышав о тысяче золотых, все его фантазии выветрились за время длинного и утомительного путешествия в Двомор.
— Эй вы! — окликнул их на ужасном этшарском пожилой человек. По-видимому, кто-то из местных царедворцев. — Кто-нибудь из вас говорит по-двоморски?
Молчание.
— Так я и думал. А на Торговом наречии?
Ответили двое.
— Похоже, потребуется переводчик. Впрочем, король говорит по-этшарски. Ладно, следуйте за мной.
— Минуточку! — вмешался вербовщик. — А мои деньги?
— Получишь, — раздраженно рявкнул мужчина.
— Я хочу получить их немедленно! Вы сказали, что оплата будет произведена после доставки. Вот они, доставлены. Все девять. Так что платите. Я не собираюсь терять деньги, если вы завернете кого-нибудь назад.
— Мог бы и подождать пять минут! — Человек пересчитал девятерых авантюристов, которые с интересом наблюдали за происходящим, и достал из мешочка, висевшего на расшитом золотом поясе, горсть монет. Отсчитав восемнадцать — Тобас не успел разглядеть ни достоинства монет, ни металла, из которого они сделаны, — он высыпал их в сложенные ладони вербовщика, который тут же, не сказав ни слова, развернулся и направился к воротам. Вслед ему раздался издевательский смех. Кто-то громко свистнул. Вербовщик вздрогнул, но не обернулся.
— Ладно, — повторил двоморец, — следуйте за мной. Я отведу вас на аудиенцию с Его Величеством Дернетом Вторым, королем Двомора.
Авантюристы цепочкой послушно двинулись за придворным. Тобас, к своему вящему изумлению, обнаружил, что является замыкающим. Оглядевшись, он не увидел ни стражи, ни какой-то другой охраны, никого, кто мог бы помешать ему смыться. Вербовщик уже ушел. Маленькая дверца возле ворот была открыта.
Нет, решил юноша. Он останется. Все равно идти ему некуда. В горах могут водиться бандиты, грабители или волки, не говоря уже о шатающемся где-то поблизости драконе. Местные жители тоже могут оказаться не очень дружелюбно настроенными. Языка здешнего он не знает. К тому же любопытно все-таки узнать, в чем же здесь, собственно, дело. Была ли законной охота на дракона, и если да, то почему люди, имеющие в своем распоряжении тысячу золотых монет, нанимают всякое отребье на рынке Гавани, вместо того, чтобы пригласить настоящего специалиста. В конце концов драконы водились здесь на протяжении столетий. Наверняка за это время кто-то где-то разработал способ борьбы с ними, причем гораздо более эффективный, чем просто взять и отправить кучу отчаявшихся молодых людей попытать счастье. Может быть, ему удастся здесь немного подзаработать. Не тысячу золотых, конечно, но хоть что-то.
Кроме того, если он надеется найти в Двоморе чародея, который согласится научить его заклинаниям, то где же его искать, как не в замке.
А самое главное — юноше хотелось быть представленным Его Королевскому Величеству Дернету Второму, владыке Двомора. Просто из любопытства: он никогда еще не видел живого короля. В Свободных Землях королей не имелось, а властелины Гегемонии Этшара редко показывались своим подданным. Кстати сказать, королями они себя не называли. Они были триумвирами, а не монархами.
Придя к окончательному решению, Тобас двинулся за остальными.
Глава 10
Внутренние помещения Твердыни Двомор сохранились гораздо лучше. Если бы не затхлый запах и не углы, забитые пылью и паутиной, убранство покоев можно было бы назвать респектабельным. Впечатление портили узкие коридоры и низкие потолки, но стены, украшенные старинными коврами и гобеленами, придавали обстановке некоторую изысканность. Такого количества ковров Тобас прежде никогда не видел. И все — практически целые.
Этшарскую группу попросили обождать в приемной, которая оказалась слишком тесной для двенадцати человек — девять авантюристов, сопровождающий их придворный и два охранника заполнили практически все пространство. Правда, для ожидающих поставили удобные обитые бархатом стулья, и вообще помещение, не очень-то в целом прибранное, было довольно элегантно обставлено.
Стульев оказалось всего восемь, но Тобас ухитрился сесть и теперь с интересом оглядывался по сторонам. Большой металлический канделябр под самым потолком, несмотря на покрывавший его толстый слой старого воска и паутины, был просто великолепен. Интересно, лениво думал Тобас, почему в нем только дюжина свечей, а остальные шестнадцать гнезд пустуют? В комнате царил полумрак. Света явно не хватало. Неужели в Двоморе кончились свечи? В общем-то юноша уже догадался, что Твердыня не имеет ничего общего с великолепными замками из волшебных сказок, хотя ковры и бархат указывали на то, что когда-то хозяин Двомора был очень и очень богат.
После недолгого ожидания всех пригласили войти в Зал Аудиенций, к вящему изумлению Тобаса, который почему-то решил, что их будут представлять каждого отдельно. Юноше казалось, что именно так должны проходить аудиенции в замке, даже в таком запущенном.
Однако в Двоморе, по-видимому, думали иначе, и после некоторой толкучки в дверях вся группа благополучно очутилась в зале.
С первого же взгляда стало ясно, что Зал Аудиенций почти соответствует сказочным описаниям. Гобелены сверкали золотом, отражая свет множества горящих свечей. Все здесь было вымыто и начищено до блеска. Паутина висела лишь там, где ее не смогли бы достать и метлой — высоко на поперечных балках. По размеру зал соответствовал двум, а то и трем магазинчикам этшарских чародеев, вместе взятым. Он был почти таким же большим, как старый сарай для лодок в Шане-на-Море. В конечном итоге Тобас решил, что от дверей в приемную до противоположной стены примерно футов сорок, хотя, возможно, он несколько преувеличил. В полированных плитах пола отражались лучи заходящего солнца, падающие сквозь узкие длинные окна. Пахло воском и духами.
В комнате толклось довольно много народу. Почти все присутствующие были разодеты в роскошные, но слегка потертые одежды, на запястьях мужчин и женщин сверкали браслеты. Тобас подумал, что Двомор когда-то действительно знавал лучшие дни. В конце зала в середине самой большой группы юноша разглядел сидящего на троне человека.
Прозвучала какая-то команда на двоморском. Тобас по-прежнему не понимал ни единого слова, но уже отличал двоморский от других языков по какому-то дурацкому ощущению, что еще немного, и он догадается, о чем речь, если будет внимательно вслушиваться. Толпа расступилась, освобождая вошедшим дорогу к королю.
Всмотревшись вперед, Тобас испытал жестокое разочарование, но быстренько подавил его, сказав себе, что сейчас не время для эмоций. В конце живого коридора, в простом деревянном кресле, стоящем на небольшом возвышении, сидел самый обыкновенный человек. Лет пятидесяти, начинающий полнеть, борода с проседью, одетый в алый камзол, отделанный золотым мехом. В душном зале в таком наряде ему должно было быть очень жарко, и Тобас ничуть не удивился, заметив бисеринки пота, выступившие на королевском лбу под простой серебряной короной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32