И чудно было евреям, и говорили: как он, этот неученый, учен?
Как и в большей части мест Евангелия Иоанна, надо мысленно его дополнять тем, что сказано в других Евангелиях. В этом месте сказано, что Иисус учил, и народу чудно было его учение. Стало быть, для смысла речи надо вообразить то, чему он учил. Чему же он учил? Выдумывать мы не можем, и потому неизбежно должны вставить мысленно здесь его учение о ложности еврейского богопочитания, о том, что Бог есть дух и ему надо служить в духе и делом. Нагорную проповедь, учение о нищенстве и 5 правил, – вообще одно из его поучений по Евангелию, которые все включают в себя все учение – и об отрицании ложного Бога, и о служении ему делом в духе: добром, любовью, смирением.
(Ин.VII, 16-18)
Отвечал на это Иисус и сказал: мое учение не мое, но того, кто послал меня.
Тот, кто захочет делать его волю, тот узнает об учении, что оно от Бога, или я сам от себя говорю.
Тот кто сам от себя говорит, тот рассуждает о том, что ему одному кажется; тот же, кто рассуждает о том, что кажется пославшему его, тот прав и неверности нет в нем.
Это место есть выражение все той же мысли, что единственное доказательство Бога лежит в душе человека. Надо твердо помнить, что, говоря о своем учении, Иисус говорит об уничтожении богопочитания еврейского, о том, что Бог есть дух, что познает его человек только в себе, что жизнь духа состоит в исполнении воли Бога.
Для понимания бесед Иоанна необходимо помнить, что Иисус этими беседами подтверждает, доказывает, объясняет то, что сказано в беседе с Никодимом, а не излагает никакого положительного учения. Роковое и печальное заблуждение церкви состоит в том, что она в этих' словах хочет видеть положительное учение. Учения нового никакого здесь нет, а есть подтверждение прежнего, выраженного особенно в беседе с Никодимом. Только помня это, станет ясно, почему, по Иоанну, речи Иисуса, не имеющие ничего такого противного для иудеев, возбуждают их гнев. Надо помнить, что повод каждой беседы Иисуса с евреями есть отрицание богопочитания евреев и всего закона Моисея. Каждая беседа затеивается с того, что они спрашивают его доказательств законности его отрицания.
(Ин. VII, 19)
Не Моисей дал вам закон, и никто из вас не живет по закону; как же вы приговариваете меня к смерти?
Иисус говорит: не Моисей научил вас закону Бога, и никто из вас не исполняет закона. Иисус говорит здесь о законе вечном, о котором он говорил в Нагорной проповеди. Он говорит: не Моисей дал вам закон, закон дан Богом, и вот, следуя закону Моисея, никто из вас не исполняет закона. И он спрашивает, на каком законе они основывают свое требование убить его.
(Ин. VII, 20-22)
И на ответ сказал народ: ты бесишься.
И на ответ сказал им Иисус: я сделал служение Богу единым, и вам это чудно.
А вот Моисей дал вам обрезание, хотя оно не от Моисея, но от отцов, и вы обрезаете в субботу.
Разъяснение этого места, не имеющего никакого смысла по объяснениям церковным, зависит от предшествующих стихов: того, что не Моисей дал вам закон и что никто из вас не живет по закону, и того стиха, где Иисус говорит, что он сделал богослужение единым цельным, не противоречивым, как закон Моисея. И вот он дает пример того внутреннего противоречия, которое лежит в законе Моисея. При этом надо помнить тоже и то, что обрезание имеет два значения: одно внешнее, другое завет с Богом такой же, как и соблюдение всех заповедей и субботы. Суббота была знаком завета с Богом. Иисус говорит: вот вам пример. Моисей велел обрезать крайнюю плоть затем, чтобы вы были в завете с Богом. Завет с Богом утверждается соблюдением субботы, и вот вы, чтобы соблюсти закон Моисея, имеющий целью соблюдение завета с Богом, нарушаете субботу, завет с Богом.
(Ин. VII, 23)
Если человек принимает обрезание в субботу, чтобы не нарушить закон Моисея, так как же на меня сердитесь вы за то, что я вполне человека исправил в субботу?
Все это место, по моему мнению, с начала до конца превратно понято и ложно переведено. Не говоря уже о филологической невозможности такого перевода (церковного), что же выходит из перевода и толкований? Иисус начал речь с того, что он учит не от себя, а от Бога, – и кто исполняет волю Бога, тот узнает, правда или нет то. что он говорит. Потом говорит, что не Моисей дал вечный закон и что никто из них не живет по закону, и спрашивает: за что же хотите убить меня? Они говорят: нет, мы не хотим убить. А он отвечает (по толкованию церкви): вы хотите убить меня за то, что я вылечил в субботу, а суббота не важное дело, и тут вставляется еще более неуместная подробность о том, что не Моисей, а отцы дали обрезание. Вы же сами нарушаете субботу, а важнее вылечить человека. И вслед за этим отступлением ни к селу ни к городу говорит: не судите – по внешности, а по правде. И вслед за этим говорит: вы знаете пославшего меня и т.д., продолжает все ту же речь.
Невольно возникает вопрос, зачем говорить так некстати, нескладно и такое ни к чему не нужное и еще совсем нарушающее ход мысли и спускающееся от высоких истин к какой-то пошлой полемике.
При настоящем же переводе всего этого нет, и стихи эти прямо продолжают ту же мысль и связаны с дальнейшей речью. Иисус говорит, что не Моисей дал вам закон, но Бог, и вы не исполняете закона, за что же вы хотите убить меня? Они говорят: за то, что ты бесишься. Он говорит: я сделал богослужение единым, я дал вам закон единый, не противоречивый, и это вам чудно кажется. А это вам не чудно, что Моисей дал вам закон затем, чтобы быть в завете с Богом, и одно из главных условий завета с Богом, это соблюдение субботы, а вы обрезываете в субботу, чтобы соблюдать закон Моисея? Так что же вам чудно, что я человека исправил, сделал вполне свободным в субботу? Рассуждайте не по букве, а по духу. И он продолжает речь: не спрашивайте, кто я, а кто пославший меня, и т.д.
(Ин. VII, 24)
Не судите по внешности, а судите по истине.
Слова эти прямо связываются с стихом 19 о том, что не Моисей научил вас закону и никто не исполняет закона. Тот, кто будет судить не по внешности, а по сущности дела, тот поймет это.
(Ин. VII, 25-30)
И вот сказали некоторые из иерусалимских жителей: разве это тот, которого хотят убить?
Вот он явно говорит, и ничего ему не отвечают. Уж и начальники не признали ли, что он самый помазанник?
Только то, что мы его знаем. А когда придет помазанник, никто не будет знать, откуда он.
И уча в храме, Иисус громко сказал: знаете меня и знаете, откуда я пришел! Но ведь я не сам собой пришел, но истинен тот, который послал меня, того вы не знаете.
Я знаю его, что я от него и что тот меня послал.
И хотели осилить его, но никто не одолел его, потому что еще не было суждено ему.
Оба выражения могут иметь прямой смысл силом взять егои могут иметь смысл осилить его в споре и одолеть доводами.Второй смысл ближе связывается со всем последующим.
(Ин., VII, 31-36)
Многие же из народа поверили в его учение и говорили, что, когда Христос придет, едва ли он лучше этого докажет.
Услыхали фарисеи, что народ смущается об его учении, послали фарисеи и архиереи помощников осилить его.
И сказал Иисус: только не долгое время я хожу с вами и веду вас к тому, кто меня послал.
Будете искать доводов против меня и не найдете, и куда я иду, нельзя будет вам придти.
И сказали иудеи: куда он хочет идти, что мы не найдем его? Или хочет к грекам уйти и их учить?
Что значит: будете искать меня и не найдете, и куда я иду, не придете?
Иисус говорит, что будете спорить со мной и ничего не найдете, а нужно не спорить, а исполнять, делать, идти за мной; тогда узнаешь, правда ли.
(Ин. VII, 37-46)
В последний главный день праздника стоял Иисус и громко говорил: если кто жаждет, тот пусть идет ко мне и пьет.
Тот, кто верит в мое учение, у того из нутра потекут (как сказано в писании) реки воды живой.
Это он сказал о духе Божием, который должны были принять верующие в него, потому что еще не было духа, так как Иисус еще не был понят.
Многие из народа, поняв учение его, сказали: этот истинно пророк.
Другие говорили: это самый избранник Божий. Иные говорили: разве из Галилеи придет избранник?
По писанию сказано, что он от семени Давида и из Вифлеемской деревни.
И было разделение в народе через него.
Некоторые из них хотели осилить его, но никто не одолел.
Пришли слуги к священникам, и священники сказали: что же вы не научили его?
Отвечали слуги: никогда ни один человек не говорил так, как этот.
Ответ слуг священников указывает на то, что слуги эти не были полицейские исполнители, а были помощники священников в толковании закона, и что они старались одолеть его речами.
(Ин. VII, 47-52)
И сказали им фарисеи: или и вы заблудились?
Никто из начальников ведь не поверил ему, ни из фарисеев никто. •
Но эта чернь не знает закона, проклятый народ.
И сказал им Никодим, тот, который ночью приходил к Иисусу, он был с ними:
Разве можно по нашему закону осудить человека не узнав прежде, как он учит?
На ответ сказали ему: или и ты из Галилеи? Поищи в законе и посмотри, может ли пророк быть из Галилеи.
ОБЩЕЕ ПРИМЕЧАНИЕ
Иисус не идет справлять праздник, потому что отрицает все праздники и все внешнее богопочитание, но приходит в половине праздника не для того, чтобы справлять праздник, но чтобы говорить с народом. И, войдя в храм, учит народ служению Богу духом, и народ дивится на его учение, на то, как мог он, простой человек, познать все это. Он говорит: это учение не мое, а это учение Бога–духа. Когда у него спрашивают доказательств истинности
его учения, он говорит: одно есть доказательство, чтобы узнать, справедливо ли то, что он проповедует: надо испытать исполнять волю Отца–Бога, и тогда узнаешь, правда ли то, что он говорит от Бога ли, или сам выдумал. Воля же эта всем известна, она высказана Иисусом в своих проповедях о том, что Бог есть дух, что его никто не видал, что богослужение иудеев есть обман, что дух Бога понятен только в человеке.
На возражения, которые ему делают о законе Моисея, Иисус отвечает, что не Моисей дал закон, но Бог, и что они не понимают закона. В пример того, как относится его учение к закону, он говорит им, что закон главный состоит в том общении с Богом, которое Моисей велел выражать обрезанием. Завет – это главное, а исполнение закона писанного всего – противоречиво. И он приводит пример обрезания в субботу. Если, говорит он, обрезание делается и в субботу, то надо понимать, что главное – завет, и менее важное – закон. В моем учении главное – служить Богу делом.
Они не понимают его и спорят о том, мессия он или нет. Им кажется, что он не мессия, потому что они знают его, а мессию никто не будет знать. И Иисус громко кричит: вы говорите, что посланного от Бога вы не будете знать. Вы и не знаете его; вы знаете меня, Плотникова сына, но вы не знаете того, который во мне говорит вам о Боге, – того вы не знаете. И тот-то – Христос, избранный Богом и обещанный вам, другого нет и не будет. Я теперь и веду вас к Отцу, идите за мной и не разбирайте, кто я, а будете разбирать, кто я, то не поймете Отца. Идите за мной, я открыл вам истинную жизнь, – идите же ко мне и приобщайтесь этой жизни. Она, как вода ключевая, никогда не истощится.
Слова Иисуса Христа убедили многих неученых, но священники и архиереи говорят: этот проклятый народ не знает закона. Им что ни скажи, они поверят. Никодим говорит: однако надо понять, что он говорит, может быть и правду.
Не может быть, говорят фарисеи. Почему? – Потому что он из Галилеи.
Ученые повторяют то самое, что сказали евреи Христу, то самое, что говорят церкви 1800 лет, что по пророчествам в одном известном месте, в определенных вперед условиях должен прийти сын Божий; но не слушают того, что закричал Иисус (Ин. VII, 28): Знаете меня, и откуда я пришел. Но не от себя я пришел, но есть истинный тот, который послал меня; того вы не знаете. А только того надо знать. Не зная того, т.е. Бога в вас самих, вы не можете знать и меня. Если бы я сказал, что я Христос, вы поверили бы мне, а не поверили бы Богу, который в вас; только веря в Бога, который говорит чрез меня, вы можете понять Бога, того, который в вас.
(Ин. VIII, 12)
И в другой раз Иисус сказал: я свет мира. Кто пойдет за мной, тот не будет ходить в потемках, но у того будет свет жизни.
Ин. I, 4: В нем жизнь, и жизнь – свет людей. В этом месте находится признанная всеми критиками вставка истории прощения блудницы, учительное же место есть прямое продолжение предшествующей главы. Особенность речи в этой главе та, что прежде Иисус обращался к народу, теперь же он обращается к фарисеям.
После разговора фарисеев со слугами надо предположить, что они сами вступили на состязание с Иисусом.
(Ин.VIII, 13-15)
И сказали ему фарисеи: ты сам о себе показываешь, и потому показание твое несправедливо.
И на ответ сказал им Иисус: если я и сам о себе показываю, то истинно показание мое, потому что я знаю, откуда я пришел и куда иду. Вы только не знаете, откуда я и куда я иду.
Вы судите по плоти, а я не приговариваю никого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68