она весьма изощренно выращивала мне рога всеми доступными ей способами. И с кем? С личным охранником, молодым человекообразным идиотом, которому она добросоветсно передавала все мои финансовые тайны. Причем, только часть из них я сообщал ей по ночам, радуясь вниманию к собственным делам, остальные она, с хитростью влюбленной ведьмы добывала сама из бездн моего сейфа в кабинете, код замка которого я перед ней не скрывал.
То, что я прочел и рассмотрел в пухлой папке, переданной мне серьезным Оборотнем, привело меня в такое бешенство!.. я был захвачен такой ослепившей меня ненавистью, что частью сознания, всегда остающейся холодной, был, помнится, обрадован, что ещё способен... Мысль погасла; я все делал автоматически...
Был ли это аффект? Мог ли я контролировать себя?.. Не знаю. Я помнил только, что по оперативным данным, только что усвоенным мной, время с пятнадцати до семнадцати часов, как раз сейчас, любовники использовали на дивные утехи...
И я вошел к ним...
Я услышал голоса Лены и Аркадия и поспешно спрятал тетрадь. Мне хотелось, конечно, дочитать, я так и не узнал тогда, полгода назад, что предпринял Князь после того, как материал об измене жены был ему передан мной. Сейчас могло бы проясниться, но... Я уже встал им навстречу, расшаркиваясь перед хозяйкой и пожимая руку парню.
- Как прошло утро? - спросил я Лену.
- Как обычно. А ты, я вижу, чем-то озабочен. Что-нибудь новое?
- Ладно, - сказал я. - Я заехал сказать, что положение наше изменилось. Дело движется к развязке и, насколько я понял, все должно решиться в ближайшие дни. Я ездил в Москву, только что оттуда, встречался кое с кем, хотел выяснить, насколько дело серьезно и возможна ли помощь.
- И что? - спросил Аркадий.
- Выяснил, что нам надо расчитывать только на себя. Если мы выстоим и окажем достойное сопротивление, от нас отстанут.
- Я не совсем понимаю, - сказал Аркадий. - Что вообще происходит?
Я и Лена посмотрели на него и ничего не ответили. Что тут ответишь! Впрочем, я открыл было рот, но тут раздался зуммер мобильного телефона и пришлось мне, извинившись, отойти в сторону. Говорил, правда, громко, не думая о тайнах.
- Ало! - крикнул он. - Это кто? Ты, что-ли, Катя?.. Да, я уже в городе... здесь, здесь. Тебе что?.. Нет, сейчас заеду. Через полчаса-час. А что такое?.. Чью тетю, я не совсем врубаюсь... Тетю Лены? Родную?.. Где ты её встретила?.. - я некоторое время слушал, и повисшее в зале молчание показало, что все, невольно, тоже озаботились по поводу возникшей внезапно тети. Я вновь заговорил. - Конечно, заскочу домой, а потом либо сам отвезу, либо пошлю кого-нибудь... Нет, нет, сама не езжай, тетя успеет повидать Лену. Ждите меня, я скоро буду. Ну все, киска, целую.
Он спрятал телефон в чехол на поясе и повернулся ко всем троим. Посмотрел на Лену, спросил:
- Поняла? Тетя твоя приехала. Катя, оказывается, была с ней хорошо знакома. Встретила и обрадовалась. А я и не слышал, что у тебя тетя в Сочи живет. Катя сказала, ей твой муж квартиру купил с видом на море. Ей никто и не сообщил о смерти Николая Олеговича. Приехала навестить благодетеля, Катю на улице встретила, та ей все новости выложила. А ты что, не рада? - вдруг остановился я, обратив внимание на отсутствие эмоций у Лены.
- Да нет, очень рада, - сказала Лена. - Просто давно не видела, уже отвыкла.
- Ну ладно, я её приведу, ты с ней разберешься, привыкнешь.
- Подожди, - остановила его Лена. - Подожди минуту, я сейчас.
Она быстро вышла. Я пожал плечами. Лена вернулась через несколько минут. подошел к бару, открыл небольшой холодильник и вынул банку пива.
- Я распорядилась накрыть на стол, сейчас пообедаем.
- Да полно, Лена, какой обед, ехать надо. Вот тетушку твою привезу и пообедаете все вместе. Небось разговоров будет!.. Сколько вы не виделись? Года три как она уехала?
- Да, примерно. Только наговориться мы с ней ещё успеем, да и Катя твоя её не оставит голодной. А вот ты нам ничего так и не рассказал. Зачем ездил? Что случилось в Москве? Почему ты такой встрепаный вернулся? И не говори ничего. Полчаса ты нам, я думаю, уделить можешь.
Ладно, почему бы и не задержаться?
Тут вошла Мария Степановна и доложила, что кушать подано. Перешли в столовую. За обедом, достаточно, впрочем, легким, я, сначала нехотя, а к концу все более увлекаясь, поведал о своих приключениях - сегодня достаточно бурных. Да и приятно, рассказывая, видеть восхищенные глаза.
Так или иначе, но восхищаться было чем: мимоходом расправиться с целым отделением врагов, если уж переходить на военную терминологию, да ещё не придавая этому большого значения - кое-что само по себе значило. За успехом рассказа следил по лицам, хотя временами что-то проскальзывало на них мне непонятное. И вот что интересно, это непонятное - не отвращение и не испуг - видел и у Аркадия, да и у Лены. Скорее всего, человек нормальный (себя я к этой категории не относил), конечно, боиться крови. А из уст хорошо знакомого человека все услышанное может произвести достаточно тягостное впечатление. Так что мне, хоть и доставило удовольствие заново пережить собственные подвиги, но двоякое впечатление от рассказа, уловленное из невольной реакции друзей, заставило поспешить закруглиться.
- Ладно, ребята! Поеду-ка я домой. Моя Катя уже заждалась - сутки не виделись, даже больше. И так задержался, пора домой.
Меня не задерживали. Лена посоветовала самому не приезжать, а просто послать кого-нибудь, или такси вызвать. Вряд ли в городе кто-нибудь мог не знать, где находится Княжеский особняк.
ГЛАВА 32
ЖИВОЙ ТРУП
Лена попрощалась со мной: её рука была холодна, как лед, но щеки горели. Кивнув Аркадию, я сбежал по лестнице вниз, обогнул мужчину в красной форменной куртке слуги, неторопливо натиравшего паркет дедовским способом - толстыми войлочными полавками на ногах, - и вышел наружу.
Погода вновь прекрасная, что обычно и бывает здесь в это время; лето на исходе, все ещё очень тепло, но проблески осени и увядания заметны в смягченной жаре - уже не пекла, - и в кое-где начинавших подкрашиваться желтой и красной охрой листьях, все более заметных на дорожках и лужайках парка.
Я пошел к своему "форду", отогнанному кем-то немного в сторону, к площадке для гольфа, в который никто здесь не играл, но и не забывал название, звучное для непревычного слуха. И уже взявшись ладонью за ручку дверцы своей машины, я вдруг так захотел оказаться рядом с Катей, наедине, что весь задрожал, словно от приступа боли.
Впрочем, подобные настроения были более чем естественны для молодого мужика, только что побывавшего в обществе пркрасной дамы, а немного раньше, выкупавшегося в озерце крови, что как известно из древней истории, чрезвычайно увеличивает потенцию у представителей обоих полов. Я, думая над этим заложенным в генную память явлением, выжимал из своего белого красавца все что допустимо на этой заплутавшейся лесной дороге, а сам был, в свою очередь, гоним нетерпением плоти, может быть, усугубленным выпитым недавно красным вином, которым я запивал молодого барашка.
Скоро я вылетел на простор приволжских полей, а когда подъезжал к шоссе, навстречу мне свернул и быстро разминулся со мной чем-то знакомый черный "Ауди", а главное, и знакомыми лицами в салоне с приспущенными от жары и близости природы стеклами. Я не сразу узнал двоих мужчин только потому, что мое настроение и эти два лица (особенно одно, особенно одно!) были так несовместимы, что произошла заминка с идентификацией. Когда же переферийная информация дошла, наконец, до моего активного сознания, я развернулся почти на месте и с таким яростным нетерпением бросился в погоню, что сумел обогнать и подрезать "Ауди" ещё до вьезда в рощу.
Выскочив из машины я сразу остановился, потому что из "Ауди" тоже выходили все трое ехавших: шофер, с черной родинкой на носу, майор Вараскин, приехавший из Москвы и вчера оставленный у ресторана на Тургеневской дядя Сема, мой личный покровитель и друг покойного отца, генерал майор МВД Семен Зелимханович Романов.
Я сам не понял, что меня так поразило в неожиданном появлении здесь Семена Зелимхановича, уже шедшего мне навстречу чуть ли не с распростертыми объятиями, тут же замененными размашистым хлопком всей распяленной пухлой пятерни.
- Здорово, Серега! Что, не ожидал? То-то. А я думаю вчера, чего это я делаю, сын друга приехал посоветоваться, а я его безнадегой кормлю, хотел тебе позвонить, так не знал куда. И что думаешь, командировку себе выписал и сразу выехал. Вот майора затребовал, погудели малость, он меня в курс ввел. Да, брат, дела тут у вас. А ты куда едешь? Я как раз о тебе, а ты мимо, я тормозить только подумал, а ты уже здесь. Лихо, лихо. Мне майор о тебе все уши прожужжал, правда майор?
Майор Вараскин стоял рядом с высоким и грубослепленным шофером и ухмылялся толстой физиономией, правда, мол, генерал говорит. Вообще, генералы всегда правы, эту истину знают умные люди и подчиненные, а майор Вараскин был и тем и другим. Шофер сунул лопатообразную ладонь в карман и вытащил сигареты "Прима", протянул майору, который, недовольно ворча, взял.
- Опять ты мне эти свои пролетарско-советские предлагаешь. Пора выходить на мировой уровень, - явно шутил майор Вараскин, прикуривая тут же.
Семен Зелимханович достал обычные "Мальборо", прикурил от огонька, который, думая о своем, протянул ему я.
- Какая у тебя зажигалка! - сразу обратил генерал внимание на золото-рубиновую вещь, купленную мною намедни в салоне "Кассандра". Хорошо живешь. А ты куда этак намылился? Мы вот в гости к хозяйке Шербурского леса... Тьфу ты, дрянь телевизионная на язык прет! Откуда это, майор?
- Робин Гуд, товарищ генерал-майор.
- Ах да, действительно, - захохотал Семен Зелимханович и вновь повернулся ко мне. - Так вот, мы к ней знакомиться, а ты отсюда. Поворачивай, поедем с нами. Представишь хозяйке.
- Шофер ваш у неё работает, он и представит. Я по делу спешу. Надо домой заехать, тетку Елены Михайловны забрать и сюда привести.
- Тетку? Ну ладно, тетку, так тетку. Езжай. Все равно ещё с тобой встретимся. Я тут на пару дней задержусь. Простор, Волга-матушка, красота!.. Елена Михайловна по старой дружбе приютит в своем замке. Муж её всегда меня оставлял гостить. Как ты думаешь, Сергей?
- Да, да...
Так вот и вышло, что я, даже не докурив свой "Кэмел", уже летел по шоссе к городу, в голове роились мысли, сновали туда сюда, что-то нашептывали важное, но я не мог поймать нить, все спутал быстро мелькающий пейзаж, за которым я машинально следил.
Мимо с ревом пронесся дальнобойный автопоезд с дымной дизельной трубой наверху, потянулись пригородные домишки, упорядочились, уплотнились и вознеслись на несколько этаже, обратившись в центр города.
Вот он и приехал.
Заглушив мотор, я вытащил телефон и позвонил домой. Прослушал длинные гудки. Не поднимала Катя трубку, заболталась Катя с тетей. Может быть выключила телефон? Случайно. Я полез в карман. Зачем? Да, закурить. Набрал номер Лехи. Сообщил, что приехал и что скоро понадобятся все силы. Позвоню чуть позже. Спросил, есть ли какие-нибудь новости. Пока нет, пока все живы. И то хорошо. Отключился. Выбросли окурок в окно. Чего я сижу? Вышел, запер машину. Стукнул ногой по колесу, проверяя, как накачаны шины.
- Ладно, - сказал я сам себе и пошел к подъезду.
Поднялся на свой этаж и позвонил. Ждать не стал, а, достав ключ, открыл дверь. Зашел. Конечно, они на кухне. Заглянул. Да, сидят на диване. Катя с тетей. С тетей, приехавшей к Лене. Кругленькая женщина, неуклонно превращающаяся в старушку. На настенных часах было тридцать пять первого. Круговорот часов. Вчера я примерно в это время осваивался в Москве. Я вышел в гостиную.. Через открытую балконную дверь доносились колоратурные переливы дроздиных песен, и невозможно было вынести эту агонию прозрения, эту мерзость жизни, этого краха!.. Все же постепенно я обрел некое подобие самоконтроля, простым методом плавного дыхания, о котором читал: вдох заканчивался на счете десять, выдох повторял тот же счет. Это помогло обрести тот настрой, в котором уже можно было дышать и думать почти совершенно нормально.
Я прошел на кухню. И Катя и тетя сидел и в тех же позах, в которых застигла их смерть, аккуратно и совершенно одинаково влетев им точно в середину лба. Выстрелы профессионалов. Зашли, точно выполнили порученное дело и, не задерживаясь, вышли. Да, аккуратно, быстро, точно.
Я позвонил дежурному по городу. Повезло, опять дежурил капитан Казанцев. Я объяснил ему, что произошло и попросил прислать группу. Объяснил, что только что приехал из Москвы. Объяснил, что убийца сам открыл дверь, а обе женщины, увлеченные беседой, увидели неизвесных гостей в самый последний момент. И даже не испугались. Голос капитана Казанцева сник от потрясения и жалости. Да, группа выедет немедленно, он лично распорядится.
До приезда оперов было ещё минут пятнадцать. Я принял душ, как-то освеживший меня, и все мои действия были основательно продуманы, тщательно взвешены, хотя за эти несколько минут вдруг заставал себя упорно разглядывавшим тюбик зубной пасты, потом крем для нормальной кожи, инструкцию к использованию которого внимательно прочитал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35