— Прости меня! Ты действительно только взял под защиту своего брата, обороняясь от меня и моих людей! Нет, в тебе нет ничего нечеловеческого, кроме твоей силы!
Это было не совсем правдой — она могла упомянуть и явное отсутствие интереса к женщинам, — но вовремя прикусила язык.
И тут же была вознаграждена, увидев, как лицо Грегори засветилось неожиданной благодарностью. Ошарашенная, она умолкла.
Но все уже закончилось, Грегори прикрыл глаза и вежливо поклонился со словами:
— Спасибо, предводительница Ртуть. Я сказал верно: ты именно такая, какой и должна быть леди.
Из-за чего-то она чувствовала себя польщенной. Ртуть повернулась к своему отряду, жестом отсылая его…
— Возвращайтесь в свой лагерь! Прочь! Я не могу по достоинству отблагодарить вас, друзья, за то, что вы пытаетесь спасти меня от виселицы, но вижу, что так ничего не получится.
Уходите, а я благодарю вас от всего сердца!
Неуверенно оглядываясь, разбойники, тем не менее, стали отходить, и наконец остались только Минерва и Джори. Ртуть одобрительно слегка кивнула Минерве, и та тоже ушла.
— Сестра… — взмолился Джори.
— Ты тоже должен уйти, брат, — негромко приказала Ртуть. — Поверь, я знаю, что для меня лучше! Я слишком горда, чтобы нарушить данное мною слово.
— Искренне верю в это, — вмешался Джеффри.
Ртуть почувствовала, что ее сердце тает, но Джори удивленно глядел на Джеффри, и Ртуть сердито подумала, когда же пропадет у ее брата его природная наивность.
— Со мной все будет в порядке, брат, — промолвила она, — и я выполню, что обещала. Спокойной ночи.
Джори сердито оглядел Джеффри с головы до пят.
— Если ты обидишь мою сестру, я не успокоюсь, пока не отыщу и не убью тебя!
— Ты человек чести, — признал Джеффри, — и достоин стать рыцарем.
Джори еще секунду смотрел на него, повернулся и ушел.
С минуту в лесу стояла мертвая тишина.
Грегори первым нарушил молчание и предложил:
— Теперь вы оба должны выспаться. Завтра предстоит долгий путь.
Ртуть грустно посмотрела на него.
— А ты сам когда-нибудь отдыхаешь?
— Я и отдыхаю сейчас, — заверил ее Грегори, — потому что размышления дают мне столько же сил, сколько вам долгий и крепкий сон. Спокойной ночи, прекрасная леди.
— Он не обманывает, — Джеффри снова лег. — Я был свидетелем, как таким образом он проводил ночи целую неделю без сна и при этом был свеж, будто все это время проспал. — Потом тише добавил:
— Благодарю тебя за сочувствие, леди.
— Я не леди! — устало буркнула она.
— Ага, ты по-прежнему утверждаешь это? — Джеффри вздохнул. — Что ж, придется и с этим смириться. Спокойной ночи, прекраснейшая из прекраснейших!
— Тебе тоже, несправедливый и коварный, — ответила она, но ложиться не стала, а неторопливо перешла на свою сторону костра. — Может, я и благородная женщина, но не леди.
Джеффри снова вздохнул и спросил брата:
— Что говорил Эмерсон, Грегори?
— То, каков ты, нависает над тобой и так гремит, что я не слышу, когда ты утверждаешь обратное, — процитировал Грегори.
Джеффри согласно кивнул.
— Приснись мне, прекрасная. Спокойной ночи…
На следующее утро Джеффри отвел Грегори и сторону и поинтересовался;
— Как ты ее оцениваешь, брат?
Грегори задумался.
— Говоря объективно…
— А разве ты можешь говорить по-другому?
Грегори смущенно улыбнулся.
— Ну, тогда, говоря объективно и рассудительно, я сказал бы, что при всей своей храбрости, она еще и талантлива — но ничуть не менее нежна и чувствительна. Больше того, она прекрасна, и у нее такая живая душа, что способна разбить самое твердое сердце.
— Достаточно ли твердое?
— Ни у тебя, ни у нее сердце не из железа. Она поступает порой неразумно и несдержанно, но все равно дышит страстью и нежностью.
— Очень на это рассчитываю, — прошептал Джеффри.
— Это действительно так, — Грегори собрался с силой, чтобы прямо говорить со старшим братом, потому что иначе он не мог.
— Я сказал бы, брат, тебе даже больше, лучшей женщины нашего поколения я не встречал.
— Нашего поколения? — Джеффри улыбнулся. — А кто же в таком случае вообще лучшая женщина?
— Конечно, наша мать, — Грегори улыбнулся, глаза его вспыхнули. — И я уверен, что когда-то кто-то сказал отцу то, что я скажу тебе сейчас: ты в ловушке.
— Сам знаю.
— Поэтому, если не сможешь привязать ее к себе, пока еще можно, ты всю оставшуюся жизнь будешь проживать воспоминаниями о ней. Проклинать себя за то, что упустил.
Джеффри кивнул, не отрывая взгляда от брата, — Значит, ты советуешь мне не отпускать ее от себя?
— Никому не позволяй отобрать ее у тебя.
— Включая королевское правосудие? — Джеффри нахмурился. — Что мне делать, если ее приговорят к виселице? Стать разбойником?
— Ты серьезно обдумываешь такой вариант?
Под пронзительным взглядом Грегори Джеффри поежился. А Грегори медленно продолжал:
— Гораздо лучше было бы уберечь ее от королевского правосудия, обратив на службу королю.
Джеффри улыбнулся.
— Ну вот, ты опять все вывернул наизнанку.
— Так может показаться, — согласился Грегори, — если не знаешь короля Туана и королеву Екатерину.
Глава тринадцатая
Они были в дороге не более получаса, когда из ветвей дерева их окликнул эльф:
— Дети Чародея!
Джеффри натянул повод:
— Приветствую тебя, Древний.
Эльф спрыгнул на голову Фесса и вздрогнул, округлив глаза.
— Фу! Холодное железо! — и вернулся на ветвь.
Ртуть удивленно посмотрела на него.
— Я тут ни при чем, — поднял голову Джеффри.
— Я тоже, — быстро сказала Ртуть и подняла руку.
— Говори свободно, Древний!
Эльф посмотрел на девушку, улыбнулся, как умеет только Древний народец, и соскочил на голову ее лошади. Кобыла застыла, но прежде чем она в ужасе понесла, эльф нашептал ей на ухо слова какого-то давно забытого языка — по крайней мере, забытого людьми, но животное, казалось, его понимало. Лошадь слушала, повернув уши в сторону эльфа, и успокаивалась. Крошечной ручкой эльф погладил ее по гриве, и она перестала нервничать.
Ртуть удивленно смотрела на него.
— Ты волшебник.
Эльф улыбнулся.
— Мы умеем разговаривать с животными.
Ртуть улыбнулась в ответ.
— Поэтому сэр Джеффри прислушивается к вам?
Джеффри с деланным негодованием фыркнул.
— Эй! А кто тут недавно боялся Маленького народца?
— Лишь только потому, что мне никогда не доводилось их встречать, — почтительно проговорила Ртуть, — и я ни разу не беседовала с ними.
— А кажется, будто ты разговаривала с ними и раньше, — Джеффри, нахмурившись, отвернулся.
— Почему еще в Раннимеде ты не сказал мне, что предводитель разбойников — женщина, Мудрый?
— Но я не говорил также, что это мужчина, — оправдывался эльф. — Мужчина или женщина, какая разница? Важно, что она их предводительница.
— Уверяю тебя, для меня большая разница, — сухо заметил Джеффри. — А почему ты сейчас едешь с ней, а не со мной?
— Поехали, — приказал эльф кобыле; а когда они тронулись, ответил Джеффри:
— Потому, что она красивей тебя.
Джеффри сделал вид, что обиделся.
— Если у тебя нет более любезных слов для меня, излагай свое дело, да побыстрее.
— Смертные ужасно нетерпеливы, — вздохнул эльф. — Ну что ж, бесцеремонный ты человек, знай, что в последнее время одна ведьма начала своим волшебством завладевать крестьянами своего округа. Она запутала графа, а сейчас собирает силы, чтобы оказать сопротивление шерифу.
— Точно как я! — Ртуть посмотрела на Джеффри.
— Даже не думай, что в этом случае я стану помогать тебе!
— А я думаю, поможешь, — возразил эльф, — потому что, она использует свою силу не на благо людей, а для их угнетения.
Много лет они насмехались над ней и отвергали ее, и теперь она, таким образом, своеобразно мстит им.
Ртуть удивленно выпрямилась, потом нахмурилась.
— Может быть…
— Ну так как же, брат? — не удержался обычно выдержанный и спокойный Грегори. — Похоже, для тебя становится привычным делом заниматься подобными вещами?
Ртуть посмотрела на него. Неужели собственный брат не знает Джеффри? Неужели он настолько равнодушен к окружающему миру?
— Я стал странствующим рыцарем больше от скуки, — ответил Джеффри. — Конечно, Мудрый, я постараюсь показать ведьме ошибочность ее действий. Но ты говоришь, она собирает силы? Отряд воинов или разбойников?
— В самом начале это были телохранители, но их стало так много, что теперь они скорее напоминают армию.
Джеффри нахмурился.
— Почему вы, эльфы, просто не усыпите ее. Или, например…
Грегори негромко кашлянул…
Джеффри посмотрел на Ртуть, но все же закончил фразу:
— Или не поступите с ней как-нибудь по-другому в соответствии со своими правилами и обычаями?
Ртуть почувствовала, как мурашки побежали у нее по спине.
Какую кару может придумать Маленький народец, если оба брата пытаются пощадить ее чувства…
Эльф вздохнул.
— Увы, смертных очень трудно понимать, она, конечно, унижает женщин в деревнях, а мужчин заставляет трудиться вдвое больше положенного. Но детишек не обижает… и налоги не увеличивает… скорее напротив. Мы все обдумали и не решились наказать ее потому, что посчитали, что внутри она, может быть, еще сохранила что-то хорошее, и ее еще можно перетянуть на сторону Добра.
— Значит, это не простое наказание за причиненное зло… но я не судья, зачем вам я в этом деле?
— В этом деле судьей могу быть я, — обратилась к эльфу Ртуть, — может, нам стоит посмотреть на нее и поговорить с ней.
Как зовут эту девушку?
— По рождению она крестьянка, и у нее одно имя: Морага.
— Этого достаточно, — отозвалась Ртуть.
— Мы займемся ею, — подхватил Джеффри.
— Ну что ж, будьте благословенны, смертные! Мы будем присматривать.
И исчез даже прежде, чем Ртуть успела возмутиться на подглядывание.
— Этого достаточно, — сказала Ртуть.
Тогда она повернулась к Джеффри.
— Ты лакей! Неужели ты всего лишь мальчишка на побегушках у существа, что меньше тебя в несколько раз?
— Они малы только телом, но не забывай, что они очень древний народ и очень сильны в магии, — ответил Джеффри.
Грегори нахмурился:
— В чем дело, леди? Ты только что сказала, что хочешь заняться этим делом.
Ртуть недовольно заерзала на лошади.
— Подумать только! Ты слишком много думаешь о том, что правильно и разумно!
— Ртуть! — недовольно начал Джеффри.
Она повернулась к нему, глаза ее загорелись в предвкушении схватки…
Но юноша поднял руку, останавливая брата на полуслове.
— Никогда не упрекай того, кто говорит тебе правду, Джеффри. Вот, пожалуй, та единственная причина, по которой я не собираюсь жениться.
Ртуть изумленно посмотрела на него, снова ощутив то, как далеко он от них.
— А что касается лакея, девушка, — продолжил Грегори, как ни в чем не бывало, — Джеффри выполняет их просьбы не от страха, а из уважения к их древности и закону.
Грегори привел лучший довод, она не поняла ничего из того, что он хотел ей этим сказать, а потому ничего не смогла возразить.
В гневе она выпалила:
— Так ты отправишься куда угодно лишь по одному слову любого знатного лорда только потому, что он упомянет о законе?
Но Джеффри, похоже, просто забавлялся.
— Короля эльфов нельзя назвать самым простым лордом, а посыльный говорил от его имени. Больше тебе скажу, я приносил присягу этому королю.
— Подумаешь… — скривилась она. — Ты что же, поклялся в верности карлику?
Джеффри остался невозмутим и, что было еще неприятнее, обменялся с братом понимающей улыбкой.
— Нет, я не клялся в верности, но я все равно должен расплатиться за долг и за связь, которую признаю и почитаю.
— Какая может быть связь между простым смертным и королем эльфов?
— Какая разница, если она существует? Тем более она действует в обе стороны и народец помогает мне не меньше, чем я ему, и потом, я думаю, что ты тоже вряд ли отказала бы королю эльфов без достаточной причины.
— Я отказывала каждому, кто пробовал на мне командный тон. Сэр Хемпен и граф Лаэг по закону имели право управлять мной, но оскорбили меня… — разгорячилась Ртуть.
— Я знаю, — неожиданно сочувственно проговорил Джеффри.
Но сочувствие еще больше разъярило ее.
— Нет такого закона, которым нельзя было бы крутить, но без закона крестьянам станет еще хуже, — заметил Грегори.
Ртути так хотелось, что бы Грегори замолчал и дал ей возможность спокойно поговорить с Джеффри.
— Неужели ты отказалась бы от обязательств, которые приняла на себя? — он так напряженно ждал ответа, что, казалось, от этого зависит то, как он будет жить дальше.
Ртуть даже передумала начинать игру, которую задумала, и просто ответила:
— Конечно, нет!
Он настолько был доволен ответом девушки, что она тут же добавила:
— Если я приняла их добровольно, и меня не принуждали, — Тогда тебе стоит беречься от тех, кто захочет связать тебя такими обязательствами.
Слова о том, что она начнет с него, чуть было не сорвались с ее острого язычка, но она вовремя остановилась и спросила его:
— А меня ты не опасаешься?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30