Она прижала Антею к себе и стала гладить ее
волосы, шепча слова утешения.
Феррелин не могла не осознать, что они почти поменялись ролями,
правда, сама она не собиралась рыдать у Антеи на плече, но все произошло
настолько неожиданно, что она даже засомневалась, не сон ли это.
Вскоре, однако, Антея взяла себя в руки. Она несколько раз вздохнула
и стала искать платок.
- Извини, что я такая дурочка, но я так счастлива.
Антея всхлипнула, моргнула и вытерла платком глаза.
- Понимаешь, - объяснила она, - я не позволяла себе поверить, но вот
сказала тебе, и это стало реальностью. Ты знаешь, я всегда так мечтала об
этом... Но ничего не получалось - и мне казалось, что об этом уже пора
забыть... А теперь это наконец произошло, и я... я... - Она снова тихо
заплакала.
Через несколько минут она окончательно успокоилась, вытерла глаза и
решительно убрала платок.
- Ну, хватит, - сказала Антея. - Я никогда не любила плакать, хотя
иногда это помогает. - Она посмотрела на Феррелин. - Совсем эгоисткой
становлюсь. Прости меня, ладно?
- О, все в порядке. Я рада за тебя, - великодушно сказала Феррелин.
Помолчав, она добавила: - Мне самой не хочется плакать. Но я немного
испугалась.
Слова эти удивили Антею. От Феррелин она такого ответа не ожидала.
Антея внимательно посмотрела на падчерицу, словно лишь сейчас осознала всю
важность происходящего.
- Испугалась, дорогая? Я думаю, тебе не следует бояться. Это не очень
приятно, конечно, но не будем пуританами. Прежде всего нужно убедиться,
что ты права.
- Я права, - мрачно сказала Феррелин. - Но я этого не понимаю. Тебе
проще, ты замужем и все такое...
Антея не обратила внимания на ее слова.
- Надо сказать Алану.
- Да, наверное.
- Конечно, надо. И не беспокойся, Алан тебя не оставит. Он обожает
тебя.
- Ты уверена?
- Конечно, глупенькая. Достаточно на него посмотреть. Естественно,
нельзя быть полностью уверенной, но не удивлюсь, если он будет очень рад.
В чем дело, Феррелин? - Она замолчала, озадаченная выражением ее лица.
- Ты не поняла. Это не Алан.
Сочувственное выражение исчезло с лица Антеи. Взгляд стал холодным,
она начала подниматься со стула.
- Нет! - в отчаянии воскликнула Феррелин. - Ты не поняла, Антея. Это
не Алан. И никто вообще, понимаешь? Поэтому я и боюсь.
Примерно через неделю миссис Уиллерс, жена доктора, нагруженная
покупками, шла домой от автобусной остановки и заметила небольшую группу
людей, собравшихся у коттеджа Харриманов. Большую часть группы составляли
женщины. Судя по выражению их лиц, они были чем-то явно увлечены.
Миссис Уиллерс сначала подумала, что Харриманы, вероятно, где-то
раздобыли цветной телевизор и поставили его так, чтобы другие могли им
завидовать. Однако, подойдя поближе, она услышала звуки ссоры, которые -
хоть и приглушенные - своим реализмом явно превосходили продукцию
телестудий. Женщина громко протестовала и иногда вскрикивала, а мужчина
пользовался таким языком, который никак нельзя было услышать ни в
передачах Би-Би-Си, ни в коммерческом вещании. Миссис Уиллерс собралась
было перейти на другую сторону улицы, но передумала и решила вмешаться в
дела Харриманов. Подойдя к дому, она как раз услышала очередной
мучительный вопль миссис Харриман.
- Мужчины, - сказала миссис Уиллерс, - сделайте же что-нибудь!
В группе было двое мужчин, но они даже не взглянули на нее и сделали
вид, что не слышат.
- Хороши же вы, - зло сказала она.
Она открыла калитку, решительно прошла два ярда по посыпанной гравием
дорожке, нажала ручку и резко толкнула дверь. Дверь с грохотом ударилась о
стену.
Миссис Уиллерс уверенно шагнула внутрь.
- Немедленно прекратите! - приказала она.
Фред Харриман обернулся, разъяренный и красный от злости.
- Какого черта... - начал он.
Миссис Уиллерс свирепо взглянула на него.
- Прекратите, я сказала, - повторила она.
Фред выпрямился, отпустив жену, которую держал левой рукой за волосы.
Он смотрел на миссис Уиллерс, прищурившись и сжимая в правой руке ремень с
пряжкой.
На мгновение миссис Уиллерс показалось, что сейчас Фред набросится на
нее; она крепко сжала свое единственное оружие - тяжелую сумку с
покупками, и пошире расставила ноги. Несколько секунд они в упор
разглядывали друг друга, потом, намотав ремень на запястье, Фред шагнул
мимо. Посмотрев на миссис Харриман, которая сидела на полу, плачущая и
растрепанная, и решив, что дальнейшее можно предоставить соседям, миссис
Уиллерс обратилась к группе, все еще торчавшей за забором.
- Кто-нибудь займитесь ею, - велела она. - И передайте Харриману,
когда он вернется, что если я еще раз услышу о чем-либо подобном, ему
придется иметь дело с констеблем Гобби.
После чего, ощущая легкую одышку и дрожь в коленях, но стараясь
ступать так же твердо, как обычно, она продолжила свой путь домой.
За обедом миссис Уиллерс была задумчива, и лишь в самом конце его она
спросила:
- Я не ошибусь, Чарльз, если скажу, что миссис Харриман снова
беременна?
Доктор Уиллерс взглянул на нее, подняв брови.
- Заяц инстинкта против черепахи диагноза, - заметил он. - Как раз
сегодня она ко мне приходила. И, между нами говоря, она рада этому еще
меньше, чем в прошлый раз.
- Бедная женщина, сейчас ей вообще не до радостей, - проговорила
миссис Уиллерс и рассказала, чему она стала свидетелем по дороге домой с
автобуса. - Надеюсь, больше было шума и злости, чем серьезных
неприятностей, иначе кто-нибудь позвал бы тебя обработать ей раны, -
добавила она. - Но шума было достаточно, чтобы у меня возникли кое-какие
мысли.
Доктор слегка встревожился.
- А-а, деревенский телеграф, - сказал он. - Кто-то, видимо, заметил,
как она приходила ко мне, муж об этом узнал и сделал определенные выводы.
- Судя по тому, что я видела, выводы были более чем определенные. Ты
лучше вспомни тот ужасный случай, когда в их доме нашли труп Флэгга после
Потерянного дня.
- Об этом я забыл, - согласился доктор.
Они еще немного поговорили о Харриманах, потом миссис Уиллерс
сказала:
- Может, это мне только кажется, но не слишком ли много у нас сейчас
беременных? Я имею в виду, больше обычного?
Доктор недовольно взглянул на нее - его профессиональное самолюбие
было уязвлено.
- Ну, какие-то колебания всегда бывают... - сказал он, пытаясь
уклониться от разговора, но борозда на его лбу стала глубже, и, помолчав
немного, он продолжил: - Я не хочу, естественно, заниматься сплетнями, но
как раз сейчас появились несколько случаев, которые меня беспокоят и
озадачивают. Случаи, которых я не ожидал и никак не могу понять.
После тридцати лет совместной жизни миссис Уиллерс прекрасно
разбиралась в мыслительных процессах мужа.
- Ты имеешь в виду незамужних? - предположила она.
Он медленно кивнул.
- Не совсем. В конце концов, это их личное дело. Меня беспокоят
случаи, которых просто не могло быть. Боюсь, впереди нас ждут серьезные
неприятности. Очень серьезные.
Миссис Уиллерс задумалась, мысленно перебирая различные возможные
объяснения. Внезапно на лице ее появилось изумленное выражение.
- Боже мой! - воскликнула она.
- Что "Боже мой"? - переспросил ее муж.
- Нет, я, наверное, ошибаюсь. - Она покачала головой. - Все то же
самое... Нет, этого не может быть...
- Говори, не бойся, - предложил доктор.
- Ну, в общем, когда я вышла из автобуса, я вспомнила, что у нас
кончаются марки, и решила купить еще. Мисс Огл уже закрыла почту, но
любезно согласилась меня обслужить. Она как раз собиралась пить чай. Мне
это показалось странным, но теперь я подумала... Ну, не знаю, наверное,
ничего особенного... Я имею в виду, это так не похоже...
- Дорогая, ты рассказываешь мне или просто споришь сама с собой?
Почему это так не похоже на мисс Огл, что она пьет чай?
- Да нет, ничего. Наверное, не стоило и говорить. В конце концов,
мисс Огл...
- Или говори, или не говори. Раз уж начала, то заканчивай, - коротко
сказал доктор.
- Видишь ли, - заметила миссис Уиллерс, - это был не просто чай, это
было чаепитие особого рода. Очень странный набор. Бутерброды с селедочным
маслом почти в полдюйма толщиной и тарелка с целой кучей корнишонов и
маринованных луковиц... - Она не закончила.
Муж уставился на нее.
- Да нет же, Милли! Ты наверняка ошиблась. Боже мой, только не мисс
Огл! Фантастика! Не верю!
- Должна сказать, что все это довольно странно, - заключила миссис
Уиллерс. - Но этот набор еды к чаю весьма забавен, ты не находишь?
9. ОБСУЖДЕНИЕ СИТУАЦИИ
Свадьба Алана Хьюза и Феррелин Зеллаби, которая, насколько я понял,
планировалась на конец марта или начало апреля, состоялась в начале января
и прошла весьма скромно.
"Скромно" в данном случае означает, что гостей в поместье Кайл было
приглашено человек семьдесят. Невеста была очаровательна и хладнокровно
резала торт. Жених, уже не столь встревоженный, как вначале, производил
приятное впечатление на подруг невесты, и видно было, что он наконец
пришел в норму. Речь отца невесты сначала была чересчур взволнованной, но
под бдительным оком его второй жены, матери невесты, оказалась - для него
- достаточно краткой и вполне приемлемой по содержанию. В общем, все
прошло очень хорошо.
В холле, куда я спустился подождать Джанет, не было никого, кроме
доктора Уиллерса. Глубоко задумавшись, он неподвижно застыл с шарфом в
руке, наполовину надев пальто. В таком состоянии он пребывал около минуты,
пока к нему не подошел мистер Либоди. Доктор огляделся вокруг, словно не
понимая, где он находится, и вернулся с небес на землю.
- О, здравствуйте, викарий. Вы прекрасно провели службу. Невеста была
очаровательна, вы не находите? И жених тоже очень приятный молодой
человек. Думаю, им не о чем будет жалеть.
Мистер Либоди кивнул.
- Спасибо, доктор. Прекрасная молодая пара. Кажется, что они просто
созданы друг для друга.
Взгляд его блуждал. Если они и думали об одном и том же, то никак
этого не показывали.
- Вас подвезти, викарий? - предложил доктор.
- Буду вам крайне признателен.
Мистер Либоди снял с вешалки пальто. Доктор протянул руку, чтобы
помочь, но викарий, вместо того чтобы повернуться к нему спиной, вдруг
посмотрел ему прямо в глаза.
- Я уже несколько дней собираюсь спросить Вас, доктор. Вы не думаете,
что нам стоило бы поговорить - в любое время, когда Вам будет удобно?
Доктор Уиллерс кивнул.
- Я как раз собирался просить Вас о том же. Может быть, прямо сейчас?
У меня сегодня свободный вечер.
- Отлично, - согласился мистер Либоди, с ноткой облегчения в голосе.
Пока доктор помогал ему надеть пальто, он добавил: - Думаю, что у меня
дома нам никто не будет мешать.
Я смотрел, как они уходят, погруженные каждый в свои мысли. Тогда я и
не подозревал, в чем причина их тревоги, и лишь много позже узнал, о чем
они беседовали.
Когда они вошли в дом викария, мистер Либоди первым делом направился
в кабинет и разжег огонь в камине.
Доктор Уиллерс снял пальто и уселся в одно из кресел, протянув руки к
огню. Преподобный Хьюберт занял кресло напротив и некоторое время
разглядывал языки пламени. Наконец он сказал:
- В наши дни люди уже не столь набожны, как их предки, - многие
предпочитают теологии более современные науки. Поэтому, вероятно, в
некоторых отношениях вы знаете мою паству лучше меня. Нам обоим, каждому в
своей области - которые, впрочем, существенно перекрываются - приходится
выслушивать людские исповеди. И, хотя этика отношений между двумя людьми,
выслушавшими одну и ту же исповедь, мне не совсем ясна, мне кажется, что,
когда дело касается столь серьезной проблемы, не будет неэтичным, если они
проконсультируются друг с другом - избегая, естественно, подробностей
личного характера.
Мистер Либоди отвел взгляд от огня и вопросительно посмотрел на
собеседника. Доктор кивнул.
- Да, - согласился он, - думаю, что в нынешних необычных
обстоятельствах это вполне допустимо.
- Рад это слышать, очень рад, - сказал викарий. - Честно говоря,
доктор, не могу припомнить, когда я был столь же обеспокоен или когда был
так же не в состоянии утешить некоторых своих прихожан, как сейчас.
Уверен, вы понимаете, что я имею в виду.
- Нет, - решительно сказал доктор. - У меня, правда, есть основания
для беспокойства - и думаю, что их будет еще больше. Мои причины для
беспокойства несколько иного рода, и, вероятно, не столь тревожны - короче
говоря, моя задача заключается в том, чтобы предпринимать практические
шаги, связанные с последствиями;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
волосы, шепча слова утешения.
Феррелин не могла не осознать, что они почти поменялись ролями,
правда, сама она не собиралась рыдать у Антеи на плече, но все произошло
настолько неожиданно, что она даже засомневалась, не сон ли это.
Вскоре, однако, Антея взяла себя в руки. Она несколько раз вздохнула
и стала искать платок.
- Извини, что я такая дурочка, но я так счастлива.
Антея всхлипнула, моргнула и вытерла платком глаза.
- Понимаешь, - объяснила она, - я не позволяла себе поверить, но вот
сказала тебе, и это стало реальностью. Ты знаешь, я всегда так мечтала об
этом... Но ничего не получалось - и мне казалось, что об этом уже пора
забыть... А теперь это наконец произошло, и я... я... - Она снова тихо
заплакала.
Через несколько минут она окончательно успокоилась, вытерла глаза и
решительно убрала платок.
- Ну, хватит, - сказала Антея. - Я никогда не любила плакать, хотя
иногда это помогает. - Она посмотрела на Феррелин. - Совсем эгоисткой
становлюсь. Прости меня, ладно?
- О, все в порядке. Я рада за тебя, - великодушно сказала Феррелин.
Помолчав, она добавила: - Мне самой не хочется плакать. Но я немного
испугалась.
Слова эти удивили Антею. От Феррелин она такого ответа не ожидала.
Антея внимательно посмотрела на падчерицу, словно лишь сейчас осознала всю
важность происходящего.
- Испугалась, дорогая? Я думаю, тебе не следует бояться. Это не очень
приятно, конечно, но не будем пуританами. Прежде всего нужно убедиться,
что ты права.
- Я права, - мрачно сказала Феррелин. - Но я этого не понимаю. Тебе
проще, ты замужем и все такое...
Антея не обратила внимания на ее слова.
- Надо сказать Алану.
- Да, наверное.
- Конечно, надо. И не беспокойся, Алан тебя не оставит. Он обожает
тебя.
- Ты уверена?
- Конечно, глупенькая. Достаточно на него посмотреть. Естественно,
нельзя быть полностью уверенной, но не удивлюсь, если он будет очень рад.
В чем дело, Феррелин? - Она замолчала, озадаченная выражением ее лица.
- Ты не поняла. Это не Алан.
Сочувственное выражение исчезло с лица Антеи. Взгляд стал холодным,
она начала подниматься со стула.
- Нет! - в отчаянии воскликнула Феррелин. - Ты не поняла, Антея. Это
не Алан. И никто вообще, понимаешь? Поэтому я и боюсь.
Примерно через неделю миссис Уиллерс, жена доктора, нагруженная
покупками, шла домой от автобусной остановки и заметила небольшую группу
людей, собравшихся у коттеджа Харриманов. Большую часть группы составляли
женщины. Судя по выражению их лиц, они были чем-то явно увлечены.
Миссис Уиллерс сначала подумала, что Харриманы, вероятно, где-то
раздобыли цветной телевизор и поставили его так, чтобы другие могли им
завидовать. Однако, подойдя поближе, она услышала звуки ссоры, которые -
хоть и приглушенные - своим реализмом явно превосходили продукцию
телестудий. Женщина громко протестовала и иногда вскрикивала, а мужчина
пользовался таким языком, который никак нельзя было услышать ни в
передачах Би-Би-Си, ни в коммерческом вещании. Миссис Уиллерс собралась
было перейти на другую сторону улицы, но передумала и решила вмешаться в
дела Харриманов. Подойдя к дому, она как раз услышала очередной
мучительный вопль миссис Харриман.
- Мужчины, - сказала миссис Уиллерс, - сделайте же что-нибудь!
В группе было двое мужчин, но они даже не взглянули на нее и сделали
вид, что не слышат.
- Хороши же вы, - зло сказала она.
Она открыла калитку, решительно прошла два ярда по посыпанной гравием
дорожке, нажала ручку и резко толкнула дверь. Дверь с грохотом ударилась о
стену.
Миссис Уиллерс уверенно шагнула внутрь.
- Немедленно прекратите! - приказала она.
Фред Харриман обернулся, разъяренный и красный от злости.
- Какого черта... - начал он.
Миссис Уиллерс свирепо взглянула на него.
- Прекратите, я сказала, - повторила она.
Фред выпрямился, отпустив жену, которую держал левой рукой за волосы.
Он смотрел на миссис Уиллерс, прищурившись и сжимая в правой руке ремень с
пряжкой.
На мгновение миссис Уиллерс показалось, что сейчас Фред набросится на
нее; она крепко сжала свое единственное оружие - тяжелую сумку с
покупками, и пошире расставила ноги. Несколько секунд они в упор
разглядывали друг друга, потом, намотав ремень на запястье, Фред шагнул
мимо. Посмотрев на миссис Харриман, которая сидела на полу, плачущая и
растрепанная, и решив, что дальнейшее можно предоставить соседям, миссис
Уиллерс обратилась к группе, все еще торчавшей за забором.
- Кто-нибудь займитесь ею, - велела она. - И передайте Харриману,
когда он вернется, что если я еще раз услышу о чем-либо подобном, ему
придется иметь дело с констеблем Гобби.
После чего, ощущая легкую одышку и дрожь в коленях, но стараясь
ступать так же твердо, как обычно, она продолжила свой путь домой.
За обедом миссис Уиллерс была задумчива, и лишь в самом конце его она
спросила:
- Я не ошибусь, Чарльз, если скажу, что миссис Харриман снова
беременна?
Доктор Уиллерс взглянул на нее, подняв брови.
- Заяц инстинкта против черепахи диагноза, - заметил он. - Как раз
сегодня она ко мне приходила. И, между нами говоря, она рада этому еще
меньше, чем в прошлый раз.
- Бедная женщина, сейчас ей вообще не до радостей, - проговорила
миссис Уиллерс и рассказала, чему она стала свидетелем по дороге домой с
автобуса. - Надеюсь, больше было шума и злости, чем серьезных
неприятностей, иначе кто-нибудь позвал бы тебя обработать ей раны, -
добавила она. - Но шума было достаточно, чтобы у меня возникли кое-какие
мысли.
Доктор слегка встревожился.
- А-а, деревенский телеграф, - сказал он. - Кто-то, видимо, заметил,
как она приходила ко мне, муж об этом узнал и сделал определенные выводы.
- Судя по тому, что я видела, выводы были более чем определенные. Ты
лучше вспомни тот ужасный случай, когда в их доме нашли труп Флэгга после
Потерянного дня.
- Об этом я забыл, - согласился доктор.
Они еще немного поговорили о Харриманах, потом миссис Уиллерс
сказала:
- Может, это мне только кажется, но не слишком ли много у нас сейчас
беременных? Я имею в виду, больше обычного?
Доктор недовольно взглянул на нее - его профессиональное самолюбие
было уязвлено.
- Ну, какие-то колебания всегда бывают... - сказал он, пытаясь
уклониться от разговора, но борозда на его лбу стала глубже, и, помолчав
немного, он продолжил: - Я не хочу, естественно, заниматься сплетнями, но
как раз сейчас появились несколько случаев, которые меня беспокоят и
озадачивают. Случаи, которых я не ожидал и никак не могу понять.
После тридцати лет совместной жизни миссис Уиллерс прекрасно
разбиралась в мыслительных процессах мужа.
- Ты имеешь в виду незамужних? - предположила она.
Он медленно кивнул.
- Не совсем. В конце концов, это их личное дело. Меня беспокоят
случаи, которых просто не могло быть. Боюсь, впереди нас ждут серьезные
неприятности. Очень серьезные.
Миссис Уиллерс задумалась, мысленно перебирая различные возможные
объяснения. Внезапно на лице ее появилось изумленное выражение.
- Боже мой! - воскликнула она.
- Что "Боже мой"? - переспросил ее муж.
- Нет, я, наверное, ошибаюсь. - Она покачала головой. - Все то же
самое... Нет, этого не может быть...
- Говори, не бойся, - предложил доктор.
- Ну, в общем, когда я вышла из автобуса, я вспомнила, что у нас
кончаются марки, и решила купить еще. Мисс Огл уже закрыла почту, но
любезно согласилась меня обслужить. Она как раз собиралась пить чай. Мне
это показалось странным, но теперь я подумала... Ну, не знаю, наверное,
ничего особенного... Я имею в виду, это так не похоже...
- Дорогая, ты рассказываешь мне или просто споришь сама с собой?
Почему это так не похоже на мисс Огл, что она пьет чай?
- Да нет, ничего. Наверное, не стоило и говорить. В конце концов,
мисс Огл...
- Или говори, или не говори. Раз уж начала, то заканчивай, - коротко
сказал доктор.
- Видишь ли, - заметила миссис Уиллерс, - это был не просто чай, это
было чаепитие особого рода. Очень странный набор. Бутерброды с селедочным
маслом почти в полдюйма толщиной и тарелка с целой кучей корнишонов и
маринованных луковиц... - Она не закончила.
Муж уставился на нее.
- Да нет же, Милли! Ты наверняка ошиблась. Боже мой, только не мисс
Огл! Фантастика! Не верю!
- Должна сказать, что все это довольно странно, - заключила миссис
Уиллерс. - Но этот набор еды к чаю весьма забавен, ты не находишь?
9. ОБСУЖДЕНИЕ СИТУАЦИИ
Свадьба Алана Хьюза и Феррелин Зеллаби, которая, насколько я понял,
планировалась на конец марта или начало апреля, состоялась в начале января
и прошла весьма скромно.
"Скромно" в данном случае означает, что гостей в поместье Кайл было
приглашено человек семьдесят. Невеста была очаровательна и хладнокровно
резала торт. Жених, уже не столь встревоженный, как вначале, производил
приятное впечатление на подруг невесты, и видно было, что он наконец
пришел в норму. Речь отца невесты сначала была чересчур взволнованной, но
под бдительным оком его второй жены, матери невесты, оказалась - для него
- достаточно краткой и вполне приемлемой по содержанию. В общем, все
прошло очень хорошо.
В холле, куда я спустился подождать Джанет, не было никого, кроме
доктора Уиллерса. Глубоко задумавшись, он неподвижно застыл с шарфом в
руке, наполовину надев пальто. В таком состоянии он пребывал около минуты,
пока к нему не подошел мистер Либоди. Доктор огляделся вокруг, словно не
понимая, где он находится, и вернулся с небес на землю.
- О, здравствуйте, викарий. Вы прекрасно провели службу. Невеста была
очаровательна, вы не находите? И жених тоже очень приятный молодой
человек. Думаю, им не о чем будет жалеть.
Мистер Либоди кивнул.
- Спасибо, доктор. Прекрасная молодая пара. Кажется, что они просто
созданы друг для друга.
Взгляд его блуждал. Если они и думали об одном и том же, то никак
этого не показывали.
- Вас подвезти, викарий? - предложил доктор.
- Буду вам крайне признателен.
Мистер Либоди снял с вешалки пальто. Доктор протянул руку, чтобы
помочь, но викарий, вместо того чтобы повернуться к нему спиной, вдруг
посмотрел ему прямо в глаза.
- Я уже несколько дней собираюсь спросить Вас, доктор. Вы не думаете,
что нам стоило бы поговорить - в любое время, когда Вам будет удобно?
Доктор Уиллерс кивнул.
- Я как раз собирался просить Вас о том же. Может быть, прямо сейчас?
У меня сегодня свободный вечер.
- Отлично, - согласился мистер Либоди, с ноткой облегчения в голосе.
Пока доктор помогал ему надеть пальто, он добавил: - Думаю, что у меня
дома нам никто не будет мешать.
Я смотрел, как они уходят, погруженные каждый в свои мысли. Тогда я и
не подозревал, в чем причина их тревоги, и лишь много позже узнал, о чем
они беседовали.
Когда они вошли в дом викария, мистер Либоди первым делом направился
в кабинет и разжег огонь в камине.
Доктор Уиллерс снял пальто и уселся в одно из кресел, протянув руки к
огню. Преподобный Хьюберт занял кресло напротив и некоторое время
разглядывал языки пламени. Наконец он сказал:
- В наши дни люди уже не столь набожны, как их предки, - многие
предпочитают теологии более современные науки. Поэтому, вероятно, в
некоторых отношениях вы знаете мою паству лучше меня. Нам обоим, каждому в
своей области - которые, впрочем, существенно перекрываются - приходится
выслушивать людские исповеди. И, хотя этика отношений между двумя людьми,
выслушавшими одну и ту же исповедь, мне не совсем ясна, мне кажется, что,
когда дело касается столь серьезной проблемы, не будет неэтичным, если они
проконсультируются друг с другом - избегая, естественно, подробностей
личного характера.
Мистер Либоди отвел взгляд от огня и вопросительно посмотрел на
собеседника. Доктор кивнул.
- Да, - согласился он, - думаю, что в нынешних необычных
обстоятельствах это вполне допустимо.
- Рад это слышать, очень рад, - сказал викарий. - Честно говоря,
доктор, не могу припомнить, когда я был столь же обеспокоен или когда был
так же не в состоянии утешить некоторых своих прихожан, как сейчас.
Уверен, вы понимаете, что я имею в виду.
- Нет, - решительно сказал доктор. - У меня, правда, есть основания
для беспокойства - и думаю, что их будет еще больше. Мои причины для
беспокойства несколько иного рода, и, вероятно, не столь тревожны - короче
говоря, моя задача заключается в том, чтобы предпринимать практические
шаги, связанные с последствиями;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32